Роковая встреча, или Последователи Чернобога

Никита Гладков

Последователи Чернобога были тайным обществом. О них никто не знал на протяжении веков. Но Степан Бахтеяров, попав в их плен, со временем, стал одним из них. Его родители были расстреляны в Кровавое воскресенье, а бабушку с дедушкой сожгли заживо. Какая участь постигла православного мальчика, попавшего в руки язычников? Смог ли он вернуться домой и отомстить за смерть своих родных и близких? И чем закончится его короткая жизнь? На все эти вопросы можно получить ответ, прочитав очередную повесть!

Глава II

— В конце XVIII века к нам на хутор приехала одна семья. Откуда они, никто не знал. Да и мало кого это волновало. У каждого человека в Лиховой были свои заботы. Пришлые построили дом и стали жить своей жизнью, не сильно отличаясь от других. Но все изменилось в начале 1808 года.

— В тот год я родился, — вставил Семен.

— Новых соседей звали Олег и Елизавета Авицкие. У них был сын по имени Голиаф. И вот поползли слухи, что все члены этой семьи — каннибалы. Едят людей. Похищали сначала пожилых, а после добрались до детей и подростков. Когда на хуторе об этом узнали, когда все улики привели к их дому, разъяренные жители решили устроить самосуд.

Рассказчик застыл. По выражению его лица можно было понять, что, вспомнив прошлое, он заново проживает те ужасные события. Затем он продолжил свой рассказ…

— Жители Лиховой пришли к дому, где проживала семья Авицких. Олег, глава семьи, услышав крики на улице, вышел, чтобы понять, в чем дело.

— Что это за сборище? — выкрикнул он. — Я вроде никого не приглашал к себе в гости.

— Здесь, на этом самом месте закончится то, чем ты и твоя семья занимаетесь!

— Проваливайте!

— Нам доподлинно известно, что ты убиваешь, а после съедаешь людей.

— Что вы такое говорите! Мы — простая семья, которая трудится в поте лица, не покладая рук. Я и моя жена стараемся заработать себе на жизнь. Убирайтесь!

— Ты убил столько невинных людей! За что, Олег, за что?

— Это гнусная ложь! Меня оклеветали!

— Мы знаем, что вы их съели!

— Выходит, мы людоеды? Так, по-вашему, получается?

— Где мой ребенок?! — с надрывом выкрикнула молодая женщина. — Он гулял в той стороне, где вы живете. Внезапно он пропал. Почему, почему?!

— Гореть вам в аду! — крикнул другой.

— Будьте вы прокляты! — вторил третий.

— А где ваш ненормальный урод? — спросил какой-то пожилой мужчина.

— Еще раз что-то скажете про моего мальчика и я… я всех вас убью! Ты — мертв, ты — уже труп, ты — покойник, ты — мертвец… — приговаривал Олег, показывая пальцем поочередно сначала на одного, потом на другого жителя хутора.

Один из мужчин, не сдержавшись, выстрелил прямо в голову Олега.

Елизавета, его жена, наблюдая за происходящим из окна, перепугалась за себя и сына. Выбежав на задний двор, женщина увидела своего мальчика, отстраненно смотрящего на Луну.

— Голиаф, Голиаф, иди ко мне.

Мальчик подошел к ней. Елизавета, взяв его за руку, прошептала:

— Идем. И не оглядывайся. Только не оглядывайся.

Жители хутора Лиховой, расправившись со своим врагом, ворвались внутрь его жилища.

— Что это за вонь! Невыносимый запах! — проговорил молодой парень, зажав пальцами нос.

Зайдя в спальню, люди увидели страшную картину: на кровати лежало изуродованное тело молодой девушки.

— Пропустите, пропустите меня… Это моя дочь! Это моя девочка! Это моя девочка! — со слезами бормотал Василий Митраков.

Ноги девушки были отделены от тела. А горло — перерезано. Увидев это, люди перекрестились:

— Господи, прими ее душу в свое царство!

Один из мужчин нашел подвал. Открыв его, он увидел внизу останки примерно двух десятков людей. Дети, старики, женщины, мужчины… От увиденного у людей побежали мурашки по коже.

— Вот это да, вы только посмотрите! Сколько трупов в одном месте!

— Неужто человек на такое способен?

— Это не человек… Они хуже животных…

Не смирившись с утратой дочери, Василий Митраков достал казачий пистолет с кремниевым замком и приставил к своей голове.

— Нет, Василий, нет!

Послышался выстрел… Казак пролил свою кровь.

— Нам нужно найти мать и ее сына! Они не могли далеко уйти.

Тем временем Елизавета с мальчиком бежали, пока их не покинули силы. Присев на одно колено, женщина, став вровень со своим сыном, положила руки ему на плечи и произнесла:

— Голиаф, есть люди, которые хотят сделать нам больно. Они желают нам зла, но я этого не допущу.

Елизавета заметила приближающихся жителей хутора.

— Спрячься за тот камень и не высовывайся, пока они не уйдут. Ты меня понял?

Голиаф кивнул.

— Беги, беги! И не оглядывайся.

Мальчик бросился в сторону огромного камня. Его мать побежала в противоположную сторону, тем самым спасая жизнь сына. Когда ее настигли, женщина остановилась.

— Не с места! Тебе некуда бежать.

— Вы убили моего мужа! Вы за это поплатитесь!

— Скажи, где прячется Голиаф, и твоя смерть будет быстрой.

— Пошли вы все к черту!

— Где он?

— Иди ты, знаешь, куда…

— Где скрывается твое маленькое чудовище?

— Я ни за что вам не скажу!

— Ладно…

— Как с ней быть? — спрашивали одни.

— Убить ее — и дело с концом, — настаивали другие. — С ее смертью у нас станет на одну проблему меньше.

Мужчины начали избивать Елизавету смертным боем. Она кричала, смеялась и плакала…

— До чего же печальная история, — промолвил Семен Ковалев, когда Афанасий замолчал.

— Да уж… прошли годы. Мы думали, что Голиаф попросту умер с голоду. Но мы глубоко ошибались. Почти год назад он заявил о себе. Однажды под покровом ночи он явился к нам на хутор — на свои родные земли, как он считал, и начал угнетать местных жителей, как его родители в свое время.

Не успел Афанасий договорить, как послышался женский крик. Роман Абрахин вместе с братьями Ковалевыми побежали на звук.

— Что происходит?

— Беда, посмотрите туда! — прокричал один из встретившихся им казаков.

Семен и Павел оглянулись туда, куда он указывал и ужаснулись, увидев мертвого мальчика, привязанного к лошади.

— За что так моего Николеньку?! Ну почему, почему именно я, господи… — причитала мать убитого мальчика.

— Так не может больше продолжаться! — сжав кулаки, вскричал Семен.

Начинало темнеть.

— Брат, завтра с первыми лучами солнца мы отправимся искать этого изверга Голиафа, — сказал Павел. — И не вернемся обратно до тех пор, пока не отомстим ему за смерть невинных.

— Я поеду с вами! — заявил Роман.

— Это слишком опасно. К тому же, у вас, наверное, здесь семья.

— У меня была девушка. Мы с ней собирались поклясться в любви перед Богом. Но Голиаф отнял ее жизнь. И теперь я не успокоюсь, пока он где-то там дышит спокойно, зная, что ему все сойдет с рук.

— Да будет так.

На следующее утро Братья Ковалевы вместе с Романом Абрахиным отправились на поиски убийцы. Они проскакали несколько верст на север. Через пару часов путники устроили привал. Накормив лошадей и утолив жажду, Семен, сделав несколько шагов в сторону, увидел перед собой огромный след человеческой стопы.

— Идите сюда! — прокричал молодой казак.

Павел с Романом тут же подошли.

— Ни черта себе… — промолвил Абрахин.

— Неужели он взаправду такой гигант? — воскликнул Павел.

— Боюсь, что да, брат.

— Никогда не видел такой огромный след.

Вдруг послышался раздирающий душу крик.

— По коням! — закричал Роман.

Казаки поспешно вскочили на коней и поскакали туда, откуда раздавался крик, который с каждой секундой становился все отчетливее, но вдруг оборвался. Через несколько минут бешеной скачки перед всадниками предстала ужасающая картина: груда из десяти тел, наваленных друг на друга. Ужасало не столько это чудовищное зрелище, сколько сильный смрад, исходящий от гниющей человеческой плоти. Части тел убитых валялись в разных местах. У одного голова отделена от туловища, у другого выколоты глаза, третий и вовсе лежал без рук и ног. Казаки перекрестились.

— Матерь Божия, царица небесная… Вы только посмотрите на это и скажите, неужто это Голиаф смог такое сотворить?! Что же это за чудище в человеческой шкуре! — вскликнул Павел.

— Увы, Павел, но это так и есть, — ответил Роман.

— Роман, мы просто обязаны его убить! Так больше не может продолжаться! Эти несчастные выглядят так, как будто их растерзал какой-то зверь.

— Взгляните, — промолвил до сих пор молчавший, но внимательно осматривавшийся Семен, — следы крови ведут туда.

— Значит, мы на верном пути. Великан не мог далеко уйти.

Путники последовали по кровавым следам, которые вскоре привели их к реке Аксай.

— И куда теперь? Здесь его след обрывается! — в отчаянии воскликнул Семен.

— Не переживай, Семен, мы найдем его, — произнес Павел.

— Нет, брат, послушай… мы уже столько времени потратили. Но так и не смогли к нему приблизиться.

Пока братья Ковалевы спорили между собой, как вести дальнейшие поиски, Роман обратил внимание на камыши, растущие вдоль реки. Присмотревшись к ним, Абрахин не поверил своим глазам: из камышовых зарослей поднимался Голиаф. Он был более двух метров ростом. Волосы на голове отсутствовали, зато длинные усы свисали до подбородка. Пепельного цвета борода достигала солнечного сплетения великана. Желтые глаза, казалось, принадлежали не человеку, а дьяволу. В открытой пасти монстра казак смог разглядеть редкие, гнилые зубы. На нем была старая поношенная одежда, видно, с чужого плеча. Роман успел выкрикнуть свои последние слова:

— Голиаф здесь!

Чудовище в человеческом обличии набросилось на казака и мгновенно прикончило его топором. Братья Ковалевы, резко обернувшись, увидели, как Голиаф без малейших усилий подхватил бездыханное тело Абрахина и швырнул его в реку. Затем монстр, глядя в сторону Павла и Семена, издал нечеловеческий вопль.

— Что будем делать? — спросил Семен.

— Не бойся, брат, с нами бог, — ответил Павел.

— Не хочется умирать, — успел сказать Семен, когда Голиаф внезапно кинул топор в их сторону. Рубящее орудие попало прямиком в живот Семена. Ухватившись за древко топора и пытаясь вытащить его, казак повалился на землю. Павел хотел было помочь брату, но понял, что прежде всего необходимо разобраться с убийцей. Он быстро достал длинное клинковое колюще-рубяще-режущее холодное оружие, с довольно широким клинком, малым погибом, с гладкой и голой рукоятью. Шашка, а именно так именовалось это оружие, передавалась из поколения в поколение и считалась очень ценной в семье Ковалевых. Голиаф, продолжая издавать странные звуки, начал приближаться к Павлу.

— Успокойся и, главное, не наделай глупостей, — увещевал себя молодой человек.

Внезапно Голиаф набросился на Павла, а тот, резко выдохнув, ловко рубанул шашкой по правой ноге великана. Голиаф упал на колени. Ковалев, воспользовавшись моментом, всадил холодное оружие в спину врага. Голиаф начал стонать. Он был ранен, но не убит. Обернувшись, это живучее существо ухватило Павла за шею, начав сильно сжимать ее и одновременно поднимать казака вверх. Ноги Павла оторвались от земли. В эти мгновения он готов был уже смириться со своей дальнейшей участью. Тем временем Семен, продолжая истекать кровью, достал казачий пистолет и с трудом прицелился в Голиафа. Выстрелив, он попал прямо в голову маньяка. Голиаф, перестав подавать признаки жизни, повалился всем своим громадным телом на Павла.

— Слава богу, попал… — прошептал Семен.

Павел с трудом высвободился из-под туши Голиафа и бросился на помощь брату. Жизнь Семена угасала на глазах, как тлеющая искра в потухшем костре…

— Паша, я только…

— Тише, не говори ничего. Не утруждай себя. Ты — большой молодец! Ведь это ты убил того, кто доставлял столько страданий людям на хуторе Лиховой.

— Извини, что не смог…

— Тише, брат… Я тебе помогу… ты пойдешь на поправку.

— Брат, прости меня… за все прости.

— Это я виноват в том, что не помог тебе увернуться.

— Теперь моя душа спокойна…

Семен посмотрел на небо и испустил последнее дыхание.

— Не уходи, Семен! Не покидай меня! Не оставляй меня одного в этом богом забытом месте!

Павел прикоснулся к шее брата и, не ощутив пульса, понял, что тот уже мертв. Младший брат схватился за голову и прокричал в небеса:

— Господи, за что же ты так с ним, господи!

Не сдержав своих чувств, он начал рыдать над убитым братом.