Моя прекрасная фея

Наталья Сапункова (2024)

Эдмине сказали, что она должна помочь спасти фею, усыплённую в замке в давние времена, и что это очень-очень важно. И предложили фиктивно выйти замуж. И она согласилась, потому что захотелось, и не только спасти эту непонятную фею, но и рутина затянула, и мужчина, который предложил, понравился…Нет-нет, ничего серьезного! Хотя, кто знает)))Но Эдмина угодила в такие приключения, каких никак не могла ожидать! И сама превратилась в…Нет, это вы узнаете потом, конечно.Но ХЭ я вам обещаю)От автора: осторожно, опять большая книга! )

Часть 9. Встречи и последствия

Дом, когда-то купленный отцом, находился в лучшей части города, недалеко от ратуши. За домом был небольшой сад, зайти в который можно было незаметно через боковую калитку, которую приходящий садовник обычно забывал запирать. Калитка и теперь оказалась незапертой. В саду — ухоженно и пусто. В такие погожие деньки и сама Минд, и её сестра Эбиль любили проводить время в беседке в саду — за книгой или рукоделием. Так что были неплохие шансы застать Эбиль в беседке.

Эбиль действительно сидела в беседке с книгой. Минд подошла неслышно и положила руки ей на плечи, сестра стремительно обернулась и задохнулась от изумления:

— Минд?!

Но она обрадовалась. Сестры обнялись.

— Эби, дорогая, ты теперь такая взрослая и стала невероятно красивой, — похвалила Минд. — Правда-правда!

— Красивой, как ты? — сестра лукаво взмахнула длинными ресницами.

— Вот ещё! Куда мне до тебя!

— Как хорошо, что ты приехала, Минд! Надолго на этот раз?

— Думаю, в этот раз побуду подольше, — Минд улыбнулась.

Из её прошлого неудачного приезда, конечно, не делали скандала, скорее наоборот, так что малышка Эби могла и не понять, что сестру отказались принять и вынудили уехать из Иствена.

— Но… не здесь, у нас?.. Где же ты остановилась? — продолжала недоумевать Эбиль.

— Верно, не здесь. У меня немного другие планы, сестрёнка.

— Мама говорила, что ты служанка у знатной леди. Это правда?

— Компаньонка, — поправила Минд. — Ещё недавно я служила компаньонкой у одной доброй леди. Она очень мне помогла, когда это было нужно.

— А я выхожу замуж. Ах, как здорово, ты не представляешь! — Эбиль радостно рассмеялась и опять повисла на шее у Минд. — Я так счастлива!

— Я видела сообщение в журнале и твой портрет. Хотела с тобой поговорить об этом, — Минд старалась быть серьезной, но против воли опять улыбнулась, потому что смотреть строго на счастливую Эбиль Кавендер было невозможно.

— И за кого же ты выходишь? Кто он, твой будущий муж? — спросила она.

— Нельзя об этом говорить. Минд, это очень важно!

— Почему?! — Минд не желала отступать.

— Мой брак должен быть тайным… пока. Но о нем узнали журналисты. Это ужасно, ты не представляешь, — Эбиль погрустнела. — Мой жених огорчился, очень…

— Тайный брак? Как мама могла согласиться? Эби, что за необходимость в таком странном шаге?

— Ах, это дело государственной важности! И одобрено его величеством. Всё, я молчу! — сестра сделала вид, что запирает свой рот на маленький ключик.

— А если твой жених — просто обманщик? Это никому не приходило в голову?

— Он не обманщик! Во-первых, он показал документы. Во-вторых, мама видела его портрет в Лире. В-третьих, понимая, что мы можем сомневаться, он сам настоял на обряде в нашей семейной усыпальнице!

— Обряд в усыпальнице? — поразилась Минд. — То есть он вызвался доказать родство с нами? И кто же он такой, скажи всё-таки?

— Он… — глаза сестры засияли, но она поспешила опустить ресницы, — я не должна тебе говорить. Ладно, намекну: ты, должно быть, уже пожалела, что не вышла за него замуж?

Намёк был прозрачный. Но Артур утверждал, что жених сестры вовсе не граф! И он, Артур, пока внушал Минд больше доверия, чем какой-то неизвестный.

— Но сейчас и здесь моего жениха зовут лорд Кантор, — сестра опять просияла улыбкой. — Так надо. Он называет себя родственником графа. Дядя Форент первым делом проверил его амулетом! Мы хотели обвенчаться скромно и тайно. Нам придется сделать одно важное дело, пока… ты понимаешь…

Дядей Форентом Эбиль звала отчима. Для Минд он всегда был только эсс Брани. Но в этом, конечно, была вина самой Минд — когда-то ей было совсем нелегко видеть чужого мужчину на месте отца.

Минд спросила:

— Твой жених ищет фею и клад? И для этого ему нужна дочь последнего графа?

— Именно! И он… такой! Он сильный и привлекательный, может очаровать любую девушку. И эта девушка станет графиней! — Эбиль, кажется, разговорилась и перестала скрытничать.

Получается, этот неизвестный им Кавендер — прямой соперник Артура Каррона, у них одна цель! Если, конечно, и тот и другой не лукавят. Да, Минд до сих пор допускала возможность про её Артура. Хотелось бы, конечно, доверять без оговорок, так проще всего. Но…

— Он что, заплатил отчиму, твой прекрасный жених? — продолжала Минд предполагать. — Они ищут клад вместе? Отчим в доле, правильно?

Она неплохо знала отчима и могла рассуждать уверенно.

— Эби, сестричка, наша мама не совсем правильно поступает там, где дело касается отчима… — осторожно добавила она.

Правильней было сказать, что рядом с отчимом мать глупеет и со всем соглашается. Но это, дословно, Минд не могла сказать своей младшей сестре.

— Ты мне завидуешь? — обиженно вздохнула Эбиль.

— Конечно нет! Я желаю тебе счастья. Хорошо, давай пока оставим в покое твоё замужество. Где мама, она дома?

— Да, у неё портнихи, она примеряет платья. Они уже заканчивают, должно быть. Мне тоже заказали несколько новых, к свадьбе. Дяди Форента дома нет, тебе ведь это интересно?

— Ты угадала. А новые платья — это хорошо. Особенно к свадьбе. Я поднимусь к маме, Эби. А потом с тобой наговоримся обо всём, — и, подхватив юбки, Минд побежала по дорожке к дому.

Ей было легко. Отчего-то казалось, что на этот раз ничего плохого быть не может.

Мама примеряла платья — значит, Минд знала, где её искать. Для этого служила просторная комната рядом с её спальней, смежная с гардеробной. Две портнихи с помощницами, нагруженные коробами, уже вышли и направились к лестнице. А Минд вошла.

— Мама?

Та стояла у зеркала и поправляла только что надетое платье, стремительно обернулась:

— Ты? Доченька… — она сама подошла к Минд, которая теперь не спешила к ней, и обняла её.

— Ты здорова? Хорошо… У нас тут кутерьма, как видишь. Заказали платья. А я справлялась о тебе… Хорошо, что ты здорова, — мама была смущена и говорила невпопад. — Форента нет дома, но я поговорю с ним. Ты будешь жить здесь, у нас, конечно. Надо ведь помириться рано или поздно.

— Ты больше не сердишься на меня? — сердце Минд забилось чаще.

— Надеюсь, ты сделала нужные выводы и впредь будешь послушной дочерью. Тебе пора найти свое место в семье. Эби выйдет замуж, у неё появятся дети… — мама не договорила, потому что в дверь постучали, и заглянула Нанья, старшая горничная.

— Миледи? К вам просится та девушка, которая с бастардом… — Нанья, служившая маме ещё в замке, по-прежнему называла её «миледи».

Минд она, похоже, не узнала.

— Ах да, — эсса Брани строго выпрямилась, — Минд, милая, а ведь тебя это касается в первую очередь. Хотя мы, конечно, решили помочь и устроить бедняжку работать в замок, она осталась без средств. Пойдем в гостиную, я всё объясню.

Пока ничего не понимая, но уже с дурным предчувствием Минд пошла за матерью.

В гостиной, у входа, не решаясь ступить на большой ковёр посреди комнаты, стояла Мена Калли — да-да, Минд запомнила, как зовут маму маленького Рика Асвена.

Недаром она почувствовала укол в душе — там, в поезде…

— Миледи, — поклонилась Мена Калли матери, и изумлённо уставилась на Минд. — Вы здесь… миледи…

— Эдмина, эта девушка была в незаконной связи с твоим покойным супругом, правда, до того, как вы с ним поженились. Однако она мать его признанного ребёнка, — эсса Брани произнесла это строго и даже жестко. — Понятно, что она обратилась к нам, то есть хотела бы обратиться к тебе, как к его вдове. Ты правопреемница супруга, со всем вытекающим…

Она не стала представлять свою дочь Мене Калли — той должно быть достаточно того, что её просто приняли.

Минд видела и слышала это всё, как сквозь слой воды. Понимать не могла и верить тоже. Тот милый большеглазый мальчишка — сын её Сайрена? Его… бастард?..

Такой обман.

Нет, это ложь, Сайрен не мог…

Иметь ребенка, признать ребёнка, бросив при этом его мать, а потом жениться на другой и скрывать ребёнка?..

— Я объяснила этой девице, что ты сама без средств и вынуждена работать, — так же сквозь воду доносился до неё голос матери. — Но мы, как видишь, решили о ней позаботиться.

— Что у вас происходит, Ленора? — добавился голос отчима. — Эдмина здесь? Как всегда, вовремя. Простите, эсс Каррон, тут у нас семейные дела, как видите. Пойдемте, прошу вас, свою жену я представлю вам позже.

— Нет-нет, эсс Брани, меня немного касаются ваши семейные дела, — абсолютно спокойно ответил Артур Каррон. — Как ты, дорогая? — и её руки оказались в его руках.

Она уже научилась отличать его прикосновения и не путать их с какими-то другими. Только у него — такие ладони с длинными тёплыми и сухими пальцами.

Артур, её муж. Здесь. Минд глубоко вздохнула, приходи в себя.

— Артур, что ты здесь делаешь? — не самый разумный вопрос, но куда деваться.

В ответ он лишь молча пожал ей руку. Обратился ко всем:

— Кажется, я в целом всё понял. Не совсем так хотел представить вам свою жену, эсс Брани и эсса Брани. Не учёл, что она, конечно, имеет право навещать вас, когда пожелает.

Отчим застыл, приоткрыв рот, мама побледнела, смотрела на Артура потрясённо и недоверчиво.

— Но рад поприветствовать вас как зять, дорогая эсса Ленора, — Артур отпустил руку Минд, в два шага приблизился к матери и с какой-то шутливой церемонностью поцеловал той руку.

— Итак, мы с леди Эдминой ждём вас на ужин вечером, сегодня, у нас, в «Приюте короля». В семь часов. А вы, эсса Калли… — он достал из кармана маленький блокнот и серебряный карандаш и что-то быстро написал, вырвал лист и отдал маме Рика. — «Приют короля», запомнили?

Та только кивала. С того момента, как они с Минд увидели друг друга, она не произнесла ни слова.

— Нам пора, дорогая. До вечера, добрые господа, — он приобнял Минд за талию и увлёк к выходу.

Минд затылком чувствовала взгляды мамы, отчима и прислуги, которая попадалась по пути.

На улице Артур предложил:

— Пройдёмся пешком до гостиницы? Тебе надо подышать. Кстати, поздравляю, любовь моя. Искренне рад.

— Чему ты рад? — не поняла Минд.

— Я уважаю твои чувства к покойному мужу. Ты любила его. Узнать, что у любимого человека остался сын, который к тому же единственный — счастливая новость.

Сначала Минд потеряла дар речи, потом удивлённо уточнила:

— Ты шутишь надо мной?

— Нет. Но я смотрю на это с точки зрения мукарранца, — чуть помедлив, пояснил Артур. — Для мукарранца умереть, не оставив сына — это печаль. Мукарранка на твоём месте порадовалась бы, поздравила бы родителей покойного мужа и собрала бы пир для соседей. И вознесла бы благодарность и Пламени, и Великой Матери. Ты ведь любила мужа?

Минд сгоряча хотела выдернуть руку, лежавшую теперь на локте Артура, но тот не позволил, прижав другой рукой. Сказал, с мягкой улыбкой на неё посмотрев:

— Всё хорошо, любовь моя.

И почему ему столь легко называть её так? Как будто эти слова ничего не значат. Это тоже характерная черта мукарранцев?

В словах Артура был резон, но до подобного восприятия мира Минд была далека. Да, она любила мужа. И да, именно поэтому она страдала от его обмана. От обиды? И от обиды тоже.

Радоваться?..

Она была рада, что смогла спасти ребенка от чего-то ужасного. И вообще, мальчик ей понравился. И лучше бы ей никогда не узнать, что он сын Сайрена.

— Хороший мальчишка, — сказал Артур, словно вторя её мыслям. — Мне он понравился. И его мать, не сердись, тоже производит неплохое впечатление. Мы им поможем. И я поручу разузнать про них побольше, что там и как.

— Артур! Ты здесь при чём? — удивилась Минд. — Это дела… мои, понимаешь?

— Я при всём, потому что ты моя законная жена. Так, дорогая? И я иногда просто помогаю людям. Твой отец так не делал?

Минд промолчала. Отец занимался какой-то благотворительностью, которую, как она смутно помнила, не слишком одобряла мама.

— Как прошла твоя встреча с близкими, позволь спросить? — продолжал интересоваться Артур. — Если не учитывать появление эссы Калли?

— Неплохо, — пожала плечами Минд. — Я встретила сначала сестру, потом маму, без отчима. Мама пообещала уговорить отчима, чтобы я жила с ними.

— Какая добронравная и почтительная женщина твоя мать, — теперь в голосе Артура, до того звучавшем мягко и душевно, скользнула ирония. — Во всём слушается мужа, хотя именно она является хозяйкой всего. Ей принадлежат дом, деньги, прочая недвижимость, а твоему отчиму — только его жалование.

— И на что ты намекаешь? — насторожилась Минд.

— Если ситуация меня касается, я стараюсь проверить человека на приворот или заклятье покорности. И то и другое вещи неприятные. Всё, что имеет отношение к тебе, меня касается, я уже говорил?

— Да, ты говорил, — кивнула Минд.

— Хотя нелюбовь родственников возможна и без заклятий. А привязанность женщин к их мужьям — тем более. Мне приходилось видеть. Ты просто разбила всем надежды. Поссорилась с графом вместо того, чтобы заполучить его. Твоя мать любит послушных, да?

— Я понимаю, — отозвалась Минд. — Как ты оказался у нас? Пошёл за мной?

— Да, когда узнал, что ты ушла. Понял, куда ты отправилась, и не хотелось оставлять тебя одну. Эсса Брани я встретил по дороге, представился, мы поговорили. Дело в том, что мне приходилось видеть его раньше. Он меня тоже узнал.

— Но вы не были представлены?..

— Не были. Так что мы зашли в дом, и он проверил мои бумаги. И я пригласил его на ужин. Конечно, планы на ужин следовало обсуждать с тобой, но — прости. Ты сбежала.

— Это ты меня прости, — вздохнула Мин. — Я нарушила наш договор.

— Рад, что ты это понимаешь. Вы с сестрой не говорили, случайно, про её жениха?

— Эбиль уверена, что это граф Ист, который скрывает свою личность. Я скорее поверю, что этот якобы-граф применил магию для того, чтобы мама и отчим потеряли бдительность.

— Брани сообщил мне, что твоя сестра выходит за дальнего родственника графа Иста. Этот человек никогда не называл себя графом. В родстве я тоже сомневаюсь. Остальное, уж прости, фантазии твоей матушки.

— Он сам настоял на проверке крови, — сказала Минд. — В семейной усыпальнице. Так что он, получается, родственник.

Последнее сообщение заставило Артура нахмуриться.

— Хорошо, посмотрим, — сказал он.

Дальше до гостиницы они шли молча — Минд не хотелось разговаривать. Мысли были только о Сайрене и его обмане. Даже не мысли — много раздумывать тут было не о чем, — а тёмная пустота в голове и в душе.

Он, оказывается, был вот такой? Вот так мог поступить? Мог обмануть женщину и оставить её с ребенком? И если представить, что женщина не была обманута и тут целиком её вина…

Если она не порядочная женщина, а вот такая…

Об этом разум Минд тоже отказывался поставлять ей какие-то мысли. О существовании «женщин для удовольствия» она знала, конечно, но и только — где они, и где дочь графа Иста? И вряд ли иметь дело с такими — достойно мужчины…

По любому Мена Калли была далеко от образа куртизанки, который имелся у Минд. Мена скорее была похожа на скромную девушку из бедного предместья. И, вступая в близкие отношения с мужчиной, пусть и без брака, она, конечно, не рассчитывала быть обманутой. А то, что без брака — Минд, конечно, глупой не была и понимала, что безгрешных нет, быть слабым и потерять голову может каждый…

Каждый, да. Но трудно было признать это право и за любимым мужчиной.

— Я заказал обед, — Артур дотронулся до её руки. — Давай поедим внизу?

— Хорошо, — равнодушно согласилась она.

Внизу — это значит в ресторане при гостинице. Минд там никогда ещё не обедала. Небольшой зал с претензией за изысканность, жесткие крахмальные скатерти и салфетки, оловянные приборы прекрасной работы — на первый взгляд от серебра не отличить, и посуда тоже дорогая, фарфоровая.

В зале ресторана было пусто, это Минд порадовало. Артур отодвинул ей стул, когда она села и разложила салфетку на коленях, он занял место напротив. Тут же официант принес холодную закуску под пряным соусом и душистый суп с зеленью в небольших фарфоровых мисках.

— Дорогая, тебе известно, хорошая ли здесь кухня? — Артур подвинул к себе тарелку с закуской.

— Понятия не имею, дорогой, — Минд с сарказмом выделила последнее слово.

— Значит, выясним вместе, — он улыбнулся.

К ним как раз приближался хозяин гостиницы, надевший самую любезную из своих улыбок.

— Эсс Каррон, леди Эдмина, приятного аппетита! Надеюсь, вы довольны. Простите, что беспокою, это меню на вечер, утвердите его по возможности скорее, — он протянул Артуру лист. — За свежей рыбой придется послать в Галат, и боюсь, что… Ещё раз прошу прощения.

— На твой суд, дорогая, — Артур передал лист Минд. — Достаточно или всего? Ещё не поздно дополнить.

Желания вникать в меню ужина у Минд тоже не было, но делать нечего, она пробежала взглядом аккуратно выведенные строчки. Артур не скромничал, делая этот заказ. И фаршированная рыба, кулинарный шедевр, который Минд пробовала в Лире и ради которого сейчас помчится посыльный в соседний городок, тоже утяжелит счёт.

— Дело твоё, но можно было и скромнее, дорогой… — она изобразила довольную супругу, которая притворяется строгой.

Милые семейные игры на публику, которые она даже не распробовала в своё время. Артур улыбнулся одобрительно.

— Зачем же. Давай позволим себе удовольствие за наши деньги. Всё хорошо, милейший, благодарю, — он забрал у Минд меню и вернул хозяину. — А мы забыли твои любимые пирожные, верно? Как там они называются, эклеры с заварным кремом под шоколадным соусом? Добавьте дюжину.

Предложение заставило Минд выпрямиться на стуле и крепко стиснуть вилку — это действительно были её любимые пирожные! Но она подыграла:

— Две дюжины эклеров, эсс. Все, что останется, можно будет упаковать с собой как подарок.

— Да, так и сделайте, — поддержал Артур.

— Понятно. Благодарю, эсс Каррон, — и хозяин поспешно удалился.

— Ты умница, — похвалил Артур, и опять принялся за суп. — Кстати, здесь вкусно.

— Откуда ты знаешь, что я обожала именно эти пирожные?

— Я сказал наугад. Сам их люблю, — он весело взглянул на неё. — Хочешь, и сейчас закажем тебе сладостей? И как я сразу не догадался.

— Нет, не нужно… дорогой, — оно отодвинула тарелку. — Я уже сыта.

— Перестань же сердиться, — попросил он другим тоном. — Это глупо. Твой муж наверняка был хорошим человеком, ты ведь любила его, было за что? Жаль, но дети рождаются и без любви до гроба. И без брака, увы. Он мог опасаться тебе сказать. Разочаровать тебя. Да?

Вот, он опять?..

Минд отвернулась, закипая от того, что он вновь заговорил об этом. Это не его дело!

— Я не одобряю, пойми, — добавил Артур. — Но лично меня никто не осуждал бы за внебрачного ребенка, если бы я признал его и поддерживал, как это делал твой муж. Он посылал деньги. Я поговорил немного с Меной. Узнав о его смерти, она долго пыталась справляться самостоятельно. Но искать помощи для сына — её право, согласись.

О да, Минд и не спорила. Ей захотелось сжаться и раствориться где-нибудь в тенях портьер. Перестать быть… хотя бы недолго.

Артур продолжал:

— О моём сыне ты знала бы изначально. Обо всех сыновьях.

— Ты мукарранец, я поняла, для тебя любой сын — это гордость! — процедила она.

— Да, — спокойно согласился Артур. — И женщина, которая стала бы моей, приняла бы это. А каждым сыном я бы гордился. Но у меня пока нет ни одного ребёнка.

— Почему ты вдруг записался в защитники моего… — она подавила спазм в горле, — эсса Сайрена Асвена?

— Я тоже мужчина. Видимо, поэтому. И не случилось никакой трагедии, знаешь ли. Просто ты придумала что-то. Мы все — просто люди, и это неплохо. Поговори с Меной, расспроси её. Я снял ей с сыном комнату здесь же, внизу. Эй… любовь моя! Посмотри на меня, — он ласково провел пальцем по её щеке.

Она подняла на него взгляд… холодный и острый, как нож, который забыли в леднике — так ей самой казалось. Поговорить, расспросить — о нет, увольте, не теперь…

— Пойдём, тебе надо отдохнуть. Нас ведь ждёт ужин с твоими родственниками, — он взял её руку, и вдруг развернул ладонью к себе и поцеловал основание ладони. И это было как-то… неожиданно по-настоящему, интимно и приятно, как будто тёплая волна прошла по руке до сердца.

Такой контраст. Холод ледника, и вдруг вот это.

— Что вы делаете… — она отдернула руку.

— Притворяюсь, что утешаю жену, — сообщал он, гася легкую усмешку. — Пойдём…

То место, которое он поцеловал, так и оставалось теплым, она потерла его, чтобы прогнать наваждение.

Они поднялись на второй этаж, Артур распахнул дверь в комнату, пропустил Минд и зачем-то прошёл следом. И не торопился выйти. Вместо этого приблизился и привлёк её к себе, осторожно поцеловал сначала в щёку, потом в уголок губ.

Она не стала отстраняться.

— И зачем это, дорогой?

— Продолжаю притворяться, — теперь он улыбался грустно. — До вечера, любовь моя.