Двойная петля

Наталья Никольская

Когда вездесущая баба Дуся сообщила своему племяннику о том, что у них пропала соседка, Игорь поначалу и не думал, что ему придется заниматься этим делом – муж пропавшей отказался от услуг частного детектива. Но когда его самого задержали по подозрению в убийстве, он уже заговорил по-другому и сам попросил Костикова помочь. Найдя в конце концов с помощью бабы Дуси главного преступника, Игорь и сам удивился, насколько запутанным оказалось данное дело…

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Дядя Вася разулся в прихожей и прошел в комнату. Павел устроился на своем диване, а Куропаткин опустился в кресло, где за несколько минут до него сидел Игорь Костиков.

— Ну что мне, все сначала, что ли, повторять? — вздохнул Павел.

— Повтори, Паш, — просительно сказал дядя Вася. — Достали меня уже эти курвы наши дворовые! Чего у вас случилось-то? Небось поскандалили опять?

Павел набрал в легкие побольше воздуха и рассказал дяде Васе то, что уже поведал Игорю.

— Так-так, — лицо Куропаткина нахмурилось. — А раньше она у тебя так исчезала?

— Нет, — покачал головой Павел. — Но в этот раз она разошлась прямо! Никогда так не орала раньше!

— Слушай, — дядя Вася понизил голос, — не мое, конечно, собачье дело, но… мужика у ней не было?

— Нет, — твердо ответил Павел. — Вот это точно могу сказать. — Она всегда с работы — на работу. И дома сидит. Все. Никуда почти не ходила, да и потом…

Павел слегка замялся.

— Ладно, говори, чего уж, — подбодрил дядя Вася.

— Я тебе как мужику скажу — холодная она баба. Ей мужчины-то не больно и нужны. Знал бы, дурак, что она такая, сроду бы не женился!

— А чего же женился?

— Молодой был, глупый. Мы же поженились сразу, как школу закончили. Одноклассница моя нас познакомила на мою голову. А потом она болела постоянно по-женски, вечно ей нельзя было… Даже ребенка не может иметь. Мне ее жаль, конечно, потому и живу с ней, — Павел закончил свой рассказ и закурил.

— Н-да… — почесал дядя Вася голову. — Ну, а подруги-то у нее есть? Может, они в курсе?

— Есть, конечно, но немного. С работы в основном. Но я звонить им не буду! — категорически заявил он. — Пусть не думает, что я тут по ней с ума схожу!

— Паш, — из-под нахмурившихся бровей произнес дядя Вася, — я тебя прекрасно понимаю. Но можно же ей на работу позвонить.

— Да это одно и то же! — загорячился Пашка. — Все равно, что ей!

— Ну, давай я позвоню, — предложил дядя Вася.

— Давай, — вздохнул Павел. — Только я тебя прошу — звони не от моего имени, ладно? Ну, придумай там что-нибудь, а?

— Хорошо, — пробурчал Куропаткин. — Давай телефон.

Павел продиктовал рабочий номер Тамары, и через некоторое время участковый уже говорил по телефону. Лицо его все больше и больше хмурилось.

— Что там такое? — встревожившись, спросил Беспалов.

— Ее со вчерашнего дня на работе нет, — поворачиваясь к нему, ответил Куропаткин.

— Ты спроси, дядь Вась, может, она за своей счет взяла? Или больничный? — вытирая пот со лба, просил Павел.

Дядя Вася поговорил еще некоторое время, после чего повесил трубку. Некоторое время он молчал. Павел ерзал на диване.

— Плохи дела, Паша, — наконец проговорил Куропаткин. — Ушла она с работы позавчера, и больше ее никто не видел. Не отпрашивалась и насчет больничного не звонила.

— Господи, — растерянно проговорил Павел. — Это что же, выходит, она и в самом деле пропала?

— Ты хорошо смотрел, она записки никакой тебе не оставляла?

— Да нет, — уверенно ответил Павел. — Она бы на виду оставила. Ничего такого я не находил.

Дядя Вася помолчал немного, потом, помяв в руках свою «Приму», закурил. Все это время Павел молчал, и лицо его было бледным.

Докурив, дядя Вася посмотрел на него:

— Ты уж извини, Паш, но я твою квартиру осмотреть должен, — сказал он, сминая окурок в пепельнице.

— Это что же, обыск, что ли? — побледнев еще больше, спросил Павел.

— Да какой там обыск, нет! — махнул рукой Куропаткин. — У меня и ордера-то нет. Просто осмотреть все надо.

— Ну, смотри, — пожал плечами Павел. — Мне скрывать нечего!

Дядя Вася грузно поднялся и заходил по комнате. Он не очень-то понимал, за что браться в первую очередь, и остановился возле балкона.

Подергав за ручку и убедившись, что балкон заперт, он попросил:

— Открой!

Павел послушно открыл дверь на балкон. Дядя Вася вышел на свежий воздух, поежился…

— Уж не думаешь же ты, что она здесь прячется… — начал было Павел и вдруг осекся — на выложенном плиточками балконном полу виднелись замытые пятна, очень похожие на кровь.

— Та-а-ак, — повернулся дядя Вася к Беспалову. — А дело-то, выходит, и в самом деле серьезное. — А ну-ка, давай дальше посмотрим!

Павел, растерянный и напуганный увиденным, только молча кивнул. Дядя Вася прошел в угол балкона и там наткнулся на большой бак.

— А это что? — спросил он у Павла.

— Это… Это бак с грязным бельем, наверное, — неуверенно ответил Павел.

— Странное дело! Такие баки обычно в ванной хранят! Что это он здесь делает?

— Да и этот всегда у Тамарки в ванной стоял! Ума не приложу, как он мог сюда попасть! — вид у Павла был совсем растерянный.

— Ты давно на балкон выходил? — спросил Куропаткин.

— Да не помню! Холодно уже, чего тут делать? Я прямо в квартире курю, Тамарка насчет этого не возражала, хотя сама не курит.

Дядя Вася приподнял крышку бака и начал выбрасывать его содержимое прямо на пол. Из бака полетели майки, юбки, свитера, цветастая блузка…

— Стоп! — дядя Вася вдруг ухватился за эту блузку. — Посмотри-ка, Паша.

Павел взял блузку в руки. Вся ее передняя часть была перепачкана в крови. Павел с ужасом смотрел на кусок материи, не зная, что и сказать.

— После того, как Тамара пропала, ты на балкон выходил? — тихо спросил Куропаткин.

Павел напряг лоб, потом твердо ответил:

— Нет! Точно говорю — нет!

— Пошли, — дядя Вася вернулся в комнату и сел на диван. Помолчав, он сказал:

— Ты меня, Паша, прости, но я обязан в милицию об этом сообщить.

— Ты что… — лицо Павла приобрело зеленоватый оттенок. — Ты меня подозреваешь, что ли, дядь Вась? Да я…

— Да никого я пока не подозреваю, черт побери! — взорвался вдруг Куропаткин, у которого от всех навалившихся событий вновь возобновилась головная боль. — И не мое это дело — подозревать! Но пойми — я обязан позвонить! Все! Остальное меня не касается, пусть следователь разбирается!

Он снова хмуро закурил, пуская дым в потолок. Потом посмотрел на понурую фигуру Павла и уже гораздо мягче сказал:

— Не подозреваю я тебя! Просто пойми — должен я это сделать! А уж дальше разберутся, выяснят все, кому полагается… Да не боись ты! — хлопнул он Павла по плечу. — если невиновен — отпустят тебя.

— Кранты мне, — ответил Павел. — Все против меня! Выходит, будто я Томку прирезал! Поди докажи, что ты не верблюд, когда тут такое!

— Ну, доказывать должен не ты, что невиновен, а прокурор, что виновен.

— Да что ты меня сказками кормишь, дядь Вась! Кому очередной «висяк» нужен? Кто там разбираться будет? Ведь даже тебе охота побыстрее с себя ответственность спихнуть! А уж там! Вот — убийца готовый налицо. И мотив есть — весь дом слышал, как ругались, и улики — кровь-то никуда не денешь!

— Да, только вот трупа-то нет, — резонно заметил Куропаткин.

Павел, хотевший было сказать что-то еще, осекся на полуслове.

— Ты погоди, не горячись! — уже строже сказал участковый. — И в прокуратуре не одни козлы работают. Я, со своей стороны, обещаю, что все, что от меня зависит, сделаю. А пока — извини.

И Куропаткин начал снова крутить диск телефона…

* * *

— Горяшка! — баба Дуся на этот раз не влетела, а как-то ловко юркнула в кабинет Павла. — Чего сидишь, беги скорее!

— Куда? — не понял Игорь, занятый своими мыслями.

Он только что думал о том, как вежливо извиниться перед бабой Дусей, и никак не ожидал ее появления. Оно сбило его с мысли, и Игорь, от неожиданности нарушив свои намерения, закричал:

— Снова вы меня достаете своими глупостями…

Но лицо у бабы Дуси было такое, что Игорь осекся.

— Ну что еще случилось? — уже мягче спросил он.

— А то, что к Пашке-то милиции понаехало! И среди них, между прочим, дружан твой, Малой! А он ездить не станет почем зря. Еще раз тебе говорю — беги скорее! Я краем уха слышала, будто кровь нашли в ихней квартире!

— Вы же вроде как за сметаной ходили, — улыбнулся Игорь старушке.

— А чего ж? — та достала из авоськи банку сметаны и сунула ее чуть ли не под нос Игорю. — Я за ней, родимой, и ходила. Так это, случайно увидала, что во дворе творится! Мимо-то не пройдешь — все слыхать!

— Знаю я, куда вы ходили! — шутливо погрозил пальцем бабусе Игорь. — ладно, пойду узнаю, что там случилось.

— Ага, ага, — закивала головой баба Дуся. — А у меня как раз блинчики будут готовы. Иришку покормлю, как с работы вернется.

— Только… — Игорь повернулся к бабе Дусе и строго

посмотрел на нее. — Пусть не вздумает за мной бежать!

— А как жа! — прижала руки с авоськой к груди баба Дуся.

— Нежли я не понимаю, что ей там делать нечего…

Игорь вышел на улицу и заспешил к соседнему подъезду, возле которого и в самом деле стояла милицейская машина. Кроме того, он увидел автомобиль, принадлежавший его школьному другу, а впоследствии однокурснику, Олегу Малышеву.

Еще со школьной скамьи между этими людьми сложилась очень странная дружба. Друзьями «не разлей вода» их назвать было никак нельзя, но тем не менее существовала какая-то неведомая сила, которая постоянно тянула их друг к другу.

Возможно, что это было притяжение противоположностей, так как трудно было бы найти в мире двух других настолько же непохожих друг на друга людей, как Олег и Игорь.

Малышев был невысоким, коренастым, но очень подвижным парнем. Несмотря на некрасивые черты его лица, оно было очень мужественным и волевым. Чувствовалось, что человек этот привык непременно добиваться поставленной цели. Причем сам.

Игорь же, напротив, был высоким, черты лица его были мягкими и благородными, было в нем что-то от белогвардейского офицера… Только в отставке, поскольку вся фигура Костикова была словно окутана атмосферой лени и сибаритства.

Кроме того, Игорь от природы был награжден множеством талантов. И был более одарен, чем Малышев. Перед экзаменами Игорю достаточно было за ночь пролистать учебник — и «пятерка» была ему обеспечена. Олегу же приходилось просиживать по нескольку часов в библиотеке, в прямом смысле грызя гранит науки.

То есть если один брал врожденной одаренностью, то другой — упорным трудом. И Малышев бессознательно завидовал Игорю, несмотря на то, что считался его другом.

Зависть эта, кстати, проистекала вовсе не из-за успехов Игоря на его поприще. Тем более, что сам Малышев, пойдя работать в милицию и напрямую используя свою напористость, добился того, что стал старшим следователем УВД по особо опасным преступлениям и даже выходить на дела международного уровня. Но говорил об этом всегда вскользь, полунамеками.

А Игорь, проработав некоторое время в адвокатской конторе, открыл, как уже говорилось детективное агентство. И кто из друзей преуспевал в данный момент больше, сказать было трудно. И не в этом было дело.

А дело было в том, что еще с юности Игорь пользовался большим успехом у девушек. А вот Олегу с ними почему-то постоянно не везло. И чем сильнее он старался, тем плачевнее оказывался результат.

Но нет худа без добра — махнув на женщин рукой и образно послав их подальше, Олег вплотную занялся карьерой, и, возможно, еще и по этой причине рост ее шел успешно.

Но самое главное заключалось в том, что единственная женщина, которую по-настоящему любил Малышев и не мог ни махнуть на нее рукой, ни тем более послать подальше, была не кто иная, как Ирина.

Ира, Ирочка, Ириша…

Да-да, та самая, что являлась в настоящий момент гражданской женой Игоря Костикова. Малышев помнил, как шел однажды к ней, очень давно, просить Ирину стать его женой. Сердце его просто трепетало всю дорогу…

В ответ он получил вежливый, но твердый отказ. Более того, услышал, что Ирина любит Игоря!

Большего удара по самолюбию Олег Малышев не получал. Его вечный соперник легко получил даже то, что было для Олега самым дорогим на свете.

И если раньше он хоть и завидовал втихаря Костикову, то с того момента, не признаваясь в этом даже самому себе, он возненавидел его в душе.

Раньше, если Костиков обходил его в чем-то, Олег, сцепив зубы, делал все, чтобы добиться лучшего результата, и это ему удавалось. В данной ситуации он не мог сделать ничего. Ирина неоднократно говорила ему, что любит Игоря и не бросит его.

Малышеву больно было смотреть, как она страдает, ведь будучи натурой утонченной, Ирина нуждалась в повышенном внимании и ласке. Игорь ей этого, по мнению Малышева, не давал. Кроме того, Костиков не очень-то горел зарегистрировать с Ириной отношения, в то время как сам Олег был готов на это в любую минуту. Но и это не помогало — Ирина была предана своему Костикову.

Тем не менее, они периодически встречались, заходили друг к другу в гости, обменивались новостями… Но разговоры носили натянутый характер, Ирина чувствовала себя неловко, Малышев злился и ревновал, а Игоря все это раздражало.

Чаще они по отдельности встречались с третьим общим школьным другом Гошей, который работал психиатром, и от него узнавали друг о друге.

Однако в последнее время Игорю и Олегу приходилось чаще сталкиваться, поскольку оба занимались расследованием криминальных дел. Но Олег почему-то начинал ставить палки в колеса своему другу, хотя в конце концов они приходили к разгадке при взаимной помощи.

И каждое дело заканчивалось вроде бы укреплением дружеских отношений.

Такая вот странная картина сложилась в этой компании, и неизвестно, чем все это могло закончиться. Поэтому смекалистая баба Дуся и сказала, что никуда не пустит Ирину — уж очень ей не хотелось, чтобы она встречалась с Малышевым.

Во-первых, потому, что после встреч и разговоров с ним впечатлительная девушка очень переживала. А во-вторых, у бабы дуси болело сердце за счастье собственного внука. Уж очень ей хотелось, чтобы они поженились, нарожали детишек… А то живут как-то не по-людски. Нет, у них во Вражино все же люди другие. И живут по-другому.

Так думала баба Дуся, жаря свои блинчики, в то время, пока Игорь подходил в к подъезду.

— Куда? — перегородил ему дорогу усатый сержант, стоявший перед дверью.

— Я Игорь Костиков, частный детектив и личный друг подполковника Малышева. Можете ему передать, если не верите, — спокойно ответил Игорь.

— Ну… Проходите, — помявшись, пропустил Игоря сержант.

Поднявшись на третий этаж, Игорь обнаружил, что дверь в квартиру Беспаловых открыта, и вошел туда. Он увидел участкового, стоявшего посреди комнаты и вытиравшего платком лоб, вжавшегося в кресло Павла Беспалова, совершенно разбитого и подавленного, и уверенно расхаживающего по квартире Олега Малышева.

Конец ознакомительного фрагмента.