Измена. Вне зоны действия любви

Надежда Волгина (2024)

Маша верила, что муж ее любит, и всю себя отдавала заботе о любимом, о доме… Она считала себя самой счастливой на свете, пока не встретилась лицом к лицу с сильнейшим потрясением — ИЗМЕНОЙ! Какое страшное слово. А предательство и равнодушие того, кого любила всем сердцем, еще страшнее. Ей не хотелось больше жить, когда она лицом к лицу столкнулась с человеком из прошлого, кого считала отъявленным негодяем, кто причинил ей столько боли… Но он единственный протянул ей руку помощи. Но так ли бескорыстна эта помощь, или жизнь ей готовит новое, еще более суровое испытание?

Глава 5

Маша открыла глаза и не сразу поняла, где находится. Впрочем, забытье не продлилось долго, и она всё вспомнила.

Кто-то вчера ее спас от переохлаждения и, возможно, смерти. Но кто, она пока так и не выяснила. Сама же она разглядеть спасителя не успела.

Прислушавшись к себе, Маша с удивлением поняла, что чувствует себя хорошо. И, как ни странно, она отлично выспалась.

В окно пробивался солнечный свет, что особенно радовало после вчерашнего ненастья. На кресле рядом с кроватью Маша обнаружила свою одежду — чистую и выглаженную. Не мешкая, она встала и быстро оделась. Еще не хватало, чтобы хозяин дома застал ее в постели. Да и пора уже было разыскать его, чтобы отблагодарить за спасение. А потом… потом ей предстояло решить, как жить дальше.

Дом, в котором она оказалась, был поистине роскошным. Здесь явно обитали богатые люди. И хоть она уже привыкла к богатству, но не к такому — дом Виктора проигрывал этому в сравнении. Вот бы его жаба задавила, — мелькнула в голове Маши мстительная мысль. Тот дом она больше не считала своим, а Виктора — мужем. Та жизнь осталась в прошлом, и Маша это отлично осознавала.

— С добрым утром! — такими словами встретила ее в холле первого этажа уже знакомая девушка, с которой она немного пообщалась ночью. — Как вы себя чувствуете?

— Хорошо. Спасибо! — вежливо отозвалась Маша.

Она уже поняла, что девушка эта работает в доме горничной. Ну и сейчас она была занята уборкой.

— А пойдемте на кухню, — предложила девушка. — Там как раз уже готов завтрак… Меня, кстати, Лиза зовут, а вас?

— Маша и можно на «ты».

Есть хотелось ужасно! А в доме так пахло сырниками, что от запаха кружилась голова. Но головокружение это было приятным, а запах напомнил Маше детство. Так всегда пахло дома, когда мама жарила сырники. Этот запах невозможно перепутать ни с чем.

— Ну наконец-то! Хоть кого-то я сегодня накормлю завтраком в этом доме, — обрадовалась их появлению в кухне женщина лет тридцати пяти в белом переднике. — А то хозяин с утра пораньше уехал, выпив только чашку кофе, а у охраны регламент, понимаешь ли… Садитесь, красавицы за стол. Кушайте, пока горячие…

На столе уже высилась гора сырников (Маша не ошиблась). Были тут и сметана, и варенье, и мед… Не завтрак, а изобилие какое-то. Впрочем, когда-то Маша сама примерно так же накрывала к завтракам стол. И кухарки в доме Виктора не было.

За завтраком она познакомилась с Валентиной, которая категорически попросила Машу обходиться без отчества.

— Не такая уж я и старая, чтоб по отчеству меня величать. Куда как лучше по-простому, — добродушно осадила ее повариха.

— Сырники очень вкусные! — похвалила Маша, накладывая себе на тарелку очередной творожный кругляш.

— Вот и ешь на здоровье, — довольно зарделась Валентина. — Только… что же ты, бедняжка, делала вчера на улице в такую-то погоду? — не сдержала женщина любопытства.

Судя по виду Лизы, ее этот вопрос тоже интересовал. Маша же не знала, что можно ответить. Как-то стыдно было рассказывать, что муж выгнал ее из дому без ничего. Поступил подло и низко он, а стыдно ей. Ну не парадокс ли?

— Вижу, что оказалась ты в трудной жизненной ситуации, — снова заговорила Валентина, когда поняла, что ответа не услышит. — Ну да ничего. Тебе повезло встретить хорошего человека. Если уж хозяин привез тебя домой, то теперь в беде точно не оставит и поможет.

— А… кто он? Кто живет в этом доме? — задала Маша вопрос, ответ на который волновал ее с ночи.

— Так Антон Владимирович и живет — хозяин наш и хороший человек, — рассмеялась повариха.

— Дом большой… Наверное, у него большая семья?

— У кого? У хозяина-то нашего? — еще громче рассмеялась женщина. И Лиза тоже почему-то развеселилась. — Холост он еще. Да и какие его годы?.. Гости, правда, часто бывают в доме. Мы вот с Лизонькой тоже тут живем. А еще садовник наш — Степан Петрович. Так что, дом хоть и большой, но не пустует. А у охраны свой домик имеется…

Не то чтобы Маша многое узнала за завтраком о своем спасителе, но кое-какая ясность появилась. Если судить по той характеристике, что дала хозяину кухарка, то можно предположить, что человек он добрый и душевный. А это значит, что на улицу он Машу не выставит, а, возможно, даст ей какую-нибудь работу в доме. На первых порах это было бы неплохо, ну а дальше она уже решит, как быть и жить.

— Давай, помогу тебе с уборкой? — предложила Маша Лизе, когда Валентина прогнала их из кухни сразу после завтрака.

— Да я вроде и сама справляюсь, — удивилась горничная.

— Ну ты же понимаешь, что я в этом доме не гость. И не могу же я сидеть без дела или слоняться из угла в угол.

— Уговорила, — улыбнулась девушка. — Я и сама не могу без дела. Я ж из деревни, а там день начинается с петухами, и работы всегда хватает… Инвентарь можешь взять в подсобке. Я тогда сейчас здесь допылесосю, а ты потом полы вымой…

— А это кто? — привлек внимание Маши портрет на стене. Изображена была на нем очень красивая женщина, с шикарными каштановыми волосами.

— А это матушка хозяина, ныне покойная, — вздохнула Лиза. — Говорят, любил он ее очень сильно. И померла она совсем молодая. Жить еще и жить…

— А от чего она умерла?

— Даже не знаю, — пожала девушка плечами. — Валентина ее застала, но и она об этом не рассказывала.

Кухарка Маше показалась очень даже разговорчивой. И должно быть, сплетни любила, как все болтушки. Что же такого в смерти этой женщины, если даже она об этом молчит?

Во время уборки Маша нет-нет, да посматривала на портрет. И каждый раз глаза изображенной на нем женщины казались ей всё более печальными. Да и от самого портрета веяло тоской или горем. Но возможно, то было лишь воображение Маши на фоне собственных проблем.

Она уже почти закончила с уборкой, как к дому подъехала машина. Почти сразу же дверь распахнулась, и Маша встретилась взглядом с глазами, которые так пыталась забыть, но тщетно.