Авточтец

Наталия Беззубенко (2024)

Остросюжетный роман вошел в лонг-лист конкурса ЛитРес «Любовь между строк» (малая проза), 2024 г. Писательница Вита решает попробовать новую услугу — озвучку книг с помощью искусственного интеллекта. Но Авточтец начинает менять текст по своему усмотрению, персонажи ведут себя совершенно не по-книжному, с их прототипами в реальности происходят странные истории, не всегда со счастливым концом.Кто сможет помочь Вите? Только тот, кто хорошо изучил повадки неприятеля. Тот, кому искусственный интеллект нанес сокрушительное поражение и разрушил блестящую карьеру. Тот, кто готов ради Виты искать уязвимые места Авточтеца. Начинается настоящая битва за текст, в которой на кону стоит не только будущее книги, но и жизнь писательницы.

Глава 2

На своей кухне я пью мятный чай и в который раз скептически изучаю шторки, всё руки не дойдут снять это дизайнерское решение с моего окна. Честно признаться, занавески мне не понравились с первого взгляда — бледно-розовые, с пошлыми розочками и рюшечками. Висят они на карнизе исключительно из-за моего уважения к родительнице (подарок на Восьмое марта) да ещё моей лени. Никак не соберусь купить жалюзи.

Сверху ни звука. Сосед стероидный коктейль попивает и закусывает протеиновыми батончиками. Или что там у них, качков, в меню после того, как поворочали свои железяки? Я блаженно вытягиваю ноги и наслаждаюсь шелестом летнего дождика из открытого окна. Самое время для прогулки.

В замочной скважине лязгает ключ. Мама с проверкой: как тут любимая доча, не околела ещё от голода. Полуфабрикаты и бутерброды она категорически не признает, а на готовку мне всегда жаль тратить время. Компромисс находится в виде провианта, которым меня исправно снабжают. И ещё на последний день рождения мне подарили мультиварку — чудесное изобретение человечества, готовь что хошь, семьсот рецептов в придачу. Я, правда, дальше овсянки не сдвинулась.

— Вита, вот голубчики в соусе, а здесь суп гороховый. — Мама достаёт контейнеры из сумки.

— Вчера как раз ела гороховый.

— Это ты про порошок из пакетика, растворённый в кипятке? Такое даже соседская дворняга есть не будет, — раздражённо замечает мама.

— Да нормально, — отмахиваюсь я.

— Когда ты только обзаведёшься семьей? Тогда и готовить научишься. Паш, ты слышал, наша дочь снова ест какую-то порошковую бурду и называет это супом! — возмущённо обращается она к папе, появившемуся на кухне.

— Папуль, привет! У меня кран подтекает в ванне. И форточка в спальне плохо закрывается. Посмотришь?

Он тепло обнимает меня и, как в детстве, ерошит мои волосы.

— Сейчас всё будет. — Папа достаёт из шкафа чемоданчик с инструментами.

— Паш, она так никогда замуж не выйдет, если ТЫ ей всё чинить будешь!

Папа в наши разборки не ввязывается, улыбается сквозь усы.

— Вчера по телевизору, знаешь, кого показывали? — вкрадчиво говорит мама.

— Пришельцев из космоса? — простодушно спрашиваю я, прекрасно понимая, что последует дальше. Последние три года у мамы на репите только одна песня.

— Нет. — Матушка не обращает на мое ёрничество никакого внимания. — Димочку помнишь? В первом классе за одной партой вместе сидели.

Я угукаю, сейчас моё внимание приковано только к супу. В чём-то мама и права, с порошковым не сравнить, даже пахнет по-особенному.

— Так вот, — с энтузиазмом продолжает она: — Депутатом стал, в комитетах разных заседает. Весь такой ладненький, в тёмно-синем костюмчике, белой рубашечке, галстучке…

— И ботиночки начищены. Что-нибудь про развитие регионов вещал? — перебиваю я хвалебную песнь в честь бывшего одноклассника.

— Откуда знаешь? Тоже интервью видела? — подозрительно щурится она.

— У них всё всегда одинаково, имена только разные. — С супом я расправилась, перехожу ко второму.

— А Лёшеньку помнишь? В пятом классе портфель твой таскал?

— Тоже в телевизор просочился? — Я переключаюсь на голубцы, подливка особенно удалась.

— Да. Директор завода. Важный такой, холёный, раздобрел. Только вот не помню, что производит — то ли удобрение, то ли сырки творожные…

— Одно и то же, — говорю я, уминая второй голубец.

— Между прочим, и первый, и второй женаты! — сокрушённо замечает мама.

— Ничего. Не болезнь, лечится.

— Я ей про Фому, а она мне про Ерёму! — всплёскивает руками родительница.

— Всё очень вкусно, мам. Спасибо! — благодарю я и закидываю контейнеры в посудомоечную машинку.

— Ты и сама можешь запросто такое готовить. Просто некому! А вот был бы муж или парень…

— У меня лучше. — Я показываю на полку со своими книгами.

— Книжки — это хорошо, но сегодня они есть, а завтра… Тебе нужна поддержка, опора и, главное, любовь… Кстати! Недавно встретила маму Данечки, ты ему с языком помогала на первом курсе. Он боксёр, знаешь, сколько у него медалей? Недавно развёлся, детей нет, может быть, стоит… — невинно предлагает она.

— Хватит меня сватать, у меня несварение скоро разовьется! Какая разница, сколько у человека медалей, избирателей, заводов? Мне с ними неинтересно.

— Больно ты, Вита, привередливая. Ведь и первый, и второй, и третий около тебя увивались. Всех отшила. И язык твой! Как сказанёшь что! Ты бы держалась как-нибудь помягче… И любовь — это не про «интересно». Вот у меня, когда первая любовь была?

И я с видом прилежной ученицы пересказываю историю, слышанную сто тысяч раз:

— Он стоял с огромными гладиолусами на линейке в первом классе. Спаржа из букета лезла тебе в лицо, а цветы закрывали сцену. Он щербато (по причине отсутствия переднего зуба) улыбался тебе, а потом сочинял в твою честь стишки, караулил на лавочке у подъезда. Ничего не пропустила?

— Ничего. Между прочим, осенью у нас с этим мальчиком — янтарная свадьба, — с торжеством произносит мама.

— Да у папы просто ангельское терпение.

— Нет, между нами сразу возникло что-то. Сейчас говорят — химия, мы таких слов не знали…

— А у меня не возникает! И вообще, глупости всё это: охи, ахи под луной, бешеное сердцебиение. Непродуктивно. Самозабвенная привязанность между мужчиной и женщиной только для романов и годится, а я романы не читаю.

— Ты даже и не пробуешь! Вита, мне так хочется, чтобы ты влюбилась. Не в своих выдуманных героев, не в мышку с клавиатурой, а в живого человека.

— Где ж такого взять? — я растерянно осматриваюсь по сторонам.

— Да-да, оглянись вокруг! Ты даже шанса никому не даешь! Давай маме Данечки позвоню, а? На ужин приглашу…

— На ужин можно, только без меня. Всё, мам, я в парк. Папуль, пока! — Я хватаю папку с ноутбуком и выскакиваю из дома, пока наши дебаты не перешли в активную фазу.