Выбор дракона

Надежда Сухова

Ставки повышаются. Теперь каждый из братьев должен выбрать свой путь, чтобы спасти мир и обрести себя. Каждый исполнит то, что ему предначертано

Тайная жизнь Башни

Женька не сразу вышел из оцепенения. С минуту он хлопал глазами и беззвучно шевелил губами, а потом опасливо произнёс:

— Горыныч? Тебя же убили!

— Я давно уже быстрее пули! — хмыкнул дракон, и от этих слов Женька нахмурился: когда-то именно так сказал ему Вовка.

— Тот снайпер… он попал тебе точно в лоб!

— Он увидел то, что я ему показал, — отмахнулся Горыныч, поставив шлем на стол. — На самом деле пуля лишь чиркнула меня по уху.

— Но ты… как? Зачем? И что ты делаешь здесь? Ты начальник Башни?

— Сколько вопросов! На какой отвечать первым? — Горыныч отыскал в кармане ключ от наручников и освободил Женьку. — Я давно уже тут служу. Почти с тех самых пор, как меня изгнали. Здесь неплохое уединённое место — идеальное для исследований и опытов.

— Каких исследований и опытов? — насторожился Женька, потирая затёкшие запястья.

— Тех, что не закончил мой отец. Ты, наверное, знаешь, что он работал над созданием Чёрного дракона, но не завершил начатое. Первый его эксперимент — Доппельгангер — вышел уродом, и отец бросил начатое. Он хотел уничтожить все записи, но я спас их. Богам же сказал, что они погибли в огне. Теперь вот завершаю дело отца.

— Зачем?

— Хочу стать свободным. Заказчик обещал…

— Заказчик? — чуть не выкрикнул Женька, но тут же зажал рот ладонью.

— Да, Заказчик. Он спонсирует проект, — спокойно продолжал Горыныч. — Боги хотели создать Чёрного дракона как идеального охотника, который бы заменил всю нашу популяцию. Когда драконов много, ими трудно управлять, а когда он один — проще, пусть даже он сильный и опасный. Заказчик же хочет дать этой идее новое воплощение и создать идеальное оружие против богов. Сильный и опасный воин, который способен противостоять армии ангелов — разве это не то, о чём мы мечтали?

— Мы мечтали о свободе, а не о монстре.

— Он подарит нам её.

— А ему что за выгода в уничтожении богов? — скептически прищурился Женька.

— Не ему — Заказчику. Он такой же дракон, как и мы, и не хочет больше никому подчиняться.

— Не хочет — пусть не подчиняется. Зачем чудовищ-то плодить? — Тартанов двинулся вдоль письменного стола, рассматривая бумаги и книги.

— Ты, видно, не понимаешь всей трагичности ситуации, не видишь картину целиком, — Горыныч взял шлем под мышку и указал на портьеру, завешивающую проход в другую комнату. — Перейдём в более удобную обстановку? Если ты не против, я там объясню тебе суть нашего с богами противостояния.

Женька пожал плечами, ещё раз окинул взглядом библиотеку-лабораторию и направился вслед за Горынычем в соседнюю комнату.

Она представляла собой приватный блок, разделённый надвое ширмой из матового стекла. В той половине, что была на виду, стоял старый диван с продавленной серединой, чуть дальше — массивный стол, окружённый облезлыми табуретками с железными ножками и заставленный тарелками и чашками. В углу высился книжный шкаф, но не такой внушительный, как в предыдущей комнате. И книги в нём был сплошь старинные, в кожаных переплётах с золотым тиснением. У противоположной стены стояла маленькая газовая плитка, а над ней висел шкафчик, где, скорей всего, хранились пачки чая или банки с кофе.

За ширмой угадывалась кровать и виднелся край металлического умывальника. Больше Женька не успел ничего рассмотреть: Горыныч, водрузив свой шлем на специальную подставку, усадил гостя на диван, а сам поставил на плиту чайник.

— Знаешь ли ты, в чём разница между людскими и драконьими душами? — спрашивал он, разжигая огонь.

— Видимо, она существенная, если ты спрашиваешь, — Женька скрестил руки на груди.

— Ещё какая существенная! Человеческая душа автономна от самого момента рождения до слияния в единый абсолют. Её опыт — это только её опыт. Страдания, усилия, достижения — всё индивидуально, изолированно, — Горыныч повернулся к гостю. — Драконы же устроены иначе. Наши души создают некое информационное поле. Рождается детёныш дракона — и Повелители выделяют из этого поля частичку, чтобы вселить её в тело малыша. А после смерти эту частичка снова устремляется в общую массу, где она взаимодействует с остальными такими же. Поэтому опыт, приобретённый одним драконом, становится опытом тысячи других, как и его страдания и достижения.

— Не знал такого, — искренне удивился Женька.

— Повелители ушли и забрали всех драконов с собой. Остались только Руал и Генце, из душ которых теперь состоит драконье поле в нашем мире, — Горыныч отыскал на столе заварочный чайник и, вытряхивая из него мокрые чаинки и засыпая новую заварку, продолжал: — Боги научились использовать это поле: делить его на части и снова сливать души после смерти в общий котёл. Вторым этапом был синтез драконьих душ с человеческими. Разные по энергетике, по самому принципу развития, тем не менее они проходили одинаковые этапы — взросление, приобретение опыта, неудачи, преодоление соблазнов и так далее. Разница лишь в том, что людская сущность слаба перед разного рода монстрами, а вот драконья наоборот. И если использовать последнюю как защитную оболочку, чтобы человеческая душа развивалась без проблем, то можно добиться гораздо более высоких результатов у человеческой расы.

— Хочешь сказать, что мы — лишь прикрытие для людей? — уточнил Женька.

— Именно. Это тело было сконструировано под человеческую душу — чтобы отличаться от животных, но в то же время иметь преимущество. Под драконью сущность тело не приспособлено, поэтому драконы так уязвимы в людском обличии. Они не могут использовать свою мощь, свою врождённую магию. Они как обезвреженные микробы, из которых делают вакцины. Вакцины против тварей. И поскольку души умерших драконов сливаются воедино, а потом снова дробятся для создания новых особей, то привычка подчинения богам усиливается с каждым поколением. И если не принять меры сейчас, то через пятьдесят или сто лет будет поздно.

Женька молчал, обдумывая услышанное, но Горыныч истолковал его молчание по-своему:

— Скептицизм в данном случае неуместен, Женя! Наш род вымирает! Из нас хотят сделать бронежилеты, просто защитный слой, который отпугнёт паразитов и хищников, чтобы те не тронули человеческую душу. Не все драконы понимают близость катастрофы, а те, кто понимает, хотят встать на защиту своей расы, но без сильного предводителя они окажутся беспомощными перед богами. Лиги знают наши слабые места, знают, каким образом усмирить драконов. Поэтому нужен тот, чья душа будет иметь иное происхождение, магическое.

— Ну, хорошо. Придёт этот Чёрный дракон, победит богов — дальше что? Чем он будет заниматься?

— Жить, охотиться, как и другие.

Женька скептически фыркнул:

— Уверен, будет другое развитие событий. Поскольку этот монстр, как ты говоришь, способен пачками пожирать тварей, очень скоро он станет нашим конкурентом в пищевой цепочке. Он сильнее нас и ничем нам не обязан, поэтому начнёт истреблять наше племя.

— Заказчик этого не допустит!

— Сдается мне, этот таинственный Заказчик хочет не просто лишить богов власти, он хочет прибрать её к рукам.

Горыныч с грустью посмотрел на него и покачал головой:

— Ты многого не знаешь.

— Согласен. Например, что ты делаешь в Башне?

— Я здесь работаю.

— Начальником тюрьмы?

— Учёным, Женя. Начальник тюрьмы — это всего лишь прикрытие, — Горыныч обвёл комнату взглядом.

— Как же ты здесь оказался?

— Узнал, что появилась вакансия, — уклончиво ответил дракон, но увидев, что ответ не рассеял скепсис Тартанова, пояснил: — Дело в том, что драконы, заточённые в Башню, рано или поздно сходят тут с ума. Все сходят. Но был один, который отсидел весь свой срок и остался в здравом уме. Ну, или почти в здравом, потому что выходить отсюда он не захотел. Вот боги и сделали его начальником тюрьмы. Свою работу он выполнял добросовестно, хоть и был странным. Например, он постоянно носил эту маску…

— Носил? В прошедшем времени? — перебил его Женька.

В это время закипел чайник. Горыныч неспеша поднялся, залил кипятком заварку, отыскал полотенце, чтобы укрыть чайник, и только после этого продолжил:

— Он умер при загадочных обстоятельствах, но об этом никто не знает, потому что парень он был скрытный, замкнутый. Я в то время как раз находился в Башне инкогнито. Всё произошло буквально на моих глазах, и я подумал, что могу занять его место. Убитого знали в лицо только боги, но они не спускаются в Башню. Местные стражники никогда не видели настоящего облика начальника, потому что он был всё время в шлеме. Так что подмены никто не заметил.

— И как же ты совмещал жизнь здесь и там?

— Трудно было, ты прав, — Горыныч брал одну за другой чашки, выискивая среди них наиболее чистые. — Стражу пришлось приучать, что я могу на несколько дней запираться и не выходить из комнаты. Тех, кто общался со мной по ту сторону стен, я приучил к конспирации и предварительному созвону. В общем, приходилось крутиться, и я подумывал о том, как инсценировать свою смерть там, наверху. Но тут такой удачный случай! Сева промахнулся, а я внушил ему, что он попал…

— Внушил дракону? — снова не удержался Женька.

— Этому сложно научиться, но возможно, — сдержанно ответил Горыныч.

— Ладно, с твоей должностью всё понятно, но как ты перемещаешься из тюрьмы на волю и обратно?

— Это мой секрет. Я неожиданно открыл данный способ перемещения, и пока он меня ни разу не подводил.

— А кто такой Заказчик? — Женька перешёл к тому, что волновало его больше всего.

— Не знаю. Я сам его ни разу не видел. Он связывается со мной, когда ему что-то надо, — Горыныч протянул руку к заварочному чайнику, но тут раздался стук в дверь и донёсся глухой крик:

— Господин начальник!

— Быстро прячься! — Горыныч отдёрнул руку от чайника. — Это командир расчёта. Очень въедливый парень.

— Куда прятаться-то? — Женька вскочил и нервно озирался.

— В шкаф! — Горыныч распахнул дверцы в стене и запихнул гостя в тесный и пыльный гардероб. — И сиди там тихо!

Дверцы за спиной Женьки закрылись, щёлкнула задвижка. Он присел на корточки, устроившись между висящими плащами и балахонами. Под ногами у него покоилась куча всякого барахла, о которую он опёрся одним коленом, чтобы придать себе устойчивости. Что-то твёрдое и угловатое больно впилось ему в коленную чашечку, и Женька нащупал рукой предмет, чтобы убрать. Под ногой лежали свёрнутые джинсы, а вот в их кармане лежал телефон — пальцы Тартанова без труда опознали этот предмет. Возможно, это был тот самый аппарат, по которому Горыныч держал связь с Заказчиком. Женьке понадобилось меньше секунды, чтобы принять решение — он тут же вынул телефон из кармана.

Это была старая простенькая «раскладушка», ещё даже без фотокамеры. К радости Женьке, она была включённой, но показывала, что связь отсутствует. «Как же ты получаешь звонки?» — мысленно поинтересовался Женька у невидимого Горыныча и открыл меню последних вызовов. Первое, что потрясло Тартанова, это имя Альберт в исходящих звонках. Номер абонента полностью совпадал с номером Беши, а время последнего вызова — с временем звонка Почтальона, указанным в смс-ке, которую прислал королевич. Второе, что заставило Женьку насторожиться, — имя Брута. Ему Горыныч звонил несколько дней назад.

–…Он укрывается где-то у вас! — голос командира расчёта стал громче, видимо, он миновал портьеру и вошёл в комнату. Женька машинально захлопнул крышку телефона.

— Ты обвиняешь меня в сокрытии беглого заключённого? — прогрохотал голос Горыныча, искажённый шлемом.

— Я думаю, что он находится тут без вашего ведома, — ничуть не смутился охранник. — Мы обыскали всю Башню, каждый уголок. Ему больше негде прятаться.

— Хочешь порыться в моих вещах? — наступал Горыныч. — Может, и понятых пригласим?

— Мы всё осмотрим деликатно, в вашем присутствии.

— Какие будут предположения? Что он спрятался в шкафу?

У Женьки похолодело внутри. Нападение, конечно, лучшая защита, но в данном случае начальник расчёта был уверен в своих доводах, а значит, мог воспринять слова Горыныча, как руководство к действию.

— Не подумайте ничего дурного, но он мог спрятаться там раньше, чем вы закрыли задвижку.

— Я два дня не подходил к шкафу! — возмутился Горыныч.

— Это для вашей же безопасности, — въедливостью начальника расчёта природа действительно наградила с лихвой.

Женька лихорадочно осмотрелся: укрыться в тесном шкафу было негде.

— Хочешь проверить? — в голосе Горыныча послышалась угроза.

— С вашего разрешения.

— Но если ты никого не обнаружишь, ты уберёшься отсюда!

Женька шарил руками по стене в поисках хоть какой-нибудь ниши, куда можно было бы спрятаться, завесившись плащом, но ничего подобного не находил. Драконы тем временем приблизился к шкафу, пальцы чиркнули по двери с обратной стороны, тихо брякнула защёлка. Женька сконцентрировался и бросился на стену. Магия неожиданно сработала, и он провалился в соседнюю комнату.

То, что он увидел, озадачило его. Он оказался в просторном зале с высоким куполообразным потолком. Помещение напоминало исследовательский центр, где странным образом сочетались средневековые и современные реалии. Неоновые лампы горели у основания каменного свода, но посередине зала пылал костёр. Вернее, языки его пламени то взвивались в человеческий рост, сыпля искрами, то почти угасали, едва облизывая ярко-зелёные бруски, служившие дровами. Чтобы пламя не перекинулось на соседние предметы, кострище было выложено пятнистыми булыжниками почти идеальной овальной формы.

Возле той стены, из которой вышел Женька, стоял длинный каменный стол, заставленный колбами с жидкостями и шкатулками с порошками. Далее на ржавых крюках висели различные инструменты. Одни походили на оружие — с зазубренными лезвиями и круглыми головками, покрытыми шипами. Другие напоминали орудие кузнеца — щипцы, молоты, ухваты. Третьи казались созданными для пыток.

Женька с тревожным любопытством разглядывал арсенал, пока за его спиной не брякнула цепь и не раздался глухой рык. Тартанов резко обернулся, но увидел лишь массивную решётку вместо задней стены. Свет ламп не проникал в тьму за решёткой, но там однозначно пряталось живое существо. Женька снял со стены оружие, напоминавшее короткий багор, и медленно приблизился к клетке.

Там была такая темнота, что даже драконьего зрения не хватало увидеть того, кто скрывался внутри, но чутьё подсказывало Тартанову, что там находится кто-то очень опасный. Дракон остановился в метре от решётки, пытаясь из неясного движения во тьме вычленить какой-нибудь образ. Существо, похоже, знало о своём преимуществе и решило использовать его, невзирая на преграду в виде металлических прутьев. Короткий и бесшумный бросок — и по ту сторону решётки перед Женькой возникла звериная морда. Небольшая голова, покрытая странной порослью — короткой шерстью с толстыми волосками, похожими на иглы, — с вытянутой пастью, в которой в шахматном порядке располагались острые зубы, так что казалось, будто у монстра на каждой челюсти два ряда клыков.

Женька инстинктивно отпрянул, выставив перед собой оружие, но изучать чудовище продолжил. Оно напоминало оборотня, каким его рисуют в книгах или изображают в голливудских фильмах. Будучи двухметрового роста, оно могло передвигаться как на задних ногах, так и на четырёх конечностях. Причем передние напоминали руки: мускулистые в плечах, тонкие в предплечьях, с пятипалой ладонью. Пальцы длинные и узловатые, каждый заканчивался острым когтем. Задние конечности правильнее было бы назвать ногами: они имели развитую, как у обезьян ступню, и колено было направлено вперёд, как у человека. Только хорошенько рассмотрев монстра, Женька понял, что перед ним бон, да такой сильный, что с ним вряд ли справился бы даже Беша.

Монстр, остервенело рыча, бросался на дракона, видимо, был очень голоден, но кроме решёток его порывы сдерживали ещё массивные цепи. Они крепились к толстым серебряным стержням, пронзавшим запястья и щиколотки чудовища. Цепи уходили в темноту, где, скорей всего, были прибиты к стене. На шее бона был широкий серебряный ошейник, который тоже крепился цепью, но уже к потолку. Эти оковы гремели всякий раз, когда монстр пытался достать рукой или пастью до решётки, за которой маячила добыча.

Женька некоторое время наблюдал за этими яростными попытками, но потом заметил, что камера бона занимает лишь часть пространства за решёткой. По обе стороны от камеры находились другие клетки. Женька заглянул в соседнюю справа. Валькирию он заметил сразу, хоть в её закутке тоже было темно. Огромная, но уже ослабшая ферзь, укрывшись кожистыми крыльями, забилась в угол, глядя оттуда недобрым взглядом. Она не пыталась напасть, как бон, — может, экономила силы, коих у неё убавлялось с каждым днём, а может, задумала хитрый манёвр.

Женька перешёл к камере слева от бона. Она оказалась пустой, но зато в следующей томился ещё один узник. Женька ожидал увидеть кого угодно, но только не дракона.

Это был худощавый мужчина лет сорока, руки и ноги которого были закованы в кандалы. По спутанным волосам до плеч и довольно солидной бороде было понятно, что он находится в Башне не менее года. Дракон сидел, прислонившись спиной к стене, разделяющей камеры, и уронив голову на поджатые к груди колени.

— Эй, парень! — окликнул его Женька. — Ты живой?

Пленник не шелохнулся, но Тартанов почувствовал, что тот его слушает.

— Я могу помочь тебе. Ты знаешь, как открыть камеру?

Узник медленно поднял голову, из-под косм сверкнули два напряжённых глаза.

— Есть ключ или какой-нибудь рычаг, чтобы поднять решётку? — Женька оглядывал стены зала в поисках механизма, который приводил в движение прутья этой странной тюрьмы.

Пленник всё так же безотрывно и с напряжением следил за его действиями и не произносил ни слова.

— Как тебя зовут? — обратился к нему Тартанов.

Дракон не удостоил его ответом.

— Если хочешь отсюда выбраться, тогда помоги мне хоть чем-нибудь! — нахмурился Женька. — Как открыть камеру?

— Двери с противоположной стороны, — раздался голос позади, и Тартанов испуганно обернулся, вставив вперёд своё оружие.

Перед ним стоял Горыныч.

— Напугал меня… — выдохнул Женька, опуская багор. — Ты в курсе, что здесь держат дракона?

— Конечно, в курсе. Это ведь моя лаборатория, — Горыныч обвёл рукой помещение.

— Так это ты запер парня? Бон и валькирия — это я ещё могу понять, но дракон зачем?

— Он тоже нужен для создания Чёрного дракона.

— Ты убьёшь его? — ужаснулся Женька.

— Убью? Не-е-ет! — рассмеялся Горыныч. — Лишь только возьму его умение. Кстати, ты знаешь, кто это?

Тартанов отрицательно качнул головой.

— Вегар-Дешон. Доселе единственный непревзойдённый воин из красных драконов. Видел шрамы на лице Вергилия? Это Вегар-Дешон пощадил его и не стал добивать. Такую силу и ловкость, как у него, нельзя приобрести даже самыми упорными тренировками. Эти способности даются от рождения.

При этих словах глаза заключённого налились такой яростью, что если бы не решётка, воин бросился бы на Горыныча и разорвал его в клочья. Женька опасливо покосился на косматого пленника.

— Как ты понимаешь, я не мог упустить такой экземпляр, — продолжал старый дракон. — Жаль, конечно, что приходится жертвовать столь ценным воином, но, к сожалению, свой талант Вегар-Дешон употребил не во благо.

— Почему бы тебе не взять Доппельгангера? Он ведь здесь, в Башне, — предложил Женька.

— Доппельгангер — урод. Отец совершил ошибку, создавая Чёрного дракона на основе колдуна. Неиссякаемая сила трансформировалась в неукротимую магию. Доппельгангер неуправляем, и потому опасен. Я же хочу положить в основу своего Чёрного дракона сущность мудреца, чтобы силу приобретали знания.

— Мудреца? — Женька сделал несколько шагов вбок, словно хотел обойти Горыныча кругом.

— Да, — печально улыбнулся тот. — Себя я тоже принесу в жертву своему творению.

Женька медленно облизнул нижнюю губу, не сводя с него взгляда, а потом, словно очнувшись от оцепенения, бодро спросил:

— У тебя найдётся поесть? Я голодный, как чёрт!

— С этим сложно, — признался Горыныч. — Но я что-нибудь придумаю. Пойдём отсюда.

— Я возьму это, не против? — Женька помахал в воздухе своим импровизированным оружием.

— Бери, конечно.

Уже выходя из зала через дверь, Тартанов в последний раз глянул на камеру Вегара-Дешона. С этой точки невозможно было разглядеть даже силуэт пленника, но его обжигающий взгляд Женька ощутил всем телом.