Теорема мести

Наталия Доманчук (2024)

Что делать человеку, когда все думают, что он погиб в автокатастрофе, а он выжил?Сначала Богдан наблюдал за «вдовой», но, чем больше он узнавал нового о жене, тем сильнее в нем зарождалась обида и месть.Говорят, что последнее блюдо лучше подавать холодным, чтобы голова остыла и улеглись эмоции.Только ведь месть — искусство изящное, требующее острого ума и выдержки, иначе это тонкая наука раздавит не только жертву, но и мстителя.

Справедливость всегда приправлена щепоткой мести

Еще два дня в больнице были насыщенными. Приходил старый друг Григорий Васильевич Шмых. Богдан узнал его по фото и сразу поприветствовал:

— Гриша! Рад тебя видеть.

— А я уж как рад! Женя мне все рассказал. Я только вчера из Лондона прилетел, и вот такие новости. Ну, главное, жив! И кончай уже свои прыганья.

— Понятно, Женя наябедничал, — помотал головой Богдан.

— А то я без него не знаю, что ты принимал Виагру. Дурак дураком, больше ничего сказать не могу.

Он присел рядом на кровать больного.

— Что делать будешь?

— Насчет чего? — не понял Богдан.

— Может, пора на отдых? Со стентом лучше себя беречь, а работа у тебя, сам знаешь, убийственная.

— Я подумаю, — пообещал Богдан.

Гриша долго у него просидел, вспоминал их детство, смеялся, веселил старого друга. Как ни странно, но Богдана он не раздражал, даже наоборот, ему было приятно слушать интересные эпизоды из жизни Геннадия Вячеславовича. Да и полезно для сбора информации: как он жил, что любил, на чем был помешан.

Оказалось, что кроме Кристины с надутыми губами у него была страсть к охоте, также он раз в неделю ходил со своими друзьями в баню, а летом они все вместе отдыхали на яхте.

К выписке Богдан был готов, но все равно побаивался. Ему предстояло зайти в чужой дом, но вести себя в нем как хозяин. Конечно, можно было сослаться на слабость, попросить жену проводить в кабинет или спальню, но лучше этого не делать. В воспоминаниях Богдана Геннадий Горячев был сильным и волевым мужиком. Именно мужиком! И портить его имидж не хотелось.

Но все прошло отлично. Валюша приехала с самого утра, и они вместе спустились и сели в автомобиль, в шикарный Роллс-ройс темно-синего цвета с прямоугольными фарами, солидной объемной радиаторной решеткой и мощным, но утонченным бампером серебристого цвета. Богдан обожал машины, а английские у него вызывали огромное уважение. Он никогда даже не мечтал о таком и с жадностью прошелся глазами по роскошному автомобилю и отвел взгляд в сторону, чтобы не выдать себя. Как к машинам относился Горячев, он не знал, и, присев на заднее сидение, прикрыл глаза. Эта великолепие поражало: высококлассная кожа, отделка из дерева, алюминия и лака и запах! Запах денег.

— Геннадий Вячеславович, как я слежу за вашим автомобилем, есть замечания? — спросил водитель и завел движок.

— Сеня, ну ты с ума сошел? Неужели ты думаешь ему до этого? — возмутилась Валентина.

— До этого, — не открывая глаз, ответил Богдан, — на первый взгляд все хорошо. Дома рассмотрю повнимательней.

— Я ее специальным воском натер, как вы любите, — не обращая внимания на ворчание Валентины, продолжил водитель.

— Молодец, Сеня, — Богдан открыл глаза и улыбнулся.

Значит, Горячев обожал автомобили. Это хорошо. Можно будет чуть попозже внимательно рассмотреть Роллс-ройс и погладить рукой. Почему-то именно этого хотелось, смотря на эту машину.

Дом тоже удивил, если не сказать поразил: три этажа, бассейн с огромной верандой, повсюду кусты роз и какой-то космический ландшафтный дизайн. Из дома выбежала Даша и бросилась в объятия отца. Богдан ее обнял и поцеловал в волосы.

— Папулик! Если бы ты знал, как я соскучилась!

— Пойдем в кабинет, там и поговорим, — предложил Богдан, обнимая девушку.

Она его тоже приобняла, и они зашли в дом. Их поприветствовали две служанки: одна молоденькая, узкоглазая, похожая на тайку, вторая лет за пятьдесят с серьезным, даже, можно сказать, грубым лицом. Они чуть наклонили головы, и Богдан их поприветствовал:

— Доброе утро.

— Рады снова вас видеть, Геннадий Вячеславович, — пробасила старшая из них.

Даша повела отца мимо гостиной в кабинет. Посадив на огромное кожаное кресло темно-красного цвета, она села напротив на такое же и кивнула:

— Ну? Что решил?

— Ты о чем?

— Уйдешь в отставку?

Богдан пожал плечами:

— Не знаю еще.

— Пап, ну ты мне еще месяц назад обещал, что уйдешь. Что тебя там держит, вот скажи мне? Акционером ты все равно останешься, а дела просто возьми и передай дяде Сереже.

— Дашка, не все так просто.

— Папа, все просто. И ты обещал! А то, что ты обещаешь, ты всегда выполняешь. Забыл, как учил меня с детства?

— Помню. Решим. Дай мне передохнуть чуть. Видишь, я вообще ничего по работе не делаю, — пытался оправдаться Богдан.

— Серьезно? — прищурилась девушка. — А в кабинет тогда зачем мы пришли?

— Соскучился, — нашелся что ответить Богдан.

Даша засмеялась:

— Да, ты неисправим. Идем лучше, я тебя в спальню отведу, в твое любимое мягкое кресло.

Богдан воспользовался предложением, и вместе с Дашей они поднялись на второй этаж и прошли в одну из спален.

Увидев диван, метра полтора в длину и ширину, он догадался, что именно этот предмет мебели она назвала креслом, и улыбнулся.

— Что? Скучал по нему, да?

— По тебе скучал, — он прижал девушку к себе и поцеловал в короткий ежик, непроизвольно хмыкнув.

— Да отрастут, отрастут эти чертовые волосы. Думаешь, я без ума от этой дурацкой идеи? Теперь придется отращивать. Не знаешь, может, есть какие шампуни для роста волос?

Богдан рассмеялся, погладив плешь на голове:

— Никогда не парился по этому поводу.

— Вау, где ты этих сленгов нахватался? Медсестричка, небось, молоденькая была, да?

— Перестань! — он подошел к креслу-дивану и аккуратно сел на него, заметив, что тот мягкий и очень удобный.

— Принести тебе книгу? — спросила Даша.

— А что я там читал в последний раз?

— «Сердце хирурга», — девушка подошла к кровати, где на тумбочке лежала книга. Взяв ее, она вернулась к отцу и протянула ему. — Ты уже второй год читаешь, неужели совсем не интересно?

Богдан покрутил в руках книгу в зеленой обложке. Он читал ее еще подростком, и она произвела на него невероятное впечатление.

В детском доме Богдана частенько били ребята постарше, и однажды он оказался в медпункте, где ему зашили порез над бровью. Медбрат оставил его на ночь. Там он и начал читать эту книгу, и она настолько ему понравилась, что через неделю он сделал так, чтобы еще раз попасть в мед часть, чтобы ее дочитать. Эта книга перевернула его мировоззрение и именно благодаря ей он загорелся идеей стать врачом. И сделал для этого много. Очень много: подтянул учебу в интернате, пытался поступить в медицинский, но у него так и не получилось. Аттестат хоть и был без троек, но на первый курс одного из самых сильных медицинских институтов Москвы он даже близко не прошел. Потом были два года армии, но и после нее Богдан не оставил мечты поступить. Сдался он после третьей неудачной попытки и пошел учиться в авиационно-технический институт по специальности инженер-механик летательных аппаратов. Этот профиль он тоже выбрал не случайно, а потому что прослужил в армии под Оренбургом в военно-транспортном авиационном полку и занимался обслуживанием самолетов.

А вот на работу устроился никак не связанную ни с самолетами, ни с медициной. Взяли его как инженера-механика в компанию «Проммет» после окончания университета, и занимался он расчетами, подбором и выбором электрического оборудования. Работа была интересная, да и командировки он обожал! В общем, жизнь Богдана устраивала. Да и сейчас, оказавшись в теле Горячева, он не унывал.

Взяв в руки знакомую книгу, он интуитивно поднес ее к носу, вдохнув один из любимых запахов бумаги и типографской краски.

— Почему же не интересно? Я ее давно прочел, — Богдан покрутил ее в руках и улыбнулся Даше.

— И молчишь? — поставила руки в боки девушка.

— Очень сильная книга. Прекрасная и поучительная.

— Что тебя поразило в ней больше всего?

Богдан сразу понял, что Даша проверяла его, поэтому попытался вспомнить то, что в общем-то никогда не забывал, прочитав эту книгу:

— «Есть два способа возвыситься над другими. Первый — постоянно совершенствоваться и развиваться, а второй — унижать и оскорблять других. Но только первый украшает человека и возвышает его над другими».

— Мне тоже эта цитата запомнилась. Да и вообще вся книга — сбор мудростей, — Даша присела рядом с Богданом и призналась, — я жалею, что не стала врачом…

— А может, еще не поздно?

Девушка задумалась:

— Мне уже тридцать. Пока я закончу институт, потом ординатуру, мне будет сорок! Сорок!

— Зато ты будешь заниматься любимым делом.

— Да я и иностранные языки люблю. Я все обожаю, если ты не заметил, — она засмеялась и вдруг спросила, — а ты любишь свою работу?

— Да, — сразу ответил Богдан, и пожалел об этом.

А вдруг отец с дочерью уже говорили на эту тему, и Горячев признавался ей, что хотел бы стать, допустим, певцом или танцором? От этой мысли Богдану стало смешно. Горячев был настолько неуклюж и неповоротлив, а его бас пугал всех в округе, что какое-то творческое направление уж точно не для него.

— Я просто так спросила, вижу, что тебе нравится то, чем ты занимаешься. Болен, не болен — ты постоянно думаешь только о работе. Неужели все мужчины такие?

Конец ознакомительного фрагмента.