Фиктивный брак

Наталья Соболевская, 2023

Под нажимом семьи, дикость, конечно, но я согласилась на брак по расчёту. Родственники обещали, что замужество не продлится дольше года, что окольцует меня со всех сторон положительный молодой человек из хорошей семьи, который никогда даже не намекнёт на исполнение супружеского долга и ни в коем случае не станет вмешиваться в мою личную жизнь. На деле же я получила совершенно иное. Мой будущий бывший – деспот с паршивым характером, в придачу тащится за каждой юбкой, а меня постоянно третирует и ревнует непонятно к чему.

Глава 1

Андрей

— Андрей, это не обсуждается: ты женишься на Софии — и точка, — заявил мой отец безапелляционным тоном. Интересно, когда я успел так мощно нагрешить, за что мне жизнь такую свинью подложила? Меня выворачивало от одной мысли о браке с этой девицей. — Сын, вот только не надо делать такое лицо, как будто я тебе невесть что предлагаю. К твоему сведенью, это юная привлекательная особа из хорошей семьи, и в придачу, со слов ее деда, давно в тебя влюблена.

— Ты сам-то веришь в то, что говоришь? — откровенно засмеялся я. — Единственное, что верно из перечисленного: она малолетка, и в данном случае это не плюс, а минус. Кого ты обманываешь? Видел я эту соплячку, когда ей было лет тринадцать. Белобрысая жертва концлагеря, без слез не взглянешь, да к тому же еще и проныра.

Отлично помню, как познакомился с этим тощим недоразумением по имени София. Если, конечно, это можно назвать знакомством. Она смотрела на мой голый зад, а я — на ее пылающие щеки. Эта мелкая зараза гостила вместе с дедом у нас в доме на выходных и забрела в мою комнату в самый пикантный момент. Я всеми правдами и неправдами заманил туда женушку одного из отцовских компаньонов и успел даже снять с нее платье… София, сволочь прыщавая, удрала, сверкая пятками, а за ней упорхнула и моя мадам.

— Видел он ее в тринадцать лет! С тех пор ее внешность заметно изменилась, — фыркнул мой родитель и красноречивым жестом изобразил огромные «буфера». — Поверь, когда ты с ней встретишься, тебя ждет сюрприз.

— Слушай, если она вся такая распрекрасная, может, лучше ты сам на ней женишься? — сказал я, хоть и подозревал, после моих слов разразится буря.

И не ошибся.

Мой папик побагровел и из сытого кота в домашнем халате и удобных тапочках, надетых на полосатые носки, превратился в Исаева Виктора Борисовича, мужика, который, сметая на своем пути конкурентов, поднял бизнес с нуля и с каждым днем, несмотря на песок, сыплющийся из одного места, расширял свое дело.

— Не вздумай ляпнуть при матери что-нибудь подобное! Ты меня понял? Шкуру спущу! — зло зашипел Виктор Борисович, но, взяв со стола фотографию, на которой были запечатлены они с мамой, смягчился. — Верочке скажем, что ты женишься, потому что влюбился.

Каждый раз удивляюсь отцу. Он прожил в браке с моей мамой тридцать лет и до сих пор пылинки с нее сдувает.

— Бред! Как только мама увидит эту пигалицу, она сразу же нас раскусит. Мама ни за что не поверит, что мне могла понравиться такая девица. Лично я отказываюсь лгать и тебе не советую. Проще сказать все как есть.

Виктор Борисович тяжело вздохнул, мегааккуратно поставил фотографию на место и возмущенно взмахнул рукой перед моим лицом.

— Что ты имеешь против Софии? Зачем на девочку наговариваешь? Или ты знаешь о ней что-то такое, чего не знаю я?

— Ты прикидываешься или и вправду ничего не понимаешь? — бросил я. — Ты мне хочешь втюхивать в жены внучку Ладонского. Да я без особой надобности и близко не подойду к человеку, в котором хоть одна капля его крови плавает, а тут не капля, а целое ведро. Это не ты, а я последний договор с этим хитрым дедулей курировал, это я у него из глотки потом деньги по контракту вырывал. Удивляюсь, как я при этом не сдох…

— Не преувеличивай, сын. Не так уж Ладонский и плох. Мы вместе с этим хитрым лисом дело открыли. Это потом наши дороги разошлись, а теперь их снова надо соединить.

— Да кому надо-то? Мне и так живется…

— Тебе надо, вот кому, детям твоим, внукам… Не дорос еще отца учить, как делами управлять. Как я сказал, так и будет. Я в тридцать лет тоже думал, что все знаю и умею. А если тебя что-то не устраивает, дорога открыта, вали на все четыре стороны.

— Эх, — усмехнулся я и встал с кресла, — да не проблема.

— Довел все-таки, паршивец, — услышал я за спиной, и в кабинете запахло валокордином.

Я остановился.

— Виктор Борисович, не надоело один и тот же спектакль играть несколько лет подряд? Что, сердце опять прихватило?

— Как видишь…

Слишком уж сильно трясущимися руками отец налил из графина в стакан воды и теперь капал туда лекарство, а сам на меня косился, проверял, сработала его уловка или нет.

— Матери скажу, чтобы доктору позвонила, сердце — орган важный, с ним шутки плохи, — сказал я и продолжил путь к двери.

Никудышный из Виктора Борисовича актер, к тому же весь его репертуар я уже выучил. Кнут не сработал, сейчас пойдет в ход пряник.

— Сынок, подожди, — донеслось до моего слуха. — Зачем на старика обижаешься? На тебе же фирма держится. Уйдешь — развалится все к чертовой бабушке.

— Это я и без тебя знаю. Есть что-нибудь по существу?

— А как же… — протянул мой родитель. — Мы же как с Левой решили? Объединим наши фирмы, считай, одним махом и финансовые трудности решим, и конкурентов в дальний угол задвинем. Потом сами уйдем на заслуженный отдых, а наследников у руля поставим.

— Наследников? — вернувшись в кресло, переспросил я. — Это значит меня, пигалицу Софию и ее братца-алкоголика. Блеск, а не компания! Хорошо вы придумали. Ничего, что не рукоплещу?

— Нет, — замотал головой Виктор Борисович. — Ладонский женщин за людей не считает. София у него так, вместо мебели. Он, я слышал, ей в наследство деньги приберег, квартиру и так по мелочи. Главный наследник — внук, ему и фирма завещана. Левка вроде бы умный мужик, но когда речь заходит о его непутевом внуке, как будто рассудка лишается. Сергей его забулдыга забулдыгой, но Ладонский-старший твердит, что он еще образумится. Хотя куда там? Люди в тридцать пять лет привычек не меняют… Вот вы с ним вдвоем фирму и возглавите.

— А, ну тогда, конечно, совсем другое дело. Вычеркнули пигалицу, и сразу дышать легче стало, — ехидно произнес я и оперся на подлокотники, собираясь снова встать. — Все, я пошел.

— Андрей, рассуди сам: внук Ладонского — беспробудный пьяница, самому Леве жить недолго осталось. Ну ты что, алкоголика вокруг пальца не обведешь?

— Подленько как-то выходит, Виктор Борисович.

— Ну и сиди на попе ровно со своей моралью, а когда бизнес Ладонского конкуренты к рукам приберут, потом не жалуйся.

В целом отец прав. Сергей, внук Ладонского, полный придурок, у него в любом случае фирму отожмут, если не я, то кто-нибудь другой.

— Исключаем из плана женитьбу на Софии, и я в деле, — предложил я, но отец снова надулся как индюк.

— Нет. Если просочится информация о том, что наши фирмы объединяются из-за финансовых проблем, на нас тут же накинется стая стервятников и заклюет, а так ваша свадьба худо-бедно, но слияние объясняет. Соглашайся на брак с Софией, и уже завтра я официально уступлю тебе свой кабинет. По рукам?

Если я сейчас упущу свой шанс, отец просто из вредности продержит меня в заместителях до скончания века.

— Чувствую, что пожалею об этом, но ладно, согласен.

Я пожал руку Виктору Борисовичу, и тот заметно подобрел, отставил воду с лекарством и потянулся к коньяку.

— Пока Вера не видит, приму пару капель… Вот еще что, сын, — проглотив далеко не две капли коньяка, начал диктовать мне новые условия Виктор Борисович. — София, чтобы ты там ни навыдумывал, девочка домашняя, в университете учится, в свободное время картины малюет. Ты с ней повежливей, пообходительней. Она у Левы в доме хоть и на заднем плане, но родная, как-никак, он о ней по-своему заботится. Если обидишь, Ладонский тебе голову запросто оторвет.

— Обижу? — усмехнулся я. — Да я с ней даже разговаривать не собираюсь, мне это неинтересно. Учится София для галочки, ей по статусу положено корочку о высшем образовании иметь, а насчет картин — песня известная. Сейчас многие девицы, которые ничего собой не представляют и нигде не работают, выдают желаемое за действительное. Если внешность более-менее подходящая, значит, модель. Если хоть раз в рекламном ролике засветилась — актриса. Купила в мебельном магазине шкаф со стульями — считай, уже дизайнер. А если вообще ни черта не делает, а только по вечеринкам шастает — светская львица. Мне, похоже, еще повезло, моя хоть и убогонькая, но кисточку в руках держать научилась.

— Да ладно тебе, — хмыкнул Виктор Борисович и, бросив взгляд на дверь, украдкой (на случай, если мама неожиданно зайдет в кабинет) плеснул себе под столом еще коньячка. — Никто не заставляет тебя любить Софию и жить с ней до гробовой доски. Я даже уважать ее не прошу. Просто один год соблюдай видимость нормальных отношений — и все.

— Да-а-а, — задрав голову и уставившись в потолок, протянул я. — Чувствую, это будет тот еще годик.