Я выбираю солнце

Надежда Волкова, 2020

История юной художницы Златы Воронковой начинается в Москве середины восьмидесятых. Девочка ещё не догадывается, что такой простой и понятный мир может рухнуть в одночасье. Под его обломками останутся честолюбивые планы, доверие к близким и первая любовь. С подслушанной семейной тайны начинается череда непоправимых ошибок. Стремительное взросление выпадает на неразбериху девяностых и приводит к трагедии. Почему чёрное и белое вдруг поменялись местами? Как с этим жить? Кто виноват, что мечтам не удалось сбыться? Ответы на эти вопросы Злата ищет всю жизнь.

Глава седьмая

Зарёванная, потерянная Злата влетела в дом и с разбегу врезалась в Бабаню, обувающую шлёпанцы в сенцах.

— Осссподи!.. Чтой-то с тобой?

— Уйди!.. Ненавижу!

— Да случилось-то что?

Не на шутку перепуганная бабка схватила её за руку, пытаясь остановить. Злата развернулась, прищурила отёкшие глаза и выплюнула со злостью:

— Не знаешь, да?.. Где мать моя, не знаешь?

Бабаня враз обмякла, лицо постарело и потеряло румянец.

— Погоди, Златоч….

— Ну, только не ври! Всю жизнь врёте, все!.. Шалава она, да?! Я всё слышала, всё!

— Да постой ты….

— Стою, стою…. Видишь, встала и стою!

— Ты неправильно….

— Да правильно я всё! Что, отца боишься, да? Сговорились?

— Папа тебе сам….

— Нету у меня никого, ни мамы, ни папы! — снова всхлипнула, выдернула руку и опрометью кинулась в спальню, хлопнув дверью. Как сквозь сон, обтёрла футболкой лицо, другую наспех натянула на себя. Рывком влетела в джинсы, сунула кошелёк в карман и бегом назад. Бабаня перегородила собой двери, упираясь руками в косяк, и виновато спросила:

— Куда собралась?

— Никуда! Отойди!

— Не поедешь, отца дождись.

— Тайна, да?.. Секретик? — истерично выкрикнула Злата, брызнув слюной. — Не скажешь?

— Ну, не могу я…., — умоляюще протянула Бабаня, губы её страдальчески загнулись к низу. — Пожалуйста, Златочка….

— И я не могу!.. Всю жизнь верила, всем верила! Не хочешь — не надо!

Развернулась и понеслась на кухню. Через стол вылезла в окно, по пути ободрала локоть и грохнула фарфоровую сахарницу. Пролетела через двор, на ходу пнула пустое пластмассовое ведёрко, распахнула калитку и рванула на станцию.

— Злата, постой!.. Златочка-а! — неслось вслед, но она бежала, подгоняемая частыми ударами сердца. Глянула назад вполоборота, почему-то стало смешно — Бабаня ковыляла за ней как цветастая утка, тяжело переваливаясь с боку на бок, грузно семенила толстыми ногами. Спасительный мерный перестук электрички долетел из-за рощи, в то же время голос за спиной захлебнулся: — Зла-ата-а! Зла….

Пересилила себя, обернулась — нелепая бесформенная куча ярким пятном выделялась посреди грунтовой дороги, халат задрался, выставляя напоказ голубые панталоны. Два пацана на великах остановились неподалёку в ожидании продолжения деревенского шоу. Первый порыв был повернуть назад и поднять, одёрнуть подол, спрятать от людских глаз дурацкие длинные трусы, но из баб Маниной калитки выскочил Андрюша и бросился ей на помощь. Он уже переоделся и теперь присел возле Бабани, о чём-то озабоченно спрашивал её, держа за руку. При виде него Злата опять заревела навзрыд. Заглатывала колючие комья в горле, постояла несколько секунд, навсегда запоминая эту картину. Опираясь на Андрюшу, бабка поднялась на одну ногу, неловко поправляя полы халата. Больше Злата не раздумывала и помчалась на электричку.

В один миг рухнуло всё, Везувий извергался не на древние Помпеи, горячий пепел и огненная лава погребали под собой Златкину жизнь. Непонятный мир взрослых с его коварством и жестокостью, извечными интригами и пороками обвалился на ещё детскую психику, и как выстоять в этом? Как принять его несовершенство, когда ты остаёшься с ним один на один? Что делать, если обида настолько глубока, что выплыть можно только той лягушкой, которая в скользком кувшине взбивает молоко в масло? Барахтаться из последних сил приспосабливаясь, приноравливаясь. И никто во всей вселенной не подскажет, не объяснит, почему вдруг чёрное и белое поменялись местами, почему многолетняя ложь — это правильно, а правда не нужна, потому как неудобна. А ещё любовь…. Любовь, о которой читано — перечитано в книжках, она бы помогла смягчить удар, но вдруг оказалась запретной, невозможной. Полная голова мечущихся безответных мыслей, кажется, мозг вот-вот взорвётся. Угловатый, неоперившийся подросток лоб в лоб сталкивается с миром и изобретает собственный способ выживания — уход от реальности, агрессия, побег.

Сдохнуть бы. Но в четырнадцать лет жить хочется сильнее, чем сдохнуть. Толкотня Курского вокзала показалась настолько будничной и безопасной, что неожиданно Злата поняла — сейчас это самое спокойное место. Безразлично снующие люди с сумрачными лицами, «челноки» с гигантскими клетчатыми баулами, толпы народа у касс, забулдыги со слезящимися глазами — до неё никому нет дела. Затеряться в человеческой массе, спрятаться от всех, а самое главное — от страха услышать отцовские ответы на свои вопросы. Она постояла немного возле эскалатора, озираясь по сторонам и пытаясь упорядочить полнейший хаос в голове, подняла взгляд на табло — Москва-Адлер, отправление в 14-30. Сообразила, без взрослых билет ей вряд ли продадут, а при такой толкучке у кассы, скорее всего, их просто нет. А вот электрички для неё знакомы с детства. Какая разница, чем добираться к морю? Тот же поезд, только сидячий. Злата решительно развернулась и бегом влетела в метро.

Конец ознакомительного фрагмента.