Черная вдова поместья РоузХолл

Надежда Игоревна Соколова (2024)

Никто не спрашивал моего желания, когда перекидывал меня в другой мир. Теперь я — черная вдова, та, кто похоронил трех мужей. Я живу уединенно в поместье, отбиваюсь от жадных родственников и привожу в порядок полученное наследство. И нет, мне совсем не интересно, для чего в наши края пожаловал молодой красивый аристократ.

Глава 8

Ответ я написала быстро. И коротко. Взяла лист и карандаш со стола в углу комнаты и накатала, в четыре слова:

«Мне не нужен муж».

После этого сложила листок в четыре раза и отдала его вестнику. Тот клюнул листок, прицепил его таким образом к клюву и исчез.

А я пошла в книгохранилище, за сборником законов и информацией. Мне нужно было понять, на каком основании действовала Ираса. Если это законно, то придется подчиниться. Если самодурство с ее стороны, то никаких больше браков. Ну и заодно следовало уточнить еще пару-тройку моментов.

Так что я закопалась в книгах.

Сборник законов Варислава Справедливого, правившего триста двадцать пять лет назад, утверждал, что женщина имеет право отказаться выходить замуж снова, если у нее уже были хотя бы двое мужей. И под «звездочкой» было добавлено уточнение: «И оба умерли своей смертью».

Что ж, логично. Раз боги отвели от двух браков, значит, и третий не нужен.

Но при этом законник Парний Мудрый, выпустивший отдельно книгу с не устаревшими законами, несколько раз подчеркивал, что высокородная аристократка обязана оставить после себя потомство. И писал он это через шестьдесят лет после смерти Варислава Справедливого.

Так что если верить Парнию Мудрому, я должна была родить, в любом случае, неважно, в каком по счету браке.

Наследник должен быть. Всё. Точка. Желательно, конечно, родить больше одного ребенка. Но и один пойдет. Главное, чтобы было, кому оставить наследство.

— Да чтоб вас, — выругалась я устало. — Вот и кому верить?

Мне нужен был законник, хороший и грамотный, желательно еще и преданный. Мне, естественно. Сама я понимала написанное, но выстроить цепочку доказательств и грамотно оспорить чужое мнение не могла.

Я провозилась до вечера и вышла из книгохранилища с гудевшей головой.

В спальне меня ждал уже знакомый вестник. Ираса не принимала отказов. Она была уверена в своей правоте всегда и везде.

Вот и теперь она сообщала, считая, что я подчинюсь:

«Завтра мы с Литой приедем к тебе пить чай. Будь дома. Тогда все и обсудим».

Отлично. Просто прекрасно. То есть мои планы никого не интересовали? Меня просто поставили перед фактом. Еще и приказали: «Будь дома».

У меня руки чесались написать в ответ гадость. Но я сдержалась и сообщила вестнику:

— Ответа не будет.

Он растворился в воздухе.

Я без сил упала на кровать.

Спала я крепко. И на этот раз мне снилась Земля. Первый раз после моего появления здесь я видела во сне свой родной и теперь уже бывший мир. Я гуляла по знакомым улочкам города, в котором выросла, наблюдала со стороны за жизнью родных и знакомых, смотрела на красоту природы, любовалась людьми, спешившими по тротуарам по своим делам. Я как будто прощалась, навечно, с тем миром.

Утром я проснулась вся в слезах. Настроение было просто отвратительным. Хотелось убивать. Всех вокруг. Даже слуг, если они попадутся мне под горячую руку. Сердце болело в груди. Пальцы рук чуть подрагивали.

В общем, самое то настроение, чтобы встречаться с родней.

— Как же меня все достало, — с горечью сообщила я этому миру. — Чтоб им всем икалось сутками напролет! А Ирасе — целый месяц, без остановки! Ну почему нельзя просто оставить меня в покое?!

Мне никто не ответил. И все, что я могла, — это вызвать служанку и начать приводить себя в порядок.

Мылась, а затем и одевалась я с видом: «Хочешь жить — молчи». Наверное, поэтому прислуживавшие мне крестьянские девушки боялись рта раскрыть в моем присутствии.

Поела я в своей комнате. И сразу же после этого отправилась в книгохранилище. Мне нужно было генеалогическое древо. Я хотела понять, кем мне приходится Лита. Ведь не просто же так Ираса сегодня приедет с ней сюда.

Я рылась в генеалогии не так уж долго. Установила, что Лита — внучка сестры Ирасы, Дарины. Та в свое время вышла за подающего надежды графского сына. Они родили четверых детей, троих сыновей и дочь. Все четверо не нашли себе богатых пар и связали свои жизни с тем, что было. Лита являлась дочерью дочери Дарины. То есть Ирасе она приходилась внучатой племянницей. А мне, соответственно, двоюродной племянницей.

— Как все запущено, — проворчала я, откидываясь в кресле. — Все демоны Бездны запутаются в этих связях. И, получается, Ираса выводит в свет дальнюю родственницу. Ну, относительно дальнюю. По земным меркам так уж точно. Вопрос: что они обе забыли здесь, в моей усадьбе? Кроме желания выдать меня замуж снова, конечно же.

Пространство молчало, упорно не желая снабжать меня ответами. И все, что мне оставалось, — ждать приезда родни.