Выбор дракона

Надежда Сухова

Ставки повышаются. Теперь каждый из братьев должен выбрать свой путь, чтобы спасти мир и обрести себя. Каждый исполнит то, что ему предначертано

Дизайнер обложки Наталья Шкалик

© Надежда Сухова, 2023

© Наталья Шкалик, дизайн обложки, 2023

ISBN 978-5-0056-0075-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пленник

Неведомая сила рванула его назад — и стало темно, душно и тесно. Пространство словно свернулось вокруг Женьки рулетом, сделав из него начинку. Он дёрнулся, пытаясь освободиться, но пространство тут же развернулось — и он грохнулся на холодную и твёрдую поверхность. Это было так неожиданно, что от удара он выпустил из рук телефон Максика, и тот отлетел в темноту.

Место, где оказался Женька, было погружено во мрак — такой непроницаемый, что даже зрение дракона едва различало очертания стен в нескольких метрах от него. Женька приподнялся на руках, оглядываясь, но тут над головой вспыхнула лампа. После напряжённого вглядывания в темноту даже этот тусклый источник света на какое-то время ослепил дракона. Две сильные руки схватили его сзади, проворно защёлкнули железный браслет на запястье. Женька рванулся, не позволяя заковать себя, но нападавший оказался сильнее, и после минутной борьбы наручники всё же сковывали руки пленника. Тартанов резко подался назад и запрокинул голову, ударив затылком нападавшего. Тот не ожидал атаки, и Женьке хватило этого, чтобы развернуться и пинком отбросить соперника. Им оказался коренастый и мускулистый зелёный дракон, видимо, натасканный биться врукопашную, потому что он тут же бросился на пленника, пытаясь вырубить сильным ударом или обездвижить хитрым захватом. Пока Женьке удавалось увернуться и от ударов, и от захватов, но в ответ он несколько раз достал противника ногой. Он не надеялся, что ему удастся одолеть крепыша со скованными руками, поэтому Женька из всех сил старался освободиться от наручников с помощью заклинания устранения, но фокус, который раньше удавался без проблем, сейчас не получался, словно невидимое поле блокировало магию.

Не получалось у Женьки и воспользоваться силой соперника, как учил Сказочник. Призвать огонь тоже не вышло. Все магические усилия дракона словно тонули в толстых каменных стенах. Надеяться приходилось лишь на силу мускулов и быстроту реакции. Правда, зелёный дракон превосходил пленника и в том, и в другом, поэтому после нескольких минут отчаянного сражения Тартанов оказался ничком на полу, а противник придавил его рукой и коленом.

— Кто ты такой? И где я? — прорычал Тартанов.

— Крот! — вместо ответа крикнул зелёный дракон, и через пару мгновений в комнате появился ещё один коренастый парень. Пока первый удерживал пленника, второй разул его и срезал футболку.

— Руки! — коротко бросил он, и первый отпрянул от Женьки. Тот хотел тут же воспользоваться неожиданной свободой, но получил сильный удар током между лопаток и отключился.

Пришёл в себя Тартанов в вертикальном положении: он был подвешен за руки, его ноги едва касались пола. После электрического разряда ныла каждая клеточка тела, а запястья так онемели, что Женька с трудом шевелил пальцами. Чтобы ослабить давление на кисти, он встал на цыпочки, потому что иначе до пола не доставал. Запрокинув голову, Тартанов увидел крюк, свисающий с потолка. Через него и была перекинута цепь его наручников. Крюк был глубокий, десять или даже больше сантиметров, поэтому сдёрнуть цепь без посторонней помощи пленнику было невозможно. Женька снова попробовал заклинания, но это странное место словно всасывало всё, что хоть немного выходило за рамки природных возможностей тела.

Не успел пленник как следует осмотреться, как раздался едва уловимый звук, напоминающий движение пневматического поршня — словно кто-то втянул в себя воздух. В камеру упала дрожащая вуаль неонового света. Тут же её перекрыла коренастая фигура.

— Где я? — встрепенулся Женька, но вошедший промолчал. — Как я тут оказался?

— Он очнулся, — сообщил стражник кому-то за дверью.

— Выруби, — посоветовал оттуда хриплый голос.

— Что вам надо от меня? — забеспокоился Женька, заметив в руках вошедшего электрошокер. — Не трогай меня!

Он попытался ногой выбить оружие из рук зелёного дракона, но неустойчивое положение не позволило нанести точный и сильный удар. Стражник увернулся и тут же прижал электрошокер к боку пленника. От боли внутри всё сжалось, казалось, что даже сосуды сомкнули свои стенки, перекрыв доступ крови. Однако Женька не отключился, как в первый раз. Его сознание словно погрузилось в тёмную глухую комнату — хорошо защищённое убежище — и продолжило оценивать происходящее.

Тартанов мучительно пытался вспомнить, что предшествовало тому, как он оказался здесь. Был какой-то разговор. Важный разговор. От него, к сожалению, остались лишь обрывки — «абонент недоступен» и «номер не определился». С кем Женька говорил об этом, он не помнил. Неясным образом маячила серебристая спортивная машина и улыбка какого-то парня. Женька не мог вспомнить его имени, но чувствовал, что хорошо знает этого парня.

После столь напряжённой работы сознание взяло передышку, и Тартанов погрузился в тяжёлую дремоту, из которой он вышел через несколько минут — резко и неожиданно. Слово «Максик» вспыхнуло в его памяти, выдернув из оцепенения. «Наверное, это и есть тот улыбающийся парень», — решил Женька и тут понял, что глаза его открыты и он видит комнату.

Стараясь не делать резких движений, чтобы бряканьем цепи не привлечь стражников, Женька хорошо осмотрелся. Камера небольшая: метров шесть в длину и три — в ширину. Дверь находится не в центре стены, а почти в углу, что уменьшает слепую зону для входящего. Если удастся снять цепь с крюка, то можно попытаться напасть на охранника, когда тот придёт проверять пленника. А в том, что охранник вернётся, Женька не сомневался. Единственный недостаток этого плана заключался в том, что дверь открывалась не вовнутрь камеры. Она, как купе, отъезжала в паз, скрытый в стене. Это не позволяло использовать дверь как оружие или как защиту, но Тартанов был настроен решительно. Такого всепоглощающего желания сбежать он не испытывал с того времени, как попал в детдом.

Это была ещё одна странность. Он прекрасно помнил своё прошлое — жизнь в деревне, в детдоме, путешествие на автомобиле через всю страну, но не помнил ни одного лица, кроме того улыбающегося парня. Ни одного имени, кроме странного слова «Максик». Этот Максик, словно телефонный кабель, повисший над пропастью, связывал Женьку с людьми из прошлого, находящимися на том краю обрыва.

Справиться с цепью у Тартанова не получилось: слишком уж короткая она была и не позволяла ухватиться за крюк. Браслеты брякали, ударяясь о железо, и это, видимо, привлекло стражника. Услышав знакомое шипение пневмопривода, Женька тут же закрыл глаза и обмяк, словно всё ещё был без сознания.

Зелёный дракон вошёл в камеру и оглядел пленника. Женька чувствовал на себе его пристальный и подозрительный взгляд. Надо было усыпить бдительность охранника, поэтому, когда тот для верности ударил пленника в живот, Тартанов приложил титанические усилия, чтобы стерпеть боль и не застонать. Тем не менее зелёный дракон не торопился уходить. Он чувствовал подвох, но не мог определить, в чём он. Стражник ещё раз обошёл вокруг пленника, остановился, прислушиваясь. Потом повернулся к двери, видимо, раздумывая, позвать ли на помощь напарника. Момент для нападения был идеальный: дверь закрыта, охранник стоит спиной. Покрепче ухватившись за второй браслет правой рукой, а левой — за крюк, Женька точным броском закинул ноги стражнику на шею и сжал их. Тот захрипел, задёргался, пытаясь вывернуться из тисков, но Женька всё сильнее сдавливал горло противнику. Зелёный дракон несколько раз ударил его по колену, а второй рукой судорожно отцеплял с пояса электрошокер.

— Тебя тоже шарахнет током, придурок, — сквозь зубы предупредил Женька, не ослабляя хватку.

На секунду стражник колебнулся, но, видимо, освободиться от удушающего захвата для него было важнее. И даже не пугала перспектива получить удар от своего же оружия. Дракон рывком сорвал электрошокер. Между его диодами сверкнула голубая молния разряда. Женька стиснул зубы и резко повернул таз. Хрустнули позвонки — и зелёный дракон обмяк. Тартанов подхватил его пятками под мышки, удерживая от падения на пол, и подтянул убитого дракона под себя. Тот осел и завалился на бок. Теперь действовать надо было быстро, пока напарник убитого не забеспокоился за дверью. Женька коротко выдохнул и почти с олимпийским изяществом оттолкнулся ногой от плеча дракона. Этот прыжок позволил сдёрнуть цепь наручников с крюка. Мгновение — и Тартанов бесшумно приземлился на пол. Кровь прилила к рукам, пальцы закололо тысячами острых игл. На ссадинах, где браслеты содрали кожу, выступили алые капли. Женька присел возле стражника и промокнул запястья о его форму: нельзя было, чтобы капли падали на пол. По такому следу его легко найдут. Он быстро прошёлся по карманам убитого, но ключей от наручников не обнаружил. Впрочем, как и оружия — только электрошокер. На левой руке стражника имелся браслет с узким дисплеем, как у электронных часов, — ключ от камеры.

Браслет, видимо, имел индивидуальные настройки и работал только на руке того, кому был выдан. Женька понял это, когда, сняв гаджет, попытался открыть дверь. Ничего не получилось. Пришлось вернуть вещицу на место и подтащить мёртвого охранника к двери. Луч с дисплея попал на замок, разблокировав его.

Женька отодвинул дверь. Важно было сделать это не быстро (чтобы не спугнуть второго стража) и не медленно (чтобы не родить в нём подозрений), а именно так, как сделал бы другой дракон. Судя по тому, что напарник вздрогнул, увидев пленника, Женькина задумка удалась. Молниеносно бросившись на противника, он вырубил его электрическим разрядом и потом сломал шею. Мера, конечно, жестокая, но кто знает, через сколько минут очнётся оглушённый охранник, а Женьке нужна была серьёзная фора.

В карманах этого дракона тоже не нашлось ключей от наручников, зато Тартанов обнаружил там мобильник. Один взгляд на этот телефон — и в памяти почти полностью восстановился разговор, обрывки которого всплывали ранее. Женька сунул телефон в карман и втащил тело охранника в свою камеру.

Прикрыв дверь (полностью задвинуть её не получилось, потому что снаружи она была гладкая, как стекло, и руки скользили по поверхности, да ещё и пневмопоршень оказывал сопротивление), Женька огляделся. Его камера находилась в тупике, куда под прямым углом сходились два узких и плохо освещённых коридора. Правда, справа от камеры был ещё один проём, ведущий на тесную винтовую лестницу. Женька не колебался ни секунды: коридор мог привести в такой же тупик, в то время как лестница вела на новые этажи. Где-нибудь есть нечто вроде пульта охраны, чтобы разжиться ключами и найти выход.

Бесшумно, как кошка, ступая босиком по каменному полу, Женька чутко прислушивался к тишине, стараясь как можно раньше выявить угрозу и успеть от неё скрыться. Проход был узкий: два человека с трудом разминулись бы здесь, поэтому при любой встрече избежать рукопашной не удастся. Со скованными руками и без магии Женька был плохим воином. Однако пока в странном здании висела зловещая тишина, словно своды поглощали звуки, как губка.

Этажом ниже картина не изменилась: выход с лестницы вёл в такой же тупик, где сходились два коридора. Женька спустился ещё на один уровень — тот же результат. Однако на следующем этаже лестница вышла на железный мостик с висящими цепями вместо перил. Мостик был перекинут на круглую площадку, расположенную на вершине толстого, диаметром в несколько метров, каменного столба. По краю его окружности были вбиты стойки, соединённые такими же цепями, но справа в этом ограждении была брешь: тут начиналась лестница, по спирали уходящая вниз и огибающая столб. Он стоял, словно пестик в ступке, в огромном каменном колодце.

Женька двинулся по лестнице, дивясь странной архитектуре здания, где оказался. Время от времени ступени перемежались решетчатыми площадками, выкованными из витых прутьев. Всё те же узкие мостки с перилами-цепями соединяли эти площадки с продолбленными в каменных стенах колодца тоннелями. Тоннели были освещены ещё хуже, чем коридоры наверху, и даже драконье зрение не помогало разглядеть, что же там находится. Проводить разведку Женька не стал, он спускался всё ниже и ниже, надеясь, что в конце этого лестничного штопора будут, наконец, ворота или хотя бы командный пункт.

Наконец, ступени достигли подножия столба и вывели Женьку на каменный уступ, прижимающийся к стенам. Пространство между ним и столбом занимала вода. Её неподвижная, ровная, словно зеркало, поверхность, морщилась лишь одной складкой — в том месте, где каменное русло уводило реку в сторону самого широкого и хорошо освещённого тоннеля. Бесшумно, словно узник, решившийся на побег, река перекатывала свои воды из круглого бассейна в узкий канал, закрытый сверху решёткой.

«Куда бежит река, туда надо и мне», — подумал Женька, но пока медлил с перемещением. Опустился на колени, зачерпнул воды и умылся. Прохладная влага принесла облегчение и уняла головную боль, которая не покидала дракона после прикосновения электрошокера. Вторую пригоршню воды он отправил в рот, наслаждаясь родниковым вкусом. Однако, зачерпнув воду в третий раз, Женька остановился. В бассейне вода казалась чёрной — из-за плохого освещения и каменных стен, но такой же цвет она сохраняла и в ладони. Женька поднёс её к носу: вода не имела никаких запахов, да и на вкус не отличалась от той, что он пил, когда жил в деревне или в лесной хижине. Тем не менее странный цвет смутил Женьку, и он вылил воду обратно. Поднялся и направился туда, куда уходило русло чёрной реки.

Тоннель напоминал улицу, у которой вместо проезжей части было русло реки, закрытое решётками. Овальные плафоны по бокам сводов давали приятный жёлтый свет, который отражался в поблескивающей воде. Через каждые пять-шесть метров вправо и влево уходили коридоры — менее освещённые и более узкие.

Не успел Женька сделать и пары шагов, как из одного коридора вывернул стражник — такой же коренастый зелёный дракон, как и те, что лежали бездыханными в камере наверху. Женька успел отпрянуть обратно к бассейну и прижался к стене. Звуки шагов — глухие, без ожидаемого эха — приближались, а Женька не знал, куда ему спрятаться. Никаких ниш поблизости не было, подниматься по лестнице было опасно. Тартанов сел на край бассейна и без брызг соскользнул с бортика. Дождавшись появления стражника, Женька набрал полные лёгкие воздуха и ушёл под воду. Как только у него над головой сомкнулась чёрная гладь, он ощутил небывалый прилив сил. Саднящие раны успокоились, ушла боль в суставах, в мышцах появилась лёгкость. Но главное — к Тартанову вернулась память. Все имена, лица, события — всё, что до сего момента было погребено в недрах сознания, всплыло на поверхность, заиграло яркими красками, и импульс этот был такой силы, что едва не вытолкнул Тартанова из воды. Однако Женька сумел справиться с этой спонтанной реакцией тела. Лишь несколько пузырьков, вырвавшихся из его носа, достигли поверхности, но стражник не заметил их. Цвет воды играл роль тонировки на стекле: от глаз зелёного дракона беглец был скрыт, но сам мог хорошо видеть происходящее.

Охранник стал подниматься по лестнице. Как только он скрылся за столбом, Женька поднял голову над поверхностью и, глотнув воздуха, снова ушёл под воду. К счастью, сидеть ему там пришлось недолго: стражник скрылся в одном из проходов в стене колодца, и Женька смог покинуть укрытие.

Выбравшись из бассейна, он снова направился в тот тоннель, куда уходила река. Короткими перебежками от коридора к коридору он продвигался к широкой лестнице, уводившей тоннель вверх на несколько ступеней. Река же, наоборот, ныряла под каменный пол, скрываясь из виду. Однако как бы ни был осторожен Женька, опасность возникла неожиданно — из бокового коридора вывернул охранник. Стены поглощали звуки, и потому Тартанов заметил его слишком поздно — когда дракон тоже увидел пленника, хоть тот и юркнул в соседний проход.

— Эй ты! Стой! — крикнул зелёный дракон, молниеносно выхватил электрошокер и бросился за беглецом.

Женька прижался к стене. Коридор сворачивал влево, и что находилось там, за поворотом, — тупик или новый коридор, — предугадать было сложно, а топот погони мог привлечь других охранников, поэтому Тартанов решил принять бой. Он выскочил навстречу зелёному дракону, ударив его в лицо. Нападение получилось таким стремительным, что стражник не смог ответить. Женька ударил его в живот, отбросив к стене. Внутри он ощущал небывалую силу, словно только что отобедал сильным хищником, и эта энергия ускоряла все его движения. Зелёный дракон ещё только сообразил, что произошло, как пленник оказался за его спиной, накинул цель от своих наручников на шею и принялся душить, уперевшись в спину коленом. С этим противником он расправился в два раза быстрее, чем с первым. Бросив бездыханное тело и забрав его электрошокер, Женька выбросил свой, побывавший в воде, и помчался к лестнице, как на крыльях перемахнул эти пять ступеней. Позади слышались голоса других охранников, которые обнаружили тело коллеги. Они могли вызвать подкрепление, забаррикадировать ходы, поэтому надо было опередить их.

Лестница заканчивалась овальной площадкой, от которой два прохода вели в противоположные стороны. Но судя по их изогнутой траектории, они огибали какое-то помещение, чтобы через несколько десятков метров снова сойтись в одной точке. Женька бежал так, как не бегал никогда в жизни. Его тело принимало решение ещё до того, как он успевал подумать о его необходимости. Ноги сами несли его вперёд, глаза выискивали возможные варианты спасения и предугадывали опасность.

Как он и предполагал, тоннель привёл его в просторный холл, куда имел выход и второй изогнутый коридор. Оттуда слышались крики и топот, видимо, стражники хотели окружить беглеца, отрезать ему путь к свободе. Женька огляделся и заметил металлическую дверь в массиве, который и огибали коридоры. Женька толкнул её, но железо не поддалось. Тогда он потянул ручку на себя — и о чудо! — дверь гостеприимно распахнулась, впуская его внутрь. Правда, проём был завешен кроваво-красной портьерой, но это было даже к лучшему. Тартанов аккуратно закрыл за собой створку и задвинул засов, потом осторожно выглянул из-за занавеси.

Помещение, где он оказался, напоминало одновременно библиотеку и лабораторию. У одной стены стоял большой письменный стол, заваленный бумагой, тетрадями и книгами, позади него от пола до потолка возвышался книжный шкаф, туго забитый фолиантами. Рядом на стуле лежали свёрнутые в рулоны карты. У стены напротив поблескивал металлический шкаф со стеклянными дверцами. Его наполняли флаконы, стаканы, бутылки и прочие сосуды с жидкостями разных цветов и консистенций. Перед шкафом располагался металлический процедурный стол на колесиках, заставленный лотками, пробирками и колбами. Слева от стола имелась низкая и широкая плита, на которой стоял огромный сосуд, напоминающий скороварку с раздвигающейся крышкой. В высоту этот чан был не менее полутора метров и мог служить неплохим укрытием. Правда, комната имела ещё два выхода, завешенных портьерами, и Женька сначала проверил их. Ближний был заперт. Массивная дубовая дверь под занавесом ясно дала понять, что чужаков она не пропустит. На всякий случай Тартанов попробовал её плечом. Безрезультатно.

В этот момент раздался стук во входную дверь. Женька вздрогнул от неожиданности: преследователи, видимо, вычислили маршрут беглеца. Он бросился ко второй портьере, но тут же отпрянул: за ней послышались шаги и покашливание. Тартанов ещё раз огляделся: больше спрятаться негде — и он, стараясь не греметь наручниками, влез в чан и задвинул за собой крышку.

Стук в дверь усилился. Теперь он ещё сопровождался криками:

— Господин начальник! Вы живы?!

Женька слышал, как прошёл мимо его укрытия хозяин комнаты, который только что возился за портьерой. Брякнул засов — и комната сразу же наполнилась возбуждёнными голосами стражников:

— Господин начальник, один дракон сбежал! Мы гнались за ним вдоль русла, но вдруг он пропал. Мы думаем, он скрылся в вашей комнате.

— Что за вздор! Я здесь один! — возмутился господин начальник. Голос у него оказался глухим, с металлическим отзвуком, словно он говорил, опустив голову в ведро.

— Позвольте нам тут всё осмотреть, — неловко предложил один из охранников.

— Здесь негде прятаться, вы же видите! — фыркнул хозяин.

— И всё-таки мы бы хотели…

— Ты зарываешься, капрал! — гаркнул господин начальник, и уже спокойней добавил: — Я в состоянии справиться с одним драконом.

— Он вооружён!

— Ты сомневаешься в моей силе?!

— Никак нет, господин начальник!

— Ещё раз осмотрите все коридоры и проходы. Выставите охрану по периметру. Если он не вышел за стены, то никуда он не денется. Рано или поздно мы найдём его.

— Слушаюсь!

Топот армейских ботинок подсказал, что охранники покинули комнату. Теперь Женьке надо было дождаться, чтобы её хозяин снова ушёл за портьеру, и покинуть убежище, пока зелёные драконы не перекрыли все выходы. Женька чутко вслушивался, но за стеной чана было тихо. Может, господин начальник ушёл вместе с солдатами? Чтобы проверить эту теорию, надо было сдвинуть крышку, но Тартанов никак не мог решиться на это: что если хозяин комнаты всё ещё здесь, и тогда местонахождение беглеца будет раскрыто?

— Эй, вылезай! — неожиданно позвал голос. — Они ушли.

Женька замер, даже дыхание затаил.

— Я знаю, что ты в котле. Вылезай! Или хочешь, чтобы я включил горелку?

Уязвимость положения повергла Женьку в отчаяние: он так удачно начал побег и так бездарно загнал себя в ловушку.

— Если бы я хотел вернуть тебя в камеру, я бы позволил охране найти тебя, — снова заговорил господин начальник. — Так что хватит прятаться, Жень…

От последнего слова Тартанов вздрогнул. Если незнакомец знает его по имени, может, он поможет ему сбежать? Сбитый с толку, но насторожённый, Женька выбрался из укрытия, держа наготове электрошокер.

Перед ним стоял невысокий дракон в серой униформе и кроваво-красной накидке, под цвет портьер в дверных проёмах. На голове его красовался шлем в виде оскалившейся головы дракона. Шлем полностью закрывал лицо, и потому, когда незнакомец говорил, голос его приобретал металлический отзвук.

— Ты… начальник тюрьмы? — недоверчиво поинтересовался Женька, готовый в любую минуту бежать или драться.

— Это не тюрьма. Это Башня Смерти.

— Я в Башне?! — то ли удивился, то ли испугался Тартанов. — Но как я здесь…

— Не возражаешь, если я сниму? В нём трудно дышать, — собеседник, кряхтя, избавился от шлема.

Увидев его лицо, Женька попятился, не в силах ничего произнести.