Азбука спасения. Том 29

Никодим Благовестник

Святитель Григорий Богослов: «Ум, рождая слово, выявляет желание духа». Слово – носитель духа, как Христа (Истины), так и диавола (лукавства и лжи). Мы унаследовали волю, поврежденную грехопадением праотцев и, рождаясь во плоти, стали немощны, следовательно, без Божественной помощи свыше сами себя спасти не можем. Изреченное человеком слово, несет в себе дух его, в Слове же Божием сокрыт Дух Святый, очищающий души от ветхих страстей и пороков, и восхищающий из тьмы к Свету.

ЖИВОТВОРНОЕ УМЕРТВИЕ

Святая вера говорит нам, что мы были сотворены для жизни в Боге, но отпали от Него и пали в узы самости и обаяний мира, и что потому желающий снова восстать для жизни в Боге, должен умереть себе и миру. Святитель Феофан Затворник

Иисус Христос (Спаситель)

Отвергнись себя…

Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною. Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот сбережет ее. Ибо что пользы человеку приобрести весь мир, а себя самого погубить или повредить себе? Ибо кто постыдится Меня и Моих слов, того Сын Человеческий постыдится, когда приидет во славе Своей и Отца и святых Ангелов. Говорю же вам истинно: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие (Лк.9:23—27).

С Ним шло множество народа и Он, обратившись, сказал им: если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником, и кто не несет креста своего и идет за Мною, не может быть Моим учеником.

Истинно говорю вам: нет никого, кто оставил бы дом, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради Меня и Евангелия, и не получил бы ныне, во время сие, среди гонений, во сто крат более домов, и братьев, и сестер, и отцов, и матерей, и детей, и земель, а в веке грядущем жизни вечной. Многие же будут первые последними, и последние первыми (Мк.10:29:31).

Да не смущается сердце ваше, веруйте в Бога, и в Меня веруйте. В доме Отца Моего обителей много. А если бы не так, Я сказал бы вам: «Я иду приготовить место вам». И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтобы и вы были, где Я. А куда Я иду, вы знаете, и путь знаете. Фома сказал Ему: Господи! не знаем, куда идешь, и как можем знать путь? Иисус сказал ему: Я есмь путь и истина и жизнь, никто не приходит к Отцу, как только через Меня. Если бы вы знали Меня, то знали бы и Отца Моего. И отныне знаете Его и видели Его.

Апостол Павел

Я вам сказываю, братия: время уже коротко, так что имеющие жен должны быть, как не имеющие; и плачущие, как не плачущие; и радующиеся, как не радующиеся; и покупающие, как не приобретающие; и пользующиеся миром сим, как не пользующиеся; ибо проходит образ мира сего. А я хочу, чтобы вы были без забот. Неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу, а женатый заботится о мирском, как угодить жене. Есть разность между замужнею и девицею: незамужняя заботится о Господнем, как угодить Господу, чтобы быть святою и телом, и духом, а замужняя заботится о мирском, как угодить мужу. Говорю это для вашей же пользы не с тем, чтобы наложить на вас узы, но, чтобы вы благочинно и непрестанно служили Господу без развлечения (1Кор.7:29—35).

Мы же, как споспешники, умоляем вас, чтобы благодать Божия не тщетно была принята вами. Ибо сказано: «во время благоприятное Я услышал тебя, и в день спасения помог тебе». Вот, теперь время благоприятное, вот, теперь день спасения. Мы никому ни в чем не полагаем претыкания, чтобы не было порицаемо служение, но во всем являем себя, как служители Божии, в великом терпении, в бедствиях, в нуждах, в тесных обстоятельствах, под ударами, в темницах, в изгнаниях, в трудах, в бдениях, в постах, в чистоте, в благоразумии, в великодушии, в благости, в Духе Святом, в нелицемерной любви, в слове истины, в силе Божией, с оружием правды в правой и левой руке, в чести и бесчестии, при порицаниях и похвалах: нас почитают обманщиками, но мы верны; мы неизвестны, но нас узнают; нас почитают умершими, но вот, мы живы; нас наказывают, но мы не умираем; нас огорчают, а мы всегда радуемся; мы нищи, но многих обогащаем; мы ничего не имеем, но всем обладаем (2Кор.6:1—10).

Итак, умертвите земные члены ваши: блуд, нечистоту, страсть, злую похоть и любостяжание, которое есть идолослужение, за которые гнев Божий грядет на сынов противления, в которых и вы некогда обращались, когда жили между ними. А теперь вы отложите все: гнев, ярость, злобу, злоречие, сквернословие уст ваших; не говорите лжи друг другу, совлекшись ветхого человека с делами его и облекшись в нового, который обновляется в познании по образу Создавшего его, где нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос.

Итак облекитесь, как избранные Божии, святые и возлюбленные, в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение, снисходя друг другу и прощая взаимно, если кто на кого имеет жалобу: как Христос простил вас, так и вы. Более же всего облекитесь в любовь, которая есть совокупность совершенства. И да владычествует в сердцах ваших мир Божий, к которому вы и призваны в одном теле, и будьте дружелюбны. Слово Христово да вселяется в вас обильно, со всякою премудростью; научайте и вразумляйте друг друга псалмами, славословием и духовными песнями, во благодати воспевая в сердцах ваших Господу. И всё, что вы делаете, словом или делом, всё делайте во имя Господа Иисуса Христа, благодаря через Него Бога и Отца (Кол.3:5—17).

Преподобный Исаак Сирин

Жизнь в Боге есть упадок чувств

Когда будет жить сердце, упадают чувства. Восстание чувств есть омертвение сердца. И когда они восстанут — это признак омертвения сердца для Бога. Пока живы у тебя чувства, при встрече с чем бы то ни было почитай себя мертвым, потому что, если во всех членах твоих не умалится греховное разжжение, не возможешь приобрести себе спасения. Если кто из монахов скажет в сердце своем, что остерегается сего, то, значит, не хочет он и знать, когда заушают его. Кто обманет друга своего, тот по закону достоин проклятия. А кто обманывает сам себя, тот какое понесет наказание за то, что, зная порочность худого дела, прикрывается незнанием? Но что знает он, это показывает обличение совести. То и мучит его, что знает он, в чем притворяется незнающим.

Чувства целомудренные и собранные воедино порождают в душе мир и не попускают ей входить в испытание вещей. А когда душа не приемлет в себя ощущения вещей, тогда победа совершается без борьбы. Если же человек вознерадит и дозволит, чтобы имели к нему доступ приражения, то принужден тогда бывает выдерживать брань. Возмущается же и первоначальная чистота, которая бывает весьма проста и ровна. Ибо по сему нерадению большая часть людей, или и целый мир, выходят из естественного и чистого состояния. Поэтому живущие в мире, в тесных связях с мирскими людьми, не могут очистить ума по той причине, что много познали порок. Немногие же в состоянии возвратиться к первоначальной чистоте ума. Потому всякому человеку надлежит с осторожностию соблюдать всегда чувства свои и ум от приражений. Ибо много потребно трезвенности, неусыпности, предусмотрительности.

Великая простота бывает удобопревратна. Человеческой природе, чтобы хранить пределы послушания Богу, потребен страх. Любовь к Богу возбуждает в человеке любовь к деланию добродетелей, а сим увлекается в благотворение. Духовное ведение по природе своей позднее делания добродетелей. Тому же и другому предшествуют страх и любовь. И опять: любви предшествует страх. Всякий, кто не стыдясь говорит, что можно приобрести последние без делания первых [добродетелей], несомненно, полагает первое основание погибели для души своей. Таков путь Господень, что последние рождаются от первых.

Каждый, давший волю чувствам, дал волю и сердцу: ибо делание сердца служит узами для внешних чувств. Если кто с рассудительностью занимается сим деланием, то сие бывает явно по следующим в нем трем явлениям, а именно: не связан он телесными выгодами, не любит чревоугодия, и отнюдь не допускает раздражительности. Где имеют место сии три, там нет настоящего устроения внутри, хотя бы внешнее было безукоризненно. Рассудительное пренебрежение телесным порождает ничем несвязаность, пренебрежение покоем и людской приверженностью. Если кто с готовностью, радуясь, приемлет ущерб ради Бога, то чист он внутренне. Кто не смотрит с приятностью на оказавшего ему честь, и не негодует на того, кто его бесчестит, тот в этой жизни мертв стал для мира.

Дела и труды тогда доставляют душе бесстрастие, умерщвляют «уды, яже на земли», и даруют упокоение помыслов, когда приобщимся безмолвия, когда прекратится в душе смятение, производимое впечатлениями от внешних чувств. Иначе успеху в этом быть нельзя. Ибо если древо ежедневно поливается, то засохнет ли когда-нибудь корень его? Убывает ли когда вода в сосуде, в который ежедневно прибавляют ее? — Когда же придет человек в безмолвие, тогда душа удобно различает страсти, и внутренний человек, возбудившись на духовное дело, побеждает их, и день ото дня возводит душу к чистоте.

Преподобный Симеон Новый Богослов

О животворном умертвии

Не всякий, слышащий о животворном умертвии о Христе Иисусе, Боге нашем, и о дивном действии, какое бывает от него всегда в совершенных добродетелию и ведением, — уже и знает, что оно такое, хотя и кажется ему, что он то знает. Знают его только те, которые самим делом ясно поняли сказанное святым Апостолом Павлом слово: время прекращено есть прочее, да и имущии жены, якоже не имущии будут. И плачущиися, якоже не плачущии; и радующиися, якоже не радующеся; и купующии, яко не содержаще; и требующии мира сего, яко не требующе. Преходит бо образ мира сего (1Кор.7:29—31). И еще: яко умирающе, и се живи есмы… яко ничтоже имуще, а вся содержаще (2Кор.6:9,10). Не пробегай этих слов просто, как ни попало, думая, что сразу понял уже сокрытую в них силу, но представь, возлюбленне, поточнее внутреннее состояние души твоей, и я от видимых вещей введу тебя в узрение значения сказанного, только внимай добре тому, что буду говорить.

Кто умер и лежит мертвый, тот не чувствует ничего из видимых вещей. Кто ничего не имеет, тот всего лишен, во всем имеет нужду и всего желает. И опять, кто всем обладает, тот, чего еще другого из вещей мира мог бы пожелать? Ибо он имеет уже все, и не осталось ничего, что пожелал бы он приобресть. Но блажен, кто взыскал сего делом, и понял, и увидел, и изучил то опытом, ибо эти слова — не пустые слова. Ибо, как на дорогах и полях находятся по местам дома, города, царские палаты, так и на пути, ведущем в царствие небесное, находятся, в своих им местах, заповеди Божии и добродетели.

И вот я хочу раскрыть, сколько могу, что говорится о заповедях Божиих и о добродетелях, — об этих, видимых (на пути в царствие) зданиях, — как они велики и как прекрасны. Впрочем, читающий о сем как может по одним словам уразуметь и представить эти вещи? Никак не может. Если же и представить не может, то, как может стяжать какие-либо из них, тем паче, когда они стяжаваются покупкою за известную плату? То же, что дать надобно, чтоб купить их, не золото есть и не серебро, а кровь. Каждый желающий из нас покупает их, одну за другою, кровию своею. И воистину, если кто не предаст себя на заклание, как овча, за каждую даже малейшую добродетель, и не прольет крови своей за нее, тот не стяжет ее никогда. Так Бог в экономии своей положил, чтобы мы покупали вечную жизнь произвольною смертию. Не хочешь умереть произвольною смертию и жить вечною жизнию? — И вот ты мертв.

И кто в состоянии описать радость, исполняющую такого человека? И есть ли что другое, что возможно бы было пожелать такому? Какого царя не блаженнее и не славнее он? Какого мира, или скольких миров не богаче? И в чем бы мог он иногда недостаточествовать? Поистине невозможно ему недостаточествовать в каком-либо благе, которое от Бога. Но ты, брате, сподобившийся соделаться таковым, — ты, имеющий обитающим внутрь себя всего Бога, добре внимай, чтобы не сделать и не сказать чего-либо, недостойного святой воли Его, иначе Он тотчас удалится от тебя, и ты потеряешь сокровище, сокрытое внутрь тебя. Почти Его, сколько можешь, и не вноси внутрь обиталища Его ничего, Ему неблагоугодного и чуждого естеству Его, чтоб Он не прогневался на тебя и не убежал, оставя тебя пустым.

Не многословь пред Ним и не обращай к Нему прошений без благоговейной собранности. Не помышляй в себе и не говори: дай-ка покажу я Ему преобильную теплоту и превеликую ревность любви, да приимет Он доброе мое произволение, и да познает, как люблю я Его и чту, потому что, прежде чем подумаешь ты так, Он уже знает помышления твои, и ничего нет сокрытого от Него. Не покусись еще удержать Его мысленными руками, ибо Он неухватим, и как только ты дерзнешь ухватить Его или подумаешь только удержать Его, — уже не найдешь внутрь себя ничего. Он тотчас удалится от тебя и станет неощутим для тебя.

Тогда, если, сокрушаясь, томя и бия себя, станешь ты каяться и плакать много, то не получишь никакой пользы. Истинно так, ибо Он есть радость и несогласен входить в дом, где печалятся и скорбят, как и люботрудная пчела не терпит места, наполненного дымом. Но если благоустроишь себя безпопечением и преданностию в волю Его, то Он опять обретется внутрь тебя. Оставь тогда Владыку своего безмятежно почить в душе твоей, как на одре некоем, и не начинай говорить в себе, что если не стану плакать, то Он отвратится от меня, как от нерадивца и презрителя. Если бы Бог хотел, чтобы ты, достигший совершенства, плакал, как плачет тот, кто еще находится на степени покаяния, то Он виделся бы тебе издали, или совсем скрывался бы от тебя, или освещал тебя издали, и таким образом давал тебе и раздражал в тебе плач к очищению и благоустроению дома твоего.

Но теперь, после покаяния и очищения, какое получил ты посредством слез, Он пришел в тебя, чтобы даровать тебе упокоение от трудов и воздыханий и исполнить тебя радостию и веселием вместо печали. Стой же прямо, не телом, но движениями и устремлениями души твоей. Водвори в себе тихое безмолвие, так как в дом твой идет Царь царствующих. Скажи со строгостию всем придверникам дома твоего, то есть чувствам своим: Царь грядет, стойте же добре при дверях, стойте смирно и со страхом великим наблюдайте, чтоб не пришел кто к дверям и не стал стучать, и чтоб ничей голос не проходил внутрь, ни изблизи, ни издали. Внимайте добре, чтоб кто не обманул вас и не прокрался внутрь тайком, — и Царь тотчас опять не оставил нас и спешно не удалился. — Так скажи, и стой в веселии и радовании души своей, смотря внутрь себя на неописуемого Владыку своего, благоволившего неописанно описатися в тебе, и созерцай красоту Его, ни с чем несравнимую.

Созерцая же недомыслимо пресвятое лице Его, неприступное для Ангелов, и для Архангелов, и для всех чинов небесных, изумляйся, радуйся и, духовно скача, веселись, внимая, однако ж, Ему с благоговением, чтоб услышать, что повелит Он тебе сказать или сделать. Внимай убо тому, что Он говорит тебе. Он не имеет нужды требовать что-либо от рабов Своих для Своего собственного упокоения, как имеют ее земные цари, потому что ни в чем не имеет недостатка, и если не обогатит наперед рабов Своих, то и не входит в дом их.

Итак, поелику Он ни в чем не имеет недостатка, как я сказал, но обогатил тебя и Своим к тебе пришествием сделал безнедостаточным, то внимай, да ведаешь, что говорит внутрь тебя Тот, Кто неотлучно изшед из лона благословенного Отца Своего, снизшел с небес даже до твоего ничтожества. Ибо нельзя же тебе найти и подумать, чтоб Он делал это когда-либо как бы мимоходом. Нет, благий и человеколюбивый Владыка наш делает это обыкновенно для спасения и других многих. Итак, если ты почтишь Его, приимешь Его и дашь Ему место и упокоение в себе, то ведай добре, что услышишь из сокровищ Духа Его неизреченные тайны. Не припадая к персям Владыки Христа, как припал некогда возлюбленный ученик Его Иоанн, но имея внутрь персей своих все слово Божие, будешь ты богословствовать богословие новое и ветхое и добре поймешь все богословия, какие изречены и написаны были доселе, и соделаешься органом Духа доброгласным, издающим мелодии, приятнейшие паче всякой музыки.

Но если ты попустишь прийти откуда-либо печали и войти в дом твой, тотчас отбежит радость. Если попустишь войти гневу или раздражению, тотчас удалится Тихий и Кроткий. Если попустишь войти ненависти и вражде к кому-либо, тотчас убежит Тот, Кто наименовался и есть самосущая и ипостасная Любовь. Если попустишь приблизиться любопрению или зависти, тотчас незлобивый и благий Бог станет невидим, ибо Он этого терпеть не может. Если Он заметит, что около дома твоего ходят лукавство или многохлопотливость с любопытством, а ты не отгоняешь их наискорейше с гневом, а кротко принимаешь эти худости, которые Он ненавидит, ты же позволяешь им приближаться к Нему, то не станет наперед извещать тебя, когда удалится от тебя, Простый, Незлобивый и Непытливый, но тотчас оставит тебя, не дав тебе того заметить.

Если также ты, сподобившийся приискренне (равным образом) соединиться с таким Владыкою, увидеть такую славу и стяжать такое богатство, разумею царствие небесное (которое есть Сам Бог), будешь беречься, чтоб в дом души твоей не вошла ни одна из сказанных страстей, и всячески стараться доставить Царю великий покой от них, но лицо свое, то есть ум свой, станешь обращать в другую сторону и беседовать с другим, спиною обращаясь к неприступному Богу, на Коего со страхом и трепетом взирают все чины ангельские, то не по всей ли справедливости Он тотчас оставит тебя, как презрителя и недостойного? Но Он человеколюбив есть, говоришь ты. И я тоже говорю. Но Он человеколюбив к тем, которые чувствуют Его человеколюбие, чтут Его и благодарят как подобает.

Если же ты, ни во что ставя любовь Его, всеуслаждающую, полюбишь что-либо другое и с тем свяжешь всецело все стремление души своей, и станешь услаждаться другою какою сластию, или ястьем, или питием, или одеждою, или лицом каким красивым, или золотом, или сребром, или другим чем, и душа твоя воспохотствует того и побеждена будет любовию к тому, то возможно ли, чтобы Бог, естественно чистый и тебя соделавший таковым благодатию Духа Святого продолжал быть в общении и обращаться с тобою, когда ты уклонился сердцем на другое, а не тотчас оставил тебя? — Само собою явно, что Он всеконечно оставит тебя.

О животворном умертвии, которое подает Дух Святой подвизающимся

Братия мои возлюбленные, внимайте добре Божественным Писаниям, которые слушаете. Ибо Господь наш повелевает нам исследовать Писания для того, чтобы верно узнать путь, ведущий ко спасению, и чтобы, шествуя потом сим путем посредством исполнения заповедей Христовых, не возвращаясь вспять, достигнуть верно сего спасения душ наших, которое есть Иисус Христос, как в час рождения Его возвестил пастырям Ангел: се благовествую вам радость велию, яже будет всем людем: яко родися вам днесь Спас, иже есть Христос Господь, во граде Давидове (Лк.2:10,11). Восприимем же все мы, возлюбленные братия мои, ревность и скоро со всем усердием потечем путем сим, не обременяя себя никакою ношею, или никакою вещию мирскою, обычно неудобоносною, чтоб она не помешала нам тещи скоро и вовремя доспеть и внити внутрь града Давидова, и узреть там Спасителя нашего Христа.

Умоляю вас, восприимите усердное попечение о спасении своем действующею в вас благодатию и не допускайте себя хоть и мало понерадеть о нем. Но как только пробудимся, как бы от сна восстав, от лукавого мнения (что у нас все исправно) и нерадения, не позволим себе ни постоять, ни присесть, пока не выбежим за пределы мира и вне его не обретем и не узрим Спасителя и Бога нашего, и, падше, не поклонимся Ему, но и здесь не дадим себе остановиться, а потечем далее и далее, пока Сам Спаситель не скажет нам: вы не от мира, но Аз избрах вы от мира (Ин.15:19).

Когда кто распнет себя миру и мир себе, как говорит и Апостол Павел: мне мир распяся, и аз миру (Гал.6:14). Но какое сходство, спросишь, имеют эти слова Апостола с теми словами Христа Спасителя? — Слова различны, но мысль у обоих одна и та же. Ибо, как находящийся вне дома не видит запершихся внутри, так распявшийся, или умерший миру, никакого не имеет чувства к мирским вещам, еще: как мертвое тело не имеет никакого чувства ни к живым, ни к мертвым телам, лежащим подле него, так и тот, кто благодатию Духа Святого выйдет из мира и станет быть с Богом, не может иметь никакого чувства к миру или к вещам мира.

Так-то, братия, бывает смерть, или умертвие прежде смерти тела, и прежде воскресения тел бывает воскресение душ, — действительное, опытно сознаваемое, истинное. Ибо, когда смертное мудрование уничтожено бывает бессмертным умом и мертвость изгоняется жизнью, тогда душа ясно видит себя воскресшею, как пробудившиеся от сна видят себя бодрствующими, — с сознанием, что это Бог воскресил ее, — познав Коего и возблагодарив, поклонение Ему приносит и славословит беспредельную Его благость. Тело же после того не имеет уже более никакого движения или воспоминания о своих похотениях и стремлениях, но бывает для них совершенно мертво и бездыханно. Бывает даже нередко, что человек забывает самые естественные потребности, потому что душа его всегда мысленно привитает в том, что выше естества, как и подобает ей, ибо Писание говорит: духом ходите и похоти плотския не совершайте (Гал.5:16).

Когда таким образом плоть сделается мертвою, как мы сказали, благодатию Всесвятого Духа, тогда она оставляет нас жить прочее без всякого с своей стороны осаждения нас и препятствия нам. Тогда исполняется сказанное Апостолом Павлом: праведнику закон не лежит (1Тим.1:9), так как он живет уже жизнию, которая выше закона (то есть благодатною), ибо идеже Дух Господень, ту свобода (2Кор.3:17), — свобода, конечно, от рабства закону. Закон пестун есть, руководитель и учитель правды, ибо говорит: это делай, а того не делай. Благодать же и истина не говорит так, а как? — Ты будешь делать и говорить все по благодати, данной тебе и говорящей в тебе, как написано: и будут вси научени Богом (Ин.6:45). Таковые не из писмен познают, что добро, но научаются сему благодатию Святого Духа и не научаются они божественному словом только, но светом слова и словом света таинственно. Достигнув сего, бывают они учителями и себе самим, и ближним, светом мира и солию земли.

Когда же обнажится он от всего того, что составляет его собственность, тогда долг имеет он отрещись и от самой жизни своей, если искренно ревнует о добродетели, а это совершается умерщвлением и совершенным отсечением своей воли. Волю же разумею я не внешнего только касающуюся, то есть, чтоб не есть, не пить, не делать никакого дела по своей воле, не спать и вообще ничего, сколько бы иное ни казалось хорошим, не делать без позволения настоятеля своего, — но и внутренних движений сердца, именно, чтоб не смотреть страстно ни на что, не осуждать никого внутренне, не радоваться ничьему падению, не гневаться в сердце своем, никому не завидовать, не ревновать злою ревностию. И где мне перечислить все свойства и все признаки благочестивого настроения сердца, чтобы показать тебе поточнее, каков должен быть истинный христианский подвижник. Послушай, впрочем, и еще о некоторых требованиях животворного самоумерщвления, именно:

— никогда не скрывай от духовного отца своего никакого даже малейшего помысла, — сколько можешь,

— ни одного дня не пропускай без слез,

— не убеляй чрезмерно лица своего, как есть обычай неким,

— не убирай, как покрасивее, волос головы твоей и твоей бороды,

— не отрешай пояса своего, когда ложишься спать, чтоб не разнежилось тело твое и ты не проспал более должного,

— не влагай рук своих за пазуху или под мышку по телу,

— не хватай другого за голое тело, не жми и не три его нежно,

— не смотри просто и как ни попало на лицо, даже старческое, потому что лукавый, который при всяком случае встревает с своим худом, везде вертится,

— не кивай одному насчет другого,

— не говори никакого слова неподобающего,

— не умалчивай ни о чем, что должно быть сказано,

— не оставляй никогда обычного своего правила, до самой смерти,

— не заводи особенной дружбы ни с кем, хотя бы кто казался святым,

— нисколько, ни много, ни мало, не заботься о красивой одежде и обуви, кроме необходимых, и эти пусть будут степенные и смиренные,

— не вкушай никакой пищи на услаждение и не касайся такой, которая тебе нравится.

Подвизающийся воздерживается от всего этого и от многого другого большего. И опять, кто нерадит и не воздерживается от всего этого, тот каждочасно творит волю свою, хотя ублажается всеми людьми как отрекшийся от мира. Кто воздерживается во внешнем, в том, что всем видно, тот оглашается и похваляется как подвижник, теми, кои не умеют добре видеть внутреннее. Но если такой тайно творит волю сердца своего, то он нелюб Богу, как нечистый, — и хотя бы тысячи лет провел, так подвизаясь, никогда не найдет пользы от одних внешних подвигов.

О преславном соединении трех сих — Бога, души и тела

Кто же воздерживается от всего и обучает душу свою не кружиться в беспорядке там и сям и не творить ни в чем воли своей, наипаче же в том, что неугодно Богу, но понуждает ее неотступно ходить в заповедях Божиих, с теплою любовию и со столь великим вниманием, как если бы шествовал на высоте воздушной по какой-нибудь веревке, — таковый в короткое время обретет Бога, сокрытого в тех божественных заповедях, Которого, как только обретет, так забудет все и станет вне себя, и, припадши к Нему, вседушно возжелает зреть Его, и только Его единого. Когда после сего Бог промыслительно скроется от очей его умных, тогда объемлет его скорбное недоумение, и он начинает опять проходить с начала путь заповедей Божиих и тещи им спешнее, сильнее и опасливее, смотря под ноги, ступая обдуманно, жегом бывая воспоминанием, горя любительным желанием и воспламеняясь надеждою опять увидеть Его.

Когда же таким образом долгое время теча и преутрудившись, не возможет достигнуть желаемого и в изнеможении совсем упадет духом, так что и тещи далее уже не станет у него сил, тогда внезапно узрит он Того, Кого искал, достигнет Того, Кто бежал от него, обымет Того, Кого вожделел, — и станет опять весь вне мира и забудет весь этот мир, соединится с Ангелами, обольется светом, вкусит от жизни, сретит бессмертие, исполнится утешительной сладости, взыдет на третье небо, восхитится в рай, услышит неизреченные глаголы

Конец ознакомительного фрагмента.