Гримуар лесной ведьмы

Настасья Новикова (2025)

Рута, будучи лесной ведьмой, провела свою юность при дворе. По недоразумению она оказалась на службе у младшего принца империи, Мирта. В этом королевстве из года в год велась напряжённая борьба за престол, и в день двадцатилетия наследника всё изменилось. Покушение на жизнь принца заставило его и придворную ведьму бежать из замка. Но куда им идти, когда в городах их поджидают ищейки старшего принца, а в лесах — вековые ведьмы?

Что вайдой красильной зовётся

Сон Руты был беспокойный. Она в лесной темноте, бежит по едва заметной тропинке, слыша знакомое уханье Полыни. Ветви, до этого спокойно свисающие, всё сильнее задевают, хватают за льняную рубаху, тянут на себя. Они царапают кожу, рвут одежды, скидывают на землю несчастный венок из белены, и он тонет во тьме неимоверно быстро растущей травы. Кажется, что она уже видит лунный свет, мелькающий среди ветвей, но тонкие щиколотки предательски опутывают крепкие стебли. В груди бушует беспокойство и тревога, они будто волны то накатывают, то отступают, а после возвращаются с новой силой. Дальше девочка бежать не может, тело предательски дрожит под натиском живого леса, и она опускается на землю, ложится, как тогда, на поляне, но взор её видит только темноту корн деревьев. Трава, словно обнимая, опутывает Руту, укладывая её в колыбель из влажного мха и резвого плюща. Вокруг пахнет сырой землёй и колдовской ночью. Глаза сами закрываются, а девочка уходит в забытье.

Утренний луч игриво пробежался по хмурому лицу спящего ребенка, отгоняя от неё беспокойные ведения и возвращая в реальный мир. Рута приходила в себя постепенно, то пытаясь разлепить глаза, то шевеля конечностями, которые затекли после, казалось, векового сна. Всё вокруг было слишком ярким в сравнении с её сновидениями. Первое, что бросилось в глаза, это то, что она не была у себя дома. Знакомая избушка из деревянного сруба превратилась в маленькую комнатку с белыми ровными стенами, усеянными трещинками, которые, словно огромная паутина, разбегались в разные стороны, создавая причудливые узоры на стенах. Потолок был подбит синей тканью, усеянной вышитыми на ней серебристой нитью звёздами, которые даже при свете дня сияли как настоящие. Небольшого окна, находящегося под самым потолком, вполне хватало, чтобы осветить душное помещение. Рута прищурилась, чтобы сфокусировать ещё сонный взгляд, и огляделась. Аккуратная кровать с резной спинкой, на которой она лежала, тёмный массивный сундук, крышку которого мог поднять, пожалуй, только взрослый деревенский мужик, входная дверь, почему-то тоже выкрашенная в синий, да стол со скамьёй. На столе стопками были выложены книги в цветастых обложках, стояла бутылка с чернилами и огромное синее перо. Внимание привлек тёмный свёрток внушительных размеров, лежащий в самом центре стола. Она хотела было встать, чтобы рассмотреть его ближе, но не смогла.

Девочка настолько увлеклась, рассматривая окружающее её пространство, что не сразу заметила своих фамильяров. Лик покорно спал у кровати, свернувшись калачиком и уткнувшись носом в собственный хвост, а Крик, напротив, вальяжно расположился в ногах Руты, занимая почти половину спального места. Это заставило её улыбнуться, потому что, несмотря на сменившуюся обстановку, хоть что-то осталось знакомым. Она вдруг осознала, что произошло нечто по-настоящему страшное, воспоминания об обряде вспышками проносились перед глазами, принося ужасное озарение. Корни, тянущие под землю, Полынь, камнем падающая с небес, и мама, которая превратилась в старуху. Догадаться о том, что произошло, труда не составляло, ведь Белладонна не раз говорила дочери о том, что когда-нибудь передаст ей свою силу, и тогда она и Полынь уйдут туда, где встретят тех, кто уже давно покинул наш мир. Слёзы безудержным потоком хлынули из глаз Руты, из горла рвался крик отчаяния, но воздуха будто не хватало, и она только всхлипывала, глядя невидящим взглядом в искусственное звёздное небо на потолке.

Она не знала, сколько прошло времени, но дверь в комнату со скрипом отворилась, и это привело её в чувство. На пороге стояла незнакомая женщина. Выглядела она совершенно необычно для их краёв, оттого девочка с нескрываемым любопытством оглядывала гостью. Необычайно высокая и мускулистая, она обладала смуглой кожей, будто работала в поле, а короткие тёмные волосы придавали ей ещё более мужественный вид, что никак не сочеталось с по-девичьи пухлыми губами и большими круглыми карими глазами. На поясном подвесе женщины красовалась крупная книга в обложке цвета ночного неба, а это значило только одно — она тоже ведьма. Гладкую загорелую кожу незнакомки украшали завитки, сделанные синей краской. То тут, то там они выглядывали из-под коротких рукавов её мужской рубашки, убегали под неё и вновь появлялись на шее и даже заходили на лицо. Рута знала эту краску, ведь завитки были не так просты, под ними от едкости образовались рубцы, а это значит, что женщина наносила краску постоянно.

— Вайда. — прошептала девочка, уверенная в своём выводе.

О вайде Рута знала хорошо. Это удивительное растение, обладающее как целебными свойствами, так и несущее в себе совершенно иную функцию. Листья вайды используют для получения натурального синего красителя, и чаще всего используют для окрашивания шерсти. Однако ведьмы использовали эту краску иначе. Те женщины, что направляли свои силы в целительство, покрывали своё тело краской из вайды, черпая силы, однако был у этого метода небольшой побочный эффект: из-за токсичности красителя на коже постепенно появляются синие шрамы, которые остаются навсегда. Также часто вайду использовали ведьмы-воительницы, вбирая в себя силу природы. Так кем же была эта ведьма? Воительница или целительница?

Женщина широко улыбнулась ей, обнажив ровные белые зубы, отчего выражение её лица было больше хищным, чем дружелюбным.

— Белладонна хорошо тебя обучила. Несмотря на юный возраст, уже достаточно хорошо знаешь растения, да?

Голос ведьмы был грудным, глубокий и бархатистый, он ласкал слух, а лёгкий акцент делал букву «р» в её речи более мягкой, похожей на мурлыканье кошки.

Рута робко кивнула, поспешив расслабиться в присутствии той, кто знал её мать. Лик и Крик тоже были спокойны в компании незнакомки и удостоили её лишь мимолётным сонным взглядом.

Ведьма прошагала вглубь комнаты и на удивление грациозно приземлилась на лавку напротив кровати девочки.

— Имя моё ты уже знаешь — Вайда. Я подруга твоей… — она вдруг замолчала, смакуя на языке непривычное слово, — мамы. Белла сказала, что тебя ещё многому предстоит обучить после её ухода, поэтому теперь ты будешь жить со мной, учиться и вести хозяйство. Тебе придётся постараться, чтобы обуздать новую силу.

Вайда указала рукой на Руту, и та впервые обратила внимание на себя. Руки, её маленькие руки теперь были поистине ведьменскими. Пальцы были сплошь покрыты черным, словно девочка очень долго копалась в саже, перебирая угли, а от запястий струился замысловатый узор в виде стеблей плюща. Она подняла длинные рукава рубахи, но так и не увидела конца этому рисунку. Вайда всё это время смотрела на неё взглядом, наполненным сожалением.

— Чудо, что ты вообще выжила при передаче сил. — чуть тише заметила ведьма. — Обычно мы не делаем так, пока девочка не станет более взрослой.

Казалось, эти слова должны были что-то значить для Руты, но они были пустыми. Какая ей разница, жива она или нет, если её мама больше не с ней? Девочка не отважилась задать Вайде главный вопрос о судьбе Белладонны, да это было и не нужно, ведь по выражению лица новой знакомой нетрудно было догадаться о случившемся.

— Я Рута, рада с вами познакомиться. — вымученно произнесла девочка, попытавшись изобразить улыбку на заплаканном лице.

— Знаю, Рута. — с заботой откликнулась Вайда, по-матерински погладив её по голове. — Знаешь, что означает твоё имя, малышка?

Девочка отрицательно помотала головой, выжидающе вглядываясь в лицо ведьмы.

— Рута — это цветок, что символизирует очищение. По поверью, она защищает тех, кто ее носит, от злых чар. Но это растение двойственно, ведь её могут использовать как для целебных чар, так и для проклятий. Пользуйся своим именем с умом, маленькая Рута, не становись проклятьем.

Девочка понимала, к чему ведёт Вайда, давая ей это напутствие. Она предостерегала её от мести, знала, что тёмные чувства и мысли способны овладеть детским разумом, принеся в мир страдания и боль, отпечатавшиеся в сердце ребёнка, потерявшего мать.