Вера

Наталья Дёмина

Вера… короткое и обжигающее слово. Она зарождается в сердце, медленно охватывает всю твою сущность и пробирается в душу.Ее можно пронести через всю жизнь, а можно потерять и искать… Искать долго и мучительно… Искать и надеяться… Искать и проклинать… Искать… и не найти… Искать и отчаяться… И снова искать… И однажды понять… что поиски бесполезны…Ведь вера или есть, или её нет…Она просыпается сама, когда ты нуждаешься в ней, чтобы согреть тебя, не дать сойти с ума… Вера в надежду на чудо…

Глава 58

Машина плавно остановилась у служебного входа в больницу. Именно здесь Ирину встретил дежурный врач отделения реанимации и интенсивной терапии. Он тепло поздороваться с женщиной и протянул ей халат.

— Простите, Леонид Фёдорович, что так поздно решила наведаться к вашей подопечной. Но сами понимаете, время слишком ценно.

Он ничего не ответил, только кивнул головой и открыл дверь, пропуская женщину вперёд.

Леонид Фёдорович с Ириной Ивановной познакомился в тот год, когда впервые к нему в отделение попала Римма Геннадьевна. Он был поражён тому, как Ирина Ивановна переживала за мать своего сотрудника. Шофёра. И не просто переживала, а несколько раз насильно отправляла супругу этого водителя домой, а сама дежурила у койки пожилой женщины, читая ей книги и ведя приятные беседы. Многие медсёстры удивлялись: «Неужели ей заняться больше нечем?»

Поэтому никто не удивился, что вскоре между женщинами возникла глубокая привязанность.

Вот и сейчас, она примчалась… Только повод более трагичный.

Леонид Фёдорович заметил, как Ирина Ивановна прячет руки в карманы белого халата, стараясь скрыть, что они дрожат.

Ей страшно… И ему, врачу с многолетним стажем, тоже было страшно. Смерть… она никого не признаёт. Для неё все равны.

Дверь, ведущая в палату Риммы Геннадиевны, тихо заскрипела.

— Дальше я одна, — произнесла женщина, останавливая и врача, и сына пациентки, и делегацию своих телохранителей.

Никто не произнёс ни слова в ответ, но каждый замер на своём месте. Женщина вздохнула и скрылась за дверью.

Первое с чем столкнулась Ира, зайдя внутрь, это запах. Тошнотворный запах лекарств. Дышать стало трудно. Казалось, что воздух был густым и вязким, как кисель.

Римма Геннадьевна лежала подключенная к каким-то приборам, которые противно пищали. Её бледное, бескровное лицо было измождённым. Сухие губы. Она не спала. Она ждала.

— Римма Геннадьевна, это я, Ира, — дотронулась посетительница до руки женщины.

— Ирочка, — прохрипела та. — Ты всё-таки пришла проститься со старухой.

Ира села на стул, который стоял рядом с больничной койкой и прижалась щекой к тыльной стороне ладони женщины.

— Вот и всё, моя дорогая, — тихо проговорила Римма Геннадьевна. — Вот и всё.

По щекам Ирины потекли слёзы.

— Не плачь, деточка. Я прожила долгую и счастливую жизнь. И хочу, чтобы и ты была счастлива в жизни.

— Я счастлива.

— Ой ли, моя хорошая. Ты взвалила себе на плечи неподъемную ношу. И тащишь её в одиночестве. Мужчина тебе нужен.

Ира удивлённо посмотрела на Римму Геннадьевну.

— Нормальный любящий мужчина, — продолжила та, — а не тот, что является твоим мужем. Игорь Сергеевич может и хорош, но как твой ребёнок, как проект, но не как мужчина.

— Я люблю его, — робко ответила Ира.

— Девочка моя, ты ничего не знаешь о любви, если довольствуясь малым, считаешь это пределом своих мечтаний.

— Я…

— Не спорь со мной. Когда-нибудь ты поймёшь, что я была права. А сейчас иди, мне хочется вздремнуть. Устала я.

— Я люблю вас, — поцеловала Ирина ладонь женщины. — Простите меня, если я в чём-то была виновата.

— И я тебя, детка, очень люблю. Ты мне стала дочерью, о которой я всю жизнь мечтала.

Римма Геннадьевна устало закрыла глаза.

Ира вытерла щёки от слёз и вышла из палаты.

— Спасибо, что разрешили, — запнулась женщина обращаясь к Леониду Фёдоровичу.

— Я понимаю, — сухо ответил он, провожая её до машины.

Сидя в автомобиле, зажатая с двух сторон охранниками, Ирина сдерживалась, чтобы не зареветь в голос.

«Какая хрупкая наша жизнь, — думала она. — И как мы бессильны перед лицом смерти».

Так погрязнув в размышлениях, Ира не заметила, что они добрались до дома. Она поблагодарила всех ребят, которые сопровождали её и быстро вошла в дом. Ей хотелось побыть одной. Игорь всё ещё спал в кабинете, а Ольга Викторовна была мудрой женщиной, она не стала надоедать с вопросами.

И только один человек, стоя у окна в своём жилище, проклинал свою болезнь, которая не дала возможности быть рядом с любимой тогда, когда она больше всего нуждалась в поддержке.

А под утро раздался звонок от Кирилла… Риммы Геннадиевны не стало…

Утро встретило Игоря сильной головной болью. Тело ломило и шея затекла, а во рту всё пересохло, как в пустыне Сахара. Ему казалось, что внутри проявился старый трубопровод, стенки которого настолько сухие и ржавые, что могут отходить струпьями.

«И надо же было так напиться вчера, — держась за многострадальную голову ругал он сам себя. — А всё Кирилл виноват. Весь день одолевал меня звонками и просьбой, разрешить Ирине поехать в больницу к его матери. Да где это видано, чтобы „хозяйка“ навещала мать водителя! Ничего не случится, если Ирочка оставит эту никчёмную женщину без внимания».

Он вспомнил, как в прошлые разы, его жена, словно полоумная мчалась в больницу и проводила там дни и ночи напролёт.

«Ира — святая! — часто именно так он думал о своей супруге. — Но я не святой! — трезво оценивал ситуацию Игорь. — А значит она не обязана по первому зову мчаться непонятно куда. Сейчас на первом месте у неё должен быть наш ребёнок. Эх, — тяжело вздохнул, — знал бы, что Ирочке удастся забеременеть, давно бы сам устроил Наде несчастный случай. А теперь всё, что не сделаешь, Ира переживать будет. Только я не представляю, как можно любить ребёнка, когда ненавидишь его мать. Да, я оступился. Да, был дураком и готов принять наказание, но воспитывать плод своего греха, каждый день смотреть и помнить, почему он живёт в моей семье… Это же издевательство! Ира — святая, но я-то нет… Ладно, — сел на диване, свесив ноги на пол, — буду проблемы решать по мере развития ситуации. А пока надо проследить, чтобы никто не подпустил Кирилла к Ирине. Уверен, что он где-то рядом отирается. Может у Вадима? Но тот клятвенно обещал, что не поможет Кириллу, так как безопасность Иры никому не может доверить, пока сам болеет. А это мне на руку…»

Мужчина охая поднялся.

Напольные часы громко и неприятно тикали.

«Только шесть утра», — пробурчал Игорь, направляясь в ванную комнату освежиться.

Умывшись, побрившись и почистив зубы, мужчина намочил край полотенца и протёр подмышками. Лезть в душевую кабину не было ни сил, ни желания.

«Надо, надо завязывать с выпивкой», — убеждал он себя.

Он знал, как супруга относится к подобного рода рандеву.

«Будет весь день теперь злиться и игнорировать меня, — подумал мужчина. — Но с другой стороны, это даже лучше. Не будет повода вести беседы на другие щекотливые темы. А там, глядишь, и Кирилл устанет ждать. На работе я пока велел ему не появляться. Пусть мамашку свою окучивает. А мы сами найдём, чем себя занять».

Выпив пару таблеток от головной боли, мужчина нацепил на лицо маску крайней степени радушия.

«Выпью кофе и сбегу, — делал он себе установку. — Или просто сбегу. Вот только вначале необходимо переодеться. И подумать о том, чтобы установить шкаф для одежды в кабинете. Переночевал, переоделся и смылся, пока Ирочка не начала пилить за неподобающее поведение».

Он вздохнул и тихонько приоткрыл дверь спальни.

«Спит», — решил Игорь, но войдя испытал шок — женщины в постели не было.

«Не может без меня, — довольно улыбнулся, вынимая из шкафа рубашку, костюм, носки, майку, трусы. — Придётся повиниться, что уснул в кабинете», — сделал он правильный вывод и одевшись, вышел из спальни.

Но ни в гостиной, ни на кухне Ирины не было.

Впрочем, как и домработницы. Отсутствие Нади, было дополнительным, пусть и сомнительным, бонусом. Хотя, в такую рань девушка скорее всего спала. Однако, проверять свою догадку мужчина не стал.

«Что за игры, Ира! — вспылил мужчина. — Решила меня наказать? — появилась мысль в его голове. — Сердится. Избегает моего общества. Вот и хорошо, — уговаривал он себя. — Наверное в саду гуляет. Или в одном из гостевых домиков прячется. Именно так Ирина поступила, когда я вернулся домой, изменив ей. Закрылась на неделю в пустующем гостевом домике. Вот и хорошо. Пусть немного пообижается. А я, пожалуй, воспользуюсь этим и тоже уеду сегодня пораньше».

Он сделал звонок на вахту, поставив охрану в известность, что через десять минут выезжает.

«Всё-таки я был прав, — довольный выехал он со двора на автомобиле. — Кирилл остался с носом, Ира увлечена обидой, Вадим сдержал слово и помалкивает. Кстати, надо будет ему позвонить, пусть не разлёживается. Ещё пару дней я потерплю его отсутствие, а потом баста! Пусть вкалывает, герой доморощенный».