Брачные игры банкиров

Наталья Перфилова, 2008

Развод – дело тонкое, нервное, к тому же и в своей профессии психолога Надежда потерпела фиаско. Устроившись проводницей, она стремилась забыть неприятности. Но очередной рейс оказался совершенно безумным, и, обнаружив в купе забытые кем-то компьютерные диски, Надежда не заявила о находке и захватила их с собой, поспешив отоспаться дома. Там ее ждал сюрприз – бывший муж успел сдать комнату. Терпеть присутствие постороннего мужчины, пусть и весьма привлекательного, Надя была не намерена, однако череда опасных и непонятных событий заставила ее понять, что без мужской защиты не обойтись…

Глава 4

…Когда я снова открыла глаза, то сначала даже не поняла, где нахожусь и почему вокруг так темно и поразительно тихо. Кажется, с момента моего выхода из ванны прошло минут пять, не больше… ну десять от силы, так почему тогда белый день за окном сменился беспроглядной ночью? Я поуютнее устроилась под теплым пуховым одеялом и снова закрыла глаза. Полежав еще минут пять, окончательно пришла в себя, вспомнив все, что произошло после моего прибытия с вокзала в родную квартиру. И неожиданный сюрприз, приготовленный мне бывшим мужем, и подозрения недоверчивого Николая, и приход участкового… Откинув край одеяла, я не слишком охотно спустила ноги с кровати, отметив при этом, что, когда ложилась, одеяло совершенно точно оставалось лежать аккуратно сложенным на краю постели. Вероятно, добрый Аркаша перед уходом позаботился о том, чтобы я, чего доброго, не замерзла в мокром, не слишком длинном халате… Не больно удобно, конечно, получилось, но, думаю, он как старый товарищ понял мое состояние и не обиделся на столь нерадушный прием… К тому же и дверь входная у меня автоматически защелкивается… Надо постараться утром не забыть позвонить участковому и поблагодарить за помощь, можно даже на чашечку чая с тортом пригласить вечерком.

Я сунула ноги в тапочки, включила свет и критически осмотрела в зеркале свои растрепанные волосы. Вот поленилась сразу причесаться, когда из ванной вышла, теперь снова придется волосы мочить, вздохнула я. Соорудить что-либо приличное из высохших в художественном беспорядке и торчащих теперь во все стороны волос было проблематично. Я с трудом расчесала это лохматое безобразие, стянула резинкой и для верности еще и закрутила получившийся хвост в пучок, закрепив всю эту достаточно увесистую конструкцию полдюжиной шпилек. Халат на мне тоже за время моего сна успел подсохнуть, но я все же решила заменить его на более удобную и легкую розовую шелковую пижаму. Критически осмотрев после этого свое отражение в зеркале, я в принципе увиденным осталась довольна. Вздохнув и по привычке посетовав про себя на бестолковых мужиков, которые по своей беспросветной глупости упускают из виду такую неземную красоту и бездонное обаяние, грустно улыбнулась моему зеркальному отражению и побрела на кухню.

Там, вопреки моим ожиданиям, царили идеальный порядок и чистота. Ни грязных чашек, ни разбросанных остатков продуктов мой незваный гость после себя, к счастью, не оставил. Настроение у меня после этого открытия практически полностью выправилось, и я даже слегка пожалела, что так путем и не познакомилась с таким ответственным и чистоплотным парнем. Что ни говори, а среди мужиков эти качества сейчас стали большой редкостью. Еще один сюрприз ожидал меня в холодильнике. Разложенные на продолговатом блюде бутерброды с сыром и ветчиной как будто специально были приготовлены заботливой рукой, чтобы я смогла быстренько без особых усилий утолить голод и без задержек вернуться в теплую и уютную кровать под мое легкое пуховое одеяло… Ставя блюдо на стол, я еще раз благодарно улыбнулась и подумала, что к тортику, которым я собиралась вечером угостить Аркадия Павловича, пожалуй, можно бы добавить и бутылочку хорошего красного вина, например. Своим вниманием и заботой участковый, без сомнения, ее вполне заслужил. Быстро и без лишнего шума выставил нежданного квартиранта, даже меня не разбудив. Умница.

Теплый чай снова вернул меня в прежнее полусонное состояние. Сунув не вымытую чашку в раковину, а остатки бутербродов — в холодильник, я потушила свет и поспешила обратно в спальню. Проходя мимо двери гостиной, я почувствовала, как из-под нее явно тянет холодным воздухом. Не иначе как в комнате кто-то распахнул форточку, а то и целую оконную створку. Я в принципе ничего против свежего воздуха никогда не имела, но холод я с детства терпеть не могу. Голые ноги от сквозняка из-под двери сразу заледенели, и от них по телу побежали противные мурашки. Я поспешно ринулась к окну, захлопнула створки и для верности заперла раму на шпингалет. Свою квартиру я, само собой, знала как пять пальцев, поэтому спокойно и уверенно передвигалась по комнате в кромешной тьме, не роняя стулья и не натыкаясь на тумбочки и стол. Но на этот раз все почему-то получилось не так. Только не подумайте, пожалуйста, что я неожиданно потеряла ориентацию или запуталась в собственных четырех стенах, вовсе нет. Просто на моем пути внезапно возникло препятствие в виде огромного велюрового кресла, до этого в течение долгих пяти, а то и всех семи лет благополучно простоявшего в самом дальнем и темном углу комнаты. Обнаружить его в центре гостиной прямо у себя перед носом я, само собой, никак не ожидала, поэтому резко попятилась, споткнулась о брошенные кем-то в беспорядке тапки и, потеряв равновесие, повалилась прямо на старый, массивный, доставшийся мне от бабушки в наследство плюшевый диван. Если в процессе полета я по глупости своей успела даже мельком подумать, как удачно я выбрала направление для падения, то сразу же в момент приземления осознала, насколько была не права. Подо мной оказалось что-то ужасно жесткое, угловатое и совершенно непонятное. Не успев толком разобраться в ситуации, я почувствовала, как мой старый, изученный вдоль и поперек диван оживает, как страшное чудовище из народных сказок, встает на дыбы, рыча и извергая страшные проклятия в адрес своей несчастной хозяйки, после чего самым непостижимым для себя образом я вдруг неожиданно больно шмякнулась на пол около круглой ножки. Онемев от ужаса на пару секунд, в следующее мгновение я заорала так, что от собственного голоса у меня зазвенело в ушах. А еще через некоторое время в гостиной вспыхнул ослепительный свет. У стены, положив руку на выключатель, в одних трусах стоял Николай и обалдело спросонья хлопал глазами. Похоже, мое появление в комнате для него явилось такой же «приятной» неожиданностью, как и его для меня.

— Ты обалдела, что ли, совсем, подруга? — не слишком любезно поинтересовался он, потирая ушибленное плечо. — Какого черта ты скачешь в темноте, как ненормальная? Тебе тут что, цирковая арена, что ли? — Я подавленно молчала, стараясь успокоить бешеные удары моего сердца. — Что замолчала-то, словно язык проглотила?.. Только что орала как резаная, а теперь немой решила прикинуться, да? — не слишком злобно, постепенно успокаиваясь, продолжал ворчать Николай, натягивая на себя все тот же синий махровый халат, в котором предстал передо мной в незабываемый момент первой встречи. — А может, ты вообще лунатик или еще какая-нибудь шиза? — совсем уж нахально усмехнулся незваный гость.

— Не какая-нибудь, а самая настоящая, — хмуро призналась я, подтягивая под себя ноги. — Я на твоем месте не рискнула бы спокойно растягиваться на диване в моем доме в следующий раз. Тебе просто дико повезло, что я почти без увечий выкрутилась, могло быть и хуже… Мы, шизы, знаешь какие мстительные создания, особенно в полнолуние… Советую убираться подобру-поздорову, пока не поздно… Я, между прочим, даже укусить могу…

— Напугала до смерти! — искренне рассмеялся полностью оправившийся от неожиданного ночного свидания Николай. — Уснуть уж теперь точно до самого утра не смогу. Придется потерпеть…

— Да потерплю, чего уж… — примирительно проворчала я. — Не выгонять же тебя на улицу прямо посреди ночи…

— Вот именно. Да и магазины сейчас мало какие работают, — подхватил он.

— А какое мне дело до того, как магазины сейчас работают? — с подозрением уставилась я на его ухмыляющееся лицо. — Мне абсолютно это неинтересно, между прочим…

— Это понятно, — все так же нахально заявил он. — Зато мне это важно… Я утречком в хозяйственный быстренько слетаю, замочек понадежнее куплю, чтобы не подвергаться в следующую ночь угрозе нападения от разных маньячек ненормальных…

— Ну ты и наглец! — почти не удивилась я. Чего-то в этом роде, признаться, я от него и ожидала. Я еще при первой встрече поняла, что избавиться от этого парня, навязанного мне подлецом Вадиком, будет ох как непросто. — Да я же ни за что тебя обратно в квартиру не пущу, стоит тебе только порог переступить, как я изнутри на задвижку закроюсь и придется тебе, милый друг, врезать замок в дверь моего подъезда, к примеру, или еще куда-то… но только не в эту гостиную. Понял? — Я снисходительно посмотрела на собеседника и посоветовала: — Так что перед уходом советую вещички понадежнее упаковать, получать чемодан придется в лучшем случае через окно…

— Не думаю. — Парень достал из пачки, лежащей на столе, сигарету и неторопливо открыл коробок спичек. — Я еще вечером все задвижки с двери скрутил. А если замок рискнешь испортить, чтобы я не смог открыть ключами, то тогда и сама в капкане окажешься без еды и пищи… А ты чего, кстати говоря, с пола-то не поднимаешься? Нравится там сидеть или в штанишки от испуга наделала? Так ты не стесняйся, в жизни и не такое случается. — Он доброжелательно протянул мне руку. — Мы теперь вроде как свои люди, так что привыкай…

— Да пошел ты!.. — Я презрительно отвернулась от протянутой руки и еще сильнее забилась в угол между креслом и диваном. — Ни к чему я привыкать не собираюсь. А этому предателю Аркашке я еще покажу, где раки зимуют.

— Аркашка — это, как я понимаю, участковый? — затягиваясь, поинтересовался Николай. — Так он здесь ни при чем в общем-то. Он все как положено сделал. И давил на меня, и угрожал. Все по полной программе. Только и мне, между прочим, бояться милиции нечего. У меня и договор, и расписка от твоего мужа в получении денег имеется. Все как положено.

— Но я моего согласия на твое проживание не давала, — ядовито заметила я. — Какое мне дело, что взбредет завтра в голову моему бывшему мужу?

— И вовсе не бывшему, как выяснилось, — спокойно заметил Коля. — А самому что ни на есть законному. В смысле по паспорту…

— Да кто сейчас на этот вшивый штампик внимание обращает? — презрительно прищурилась я. — Ты же не совсем кретин, понимаешь, что к чему…

— Не кретин, это точно, — легко согласился он. — И закон на моей стороне, между прочим. Благодаря этому штампику ты несешь частичную ответственность за материальные махинации твоего мужа…

— Ни фига не несу! — разозлилась я.

— Тогда подай на него в суд, — все так же спокойно предложил Николай. — Или на меня. А я пока буду жить на той площади, за которую деньги заплатил. Договорились? А если по-человечески, так советую не втравливать меня в твои разборки с супругом бывшим или не бывшим, без разницы… Я спокойно доживу у тебя этот месяц разнесчастный, и разойдемся без скандалов, как в море корабли. Честное слово, это самый спокойный и сохраняющий нервы путь…

— Смотрю, умный ты больно, — без особого энтузиазма продолжила я спор. — Все-то ты знаешь, все понимаешь… А совести обычной человеческой у тебя разве нет? Не стыдно пользоваться слабостью беззащитной женщины? Нет?

— Да нет вроде… — слегка озадаченно пожал плечами Николай. — Я ни на что особо-то не претендую. Тебя что, так уж сильно затруднит, что я вот на этом диване спать буду, ну и холодильником твоим да ванной воспользуюсь… Тебе будет легче знать, что я по твоей милости ночую на лавочке в парке?

— Так уж и на лавочке, — проворчала я. — У тебя денег нет, что ли, чтобы другую квартиру снять?

— Представь себе, нет, — почти весело признался гость. — Я ведь совсем немало твоему благоверному отвалил. А еще, между прочим, нужно что-то кушать целый месяц, платить за бензин и стоянку для машины…

— Все ясно, — вздохнула я. — Похоже, избавиться от тебя мне и правда в ближайший месяц не удастся. Ладно… Живи, так и быть. Только предупреждаю: никаких вольностей я не потерплю. Ясно?

— Что ты под вольностями подразумеваешь? — снова протягивая мне руку, продолжал веселиться он. — Пьяные оргии, девок и наркотики?

— И это тоже, — поднимаясь и отряхивая пижаму, серьезно ответила я. — И ко мне чтобы никаких приставаний или даже намеков скабрезных не было. Я не люблю этого. В кухне что хочешь делай и в ванне тоже, только убирать за собой не забывай… Жить будешь здесь, в гостиной. В спальню прошу даже носа не совать… Вроде все. Устраивают такие условия?

— Вполне, — пожал плечами Николай. — Только вот один пункт не слишком того…

— Которого того? — с подозрением посмотрела на него я.

— Вообще-то я на более радушный прием рассчитывал… — картинно опечалился он. — Даже и не знаю, как смогу себя в дозволенных рамках держать, когда такая красота в соседней комнате в одиночестве мается… Или не всегда в одиночестве? — с любопытством поинтересовался он.

— Не твое дело, — холодно отрезала я. — Повторяю еще раз: если хочешь нормальных человеческих отношений, постарайся забыть, что я женщина.

— Трудновато это будет, если честно… Ты мне уже успела понравиться именно в этом качестве… Да и потом, разве мужики с такими ножками бывают? — Похоже, парень откровенно надо мной издевался. — А уж остальные формы…

— Как хочешь, — перебила я. — Мое дело предупредить. Ты не в моем вкусе, да и есть у меня, чьи комплименты выслушивать… Ну а если ты нормальных слов понимать не научился, то можешь попытать счастья… Только, боюсь, после первого же подобного эксперимента на лавочке в парке окажешься, причем это в самом лучшем случае… И ничего, кроме комплиментов, еще долго дамочкам предложить не сможешь. Усек?

— Усек, — на этот раз вполне серьезно кивнул он.

— Вот и славненько, — прикрывая за собой дверь гостиной, улыбнулась я. — Спокойной ночи.