Назови Его Моим Именем. Книга 3

Наталья Владимировна Косарокова, 2022

Перед Вами третья – заключительная книга «Назови Его Моим Именем». Сложная, богатая на события история Владиславы Солнцевой в итоге завершится. Мистические события и жестокая реальность переплетаются в тугой узел. Наступил момент, когда Владе самой уже не преодолеть все сложности. Ей нужны надежные друзья, семья и просто неравнодушные люди.

Глава 7.

Зоя так замахнулась, что локтем ударила конвоира по лицу. Она трепала цепь, во всей допросной стоял страшный ее звон.

Влада, когда Зоя внезапно набросилась на нее, резко отскочила назад. Та только пальцами успела мазнуть по ее кистям. Но этого оказалось достаточно. Руки Влады, словно огнем горели. Зоя ее никак не травмировала, просто невесомо коснулась. Но вокруг была такая накаленная атмосфера, и девушка была настолько напряжена, что она испытала реальную боль. Если бы не Артем, она бы упала спиной на пол. Он подхвати ее за туловище уже с самого пола и потянул резко вверх. Она застонала от боли уже в ребрах. Мужчина обхватил ее и крепко зажал в объятиях. Влада крупно дрожала и не могла больше смотреть в сторону буйной бывшей подруги. Она уткнулась носом в его рубашку и плакала, а Зоя не успокаивалась. Казалось, она в один миг сошла с ума окончательно.

— Теперь он мертв! И ребенок мертв! Мне предложили, я согласилась. И сделала тут аборт. Ты, думаешь, как ребенка моего пристроить!? А некого пристраивать! Нет больше ребенка!

Влада испуганно выглянула из надежных объятий Артема.

— Зоя, — прошептала она и вновь отвернулась.

Задержанную трое крепких парней буквально подняли над полом и уже выносили из допросной. Она брыкалась и кричала. Влада все крепче вжималась в грудь Артема при каждом ее выкрике. Артем ладонями закрыл ей уши, чтобы она больше не слышала, того, что летит в ее спину. А Зоя уже проклинала не только Владу. Она проклинала всех и вся. Жизнь, людей, поймавших ее, а больше всего проклятий, конечно, летело в адрес Влады. Как же на самом деле она ее сейчас ненавидела.

— Осуждаешь меня?! — Последнее, что вразумительное услышала Влада от Зои, — а я бы хотела посмотреть, как поступила бы ты сама, окажись на моем месте!

Влада судорожно втягивала воздух.

— Ты никогда не окажешься на ее месте, — тихо шептал ей Артем.

Когда все закончилось, Влада не заметила. Артем Павлович крепко зажимал ей уши. Сама она так вдавливалась в его грудь и жмурилась, что перед глазами летали звездочки. Влада думала о своем клубе. Она представляла себя сейчас в ее любимом «Черном бархате». Одна. В темноте и тишине. И никто ей не может не достучаться, не дозвониться. Как ей этого не хватает в Москве.

— Пошли, — тихо прозвучало у самого уха.

Влада открыла глаза и поняла, что вокруг тишина. Она отодвинулась от Артема и осмотрелась. В допросной остались они одни.

Елизавета Петровна сидела на скамье и разговаривала по телефону. Мимо проходили люди по своим делам. И никому не было дела до одинокой женщины: ее мыслей и чувств. А сердце женщины плакало. Четырнадцать лет назад ее сердце остановилось вместе с сердцем ее дочери. Вика «сгорела» от саркомы за полгода. Последние несколько недель она провела под аппаратами в хосписе. Там начальствовала столь молодая врач, что Лиза постоянно с ней спорила и даже ругалась. Но Анна, так звали женщину, оказалась не из пугливых. Она стойко переносила нападки убитой горем матери. А Викуле становилось с каждым днем все хуже. Ее легкие были поражены метастазами, и она не могла уже дышать самостоятельно.

И Лиза не нашла ничего лучшего для отвлечения себя от своего состояния, как бесконечно приставать к молодой главврачу. Она затевала скандал по любому поводу и без. Веской причиной могла даже стать вода в стакане не должной температуры. Анна Егоровна даже в лице ни разу не поменялась. Всегда была готова разговаривать с Лизой хоть три часа кряду. Лиза тогда еще не понимала, что эта великая женщина занята каждую секунду всеми делами хосписа. И ни разу не проявила нетерпения к ней. Она прекрасно видела, что движет ею.

И вот Лиза как обычно выбежала и начала с привычного ей мата. Она вообще часто стала употреблять нецензурные слова, как ей сказали, что ее ребенок обречен и ей дали направление на паллиативную помощь. Анна Егоровна единственная осталась на ее пути в коридоре. Весь персонал вообще не мог находится рядом с Лизой. Она всегда обладала тяжелым влиянием на людей.

Главврач спокойно выслушала все претензии и тихо, но твердо ответила, что пора бы уже заканчивать с истериками и обратить внимание на своего ребенка, оставленного одного в палате. Аня впервые напала сама. Она так отчитала Лизу, что у той голова в плечи спряталась. Она умолкла и не могла найти, что ответить, наступила тяжелая тишина. И среди этой тишины раздался веселый детский смех.

Лиза вздрогнула. Это смеялась ее Викуля! Она опрометью бросилась в палату. И тут она впервые увидела ее.

Очень худая девочка Викиного возраста, сидела рядом с Викой, а та заливисто хохотала. Кашляла, а потом снова смеялась. Девочка, стоило Вике закашляться, тут же приставляла к ее лицу кислородную маску, Вика делала несколько облегчающих состояние вздохов, и сама рукой отодвигала маску.

Светлые волосы образовывали шар из непослушных кучеряшек вокруг головы. Круглые синие глаза Мальвины, пухлый ротик и острая треугольная бородка. Полная противоположность ее знойной брюнетке дочери. Она была такой беленькой, что бровок не было видно издалека. Зато были видны чуть торчащие кончики ушей. Они просвечивались сквозь волосики ярким светом, льющимся из окна.

Девочки не замечали, что они больше не одни и их шалостям есть свидетели. Беленькая с хитрыми глазками, явно шалопайка еще та. Вытянула синий шар и вдохнула его содержимое. Вика замерла, а та начала говорить.

— Я помню чудное мгновенье.

Стало ясно, что было в том шаре. Голос девочки стал настолько комичным и писклявым, что Вика от хохота упала на постель. Проводки и трубки с ее капельниц, и приборов жизнеобеспечения потянулись за ней, некоторые опасно. Лиза метнулась вперед, но перед ее грудью образовалась преграда в виде руки Анны Егоровны. Лиза остановилась. И увидела, как блондинка молниеносно среагировала. Она за несколько секунд поправила все и подтянула Вику вверх. Это было настолько быстро и профессионально, что Лиза засмотрелась. Она сама так боялась до всего дотронуться, чтобы не навредить Вике. А девочка делала это так естественно, что Вика даже не замечала. Получается, они играли, но только новенькая еще и профессионально отслеживала состояние приборов.

Анна Егоровна вытянула Лизу в коридор.

— У Вики завелась подруга, если мы им не будем мешать, девочки будут играть.

Она глянула на часы и опустила руку.

— Можно еще пятнадцать минут. Вы, Елизавета, идите, покушайте и ни о чем не переживайте. Но ровно в назначенное время выгоняйте подругу в коридор. Не переживайте, она не обидится.

Анна улыбнулась и ушла, а Лиза в полном недоумении осталась одна.

Перед сном Вика рассказала, что сегодня она провела самый чудесный день. У нее появилась веселая и красивая подруга. Дочь сказала, что Влада, так звали этого одуванчика, живет тут. Тогда Лиза и подумала, что она тоже пациентка. И показала подарок, что подарила ей подружка. Вика ей рассказала, что больше не увидит зиму. Она была девочкой умной, вся в маму, и прекрасно осознавала свое положение. И Влада ей принесла магический шар.

— Вот, — нажала Вика пальчиком на кнопочку внизу на подложке, — Влада все предугадала. Когда у меня не останется сил, я все равно могу смотреть на снег.

Она поставила шар на тумбу, внутри шел снег. Он засыпал маленький красивый лес. Под воздействием моторчика, жидкость внутри перемешивалась, и снег все кружил и кружил. Шар не надо было периодически стряхивать. Через десять дней Вика умерла. Она все смотрела на падающие крупинки внутри шара. Ее глаза так и остались открытыми, когда сердце перестало биться.

Влада сама попросилась приехать на похороны. Она не плакала. Просто стояла и смотрела на лежащую в гробу Вику. Она попрощалась с подругой и отошла в сторонку. Лиза подошла к девочке и протянула той магический шар.

Влада посмотрела на нее и тронула шар, внутри заплясал снежный хоровод.

— Вика так любит снег и зиму.

Она говорила спокойно и о Вике как о живой.

— Это принадлежит ей. Он должен остаться у вас. Вы вместе смотрели на снег. Когда она захочет еще раз поиграть с ним, то сильно огорчится, если его не окажется дома.

Лиза опустилась на корточки и долго смотрела на Владу. Девочка мило улыбалась и тоже смело смотрела ей в глаза. Лиза крепко обняла девочку и поцеловала в щеку. Раздался сигнал автомобиля.

— Это за мной, — встрепенулась Влада, — прощайте мама Вики.

Девочка побежала к машине. С водительского сиденья поднялась Анна Егоровна. Она обошла автомобиль и открыла дверь для Влады. Усадила ребенка и хлопнула дверцу. Их глаза встретились. Анна Егоровна махнула головой, и сама села в машину.

Лиза долго смотрела им вслед. Анна Егоровна ни разу не сказала, кто ей эта девочка. А Влада играла с ее Викой до последнего дня. Не пришла только в день смерти, видно ее не пустили. А дома в подъезде, сколько скандалов и оскорблений она услышала в свой адрес и ребенка. Когда люди узнали, что Вика больна онкологическим заболеванием, какая-то дура всем растрепала, что это очень заразно. Мамашки категорически запретили своим детям приближаться к Вике. Ее однажды прогнали с игровой площадки. А эта Влада приходила каждый день и не пугалась общаться с Викой. Она садилась к ней на кровать, трогала ее и читала книжки. И Анна Егоровна совершенно не препятствовала этому общению. Лиза это оценила на всю жизнь.

— Все под моим личным контролем, Аня, не переживай, — говорила Лиза в трубку, — ну ты ее не знаешь, что ли? Ну, да никогда бы сама не сказала. Не стоит благодарности. Ты только сама пока помалкивай. А то она еще испугается и закроется. Не переживай. Все, о чем молчит Влада, скажу тебе я. У меня информации побольше будет об этом деле.

Как Лиза и предполагала, Влада ничего даже не думала рассказывать Ане. Она себя настолько чувствует самостоятельной, что не хочет делиться с сестрой своими проблемами, даже столь серьезными. Лиза положила телефон в сумочку и заплакала.

Невдалеке в кустах прятался и подглядывал, словно мальчишка, высокий мужчина в форме. Он смотрел на Елизавету Петровну и не мог наглядеться. Ему нравилась эта женщина. Только он не знал, как начать с нею даже простой разговор. По работе он мог обсуждать что угодно, а просто так, робел как подросток.

Полковник отловил за шкирку растрепанного пацана и всунул ему в руку букет.

— Вон, видишь, красивую женщину на лавке?

Мальчишка тоже выглянул из-за ветки.

— Ту старую толстую тетку? Вижу.

Полковник отвесил пацану не больно подзатыльник. Тот ойкнул и прикусил язык. У каждого свое понимание красивого. Он обошел кусты, вышел на дорожку, подошел к Лизе и всунул ей букет. Женщина резко перестала плакать, она ошарашено уставилась на цветы. Оглянулась по сторонам, но пацана и след простыл.

Артем отдал ключи Владу и тихо шепнул, чтобы тот покружил немного по району. Сам сел рядом с девушкой и крепко обхватил ее дрожащую руками. Так они сидели не меньше двадцати минут, пока Влада почувствовала облегчение и не стала ерзать в его объятьях. Она сообразила, наконец, что ее обнимает начальник и ей стало неудобно. Артем расцепил руки, и она немного отсела.

— Спасибо, — еле слышно произнесла она, — вы меня поддержали. Только можно было и сказать.

— Прости, мы сами не знали. Мне сказали, что будет беседа, но, чтобы такая. Я бы не стал от тебя скрывать, веришь?

Влада шмыгнула носом и кивнула. Она шумно дышала, ее губы часто начинали подрагивать. Артем видел, что она думает о сегодняшней встрече с подругой и от воспоминаний готова расплакаться в любой момент.

— Знаешь, Солнце, — начал он тихо и однотонно успокаивающе, — я всю жизнь мечтал о сыне.

Влада подняла на него глаза и стала слушать.

— О заводном и шибутном. Таком, каким, сам никогда не был, но всегда мечтал быть. Чтобы в школе вечно на него жаловались и вызывали родителей. Но при этом все любили и уважали. Чтобы девчонки засматривались. Но…

Артем отвернулся и посмотрел в окно.

— Но у меня так и не появился сын. Зато, когда я встретил тебя. Мне теперь хочется так же сильно дочь. Ты — девчонка. И полностью подходишь под мои мечты. Я никогда не задумывался о детях так, как теперь. Раньше от этого страдала только моя жена.

— Но я не мальчишка, — Влада не улыбалась, но все же пошла на диалог, — мальчишки покорители девичьих сердец. А девочек некоторые не хотят, потому что…

Влада подбирала слова. Она думала, как это сказать корректнее. Помог сам Артем.

— Мальчики имеют, — улыбнулся он, — а девочек имеют.

Влада сделала странные глаза и развела руки.

— Ну, как-то так, я не знала, как сказать.

— Тебе же нравится быть девочкой.

— Нравится, — не смутилась Влада.

— И тебя не сильно волнует, что имеют тебя.

— Я в тупике, — призналась девушка, — не понимаю. Это вообще все так относительно. Кто кого имеет. Но почему-то именно так говорят о женщинах чаще.

— А я все равно хочу дочку, — вздохнул Артем, — именно такую, как ты.

— Я сплю с разными мужчинами, — продолжала Влада, — и иногда сразу не с одним. Вам такую дочку хочется? Сомневаюсь. Моя семья не в восторге от такой девочки.

— Ох, Солнце, а я по возрасту мог бы быть тебе отцом.

— Эта правда меня обескуражила, — ответила ему Влада, — вы так меня отвлекаете?

Артем загадочно улыбнулся. Владе было не до смеха. Ее напряжение никуда не уходило. Мужчина вздохнул.

— Все равно хочу девочку. Такую, как ты. Пусть ты и бегаешь за мужиком, который тебе в отцы годится.

Влад тут же неодобрительно посмотрел в зеркало заднего вида. Девушка сидела понурая и перебирала пальцы на руках.

— Ничего я не бегаю. Это по приколу было. Мне его реакция нравилась. Я же не знала, что он, — Влада вздохнула, — женат. Мне даже Стас не сказал. Почему?

— Потому что ты удивительным образом умеешь сглаживать углы. Он вообще полагал, что все шутка. К тому же ревность. Стас старался даже имени брата при тебе не произносить, видя, как ты меняешься.

— Да что вы пристали! — вспылила Влада, — что такой уж и старый? Сколько ему? Пятьдесят?

— Сорок, — невозмутимо ответил Артем.

Владу все меньше нравился этот разговор. Он лихо завел машину в поворот, так, что пассажиры на заднем сиденье завалились набок.

— О-хо-хо, — вернулся Артем на место, — как не нравится. А с моей женой спать? Нравилось?

— Начинается, — закатил Влад глаза.

Влада насторожилась. Она села прямо и уже с интересом смотрела на Артема. В сторону Влада она больше смотреть не желала. Желательно никогда. Поэтому демонстративно игнорировала его.

— Видишь, — понизил Артем голос, он увидел, что поймал нужную волну и ее внимание теперь его, — иногда даже очень старые скелеты в шкафу ранят.

Влада открыла рот. Она хотела что-то сказать, но не придумала что. Артем выждал чуть времени и продолжил.

— Правда, это было еще до того, как мы стали встречаться. Но все равно. Такое впечатление, что он попробовал, не понравилось, решил другу предложить.

Влад не произнес ни слова, он даже не посмотрел в зеркало. Он просто сильнее сжал руками руль и продолжил ехать.

— А нечего врать и скрытничать, — проговорил Артем, в упор, глядя на Владу, хотя всем было понятно кому адресованы слова, — Я не обиделся, но осадочек остался.

— Вашей дружбе теперь конец? — все же глаза девушки скосились на водителя, — как печально. Всегда грустно терять что-то дорогое тебе.