Крысолов

Никита Демидов (2024)

Первая книга серии произведений про серийных убийц «Мертвые корни» в которой идет повествование о похитителе людей. Его мотивы не ясны и становятся понятными лишь ближе к концу.

Глава 2

— Виктор Павлович, что это значит вы выходите из дела?! Как?! Что это означает для нас? — руки Алисы Сергеевны делали нечто невообразимое в воздухе, а голос срывался, она очень нервничала, и поразительно, что это очень ей шло. Есть люди которым нервозность придает некоторый комичный шарм.

— Я продаю ресторан, Алиса Сергеевна, потому что больше не испытываю к этому делу ничего кроме отвращения. Такой специалист как вы без работы точно не останется, так же как и Сергей. С вашим умением управлять и его умением готовить, вас оторвут с руками и ногами.

— Но как, кому, когда? Что изменилось? Еще вчера вы были так счастливы и увлечены.

— Ничто не вечно под луной. Кому не знаю, но постараюсь все уладить в ближайшее время. А вы, Алиса Сергеевна, успокойтесь, а то я совсем скоро перестану понимать, что вы хотите мне сказать.

Она села за рабочий стол, налила себе воды и одним глотком выпила содержимое. Жадно втянув воздух, Алиса Сергеевна глубоко выдохнула.

— Может быть мы сможем купить ваш ресторан? — спросила она и голос ее звучал уже намного ровнее и спокойнее.

— Вам стоит обсудить это с Сергеем. Сумма внушительная и я не думаю, что вы осилите ее без кредита, а брать деньги в долг не самая разумная идея.

— Вздор! Если мы сохраним сотрудников, то сохраним и прибыль, а значит и деньги вернем достаточно скоро. Меня просто трясет от мысли, что это место достанется какому-нибудь идиоту с деньгами и он его похоронит. Я не могу этого позволить!

— Дело ваше. За 10 миллионов отдам все с оборудованием и посудой.

— Виктор Павлович, ваш ресторан стоит не меньше 20, вы сильно продешевите, продав его за 10.

— А вы плохо торгуетесь, Алиса Сергеевна. Давайте лучше подготовим документы.

— И куда вы теперь, Виктор Павлович? — спросила Алиса Сергеевна, когда мы закончили с документами.

— Куплю себе домик под Выборгом, буду выращивать картофель и кататься на лодке по заливу.

— Это на вас не похоже, куда же делась ваша воля к жизни?

— Была, да вся вышла. Да и кто говорит, что за пределами этой беготни и суеты жизни нет? Есть и еще какая! А природа там какая, Алиса Сергеевна, сказка! Уж неужто вы не были в тех краях?

— Была, конечно, но мне кажется это такое место, в котором хорошо провести пару дней и желательно летом. Страшно представить какая там тоска зимой.

— Значит истосковался я по тоске, простите мой каламбур. Я и квартиру с дачей уже на продажу выставил.

Алиса Сергеевна пристально всматривалась в меня во все время нашего разговора и будто бы решала в голове какую-то неразрешимую задачу. Что с этим человеком не так? — верно думала она и не могла найти ответа. Впрочем, спроси она у меня об этом напрямую я вряд ли бы нашел что ей ответить. Я и сам не знал, а только чувствовал, что теперь все будет по-другому, и от этой догадки было и страшно, и приятно.

— Виктор Павлович, так что все-таки случилось? — спросила она наконец, видимо устав мучать себя этим вопросом.

— Честно? Не знаю, но чувствую, что так более нельзя. Надоело мне все до чертиков, Петербург этот тесный, все эти хлопоты и тревоги, натурально тошнит от всего.

— А вы не боитесь, что это временно? Время нынче не спокойное, может у вас просто нервишки шалят, а потом жалеть будете.

— С одной стороны не жалеют только глупцы, а с другой, раз сам решил, то для чего жалеть. Мне порой кажется, что в наших порывах куда больше смысла и правды чем в долгосрочном планировании и тщательном обдумывании. Не знаю как объяснить, да и вряд ли смогу, мы с вами на разных языках сейчас поговорим и все равно друг друга не поймем.

***

Спустя полтора месяца Алиса Сергеевна стала новой владелицей моего ресторана. Даже трогательно, что она так прикипела к этому месту, что в каком-то смысле решила рискнуть ради его сохранения. А я продав всю свою недвижимость и прочий хлам, напоминавший о прошлой жизни, уехал жить в глухую деревню под Выборгом, где приобрел ветхий домик.

Вычеркнул все что мог, все эти квартиры, которыми владел сам и которые перешли мне в наследство от родителей. Собрал в горсть все воспоминания от малых лет и до того самого вечера как прочел письмо дочери, взял этот ворох и швырнул его в огонь, наблюдая как в языках его горит моя фигура, корчась и крича от страха и боли.

Но я уже знал, что будет впереди, знал к чему идти и поверьте, нет страшнее человека увидевшего цель и устремившегося к ней.