Падшие: Грань Забвения

Наре Абгарян (2024)

Дэмиен, молодой демон-полукровка, с ранних лет вынужден называть Ад своим домом. Его жизнь — это бесконечная борьба с обязанностями проводника душ и отчаянные попытки обрести свободу. Но однажды всё меняется: узнав о жестоких экспериментах деда — герцога Сатанакия, который искусственно наделяет невинные души грехами, — Дэмиен решает противостоять ему. Теперь он должен найти способ одолеть могущественного деда и, возможно, спасти тех, кто ещё не потерян. Столкнувшись с темными силами, Дэмиену предстоит переосмыслить свою природу, испытать дружбу и любовь, которые дадут ему силы изменить судьбы других. Это история о поиске истины, смелости, силе любви и важности выбора, который способен изменить мир.

Человек демону — друг!

«Превосходно Дэмиен, просто потрясающее развитие событий.

Это было единственное место, где тебя никто не знал; тебя считали обычным человеком. И ты умудрился все испоганить».

Люди очень сильно подвержены влиянию и их очень легко переубедить. Взять, например, ту же Иви. Внезапно, я почувствовал острое желание поговорить с ней. Или с кем-то, кто не считает меня уродливым чудовищем. Я скользил взглядом по лицам сидящих по кругу людей и остановился на Нану. Адан, как раз, снова сморозил очередную чепуху, и она цокнула, закатила глаза и изобразив немой протест, лишь села поодаль и перевела взгляд на меня.

Не знаю, сколько это продолжалось, но мы довольно долго, как зачарованные, смотрели друг другу прямо в глаза.

В ее взгляде я проглядел сомнение, недоумение, но не было страха…ну может чуточку, но это не был тот всепоглощающий ужас, который я заметил после перевоплощения. Это как будто был страх ошибиться, принять неправильное решение. А еще, будь я проклят, но в ее глазах было понимание и.… жалость??? О, нет. Не смей жалеть меня девочка, никто не смеет меня жалеть. Единственное ненавистное мне с детства ощущение, когда тебя кто-то жалеет. Я чувствовал, как меня душит злость. Еще немного и я, наплевав на обещание, наброшусь на нее и заставлю навсегда запомнить, что никто не смеет жалеть Дэмиена.

Да как она смеет думать, что понимает меня? Поняв, что еще немного, и я не смогу себя контролировать, я отвел взгляд и только заметил, что сжимаю челюсти с такой силой, что не мудрено и сломать. А руки, раньше свободно лежавшие у боков, сжаты в кулаки до побеления.

«Так, попробуем отдышаться и успокоиться.»

— Привет!

«Что?»

Я вздрогнул и перевел взгляд на Иви, спокойно сидевшую рядом. Чертыхнувшись в уме о несостоявшемся сердечном приступе, я тихо проговорил:

— Тебе лучше уйти, — что же тебе на месте не сидится, — Не слышала — я опасен.

— Хочешь секрет? — пропустив сказанное мной мимо ушей сказала она наклонившись ко мне настолько близко, что я смог разглядеть радужки ее глаз, — Как по мне, они намного опаснее.

— Разве? — я изобразил искреннее изумление.

— Ну смотри, Ты — демон.

— Спасибо за напоминание, — огрызнулся я.

— Да погоди ты. Смотри, ты не скрываешь, что повел себя неправильно, и я уверена, ты раскаиваешься, — я окинул ее скептическим взглядом, — А они — святоши, ведут себя так, будто всю жизнь были праведниками и исправно давали деньги слепому бездомному старику по дороге на работу, — я не удержался и хмыкнул, — нет ну, чудачка.

— По мне, они хуже тебя.

— Да уж, сочту за комплимент, — улыбка исчезла так же быстро, как появилась.

— Ну прости, я не это имела в виду. Черт, между прочим, я пытаюсь наладить контакт, и это сложно.

«Что? Наладить контакт? Я что, зверушка в контактном зоопарке? Так, все.»

— Слушай, я ценю твое рвение, и считай, у тебя получилось, но лучше тебе уйти, — странно, но эти слова дались мне нелегко. Почему-то я не хотел, чтобы она уходила, но ее слова задели меня. Я посмотрел на нее в упор. Она стойко продолжала смотреть в ответ, так что, я отвел взгляд и покачал головой.

Она хотела было уйти, вздохнув, отшатнулась, но ее что-то остановило.

— Знаешь, — она набрала воздуха, будто в уме решая, как начать, — В детстве надо мной издевались в школе. Ну, знаешь, рыжие волосы, высокая, неказистая. Просто мечта для мудаков-задир.

— И ты это терпела?

— Ну, а что мне оставалось, дети — народ жестокий.

— Знаешь, не представляю, каким неисправным мудаком нужно быть, чтобы дразнить такую милую девушку, как ты, — вдруг захотелось ее утешить или поддержать, сказать что-то теплое. Похоже у меня получилось — она улыбнулась.

Не знаю, как так вышло, но уже через пол часа мы безмятежно болтали и смеялись, абсолютно не придавая значения колким, укоризненным взглядам со стороны наших «друзей».

Иви оживленно что-то рассказывала о своих кулинарных увлечениях, при этом отчаянно жестикулируя водя руками перед лицом. Вдруг рукава ее рубашки скользнули вниз, обнажив множество рубцов на запястьях и выше. Понимание накрыло с головой, и я мысленно отвесил себе подзатыльник. Какой же я идиот. Это всегда давалось мне нелегко. Принимать тот факт, что кто-то до такой степени отчаялся, до того разочаровался в собственной жизни, что решил положить всему конец. Я всегда цеплялся за жизнь, боролся, как мог, но теперь не могу сказать точно, что является большим проявлением силы — продолжать биться за каждую секунду жизни на земле или собрать волю в кулак и покончить со страданиями…

Похоже при всей своей силе и возможности разглядеть даже то, что шибко пытаются скрыть, я остаюсь полным слепцом.

-На что ты так смотр… А, это, — она понимающе кивнула, — Знаешь, я думаю мы могли бы встретится раньше, если бы мне хватило тогда смелости.

Получается она не самоубийца. Мне до дрожи хотелось узнать в чем ее грех, чем мог провинится такой светлый человек. Но я не хотел, чтобы она это видела, ведь прояви я ее грех, она бы больше не думала ни о чем, кроме него. Я хотел оставить ее здесь навсегда, лишь бы не мучить.

— Не говори глупости, дорогуша, не стоило тебе вообще здесь оказываться.

— Я бы могла ответить, но я не помню, — она хихикнула и мы продолжили беседу, быстро позабыв о короткой заминке.