Однажды в Дублине

Надежда Тимофеева

Очнувшись в больничной палате, Алиса Игнатова – талантливый следователь – узнала, что в автомобильной катастрофе она потеряла все: дочь, мужа и свою память. Но скоро ей придется вспомнить все, что она умеет, чтобы найти пропавшего ребенка в Дублине.

5

— Он в камере, — инспектор оценивающе посмотрел на Алису. Его круглое, масляное лицо было похоже на огромный блин.

— Я могу с ним поговорить? — быстро спросила она.

— Конечно, — он безучастно пожал плечами и указал на дверь.

Алиса торопливо поправила рукой рубашку.

— Ты уверена, что одна справишься? — тревожно спросил Семен.

— Да. Я справлюсь.

Семен отметил про себя, что выглядела она озабоченной и явно нервничала. Если бы он не знал, что она потеряла память, то никогда бы не поверил, что это Алиса. Он не мог понять, что с ней творилось. Бессмысленный конфликт с Варгиными вывел ее из равновесия, и с тех пор острое беспокойство не оставляло ее. И да, она все так же ездила без шлема. Совершенно не обращая внимания на справедливые замечания. Он глубоко вздохнул, в красках представляя, чем может закончиться ее езда. Ее безнадежное упрямство в отношении собственной безопасности сводило его с ума.

Бран Смит сидел с опущенной вниз головой. Его растрепанные волосы падали на лоб, закрывая лицо. В своих бессильных руках он равнодушно теребил небольшой крестик на серебряной цепочке.

— Здравствуйте, Бран, — он услышал спокойный женский голос и поднял глаза.

Перед ним стояла молодая женщина. Ее светлые, длинные волосы были распущены и красиво переливались на свету. Большие светлые глаза украшали очаровательное лицо, а прямой нос был немного вздернут. Клетчатая рубашка была небрежно заправлена в синие джинсы, и своей простотой выбивалась из общей картины. В ее глазах он увидел безмолвную боль. Она была словно открытой книгой, которую мог прочитать любой человек, знающий язык. В их случае языком было неуемное горе.

— Меня зовут Алиса, — она неуверенным шагом подошла к столу, за которым он сидел и он расслышал в ее чистом голосе заметный акцент.

— Добрый день, — он вежливо поздоровался.

Алиса знала, что сейчас с другой стороны комнаты за стеклом стоит Семен и ирландские полицейские, которые наблюдают за ними. Она невольно поежилась, чувствуя себя, словно рыба в прозрачном аквариуме.

— Вы знаете, почему Вы здесь? — она внимательно посмотрела на него. Его лицо было болезненно бледным. Однако он сохранял уверенное спокойствие.

— Меня подозревают в похищении русской девочки.

— Вы совсем не нервничаете?

— А это поможет? — ответил он вопросом на вопрос.

— Вы правы, — Алиса грустно улыбнулась. — Бран, что Вы делали на пляже? Несколько постояльцев отеля рассказали, что Вы проводили там много времени.

— Я гулял, разве это запрещено? — он вопросительно посмотрел на нее.

— Нет, не запрещено.

У нее появилась навязчивая мысль, что он что-то скрывает. Она испытала непреодолимое желание дотронуться до него, в то время как острое воображение прорисовывало в голове странные картины.

— Я не имею никакого отношения к исчезновению ребенка, — произнес Бран Смит, прервав ее сумбурные мысли.

— Я верю Вам. Может, расскажите, зачем Вы приходили на пляж?

— Гулял.

— Можно Вашу руку? — неожиданно спросила Алиса.

— Зачем? — удивился Бран.

— Я хочу Вам помочь. Поверьте, мне и дайте руку.

— Не знаю, что Вы хотите сделать, но хорошо, — он положил руки на стол прямо перед Алисой.

Алиса нервничала. Она еще раз про себя подумала о том, правильно ли она все делает? Ведь за стеклом полно народу. И чего доброго все решат, что она больная. В лучшем случае ее отстранят от расследования, в худшем сдадут в психушку. Она глубоко вздохнула и, взяв за руку Брана, закрыла глаза.

— Что она делает? — ирландцы за стеклом удивленно переглянулись.

— Она так работает, — с гордой улыбкой ответил Семен.

Тем временем беспощадная буря из отрывков воспоминаний и эмоций ворвалась в голову Алисы. Она увидела городской пляж безоблачным утром. Серебристые волны разбивались о берег и разлетались на тысячи маленьких брызг. Возле воды одиноко стоит, Бран Смит, и с тоской смотрит за горизонт. Тело Алисы мелко задрожало. Холодящий страх опутывал ее паутиной. Она поняла, что находится в воспоминаниях Брана. В его полусознательных воспоминаниях. Подойдя к нему ближе, она заметила его слезы. Еще через секунду картинка внезапно исчезла, и она открыла глаза.

Напротив, сидел испуганный, и осунувшийся Бран. Он резко вырвал свою руку.

— Бран. Вы должны впустить меня дальше в воспоминания. Я хочу Вам помочь. Возможно, Вы не понимаете, но сейчас им надо найти крайнего, — она умоляюще посмотрела на него.

— Я никому не делал зла.

— Я знаю, но мне нужно удостовериться в этом.

— Какое Вы имеет право копаться в моих воспоминаниях? Да кто Вы такая, черт Вас дери?

— Я та, кто Вам поможет, — Алиса пыталась держаться спокойно.

— Выведите меня из камеры, — настаивал он.

— Бран, послушайте…

— Выведите меня, — повторил он.

— Подумайте о своих родителях. Думаете, им не причинит боль то, что Вы находитесь здесь? Подумайте о них. Я прошу Вас. Я всего лишь хочу помочь. Ваши воспоминания, они останутся с Вами, Бран. Я не заберу их. Я просто попытаюсь Вам помочь. Разрешите мне это сделать.

Бран пронзительно посмотрел на ее. Его взгляд был наполнен мучительной болью. То, что он прочитал в глазах Алисы, в начале их встречи сейчас безмолвно отозвалось в его сердце. Он молча протянул ей свои руки. Почувствовав тепло его кожи, она закрыла глаза. На этот раз он пустил ее дальше в свои воспоминания. На пляже было многолюдно. Она попыталась отыскать Брана взглядом. Но вдруг ее внимание привлекла маленькая светловолосая девочка в ярком платье. Она улыбалась и бежала навстречу мужчине.

— Папа! — весело закричала она, когда тот подхватил ее на руки.

Алиса узнала в нем Брана и, выдохнув, открыла глаза.

— Как ее звали? — осторожно спросила она.

— Кристина, — ответил Бран, и по его щекам потекли бессильные слезы.

— Мне очень жаль.

— Ее забрала болезнь. Я прихожу на пляж, потому что там мы проводили много времени и были очень счастливы. Ей было всего четыре года, — он горько вздохнул.

Она почувствовала пустоту внутри себя. Насте тоже было четыре года. И Ане четыре. Это страшно, когда родители хоронят собственных детей. Она неловко улыбнулась, пытаясь скрыть собственные слезы, навернувшиеся на глаза.

— Вы выйдите отсюда! — пообещала Алиса.

— Можно вопрос?

— Да, конечно.

— Как Вы это делаете?

— Я сама не знаю, — она смущенно пожала плечами. — Пока не разобралась, дар это или проклятие.

Бодрящий ветер, проникая сквозь открытое окно, незатейливо играл со шторами, надувая из них причудливые паруса. В воздухе живительно пахло свежим кофе. Алиса посильнее закуталась в мягкий плед, и, испытывая дикий голод, принялась уплетать круассаны, заботливо купленные Семеном. Хорошая была идея — устроить завтрак на работе. С утра она жутко опаздывала.

— Пригласи ее на свидание! — вдруг выпалила она, сидя на стуле с плотно набитым ртом.

— Кого? — не понял Семен.

— Как кого, — Алиса прищурено улыбнулась. — Ирину.

— С чего ты вообще взяла, что я хочу пригласить ее на свидание? — Семен картинно нахмурил брови.

— Брось ты, — она махнула рукой. — Я видела, как ты на нее смотришь.

— Да она стажерка, к тому же младше меня.

— С каких это пор для мужчины разница в возрасте в пять лет стала разницей? — она беспечно ухмыльнулась.

Семен рассеянно улыбнулся. И откуда она все знает? Вчера она поразила ирландскую полицию. Как оказалось, Бран Смит ходил на пляж после потери единственной дочери. Проверив его на детекторе, и взяв подписку о невыезде, его отпустили.

— Доброе утро! — в офисе с обворожительной улыбкой появилась Ира. В руках она как обычно держала кипу бумаг.

— Привет! — весело поздоровалась Алиса и заговорщицки подмигнула покрасневшему Семену.

— Я не вовремя?

— Что ты, — подхватил Семен. — Просто Алисе Михайловне заняться нечем.

— У меня для вас новости, — Ира деловито достала из папки газету и положила на стол.

— Родители пропавшей русской девочки открыли фонд ее имени, — Алиса прочитала заголовок.

— Они открыли фонд? — округлил глаза Семен.

— Да, — Алиса подняла глаза от газеты. — Фонд для помощи в поисках ребенка. Они считают, что полиция зря тратит время и не ищет Аню. И они собираются потратить пожертвования на частных детективов.

— Вот так неожиданные вести, — присвистнул Семен.

— За несколько часов, фонд собрал рекордную сумму в сто тысяч евро, — прочитала Ира дальше.

— Сколько, сколько? — переспросила Алиса. — Семен, ты должен достать всю информацию об их банковских счетах. Кредиты, ипотеки, меня интересует все. Сможешь сделать?

— Не вопрос. Но зачем тебе их ипотеки и кредиты?

— Потому что я думаю, что их ипотека уже погашена!

Любая попытка полицейских пообщаться с Варгиными встречала настойчивое возражение. Они не охотно шли на контакт. Зато с завидной регулярностью раздавали интервью направо и налево. «Да что с ними не так?». Подумала Алиса.

— У них дом в ипотеку, — Семен отклонился на спинку кресла и положил руки себе под голову. — И угадай что?

— Они погасили ипотеку на днях?

— Да, буквально на днях погасили. Странные все-таки люди эти Варгины. Со своими скелетами в шкафу. А вообще предприимчивые. Дочь пропала, а ипотеку то все равно возвращать. Вот и решили облегчить себе жизнь. Времени зря не теряют. Я уже сбился со счета, в скольких телешоу их видел.

— Что у нас со свидетелями? — спросила Алиса.

— Жан Моркович сегодня прилетает из Тивата. И он готов дать показания, — ответила Ира.

— Как думаешь, он что-нибудь знает? — Семен заметил, что Алиса облегченно выдохнула.

— Я надеюсь на это. Чем больше времени проходит, тем меньше шансы найти Аню живой.

С тех пор как Аня пропала, полиция проверила многочисленных подозреваемых. Следы ребенка пытались найти по всей Европе. Следствие даже выдало предположение, что ее продали в рабство в одну из ближневосточных стран. Но ребенок будто бы провалился сквозь землю. Жан Моркович отдыхал в одном отеле с Варгиными, в те же даты. Удивительно, но он почти единственный постоялец кого полиция обошла вниманием. О том, что в его отеле пропал ребенок, он узнал, когда вернулся в родную Черногорию. Самостоятельно выйдя на полицию, он решил дать показания. По его уверениям он видел на пляже мужчину, державшего маленькую девочку на руках. Алису заинтересовали его слова, и она ждала встречи.

Во всей этой истории Алисе было не понятно только одно. Как преступнику удалось так педантично скрыть следы. Ни единой зацепки! Камера ничего не сняла. Чужеродные следы ДНК в номере не обнаружены. Если преступник и покинул гостиницу, то сделал это через городской пляж, в этом она не сомневалась. Может у него были сообщники среди служащих гостиницы? Полиция опросила всех, никто не вызвал подозрения, мало того ни один сотрудник не уволился после случившегося. Неплохо было бы проверить еще раз всех служащих отеля, но уже по своим каналам. Она не доверяла ирландцам. Казалось, что они поскорее хотят закрыть это дело. Как же они мечтали повесить похищение на Брана, но ее появление спутало им все карты.

Рейс из Тивата задерживался. Когда на табло высветился прилет утомленная Алиса воспряла духом.

— Ты ничего больше не вспомнила? — Семен с завидным аппетитом уплетал хот-дог, купленный в аэропорту.

— Нет, совсем ничего.

— Жаль, я думал, что после того как ты вспомнила меня — вернулись еще какие-то воспоминания.

— Какой я была? — внезапно спросила она.

— Ну, — Семен улыбнулся. — Очень доброй. Ответственной и собранной. Еще всегда пила много кофе.

— Кофе? — она рассмеялась. — Неужели?

— Да, кофе. Еще ты много улыбалась и все, кто встречали тебя впервые — с трудом верили, что ты следователь.

— Я когда в себя пришла в больнице тоже удивилась этому факту.

— Ты всегда всех выручала и даже если на работе кто-то косячил всегда пыталась поддержать и помочь. Тебя наш коллектив обожает!

— Ну, прям, душа компании, — грустно вздохнула Алиса.

— Еще ты всегда ездила в шлеме! — строго заметил Семен. — А сейчас ты мало того, что рассекаешь по Дублину без шлема, так еще и штрафы на тебя приходят почти каждую неделю. В тебе проснулся бунтарский дух, не добитый в детстве?

Конец ознакомительного фрагмента.