Неправильный рок-н-ролл. Серия «Колумбиада»

Наталия Амбри

Злой рок неумолимо преследует известного певца и музыканта Алана Северцева. В него стреляют и пытаются отравить. Его дочь сбивает машина, а друзья уходят в мир иной при весьма странных обстоятельствах. Количество несчастий, свалившихся на певца, зашкаливает. А не имеет ли злой рок человеческое лицо?

Глава 2

31 декабря 2008 года

До встречи Нового года осталось полчаса. Я и мои подруги Вита Караваева, Лиля Котик и Жанна Иволгина в нарядных платьях с серебристыми «рожками» на головах (чтобы задобрить Быка — хозяина наступающего года) под новогодние песни, доносящиеся со всех уголков квартиры, бегаем из кухни в гостиную и обратно, нося блюда на праздничный стол. И вот, когда я торжественно водрузила в центр стола блюдо с запеченным гусем и заслуженно растянулась на диване, неожиданно раздался звонок в дверь.

— Соня, мы будем не одни? — многозначительно улыбнулась Витка, глядя на меня.

— Не зна-аю, — раздумывая, кто бы это мог быть, протянула я. — Женя по всему миру ловит похитителей шедевров, мама у приятельницы, — уже полушепотом добавила я и медленно направилась к двери, чувствуя за спиной дыхание подруги.

Перед самой дверью я так резко затормозила, что Виткины «рожки» вонзились в мой затылок и запутались в волосах.

— А давайте не будем открывать, — предложила Жанна, пришедшая нам на помощь.

— Правильно, девочки. Открывать не будем, — согласилась с подругой и Лилька, наблюдавшая за нами из комнаты.

Вдруг за дверью раздался чей-то возмущенный голос, вскоре перешедший в неистовый крик.

Мы прислушались.

— Как это «не будем открывать»?! А?! Ишь ты, «не будем открывать»!!! — возмущался голос за дверью.

— Что вам надо? — спросила я, пытаясь выбраться из рук Жанны, которая скрупулезно работала над освобождением моих волос от злополучного новогоднего украшения.

Голос непрошеного гостя, как ни странно, показался мне знакомым. И я, наконец, освободившись от «рожек», прильнула к «глазку».

Из-под совершенно мокрой вязаной шапки неопределенного цвета на меня гневно смотрели круглые карие глаза подростка. Его преогромный синий от холода нос, достигший в «глазке» размеров баклажана, то уменьшался, то увеличивался в зависимости от того, насколько близко незнакомец подходил к двери. Его губы, похожие на гигантский вареник, что-то беспрестанно выкрикивали.

Я же всматривалась и всматривалась в лицо «гостя», перебирая в уме всех знакомых, имеющих детей подросткового возраста.

«Да нет, не может быть!» — вдруг осенило меня. — Дина, это ты?! — закричала я, все еще не веря своим глазам.

— Нет, блин, Дед Мороз с косичками, — раздался возмущенный голос из-за двери. — Снегурочка с усами, — не унимался он.

— Динка!!! — радостно воскликнула я и, отворив дверь, бросилась обнимать изрядно продрогшую подругу. — Я думала ты в Италии, а ты…

— Позже расскажу… Я уж… грешным делом… представила, как в новогоднюю ночь упаду здесь… прямо перед дверью… на родине… смертью храбрых, — бубнила обиженная Динка, целуя меня в обе щеки трясущимися ледяными губами. — Принимай багаж… дай чая… самого горячего… замерзла до жути.

Я взяла огромный пакет и сунула его Вите. Затем сняла с Динкиного плеча коричневую кожаную сумку и передала Жанне, сама же, схватившись за лямку, затащила в коридор потрепанный синий рюкзак.

Динка, быстрая в движениях, рывком сняла шапку, моментально расстегнула молнию на яркой мальчишеской курточке, которую со злостью буквально содрала с себя, и сбросила с ног великоватые, изрядно поношенные кроссовки. Дальше мы едва успевали следить за ее движениями. Став на колени, она разостлала на полу курточку, швырнула на нее шапку, свитер, кроссовки, затем, завязав ее узлом, решительно поднялась с пола и, широко распахнув входную дверь, вышвырнула узел со всем его содержимым на лестничную площадку, процедив сквозь зубы:

— Прощай, Италия! Прощай, Антонио!

Мы с девчонками молча наблюдала за гостьей. Мне трудно сказать, как долго длилась бы пауза, если бы Жанна, поправив оборки на супермодном платье, вдруг не сообщила:

— Девочки, а до Нового года осталось всего десять минут. Вы готовы?

— Нет! — крикнула Динка, которая осталась в футболке с длинным рукавом какого-то непонятного грязно-серого цвета и джинсах сэкондхэндовского вида. — Я не готова, дайте мне какую-нибудь приличную одежду. Так хочется быстрее избавиться от этого тряпья.

Прежде чем я успела открыть рот, Витка схватила Динку за руку и почти втолкнула ее в мою спальню, закрыв за собой дверь.

В течение пяти минут из комнаты не доносилось ни одного звука. Но вот, наконец, отворилась дверь, и… на пороге возникла красавица, в которой вряд ли кто-нибудь мог узнать грязного подростка.

Мы с Динкой выросли в одном дворе старого четырехэтажного дома. Он находился в заводском районе города буквально в нескольких шагах от парка с жасминовыми и сиреневыми рощами, с беседками, увитыми диким виноградом, скрывающим лавочки, на которых любили уединяться влюбленные. А огромный развесистый тополь в центре парка, под которым каждое воскресенье играл духовой оркестр, снится мне до сих пор. После седьмого класса наши пути разошлись. Мои родители получили квартиру в другом районе города, а Динка с семьей переехала к бабушке в Крым. Я гостила у подруги два раза: один раз после девятого класса, а другой — после окончания университета.

Трехэтажный коттедж, принадлежащий семье Дины, запомнился мне до мельчайших подробностей. Я восхищалась деревянной лестницей с поскрипывающими ступеньками и кабинетом дедушки подруги — профессора археологии, который недавно умер. В кабинете все осталось так же, как было при его жизни. На каждого, кто входил в комнату, с портрета, написанного маслом, смотрели добрые и умные глаза ученого почтенного возраста. Картину окружали многочисленные фотографии в рамках, где были запечатлены его ученики, многие из которых стали известными учеными. Особенно поражала академическая тишина кабинета, обставленного книжными шкафами и различными предметами. На массивном столе из красного дерева и на полках, расположенных над ним, находились различные предметы: несколько рабочих кисточек для очистки объекта, скребок, молоток, долото, несколько брикетов песчаного известняка с артефактами, бронзовый бюст египетского фараона, старинные открытки. Половину стены занимала старинная карта Южного берега Крыма, датированная 1910 годом.

Надо сказать, что именно образ Динкиного дедушки подтолкнул меня к занятиям археологией. А вот моя подруга была совершенно равнодушна к этой науке. Да и в жизни она поступала всегда по-своему, а ее родители, кстати, археологи по профессии, во всем поддерживали и помогали дочери. Когда почти весь выпускной класс Динки ринулся штурмовать дневные отделения вузов, она сдала документы на заочное отделение в университет управления и финансов и сразу же, не без помощи родителей, конечно, открыла маленькое, совсем незаметное на первых порах, кадровое агентство. А поскольку в городке и его окрестностях строилось множество коттеджей, вилл, частных пансионатов, то необходимость в экономках, горничных, дворецких, садовниках, водителях, гувернантках, поварах и официантах резко возросла. Тут-то агентство «Фирюза» и предложило свои услуги. На поверку такого рода услуги оказались очень даже востребованными не только в маленьком городке, но и в других городах Южного побережья Крыма. Вскоре Динка стала довольно преуспевающей бизнесвумен. Родители, поставив дочь на ноги, уехали в длительную археологическую экспедицию за рубеж. Оставшись хозяйкой огромного дома, Дина посчитала своим долгом модернизировать его, как изнутри, так и снаружи. Девушка развила бурную деятельность, и вскоре дом, расположенный на возвышенности, будто чайка, воспарил над морем. Динка переслала фотки дома мне по электронной почте. Просматривая их, я словно бродила по его светлым комнатам, каждая из которых имела свой неповторимый интерьер. Единственной комнатой, которой не коснулись нововведения, был кабинет дедушки.

Изменился не только дом, но и прилегающая к нему территория.

В саду появились беседки и площадки для отдыха.

Но вот окончилась реконструкция усадьбы, и в огромном доме Динка зажила одна со своим крошечным йоркширским терьером, о приобретении которого сообщила мне как-то по электронной почте. Поначалу, когда «Фирюза» поглощала почти все ее время, она приходила домой только переночевать. Но, когда бизнес уже был налажен, и обученная команда работников прекрасно справлялась самостоятельно, а ей доводилось приезжать в офис всего лишь три раза в неделю для контроля, Динка загрустила. Все чаще и чаще ее стали посещать мысли о браке. Гадалка, к которой вскоре обратилась девушка, предсказала ей скорое замужество, что и случилось ровно через три месяца. Избранником Динки стал Олег Рыбаков — менеджер ее фирмы. Полгода молодожены прожили, как в раю, пока случайно не выяснилось, что новоявленный муженек со старшим бухгалтером фирмы, старой девой Пожарской Марией, потихоньку ее обворовывали. Умывшись слезами и с позором выгнав из фирмы своего мужа и его пассию, Дина с головой ушла в работу.

Я же тогда окончила педагогический университет и получила распределение в школу.

На вторую свадьбу Дины я не смогла приехать, потому что она игралась первого сентября. Мне в это время предстояло знакомство со своим классом, 1-Б. Мы с подругой договорились, что на осенних каникулах я обязательно приеду к ней и познакомлюсь с ее избранником — бизнесменом Леонидом Стасовым. Но увидеть его мне так и не удалось. Когда я приехала, Дина с ним уже развелась, объяснив это коротко — не сошлись характерами. Утешив подругу, я возвратилась домой и окунулась в работу. Приехать к ней мне не удавалось где-то года три, потому что болела моя мама. И вот в октябре уходящего года я получила открытку от Динки из… Италии. Пожалуй, это все, что мне было известно о подруге детства до сегодняшнего вечера.

Итак, за новогодним столом нас было уже пятеро. Проводив старый Новый год и встретив Новый, объевшись оливье, испробовав немалое количество других яств, от которых ломился стол, а также распив три бутылки шампанского и приняв удобное положение, мы слушали приключения или, точнее сказать, злоключения моей подруги детства.

Все началось с того, что Дина, уставшая от одиночества, через интернет познакомилась с итальянцем Антонио, который вместе с «белоснежной яхтой ждет свою единственную». Эти слова подтверждались красноречивым фото, на котором приветливо улыбался красавец с бронзовым загаром, стоя на фоне шикарной яхты. По гостевой визе, оставив бизнес на родителей, вернувшихся к тому времени из-за границы, Динка отправилась к своему жениху, поверив всему, что он писал. Однако сказка обернулась страшной былью, в которой, уже не было белозубого улыбчивого красавца и яхты. Окунув девушку на два дня в рай, «жених» показал ей, что такое ад.

Антонио был владельцем дышащей на ладан пиццерии и заставлял работать свою избранницу по двенадцать часов в сутки в ужасных условиях. Привыкшая к работе Дина, сначала думала, что так и надо, что работает ради своего будущего, но, когда случайно выяснилось, что здесь же трудится законная жена Антонио и его двое сыновей двенадцати и четырнадцати лет, решила уехать. Но не тут-то было! Когда Дина попросила итальянца вернуть ей паспорт, тот накинулся на нее с кулаками, требуя выплатить все деньги, которые он потратил на нее. Как ни странно, выбраться из этого ужаса помогла Динке жена хозяина пиццерии. Женщина вернула ей паспорт, который украла у мужа, дала деньги на проезд, а также одежду, принадлежащую ее старшему сыну. Поздно ночью, едва Диана села в такси, как из дома в одних подштанниках выбежал Антонио и бросился к машине, посылая проклятия в адрес девушки и грозясь отомстить ей, где бы она ни была. Вот и получилось, что на родину Дина приехала как раз под Новый год и прямо ко мне.

— Сидела я, девчонки, в самолете и про себя все повторяла и повторяла: «Домой! Домой из этой проклятой Италии!» — окончила свое повествование моя подруга.

— Да-а-а, вот так приключеньице, — посочувствовала я подруге.

— А что если Антонио пустился за тобой вдогонку, а? — широко раскрыв глаза, вдруг спросила Жанна.

— Глупости, — рассудила Лилька, — вряд ли.

— Девочки, а, может, он того, ненормальный? — предположила Вита и, выпучив глаза, брякнула, — слушайте, а вдруг он связан с мафией?! Вон сколько фильмов поставлено про этих головорезов и…

— Ну, ты загнула, — перебила Лиля. — Посмотри на Дину, на ней лица нет.

Действительно, Дина сидела белая, как полотно. Ее бледность просматривалась даже через румяна.

— Боже мой! — вдруг воскликнула она, чуть не плача, — Антонио знает мой домашний адрес, а там сейчас папа, мама и Тосенька. А вдруг он убьет их?!

— У тебя есть сестра? — поинтересовалась Жанна.

— Нет, я единственная дочь у своих родителей, — неподвижно уставившись на бокал и все еще пребывая в своих невеселых мыслях, ответила Дина.

— Тосенька — это йоркширский терьер, — объяснила я за подругу.

— А может… — начала Витка, в очередной раз решив поделиться своими ужасными предположениями, скорей всего, на мафиозную тему, но я решительно ее перебила.

— Так, девочки, я не позволю вам свести с ума подругу моего детства да еще в Новый год. Я считаю, что сейчас пришло время дружно поднять бокалы за удачное возвращение Дины на родину. Ура!

— У-р-р-а! — дружно подхватили Вита, Лиля и Жанна.

Динка улыбнулась, и празднование пошло своим чередом.

Погостив еще два дня, подруга уехала домой, взяв с меня и девчонок клятвенные обещания приехать к ней летом. Она, со своей стороны, заверила нас в том, что устроит умопомрачительный отдых, который мы никогда не забудем.

Надо сказать, что Дина сдержала слово, и тот отдых в Крыму мы действительно никогда не забудем, в частности я, потому что после него мне долго пришлось избавляться от тика левого глаза. Спустя некоторое время у меня сложилась полная картина событий того лета, но я не стану забегать вперед и расскажу все по порядку.