Княжий сын. Отцовское знамя

Наиль Выборнов, 2021

Олегу удалось не только выжить во время жестких тренировок, но и стать воином. Более того, с помощью обучавшего его старого воина, он встал во главе кованой рати в пятнадцать клинков. Пришло время отправиться в путь по городам и весям, чтобы заручиться поддержкой сторонников. Чтобы Олега признали князем, ему нужно добиться поддержки как бояр, так и простого люда: торговцев, ремесленников, крестьян, а это не так уж и просто. Но все возможно, когда у тебя есть острый меч в ножнах, послушный конь под седлом, и верные товарищи, всегда готовые прикрыть спину. И вновь знамя князя Кирилла развевается над родными землями, и снова под ним в бой идет дружина, чтобы вернуть наследнику то, что у него забрали.

Глава 4

Орловское городище. Середина весны 55-го года от Последней Войны.

В тот день ночевать остался я прямо в караулке, где мне выделили свободную лавку и даже дали одеяло, почти что чистое. Поднявшись рано утром, я сразу же пошел к Лукичу, покормил его, напоил отварами, дал подышать над запаренным листьями — в общем, сделал все, что от меня требовалось.

А потом потянулась рутина, словно я вернулся в Васильево село. Или в монастырь, хотя там ежедневные занятия были не такими скучными. И затянула она меня на ближайшие три дня.

Короче говоря, четвертый день кряду я проводил у постели больного и возвращался на постоялый двор только поздним вечером, когда солнце уже садилось. Борис Русланович вел себя по-прежнему радушно, даже приказывал паре вооруженных стражников проводить меня до харчевни Батога, где я ужинал и ложился спать.

Лекаря, кстати, из темницы выпустили уже на второй день, после того, как тот проспался, но лечением боярича он заниматься не стал. Пришел один раз, убедился, что я знаю, что делаю, спросил, где я учился, услышал байку про Киев, куда меня якобы отправил боярин Сергей, да отстал. Даже ругаться не стал, что в его припасах ковырялся.

Никита Лукич, кстати, поправлялся, лечение явно шло ему на пользу. На третий день он уже нормально поел и даже потребовал вина, но получил только немного медовухи, да и то, лишь потому, что я разбавил ей горький травяной настой.

Помимо лечения, я тщательно осматривал крепость. Пытался найти безопасный путь, которым можно будет вывести пленного на свободу, но ничего в голову не приходило. Лезть в подземелье, чтобы искать тайный ход казалось мне глупостью, потому что, во-первых, такие туннели не зря держат в строгом секрете, а во-вторых, никто меня туда просто так не пустит.

Развлечения ради дважды я выходил на тренировочные поединки с местными фехтовальщиками. Один раз выиграл, второй раз проиграл, но все заметили, что держался я вполне достойно, а одолел меня признанный мастер боя на мечах.

Кстати, как выяснилось позже, наместник любил смотреть за такими боями, а иногда даже устраивал игрища на тренировочном оружии, принять участие в которых могли не только дружинники, но и любой из горожан. Правда, в ближайшее время ничего такого не планировалось, о чем я сильно жалел.

На пятый день я зашел проверить Никиту Лукича, удостоверился, что он принял лекарства, заставил подышать густым паром, идущим от запаренных листьев, поинтересовался его самочувствием. Ощущал он себя уже нормально, сказал, что готов хоть сейчас сесть в седло. Я только посоветовал ему не хвастаться стражникам о том, что он так скоро идет на поправку, иначе есть риск быстро вернуться обратно в подземелье.

Закончив дела гораздо раньше, чем обычно, я двинулся к выходу из города. Соратники мои тоже эти четыре дня времени не теряли, и занимались тем, что исследовали городское дно, общались со скупщиками и ворами, в поисках тех, кто может оказаться нам полезным. Конечно, прямых вопросов они старались не задавать, так как это было слишком опасно, но потихоньку выведывали о про стражников, готовых закрыть глаза за мзду малую, и про тайные выходы из города.

Но идей, как спасти боярича от плахи по-прежнему не было. Вывести-то из каморки, где его держали, было просто, тем более, что ключ, на который запиралась дверь, у меня был. А дальше что? На лестнице стражник стоит, у выхода из терема — еще двое. Других выходов нет, окна на первом этаже все узкие, это даже не окна, а бойницы, через них не выберешься.

Вообще, в первый день Борис Русланович, кажется, очень недовольный сложившейся ситуацией, поставил караул и у самой двери, но потом его снял. Понял, насколько это было глупо: в каморке не то, что ножа нет, а даже табуретки, так что драться боярич мог разве что подушкой, на потеху своему сопернику. А станет он дверь ломать: тот, что у лестницы, всегда услышат. Да и в комнатах вокруг тоже люди, утихомирят, если что.

От размышлений только голова болела, но ничего толкового в нее все равно не приходило. Поэтому, пошатавшись по городу, я отправился в сторону постоялого двора, на котором остановились мои спутники.

Проходя мимо харчевни “Пять топоров”, в самом углу двора я заметил одинокую фигурку, которая показал мне странно знакомой. Присмотревшись, я узнал в ней обладателя поддоспешника не по размеру и плохой репутации — Сеньку. Мальчишка сидел над кружкой пива, наклонив голову, так, чтобы лица не было видно, но я все равно смог его разглядеть.

И тут меня словно что-то ударило: вот он, шанс, который может пригодиться. Свой человек в страже, пусть даже такой незначительный и никому не нужный, как этот парнишка, может оказаться очень полезным.

Резко повернув, я прошел через двор харчевни и уселся за столик ровно напротив парня. Тот, явно не ожидал этого, поднял голову, увидел, кто именно к нему подсел, тут же вскочил с места и извиняющимся голосом заговорил:

— Я не на страже сейчас, господин, Красным Тельцом клянусь, только вчера в карауле ночном был.

— Успокойся, — ответил я, повернулся к подавальщице и махнул ей рукой, подзывая к себе. — Даже если ты сейчас должен у ворот дежурить, это не мое дело. Я поговорить хочу.

— О чем? — не понял парнишка.

— Сначала горло промочить нужно. Да и ты, я вижу, над полупустой кружкой сидишь, — я выудил из кармана пяток медных монет и, когда подавальщица подошла, положил ей на поднос. — Красавица, кувшин пива нам, посвежее чтобы, и вторую кружку. А еще крендельков соленых. Есть крендельки?

— Есть, — девушка расцвела улыбкой, посмотрела мне прямо в глаза, будто зацепить попыталась. Да, у подавальщицы и сиськи чуть не пудовые, и задница необъятных размеров, но простушка она совсем. Не мой тип. — Еще что-нибудь тебе угодно… Боярин?

— Не боярин, — я помотал головой. — Обычный боярский дружинник. Пока больше ничего, красавица, я позову, если что.

— Хорошая она, Анка, — проговорил Сенька, когда подавальщица скрылась за дверью харчевни. — Только мне не дает. Вот, всем дает, а мне не дает.

— Об этом я с тобой поговорить и хочу, — заметил я.

— Об Анке? — не понял паренек.

— Нет, — я помотал головой. — О том, как к тебе относятся люди.

— Да, как к грязи относятся, и как к мальчику на побегушках, — паренек внезапно густо покраснел. — Из-за отца это. Ни одного дела ответственного не доверят, тебя вот проводить отправили только потому что остальные стражники в караулке в кости играли. А я ведь старался, сначала…

Он вдруг замолчал. Вытягивать из него продолжения я не стал, потому что вернулась подавальщица и, наклонившись так, что грудь ее чуть не вывалилась в вырез платья, принялась выкладывать на стол свою ношу: кувшин до краев заполненный шипучим светлым пивом, блюдо полное мелких крендельков, покрытых крупными зернами соли, и вторую кружку. Девушка разлила нам пиво и отошла, бросив на меня полный томного желания взгляд.

Паренек яростно засопел. Кажется, он приревновал ко мне девчонку, но сделать все равно ничего не мог.

— Так что ты, старался в начале?

— Старался, — кивнул тот. — Тренировался, как проклятый работал. Думал, это шанс мой, в люди выбиться. Вот, как Борис Русланович — он ведь из обычных воинов вышел, а сейчас у него власти больше, чем у иного боярина.

— Да, это так, — кивнул я, отпил пива, разгрыз мягкий кренделек и жестом показал, что он может сделать то же самое. Парнишка тут же вцепился в угощение. — А кончилось все тем, что никто твоих стараний не оценил. А почему все так?

— Из-за отца, — проговорил Сенька и тут же залпом выхлебал полкружки. — Все говорят, что я на него похож. Так ведь, он тоже не от хорошей жизни пил. У него же руки золотые были… Когда трезвый был, конечно. Такого плотника еще попробуй найти. Пока мать жива была, он держался, хоть выпить и любил, я его помню еще: веселый, постоянно деревом свежим пах, калачи мне приносил… А как умерла…

— Я могу помочь тебе, — сказал я, проглотив кусок кренделя и сделав еще глоток. — На самом деле, просто все.

— Просто? — парнишка посмотрел на меня взглядом человека, у которого ничего никогда не было просто. — Если человек такой, как ты, то, наверное, просто. Ты ведь и лекарским делом владеешь, и мечом махать горазд, я видел.

— Я же не родился таким, — пожал я плечами. — Я не боярич, тоже простой человек. И в твоем возрасте не умел вообще ничего, учился долго. Но в твоем случае правда просто все. Тебе из Орла уехать нужно, куда-нибудь, где про отца твоего не знают. Хочешь, в Локоть, Стародуб, а то и к нам в Брянск, я тебе помог бы. Начнешь новую жизнь, без груза прошлого. Дети за грехи отцов отвечать не должны.

— Красиво ты говоришь, — покивал парнишка. — Только вот одному до другого города не добраться. Да и деньги нужны, без них ты все равно никто. Я вот не скопил ничего, да мне и платят четыре медяшки в неделю… Ты вот, сейчас за пиво с кренделями больше отдал.

— А вот с деньгами я тебе могу и помочь, — я наклонил голову и заговорил так, чтобы слышал меня только парнишка. — Но это, если ты мне поможешь…

Я ждал, что он спросит, что именно нужно делать, но тут пареньку удалось меня удивить.

— Сколько платишь? — спросил он.

Я если честно, несколько потерялся от этого вопроса.

Вот так, сходу, сразу спросил, сколько я готов заплатить. Похоже, что мне удалось надавить на больные места. Ну да, это ведь мальчишка, которого все шпыняли, а я присел, налил выпить и предложил реальный выход из ситуации. И, кстати, вполне логичный, все равно ничего кроме бегства в другой город ему прийти в голову не могло.

— Тридцать рублей серебром, — ответил я. — Пять рублей сразу, остальное, как только сделаешь, что прошу.

Он выдохнул, отдернулся и залпом допил остатки пива в своей кружке. Тут же наполнил ее, не спросив разрешения, и снова выпил.

— И что, прямо сейчас готов заплатить? — спросил он, сжимая кружку обеими руками. — И не боишься, что я обману?

— Ну, — я пожал плечами. — Ты же не дурак получить пять рублей там, где можешь получить тридцать, верно?

— Не дурак, — кивнул он. — Ну, и что делать нужно?

— Мне боярича Лукича спасти надо. Мой боярин меня для этого прислал.

— Зачем? — задал вопрос Сенька.

— Потому что они с Лукой Филипповичем друзья, — пожал я плечами. — Вместе князю Кириллу служили. Он и самого боярина уберечь пытается, да только ведь тот не верит никому. А если мой боярин его сына спасет, то совсем другой разговор будет. Понимаешь?

— Понимаю, — кивнул парнишка. — Ну, и что мне сделать нужно, чтобы тебе помочь?

Я кинул в рот еще один кренделек и разжевал. Вообще, идея переодеть боярича в одежду стражника и попытаться вывести из города в таком виде, уже приходила нам в головы. Только вот не было понятно, где достать одежду местного стражника, и как пронести ее в каморку, где держат Никиту Лукича.

Мы вообще обдумывали самые сумасбродные идеи. Степан, например, предложил опоить боярича «напитком живой смерти», чтобы потом, когда его понесут хоронить, напасть и отбить парня. Только вот не знал я рецепта этого напитка, да и не слышал никогда ни о чем таком. Маковым отваром опоить можно, конечно, но от него ведь парень и по-настоящему кони может двинуть.

Вот затея с переодеванием могла и сработать, особенно если решить проблему с одеждой.

А так, одежда могла прийти сама. Вернее, не сама, а ее мог принести хозяин.

— Завтра вечером, когда солнце сядет уже, придешь в княжий терем, в комнату, где боярича держат. Если на входе стражник спросит, куда идешь, ответишь, что несешь лекарства для Олега, то есть, для меня. Там мы уже одежду твою заберем, потом тебя свяжем, чтобы не подумали, что предал ты их. Ну и деньги на месте отдам, конечно.

— А куда я их спрячу-то? — не понял парень.

— Портки мы у тебя забирать не станем же, вот в них и спрячешь. Проверять тебя не будут, может, допросят, но спрос-то какой, тебя ведь придушили, может, по голове ударили, что ты помнить-то можешь?

— А не обманешь? — с сомнением посмотрел на меня парень.

Вместо ответа я снова запустил руку в карман, вытащил из него на ощупь пять серебряных монет и протянул парню. Тот вытянул вперед открытую ладонь, и я аккуратно положил в нее деньги. Поднялся с места.

— Но сразу из города не уходи, искать будут. Деньги припрячь, подожди недели две, пока страсти улягутся, а потом будешь свободен, — дал я на всякий случай совет и спросил. — Все запомнил?

— Да, — паренек кивнул. — Завтра ночью, должен войти в терем, если стражники спросят, то сказать, что принес…

— Повторять не надо, вижу, что запомнил. Тогда до завтра.

Стоя допив кружку пива, я развернулся и двинулся к выходу со двора харчевни. Обращаться к пареньку было рискованно, но ничего другого я все равно придумать не мог. Не брать же нам крепость вчетвером, в самом деле.

А даже если он меня предаст, расскажет о том, что я пытался его подкупить… Не станут из-за этого бучу поднимать, максимум — попросят уехать. Интриги бояр здесь дело частое, а ведь о том, кто я такой на самом деле, никто и не знает. Печать Сергея у меня вполне настоящая, сам он опровергнуть того, что я по его приказу здесь, не может.

Выкинув из головы все сомнения, я отправился в сторону постоялого двора, где остановились мои товарищи. Нужно было рассказать им про мою затею и все подготовить.