Приключения Лиса Стёпы и его друзей на Крайнем Севере

Наталья Дзе (2024)

Крайний Север, далёкая Чукотка. Игрушечный лис Стёпа просыпается за старым шкафом в пустой квартире и обнаруживает, что его хозяйка, девочка Оля, уехала с родителями из города. Чтобы её найти, Стёпа отправляется в тундру, полную тайн и необыкновенных приключений. Там он заводит новых друзей: белого медвежонка Урсо, оленёнка Чуку и других. Вместе они встречают много препятствий, главное из которых — противостояние со злым чукотским духом келе. Получится ли у Стёпы пройти испытания? Приблизит ли его это к заветной цели? В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Глава третья

Чаепитие с друзьями. Твёрдое решение

Выскочив из кладовки, Стёпа нос к носу столкнулся с Евой.

— Ну ты даёшь! — Она покачала головой. — Зову, кричу, брожу по всей квартире. Ты где ходишь?

— Бежим! — крикнул Стёпа и схватил Еву за лапу.

И они помчались в комнату, за шкаф.

Добежав, повалились на одеяло — отдышаться.

Краем глаза Стёпа заметил кукольный деревянный столик, на нём — чашки и тарелка, накрытая полотняной салфеткой.

— Ты чего? — прерывисто выдохнула Ева. — Помчался, словно и не лис, а прям самый настоящий заяц!

— Я слышал, — так же прерывисто ответил Стёпа, — как кто-то говорит в кладовке, да ещё так складно! Будущее предсказывает!

— В кладовке? Говорит? — переспросила Ева и расплылась в улыбке. — И ухает ещё в такт?

— Да! — Стёпа удивлённо уставился на неё.

— Да это Кэ´тху! — рассмеялась Ева. — Полярная сова. Она, понимаешь, решила уйти от хищной жизни и жить предсказаниями. Вот в кладовке-то и открыла кабинет. — Ева поднялась и принялась разливать по кружкам чай из маленького синего чайничка. — Хотела будущее предсказывать, следующие жизни, природные катастрофы, в общем, всякое глобальное! Но разве это у зверей на уме? Вот и ходят к ней с пустяками: как выйти замуж? Где взять корм, если за`морозки ранние? Когда рыба к берегу пойдёт — чтоб ловить было удобнее? Так, по мелочи, может, и дойдёт до больших заказов. Хотя меня лично житейское волнует больше. Я зверь практичный. Да мы сейчас ей позвоним, пригласим на чай! — и Ева сняла салфетку с тарелки. Там дымились ароматные пирожки.

— Что сделаем? — не понял Стёпа. — Позвоним? Как?

— А вот! — Ева вытащила из-под одеяла рацию.

— Откуда это? — удивился Стёпа.

— Геологи в тундре обронили сумку с рациями, а Кэтху нашла и принесла сюда. Теперь мы с ней переговариваемся: она из кладовки, а я — из-за шкафа. То я её в гости позову, то она меня. Веселее всё-таки. Шкаф вызывает Кладовку! Шкаф вызывает Кладовку! — громко отчеканила Ева в рацию. — Приём! Приём!

Пока Ева разговаривала с Кэтху, Стёпа встал и осмотрел Евину каморку в Зашкафье.

С утра было темно, он мало успел увидеть, а сейчас обнаружил столько интересного! Кроме одеяла, на котором спали, и деревянного столика со стульями, здесь была кукольная мебель: маленький шкафчик, плита, две тумбочки, кресло-качалка. Светильник в виде бутылки, велосипед со спущенными шинами, несколько холщовых мешков с разными надписями: «Гриби сушоные», «Морошка-заморошка», «Гречнивая крупа (дефецыт)», «Шикша костлявая», «Рыба вялена».

Стёпа начал считать ошибки, потом махнул лапой — не учитель же он, в конце концов.

— Ну вот, — Ева жестом пригласила Стёпу за стол. — Давай начнём, а Кэтху с минуты на минуту подлетит.

Пирожки были румяные, горячие, а чай благоухал северным можжевельником.

— Бери, они с грибами. — Ева пододвигала ему пирожки. — Тебе подкрепиться надо!

— Спасибо! — улыбнулся Стёпа. — Только я же игрушечный, я не ем.

— Ешь, я сказала! Игрушечный ты или нет, мне всё равно, — и Ева возмущённо махнула хвостиком.

Стёпа ничего не оставалось, как надкусить пирожок. Оказывается, это так вкусно — есть! И он с удовольствием умял аж три штуки.

— А откуда у тебя столько вещей? — спросил он.

— Да так, — пожала плечами Ева, — по пустым, брошенным квартирам походишь — ещё и не то найдёшь! Или вот на помойке тоже много хорошего можно сыскать! Сейчас ведь как — чуть что сломалось, готовы выкинуть. Чинить лень. Так я себе и насобирала на интрьерер.

— Интерьер! — машинально поправил Стёпа и собрался было подлить себе чая, как вдруг у входа в Зашкафье что-то захлопало-заухало-зафырчало.

— О! Кэтху! — обрадовалась Ева. — Входи! Только входи, а не влетай! А то опять чашки побьёшь!

— Чашек, что ли, жалко? — пробубнил в ответ голос, и из-за шкафа появилась полярная сова.

Огромная, белая, с мелкими тёмными отметинками на крыльях, она степенно вытерла лапы у входа, кашлянула и, сверкнув жёлтыми глазами, направилась к столу.

— Садись-садись, подруга! — Ева подвинула ей стул, налила чаю. — Знакомься, это Лис Стёпа! Ты, кстати, ему уже успела будущее предсказать, — и Ева покатилась со смеху.

Кэтху пожала плечами, видимо, она привыкла к взрывам смешливости у своей соседки. Потом протянула Стёпе белоснежное крыло и проухала своим колдовским голосом:

— Будем знакомы, очень рада, очень приятно.

— И мне, — улыбнулся Стёпа и аккуратно пожал двумя лапами протянутое крыло.

Оно показалось ему невесомым. И как такие лёгкие крылья держат такую огромную птицу?

— Ну, рассказывай! Приходят к тебе наши, тундровые? — спросила Ева.

— Приходить-то приходят, — Кэтху повертела глазами. — Да все с пустяками. Никто судьбой и звёздами не интересуется, всё больше простыми делами. Ещё, знаешь, стали на душевные раны жаловаться.

— На что? — удивилась Ева.

— На душевные раны, — вздохнула Кэтху. — Пришёл тут волк как-то ночью и давай рассказывать про одиночество. Даже повыл в кладовке, я уж боялась, тебя разбудит! Не знаю, говорит, как жить дальше, помоги, сова, подскажи, в чём смысл моей волчьей жизни, неужели только выть на луну и охотиться?

— Во даёт! — Ева пихнула Стёпу локтем и подмигнула.

— Боюсь, пора доктором становиться, — продолжила Кэтху после паузы. — По душевным ранам. Это сейчас больше спросом пользуется. Книжку бы найти по этой теме. Эх!

Ева и Стёпа сочувственно покивали.

— А вы как к нам попали? — поинтересовалась Кэтху у Стёпы.

Стёпа не успел ответить, Ева его опередила:

— Я его сегодня обнаружила в дальнем тёмном углу, — затараторила она. — Впервые ушла туда спать, а потом чую — одеяло с меня тянут, я — к себе, опять тянут, я тогда как закричу от страха! — Она всплеснула лапками. — Оказывается, он там спал уже полгода, его забыли хозяева! А я и знать не знала!

— Да уж, — невесело улыбнулся Стёпа и почесал нос. — Заснул я надолго.

— И что вы собираетесь теперь делать? — Кэтху пронзительно глядела на него.

— Искать своих: Олю и её семью.

— Помилуйте! — угукнула Кэтху и взмахнула крылом, отчего мешок «Гриби сушоные» завалился набок. — Как вы собираетесь это делать? Где искать? Как? Мир-то большой!

— Мир огромный, — взвизгнула Ева возмущённо, — и маленькому игрушечному Лису в нём очень опасно!

— Я должен их найти. — Стёпа упрямо мотнул головой. — Они — часть меня, без них я всегда буду чувствовать себя пустым наполовину. И потом, — продолжил он, обращаясь к Кэтху, — вы же сами мне нагадали сегодня: «Иди в тундру, там друг тебя ждёт и люди с камнями, они помогут». Помните?!

— Я? — Кэтху от удивления выронила пирожок. — Вам? Сегодня? Так это были вы?

— Да.

— Я вообще спала на верхней полке. Слышу — кто-то шуршит внизу, про судьбу спрашивает. Ну, думаю, хороший сон: хоть здесь меня спрашивают о серьёзном! И ответила. Но во сне!

— То есть это всё неправда? — шмыгнул носом Стёпа. — Олю я не найду, и никакие друзья меня в тундре не ждут?

— Неправда-неправда. — Ева спешно начала стряхивать крошки со стола. — Чего не скажешь во сне-то, да, Кэтху? Где это видано, чтобы игрушечный лис отправился один в тундру?! Да ты представляешь, какие там звери встречаются? Какие опасности-морозы-ураганы? А этот, — Ева понизила голос до шёпота, — келе´?

— Морозы мне не страшны, я никогда не мёрзну, — ответил Стёпа и переспросил: — Келе? Кто это?

Но Ева уже испуганно замолчала и только мотала головой: не скажу, не скажу.

Кэтху задумчиво вращала глазами и молчала.

Потом шумно вздохнула:

— Да если начистоту, то во сне самые лучшие и честные предсказания случаются! — и Кэтху нравоучительно подняла крыло вверх. — Всю правду я сказала, даже не видя тебя, но чувствуя.

— Вечно ты со своей правдой! — пробурчала Ева. — Теперь ведь не отговоришь!

Стёпа молчал, постукивая ложечкой о чашку. Потом встал, прошёлся, заложив лапы за спину. Остановился и сказал:

— Надо идти, значит.

Кэтху кивнула, Ева охнула:

— Завтра уж пойдёшь!