Турисаз. Путь Воина

Настасья Гопанчук (2024)

Однажды в жизни обычного программиста Марата появляются Норнны — богини, плетущие человеческие судьбы. Теперь ему предстоит не сломаться в закрытой мужской Академии — Вальхалле, приручить свой тотем — огромного серебристого волка и заслужить доверие своей Валькирии. Получив распределение в чертог Берсерков, парень и не рассчитывал, что будет легко. Но как сдержаться и не уничтожить зарвавшегося тёмного мага, который наложил смертельное проклятие на его невесту? Ведь Берсерки — это воины, не знающие страха и не ведающие сомнений, идущие напролом во славу богов. Без кольчуги и шлема, не чувствуя боли и усталости. В состоянии боевого транса сливаясь с самим Тором, неся смерть и разрушение тем, кто посягнул на святое. Продолжение книги «В плену огня», можно читать, как самостоятельное произведение.

Глава 5

Турисаз проснулся от лёгкого прикосновения к его лицу и от неожиданности отпрянул назад. Сон, как рукой сняло. Возле его кровати, загадочно прижимая палец к губам, стояла Ветка. Затем она сделала несколько шагов к двери и поманила его за собой.

Круглый лунный диск высвечивал несколько половиц сквозь приоткрытые шторы и бросал тени на лицо соседа, мирно похрапывающего на своей стороне. Его почтовый череп зловеще таращился в темноте, заливая тумбочку зеленоватым светом.

Светлая батистовая сорочка до пят делала девушку похожей на привидение, копна рыжих волос рассыпалась по плечам и пришла она почему-то босиком. Проглотив смешок, мужчина выбрался из постели и вышел за девушкой в коридор. Там стояла густая тишина и сонно раскачивались магические светляки. Из приоткрытого окна тянуло морозным воздухом. Полотно двери, к которой он прислонился, оказалось до стылых мурашек прохладным и берсерк невольно поёжился.

— Что случилось? — иронично изогнув бровь, уточнил он.

— У меня в комнате паук. — одними губами прошептала валькирия, зябко обхватывая себя за плечи.

— Ради этого ты пришла посреди ночи и без обуви?

— Я больше никого тут не знаю. — пожала плечами девушка.

— Пойдём, посмотрим. — подавив в себе очередной смешок, ответил Турисаз. Затем, глянув на её босые ноги, подхватил Ветку на руки и понёс в административный чертог.

Комната Иветты мало отличалась от их общежития, разве что кровать была всего одна. На подоконнике стоял букет каких-то цветов в обычной стеклянной банке. Со стула свешивалось небрежно брошенное платье, стояла чашка с недопитым чаем, почему-то неприятно резанувшая взгляд.

— Ну, показывай своё чудовище. — предложил мужчина, скрестив руки на груди.

Хозяйка молча кивнула под кровать и отошла к двери. Пришлось опуститься на колени и призвать магический светляк. На противоположной стене, действительно, сидело крупное насекомое и в полмраке по его спинке загадочно ползли радужные блики. Оно охотно пошло в подставленную пригоршню берсерка, неприятно покалывая кожу, и через пару секунд тот демонстрировал свой трофей валькирии.

— Вот и всё.

— Вот и всё. — подтвердила одними губами девушка и глаза её хищно блеснули в полумраке.

Паук, замерший на ладони, внезапно впитался и к запястью, а затем и выше к правому локтю зазмеились тонкие нити. Вспыхнув, потекли символы на первородном языке, вживляя тёмное проклятье в каждую клеточку его тела. Конечность сначала вспыхнула огнём, а потом начала неметь.

— Что за хтонь?! — рявкнул берсерк.

— Тише, не стоит ссориться из-за ерунды. — ответила девушка и сделав пас рукой перед его лицом, наложила тень лёгкого морока. — Через минуту ты всё забудешь и кроме меня никто не будет знать о нашем маленьком секретике. Спокойной ночи, любимый. — коснулась она мужчину мертвенно холодными губами, дрогнувшими в усмешке.

***

Утро было тяжёлым, словно с похмелья, и впервые за всё время Турисаз проснулся позже Эда. Голова трещала, во рту было сухо и глаза хотелось закрыть обратно. Что он и сделал, но потом услием воли разлепил их снова. Вывернувшись через плечо, посмотрел на табличку: первой парой стояла География Миров и мужчина облегчённо выдохнул: можно не особо напрягаясь, постепенно прийти в себя.

Контрастный душ и лёгкие упражнения заменили утреннюю пробежку, жить захотелось немного больше, чем после пробуждения. Плотный завтрак добавил энергии и мир перестал казаться таким мерзким. Поэтому в аудиторию он входил практически в рабочем настроении. Положил блокнот с карандашом, бросил торбу и, усевшись, внимательно присмотрелся к ребятам — сегодня на лекции был весь поток.

Ивар с Веймаром о чём-то увлечённо спорили. Рыжие кудри топорщились во все стороны, лис размахивал руками, но ярл только скептически улыбался. У последнего была классическая мужская внешность, которая обычно разбивала немало девичьих сердец — волевой подбородок, широкие скулы, покрытые однодневной щетиной, прямой нос и аккуратно очерченные губы. Берсерк на его фоне выглядел как-то несерьёзно и по-раздолбайски, а вся перепалка напоминала со стороны разговор подростка со взрослым мужчиной. Хотя, может так оно и было, кто их разберёт?

Внезапно дверь в аудиторию распахнулась и туда ввалилась толпа девушек, одетых в разноцветные дорожные плащи. Шумно гомонившие до этого, поправляющие свои причёски, хлопающие глазами по сторонам — на пороге вдруг все замолчали и уставились на остолбеневших парней.

— А нам говорили, что Вальхалла — закрытая мужская академия. — присвистнул Ульв и задумчиво почесал затылок.

— Так и есть. — вместо приветствия согласился мэтр Эвальд, протискиваясь сквозь женское царство. — Это не просто прекрасная половина магического мира — это ваши Валькирии. Кто-то уже знаком со своей, кто-то ещё нет, ничего страшного. Главное, ректоры академий уже составили попарные списки с учётом вашего дара и потенциала. Поэтому решение окончательное, обжалованию не подлежит — прошу любить и жаловать назначенных коллег. Это лучшие адептки из Северной Боевой Академии из чертога Валькирий, соответственно.

Бодро зачитывая список, преподаватель распределял девушек и они занимали места рядом со своими парнями. Толпа у доски постепенно редела, места за столами пополнялись и возникло лёгкое оживление, свойственное разнополым компаниям. Понеслись шуточки, подколки, ответные беззлобные ругательства, смешки — молодая энергия забила ключом.

— Так, дальше. Хм… Очень неожиданно… Адепт Турисаз, вашу валькирию зовут Иветта. Встаньте, пожалуйста, чтобы она вас увидела.

Берсерк поднимаясь, пропустил девушку на свободное место рядом с ним и устало сполз обратно.

— Заболел? — заботливо поинтересовалась та, коснувшись ладонью его лба.

— Пройдёт. — отмахнулся мужчина, неожиданно заметив, что рыжая вызывает какое-то смутное чувство беспокойства, но причину нащупать не смог и отогнал эту мысль.

— Сегодня я собрал вас всех вместе не просто так. — неожиданно торжественно начал мэтр Эвальд. — Прежде, чем вам дано будет право создавать собственные миры, будем много учиться обживать уже готовые. Сегодняшнее занятие будет практическим, я раздам вам парные кольца, которые будут являться ключами к вашей вселенной. А затем портал-распределитель отправит вас в точку прохождения практики. Первая задача звучит так: необходимо осмотреться на месте, определить его слабые места и решить, как вы будете это исправлять. На следующее занятие можно будет захватить недостающие детали. Только помните, что они должны помещаться у вас в руках.

— То есть, кровать не взять? — осклабился Корп под яростным взглядом своей коллеги.

— Увы. — рассмеялся преподаватель. — Поверьте, там будет совсем не до отдыха. Те, кто уже получил ключи, можете подходить ко мне. Получение мира для отработки навыков — это лотерея, поэтому, пожалуйста, без обид.

На столе у Турисаза с Иветтой материализовались два чёрных кольца разного размера и они первые спустились к доске. Слева от неё был небольшой стенной шкаф, но стоило распахнуть дверки, как его пространство сначала подёрнулось рябью, а потом начало переливаться, как мыльный пузырь.

— Попасть сюда можно только вместе и только с ключами. Удачи! — улыбнулся мэтр Эвальд, помогая девушке втиснуть в тесное пространство неожиданно пышный подол платья и подавая Турисазу её дорожный плащ. А затем плотно притворил двери за адептами.

Исчез гул аудитории и наступила кромешная темнота. Ветка зашевелилась и неловко наступила мужчине на ногу.

— Прости. — пропыхтела, пытаясь отодвинуться дальше, но, в итоге, только подняла пыль и громко чихнула. — Ну, и когда случится чудо? Я думала, мы немедленно переместимся. У меня спина чешется, помоги, пожалуйста.

Берсерк, мысленно закатив глаза, подвинулся поближе и легко коснулся пальцами её спины — неуклюже то ли погладил, то ли поскрёб.

— Ага, спасибочки.

В этот момент пространство ожило и они буквально вывалились во дворе огромного мрачного замка.

— Да тут осваивать, не переосваивать. — возмутилась валькирия, обводя взглядом их богатство.

Было полное ощущение, что тут никого не было, по меньшей мере, тысячу лет. Стены цвета грозового неба были покрыты мхом и лишайником, некогда яркая вишнёвая черепица валялась под ногами, а крыша зияла тёмными провалами и, торчащими оттуда, обломками деревянных балок. Деревья и кустарники на территории переплелись так плотно, что едва ли там можно было протиснуться, не порвав одежду. Садовые дорожки давно поросли травой, а из каменной чаши фонтана, притаившегося в глубине двора несло тиной и там хором квакали лягушки. Щербатые ступеньки у главного входа утыкались в болтающуюся на одной петле половину массивной двери — второй просто не было. Заходить внутрь было откровенно страшно.

— Ну, что, глаза боятся, а руки делают? — постарался улыбнуться Турисаз, подбадривая спутницу. Та же посмотрела на него, как на городского сумасшедшего и разделять энтузиазм явно не торопилась. Похрустывая осколками черепицы, прошлась по двору, брезгливо принюхиваясь, обогнула фонтан и робко заглянула в окно первого этажа. Реющая на ветру красная штора словно намекала, что замок не собирается сдаваться без боя. Хотя, казалось бы, что ему сопротивляться?

Мужчина тем временем, призвав земляную руну, прощупывал пространство. Сила, осторожно вплетаясь в окружающее пространство, резво потекла к загадочным развалинам. Сквозь каменные стены, обломки мебели, поросший мхом камин прямо к сердцу древнего исполина — бальную залу. Но на полпути, словно споткнувшись, замерла, берсерк чертыхнулся. Замок был не просто заброшен и разрушен — он был проклят.

— Час от часу не легче…

Прямо под каменными плитами залы змеились чёрные плети заклятья на первородном языке. Опутывая могучий фундамент, проникая в стенные жилы, некогда переносившие живительное тепло, открывая верхние этажи на раззорение стихиям. Пустившая корни тёмная магия, обесточила связь с землёй, с предками, с основами основ и заставила замолчать всё живое. Покосился родовой склеп, были отданы на поругание временем семейные гобелены, потускнели доспехи и мечи в оружейной комнате. Забылись древние сказания и баллады, поблекли имена героев, рухнули на пол портреты в гостиной и разметало ветром потомков по свету. Погас их внутренний огонь и покатилась под откос жизнь. Стали рождаться нежеланные дети от нелюбимых людей, перестал приносить радость труд, опутали цепями заботы и горести, стали тяжёлыми и беспросветными будни. Ибо тот, кто забыл своё прошлое, бессилен в настоящем.

— Ветка, посмотри, что можно сделать с проклятьем? — окликнул спутницу Турисаз и обомлел, увидев открывшуюся картину. Опустившись на колени среди бывших садовых дорожек, она горько плакала, размазывая слёзы по щекам. Вздрагивали её плечи, слышались громкие всхлипы и, казалось, забытая земля плачет вместе с ней. Обездоленная, осиротевшая, покинутая всеми.

— Ив, ты чего? — мужчина опустился рядом с девушкой и взял её за руку. В верхушках деревьев прошмыгнул ветер, зябко ощупывая голую кожу. Из зарослей донеслась хриплая воронья перебранка. Где-то хрустнула и сорвалась ветка, надломившись под тяжестью времени.

— Это… замок… моего деда. — сквозь рыдания выдавила валькирия. — Мы думали… он канул в небытие. Понимаешь, исчез в одночасье вместе с жителями и прислугой. Был его и нет. Родители поставили на уши всю империю, были наняты лучшие сыщики, созваны опытнейшие гестиры, полгода поисков — и ничего. Как-будто и не было никого и никогда. Мама слегла и больше уже не встала. Отец поседел в одну ночь. Никто так и не ответил ни на один наш вопрос. Спустя пару лет дело замяли за отсутствием состава преступления. А он, вот, застрял во временной петле. Как думаешь, что могло здесь случиться? — спросила Ветка, с надеждой глядя на берсерка.

— Кто-то открыл ворота древнему проклятью. — призвав воздух, задумчиво выдал спутник.

— Кто? — выдохнула девушка.

— Сын. Маленький мальчишка играл за воротами замка щепочками и увидел любопытный камешек. Чёрный такой, с радужными разводами сверху. Принёс его во двор, а потом тот закатился в узкое подвальное окошко. Вроде бы случайность, да только семья явно кому-то насолила. И, видимо, был ещё катализатор какой-то. Что было в подвале, не знаешь?

— Винный погреб. — немного подумав, ответила Иветта.

— Думаю, пары алкоголя и стали спусковым крючком. Чёрная паутина расползалась незаметно, опутывая сантиметр за сантиметром, год за годом. Сначала цокольный этаж, потом выше и ещё выше, затем окрестности, последними пострадали жители. Кому вы могли перейти дорогу, вспоминай!

Валькирия пожала плечами:

— Я была маленькой, детей в такое не посвящают.

— Прикоснись ладонями к земле и спроси, она всё помнит.

Девушка послушно выполнила его совет. Несколько мгновений, прикрыв глаза, она молчала, а потом начала рассказывать.

В тот день воскресная охота не задалась. Сколько не рыскали по полям и лесам, сколько не трубили в рога, зверьё как-будто вымерло. Не помогли даже хвалёные псы, выписанные из соседней империи. Дед был вне себя от ярости. Он и так не отличался покладистым нравом, а тут и вовсе словно слетел с катушек. Уже на обратной дороге, у ручья, кавалькада охотников встретила беременную лань. Тонкая, изящная, несмотря на бремя, с яркими карими глазами с поволокой. Она доверчиво потянулась к ним, прядая ушами. Хозяин замка хладнокровно убил её одним выстрелом. Окропились кровью земли священной рощи, окружавшей угодья, и сама богиня Бригит взялась восстанавливать справедливость. Трёхликое божество, покровительствующее роженицам, поэтам и музыкантам, символ плодородия и изобилия. Величественная дева с золотыми волосами, имеющая право карать и миловать обрушила на провинившегося и его потомков свой гнев. Именно она оставила на перекрёстке проклятый камень, показывая всю чудовищность дедова поступка и забирая свои жертвы.

— Надо попробовать принести ей дары. — подсказал Турисаз. — Сейчас идёт семестр Имболка — это время, когда властвует и принимает почести Бригит. Чем можно задобрить её гнев? Ты должна знать, вспоминай!

— В это время принято сжигать всё лишнее и отжившее. Приводить своё жильё в порядок, чествовать богиню хлебом и молоком.

— Для начала, нам надо починить замок. — сказал мужчина тоном, не терпящим возражений. А затем, широко расставив ноги, призвал все четыре стихии.

Срослись, сломанные некогда, балки, легла сверху нарядная вишнёвая черепица, в проёмах встали крепкие окна и двери. По щелчку пальцев зазмеились нарядные садовые дорожки, очищенный от ила фонтан забил прохладной хрустальной водой, деревья и кустарники обрели аккуратную форму. Мелкими камешками заполнились щербинки высокого крыльца, вернулись на место ажурные перила лестницы в холле, которая, раздваиваясь, убегала на второй этаж. Возвращались на место обрушившиеся перекрытия, подобралась и заблестела тёмная дубовая мебель, словно только что покрытая хорошим слоем масла. Вихрем пронеслись и встали по местам потерянные изразцы для камина, а сам хозяин бальной залы засиял начищенным бочком. Встали обновлённые кухонные столы и буфеты, загарцевали по местам диваны и кушетки, кресла и козетки. Казалось, замок выдохнул и облегчённо замер в ожидании уборки.

— Теперь твоя очередь. — сказал берсерк, стряхивая с кончиков пальцев остаточные искры.

Валькирия вышла вперёд и призвала свою женскую магию. Невесомые серебристые потоки скользнули вдоль стен, пронеслись по полу, очищая самые дальние уголки, устремились к потолку, уничтожая копоть и паутину. Чистые зеркала отразили новенькую ткань портьер в дверных проёмах. Заблестели на кухне медные котелки и ковшики, жаровни и кастрюльки. Взметнулся на окнах лёгкий тюль, захрустело накрахмаленное бельё в спальнях, диваны в гостиной выпятили посвежевшую обивку. Вспыхнули сотни магических светляков, а Ветка словно по команде грохнулась в обморок.

Не ожидавший подвоха Турисаз, только услышал как сбрякал её затылок на каменные плиты. В два прыжка мужчина подлетел к спутнице и, присев на корточки, облегчённо выдохнул: дыхание, хоть и тихое, но было. Затем прижал ладонь к солнечному сплетению, запуская сканирование: скелет, мышцы, нервная система, анфилада тонких тел — всё оказалось в норме. Предательская струйка пота стекла за шиворот, страстно захотелось закурить.

— Везучая. — не удержался от нервного смешка, а затем подхватил девушку на руки и пошёл к выходу из замка. Созданное намерение немедленно вернуло их в аудиторию Географии Миров. Абсолютно пустая и залитая солнечным светом, она показалась самым прекрасным местом на земле после мрачного разрушенного исполина. На столе тикали часы, по телу разлилось живительное тепло и стало отпускать нахлынувшее было напряжение. Берсерк и не ожидал от себя, что чудовищно устал, вымотался до предела и только на чистом упрямстве держится на ногах.

Он опустил Иветту на стол и легонько похлопал по щеке, пытаясь привести в сознание. Но ответом было только спокойное размеренное дыхание.

— С силой что ли перебрал? — хмыкнул Турисаз, пытаясь понять, в чём проблема. И поймал себя на какой-то подозрительной мысли, что уже несколько минут вглядывается в девичье лицо. Тонкие ниточки рыжих бровей, нежный румянец на щеках и россыпь веснушек, густая тень ресниц и пухлые приоткрытые губы, неожиданно поманившие со страшной силой. Пришлось хорошенько потрясти головой, избавляясь от наваждения. Но валькирия сама внезапно потянулась к нему и, обвив руками, коснулась холодным поцелуем. Скользнувшая по лицу прохлада словно отрезвила, возращая в реальность и Турисаз отшатнулся, обалдело разглядывая спутницу.

— Не надо. — сделал ещё шаг назад, отпуская хрупкую ладошку. — У меня есть невеста. — предпочёл сразу расставить все точки над"и".

— А любимая у тебя есть? — капризно поджав губы, выдала Ветка.

— Ив, я смертельно устал и, пожалуй, пойду. — с этими словами он притворил за собой дверь аудитории.

— Глупенький, счастья своего не видит. — вздохнула девушка.

Непривычное оживление в столовой отвлекало от тягостных мыслей о странной вылазке. Берсерк абсолютно точно знал, что его не привлекает валькирия и не вызывает ничего, кроме обычного желания опекать более слабого и лёгкого раздражения, которое без видимых причин стало проскальзывать с сегодняшнего дня. Он, положа руку на сердце, вообще предпочёл бы работать один — недавний обморок спутницы, казалось, выпил все его силы просто в ноль. Нести ответственность только за себя или ещё за кого-то рядом — вообще не одно и то же. И хоть этой самой ответственности мужчина никогда не боялся, в этой ситуации он чувствовал себя словно бредущим по тонкому льду. И как бы себя не уговаривал, но опереться на Ветку, даже мысленно, даже в какой-нибудь малости отчаянно не получалось. Внутренний зверь тихо скрёбся, намекая на какой-то подвох, будто лежащий на поверхности, но отчего-то незаметный и ещё больше подливающий фонового раздражения. Впервые в жизни Турисаз ощутил, что такое эмоциональные качели, причём сила амплитуды ему совершенно не понравилась. До зубовного скрежета захотелось наведаться к Сурье, рядом с которой все магические загадки становились смешными детскими ребусами. Но берсерк сдержался, дав себе слово сначала попробовать разобраться самостоятельно. И случай не заставил себя ждать.

Алисандра на стихийной магии встретила его цепким пристальным взглядом, словно быстренько перебравшим его внутренности и выставившим оценку.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила с порога.

— Ужасно. — честно ответил мужчина. — Упадок сил на ровном месте, ещё с утра, но вылазка на Географии Миров меня словно добила. Хочется лечь и чтобы никто меня не трогал, как-то раньше не замечал такого за собой.

— Знаешь, чувствуется неприятный такой флёр тёмной магии.

— Мы в проклятом замке с валькирией работали, может поэтому? — предположил Турисаз.

— Да, вот вряд ли. В учебную программу приключения такой мощности не входят, на первом курсе уж точно. А странности какие-нибудь не замечаешь за собой?

Мужчина рассеянно кивнул, пытаясь понять, куда она клонит.

— С Иветтой связано? — предположила женщина.

— Но как вы догадались?

— Я — магичка и стихией воздуха владею отлично, поэтому будем считать, птичка на хвосте принесла. — улыбнулась Алисандра. — У меня есть примерная мысль, что происходит, но мне бы хотелось собрать доказательства, чтобы предоставить ректору. Подобные фокусы запрещены в нашей академии. Есть вариант, открыть тебе сегодня ещё одну стихию, это поможет приоткрыть завесу тайны. Правда, предупреждаю сразу, отработка и воды, и воздуха сразу — это очень непросто. Но если ты готов рискнуть, мой опыт к твоим услугам.

— Я готов. — кратко ответил берсерк. — Что от меня требуется?

— Стой крепче на ногах. — скомандовала мэтрес Торбранд, отступая от него на десять шагов назад. Затем в её руках заклубились бирюзовые потоки и мощным рывком устремились к ногам Турисаза. Облизали ботинки, рванули к коленям в едином порыве, набирая скорость, обвились вокруг пояса. Было полное ощущение, что его подхватила стремительная волна, смывающая всё на своём пути. Тело расслабилось, ушло напряжение с затылка, появилась какая-то тягучая сладость во всём теле. А вода тем временем затопила солнечное сплетение, пригасив огонь, скользнула вдоль шеи, подбираясь всё выше и выше к макушке. И уже совсем не осталось страха, не хотелось сопротивляться, а где-то на границе сознания мелькнула мысль про то, чтобы сдаться на милость победителя. А затем стихия утопила его с головой и берсерк медленно сполз в кресло, безвольно раскинув руки.

— Эх, неожиданно. — задумчиво покачала головой Алисандра, потирая ладони. — Что ж ты довёл себя до состояния сухаря? Вот и захлебнулся с непривычки…

Немного ослабив воздействие воды, она лёгким пасом усилила мужчине огонь, заставивший его дёрнуться. Но посмотрев на результат, снова покачала головой и, внимательно принялась сканировать адепта.

— Да что с тобой не так-то? — задала вопрос и с удивлением отметила, как изломавшись в усмешке, дрогнули синеватые губы и потянуло отчётливым холодком. Набравшая было обороты стихия воды внезапно стала снижать температуру, а потом и вовсе превратилась в хрусткую корочку льда, окутавшую берсерка по пояс и шустро ползущую к сердцу. Побелели щёки, покрылись инеем брови и ресницы, дыхание стало замедляться.

— Эй, ты чего удумал? — женщина поняла, что вопреки всякой логике потеряла контроль над ситуацией и отправив ментальный запрос, вызвала мужа.

Ректор, едва шагнув из портала, мгновенно сориентировался в ситуации. Два тугих и плотных хлыста скользнули вдоль его рук. Две мощных энергии — ярость и злоба вскипели, согревая воздух в комнате. А чёрный и красный потоки, стремительно закручиваясь, стали набирать скорость. Взметнулись волосы четы Торбранд, взорвались с шипением магические светляки, настежь распахнулось витражное окно. Горячий воздух растопил снег на ближайших соснах и обнажил сквозь проталины тёмную рыхлую землю. Поплыло вдоль книжных стелажей знойное марево, отступила назад Алисандра, не рискуя вмешиваться в дела мужчин. Соединив обе ладони и переплетя пальцы, маг выковал меч Тора — древнее оружие воинов. А затем решительно, но бережно вложил его в раскрытую руку адепта.

От щедрого дара вверх, к запястью, побежали смелые огненные ручейки. Облизывая и сметая ледяную корку, заставляя розоветь белую до этого кожу, возвращая жизнь в застывшее и окаменевшее тело. Заискрились на волосах мелкие водяные капельки, дрогнули ресницы, вернулся на впалые щёки румянец. Турисаз, словно признавая родную стихию, медленно и верно оттаивал. Вот шевельнулись пальцы, вздох облегчения вырвался из груди, ладонь крепко обхватила рукоять меча. Спустя несколько минут открылись глаза, в которых плясало колючее яростное пламя.

— Где я? — прозвучал глухой и низкий голос.

Алисандра, сделав шаг вперёд, щелчком пальцев чуть пригасила бушующий огонь. Через секунду взгляд адепта стал осмысленным и, пошатнувшись, он встал с кресла. Меч заметно оттянул руку, но явно был ему по размеру.

— Поздравляю, вы с вынужденным опережением прошли посвящение в чертог Берсерков. — прокомментировал ректор, с уважением склонив голову.

— Что же всё-таки произошло? — решилась задать витающий в воздухе вопрос мэтрес Торбранд.

— Полагаю, адепт Турисаз у нас является магнитом для тёмных заклятий. Иначе я просто не могу объяснить ту периодичность, с которой я их снимаю. Но надо отдать вам должное, организм моментально восстанавливается и стойко проходит даже самые серьёзные инициации. Единственный момент… Теперь вам известно, кто был автором последнего воздействия?

— Иветта. — ответил берсерк, вздрогнув от собственных слов. — Не представляю, как к ней теперь можно повернуться спиной.

— Я вынужден отстранить девушку от занимаемой должности с занесением в личное дело строжайшего выговора. Далее вопрос об её отчислении будет решать ректор Северной Боевой Академии. — и добавил уже потеплевшим голосом. — Отдыхайте. Возьмите энергетик в столовой, сегодня вам точно не помешает. — с этими словами мэтр Торбранд взял под руку супругу и они вышли в коридор, плотно притворив за собой дверь.

Турисаз, не медля ни минуты, рассыпался алыми искрами и исчез из комнаты. Переход с непривычки дался тяжело, все внутренности завязались узлом и подкатились к горлу. Пришлось опереться рукой о стену, чтобы немного прийти в себя и удержать равновесие. Стена на поверку оказалась молочно-белым камнем, где по кругу бежали золотистые рунические символы. Над головой раскачивались древние сосны, замершие в плотном кольце вокруг необычной поляны. Стояла кромешная темнота, какая бывает только в лесу и не было ни единой снежинки. Воздух был насыщен лёгкой моросью, словно внезапно пришла весна.

Было бы правильным, наверное, расспросить ректора о связи тёмных заклятий, в которые он успел вляпаться или, на худой конец, вытрясти с Ветки, что за блажь на неё нашла. Но силы явно ему изменили. Даже удивиться не получилось, как так он смог уйти порталом и где вообще очутился. Мужчина закрыл глаза и растянулся на влажной и тёплой земле, надеясь только на одно: что здесь безопасно и никто не станет его тормошить. Мысли в голове были тяжёлыми и ворочались с трудом, ужасно ломило затылок, словно он успел им куда-то приложиться и только тепло меча в правой руке навевало какую-то слабенькую надежду, что он справляется. Хоть понемногу, хоть маленькими шажочками, пусть ошибаясь через раз, но, исправляя свои ошибки, всё-таки идёт вперёд.

Неизвестно, сколько он так пролежал, но взгляд прояснился как-будто по щелчку пальцев, сразу переходя на звериное зрение. Над поляной взошла огромная круглая луна, заставляющая сосны отбрасывать кривоватые тени на светлый камень. Берсерк поднялся с земли и пошёл по кругу, внимательно рассматривая руническую вязь. Из пятидесяти четырёх первородных символов здесь было только двадцать четыре, явно отобранные по определённому признаку, как вегвизир мэтра Бернарда. Золотистый орнамент подсвечивался изнутри и излучал знакомое тепло, ложащееся за пазуху, как детские воспоминания. Они согревали и баюкали, словно мамины колыбельные и папины руки. Заставляли раз за разом погружаться в оживающие образы и напевать мотивы, впитавшиеся с грудным молоком. Цепкие, рвущиеся из самого сердца, раздвигающие горизонты возможного и обнимающие за плечи. Вынуждающие умирать и рождаться снова, чтобы опять испытать их родное тепло.

Остановившись возле своей руны, Турисаз с любопытством соединил татуировку на запястье с сакральным рисунком на камне. Сначало ничего не происходило, а потом он ощутил лёгкие колебания, исходившие из самого центра компаса. Толчки первородной силы напоминали круги на воде и с каждым разом они накрывали всё сильнее и сильнее, пока мужчину не начало ощутимо качать. Мощная энергия древнего исполина прошила его насквозь, открывая память прошлых воплощений. Зазвучал в голове шёпот тёмноволосой и синеглазой красавицы Эсхоль — наследницы древнего кельтского рода. Она была одной из самых завидных невест среди скандинавов, солнцем северных земель. Младшая дочь друида и королевы нагов — она словно взяла всё самое лучшее от своих родителей. Смелая и яркая, красивая и обаятельная, мудрая и проницательная. Не боявшаяся ни огня, ни воды, скакавшая на коне наравне с мужчинами, в совершенстве владеющая холодным оружием. Острая на язык, обладающая исключительным чувством справедливости и крутым нравом — её боялись и боготворили, с ней советовались и старались обходить стороной, внимали каждому слову и закрывали уши, заслышав о её появлении. Невероятный сплав поистине магической женской силы с характером стального клинка не оставлял равнодушным никого. Не смог пройти и он. Гениальный полководец, предводитель берсерков, воин, не знавший страха и усталости, дрогнул при виде яркой красавицы и застучало влюблённое сердце.

Он положил к её ногам всё: титулы, земли, золото и попросил руки и сердца у её отца. Обещал заботиться и беречь, быть рядом в горе и в радости, хранить ей верность и любить столько лет, сколько спряли ему Норнны.

— Солнце светит всем и никогда не будет принадлежать кому-то одному. — с затаённой горечью улыбнулся друид.

— Но ведь даже у солнца есть дом. — возразил мужчина, холодея от странного предчувствия.

— Да, но оно там только ночует. — мудро подметил собеседник.

— Это означает — "нет"?

— Пойми, тому, кто не ведает пути, не удержать в руках жидкое олово. Я не смогу отдать за тебя дочь, пока не увижу, что ты действительно можешь сделать её счастливой.

— Я готов к любым испытаниям.

— Научись отпускать, принимать и будь достойным себя. Как только это случится, я сам тебя найду.

— Но… — начал было мужчина да только лёгкий пас жреческой руки пригасил воспоминание и вернул сознание обратно к руническому камню.

Голова затрещала с утроенной силой, силясь переварить увиденное и Турисаз застонал от невыносимой боли, тисками сдавившей виски. По венам словно прокатилось то самое жидкое олово, разрывая в клочья прошлое и будущее. Стирая границы реальности, обнажая самую суть и выплавляя новое настоящее. Стал плотным и тяжёлым воздух, вдалеке сверкнула молния и громыхнул гром, а в следующую секунду, не церемонясь, берсерка накрыла стена дождя. Капли воды, разбиваясь об его макушку стремительно уносились вниз в рыхлую весеннюю землю. Одежда промокла насквозь в первые же секунды и облепила, звеневшие от напряжения, мышцы. Одинокий и растерянный Турисаз стоял посреди ночного весеннего леса, отчаявшись разобраться в том, что же тут происходит. Смирившийся с судьбой и подчинившийся её стремительному течению. Ощущающий себя крошечным узелком на бесконечном полотне вселенной. Но внезапно потихоньку стал таять узел, завязавшийся в солнечном сплетении, пришло долгожданое расслабление и чувство светлой упоительной свободы, изнутри царапающей грудную клетку.

Закружились вихрем опыты прошлых воплощений, ложась на чистое, ничем не замутнённое сознание. Один за другим вспыхивали жизни, которые разделила с ним Эсхоль. Марта, Кеназ и ещё сотни имён, которыми он звал свою наречённую прозвучали и погасли звонким эхом, сложились в один множество образов, отзываясь тоскливым щемящим послевкусием. Вдруг явно и чётко проступил его путь на канве реальности, а вслед — и путь его любимой, бойко бегущий к перекрёстку их судьбоносной встречи.