Незнакомка в моем доме

Ната Дымская (2025)

Она потеряла всё — память, дом, имя. Два года назад Ева очнулась в больнице после страшной аварии, не зная, кто она и откуда. Её единственным якорем в настоящем стала новая жизнь. Но прошлое не собиралось её отпускать. Когда работа приводит её в роскошный особняк влиятельной семьи Князевых, странное чувство дежавю преследует Еву каждую минуту. Дом, его обитатели, даже мраморная лестница кажутся до боли знакомыми. А хозяин дома, Александр Князев, вызывает не только непреодолимое притяжение, но и странное чувство, будто они уже знали друг друга. Но почему Диана, невеста Александра, так боится новой помощницы? Какие секреты скрывает особняк? И кто та женщина, чей образ всё чаще всплывает в памяти Евы?

Глава 3. Старые фотографии

Александр

Коробка с фотоальбомами пылится в дальнем углу кабинета уже два года. Я не открывал её с того дня, как полиция официально закрыла дело о гибели Евы. Но сегодня, после странной встречи с той официанткой, что-то тянет меня к этим снимкам.

Первое фото — благотворительный аукцион пять лет назад. Я тогда только закончил строительство делового центра в центре города. Помню, как она появилась в зале — статная блондинка в изумрудном платье, с идеальной осанкой и холодной улыбкой светской львицы. Ева Романова, дочь известного финансиста.

"Позвольте представить вам мою дочь, Александр", — голос её отца звучит в памяти. — "Она недавно вернулась из Лондона".

Перебираю снимки нашего стремительного романа — свидания в лучших ресторанах, премьеры в театре, благотворительные вечера. На каждом фото она безупречна — фарфоровая кожа, светлые волосы уложены волосок к волоску, осанка балерины. Настоящая принцесса из высшего общества.

Вот наша свадьба — роскошное торжество в самом дорогом отеле города. Ева в платье от известного дизайнера стоит рядом со мной, её улыбка отточена годами светских приёмов. Я листаю дальше и вдруг замечаю то, чего не видел раньше — лёгкую напряжённость в её позе, едва заметную натянутость улыбки.

Два года совместной жизни промелькнули как один день. Идеальная жена, безупречная хозяйка дома. Она всегда знала, какой галстук подойдёт к моему костюму, какое вино подать к ужину, как развлечь самых важных гостей. Но сейчас, глядя на эти фотографии, я впервые задумываюсь — была ли она счастлива?

Последний снимок сделан за неделю до её исчезновения. Приём в нашем доме, Ева в синем шёлковом платье стоит у рояля. Красивая, недоступная и… одинокая? Как я не замечал этого раньше?

Звон разбитого стекла в коридоре вырывает меня из воспоминаний. Выхожу из кабинета — та самая официантка склонилась над осколками разбитых бокалов.

— Позвольте помочь, — говорю я, опускаясь рядом с ней.

— Простите, я такая неловкая сегодня, — её голос звучит непривычно живо для обслуживающего персонала.

Поднимаю глаза и замираю. Теперь, вблизи, я вижу то, что не заметил утром в кабинете. Черты лица — они похожи на Евины, но словно кто-то слегка изменил рисунок. Нос чуть тоньше, скулы выше, подбородок более округлый. Тёмно-русые волосы вместо светлых, собраны в простой хвост. Карие глаза вместо серых. И всё же… что-то неуловимо знакомое в линии губ, в наклоне головы.

"Посмотри на меня, Саша", — вдруг всплывает в памяти голос Евы. Она единственная называла меня так.

— Вы порезались! — голос официантки возвращает меня к реальности. Действительно, осколок оцарапал палец.

— Пустяки, — отмахиваюсь я, но она уже достаёт из кармана форменного передника пластырь.

— У меня всегда с собой, — поясняет она, ловко заклеивая царапину. — Издержки профессии.

Её пальцы — тонкие, изящные, совсем как у Евы. Но кожа загрубевшая от работы, ногти коротко острижены. А ведь моя жена делала маникюр дважды в неделю…

— Благодарю, — я поднимаюсь. — Как вас зовут?

— Ева.

Моё сердце пропускает удар. Нет, это просто совпадение. К тому же, она совсем другая — живая, настоящая, без светского лоска и отрепетированных улыбок.

— Простите ещё раз за бокалы, — она торопливо собирает оставшиеся осколки. — Я куплю новые.

— Не стоит, — качаю головой. — Это всего лишь бокалы.

Моя Ева никогда не сказала бы так. Она бы устроила разнос прислуге за разбитый хрусталь.

Возвращаюсь в кабинет, где всё ещё лежат старые фотографии. Смотрю на последний снимок Евы. Если бы с ней что-то случилось в той аварии… если бы она получила травмы… могла ли она так измениться? Пластическая хирургия после травмы могла немного изменить черты лица. Волосы могли потемнеть от времени и отсутствия краски. Загар и работа руками изменили бы кожу. А глаза… существуют ли карие линзы?

Нет. Я трясу головой, отгоняя безумные мысли. Моя жена погибла два года назад. А эта девушка — просто официантка с похожими чертами лица и случайным совпадением имени. Пора перестать искать призраков прошлого в каждой встречной.

Убираю фотографии обратно в коробку. Через месяц моя свадьба с Дианой. Пора отпустить прошлое. И всё же… почему у этой простой официантки такой же жест, каким Ева всегда поправляла волосы? Почему она держит спину с той же идеальной осанкой?

Нет, хватит. Я решительно закрываю коробку и задвигаю её обратно в угол. Прошлое должно оставаться в прошлом. Даже если оно возвращается в образе официантки с до боли знакомыми движениями и голосом, от которого всё переворачивается внутри.