Магия любви и мыслей. От сердца к сердцу

Николай Дмитриевич Лукьянченко

Эта книга моих юношеских стихов. Я писал их для себя. Стихи представлены в хронологическом порядке. Образы, чувства и мысли, которые я оформил в них, передают всё очарование магии любви, рождённой чистым юношеским сердцем. А если ещё и проявляются смыслы — то это чудо в квадрате. Это настоящий омут любви, счастья и потерь, а больше — приобретений. И я буду рад и счастлив, что кто-то ещё почувствует и поймёт красоту и силу магии любви, и силу магии мыслей.

1964 год

Неусмирённая река

Вдали за сумрачным холмом

На острие его горба

Дрожало солнце, и кругом

Кипела жаркая борьба.

Кромсая небо и туман,

Сверкали молнии мечи,

И плакал ночи океан,

Слезами горы замочив,

Лучи кромсали в небесах

Обрывки ночи в стаях туч,

Они же прятались в лесах,

И гром небесный грохал тут ж.

В степи таилась тишина,

И к ней неслась бурля река.

Её змеиная спина

Сверкала в каменных мешках.

Бесилась там её вода,

Стремясь в объятия степи,

И скалы вздыбившись, восстав,

Путь не хотели уступить

Ей как никогда и никому.

И даже человек не мог,

Надеть на шею ей хомут, —

Связать платиною немой.

К тому же молний злых мечи

Кромсали тучи в небесах,

И к ней потоки и ручьи

Неслись, ликуя и бесясь.

И наберясь небесных сил

Река рвала плотины жгут,

Её поток вновь уносил

И рёв небес, и молний гул.

Века зверея и рыча

Неусмиримая река

Одним движением плеча

Крошила горы в груды скал.

И каждый день из-за холма

Вставало солнце посмотреть

Как, продолжая всё ломать,

Река не думала смиреть…

И лишь за далями степей

Она, поддавшись на обман,

Что океан ей сладко пел,

Втекла в великий океан.

15 января

Боли грустной мечты

Жгут мне сердце моё.

Далеко где-то ты

Одинокой идёшь.

Тихий ветер клонит

В закат солнце во мгле.

Зажигает огни

Город ночи во след.

Ты, быть может, грустишь

С тихой болью в душе

И, быть может, простишь,

Иль простила уже

Мне признанье в любви.

Но нельзя мне опять

Миг такой уловить,

Чтоб себя же распять

На жестоком кресте

Убивающих чувств…

И мороз — до костей.

И молчу я, молчу.

17 января

В песне разлуки печальной

Сердце надрывно гудит,

Песня надеждою тайной

Бьётся как птица в груди.

Бьётся бессильная, бьётся

В ней соловьиная трель,

Плачет — любовь не вернётся, —

И соловья не согреть.

17 января

Из родимого края

Через мглу и туманы

Рвусь и я, дорогая,

За тобой в океаны.

Плещут бурной волною,

Страсти рушат причалы…

Ты ушла… И со мною

Лишь тоска и печали.

Моя милая, где ты,

Где таишься незримо?

Я иду на край света

От зари до зари и,

Разрывая туманы

Злой и долгой разлуки,

Я, не веря в обманы,

Всё ж найду твои руки.

Глаз твоих блеск кристальный,

Твоё сердце — причал мой,

Любви первой венчальной,

Любви первой печальной.

19 января

Что ты песня моя приумолкла,

Что слова не идёте на ум?

Сколько можно бродить и так долго

Без тебя как в песках Кара-Кум?

Расступитесь, тяжёлые тени,

Что сгрудились опять надо мной,

Закрывая мир чудных видений

Беспросветной своей пеленой.

Я хочу вихрем снежных метелей

Из души вырвать призраки сна.

Я хочу, чтоб снега улетели,

Чтоб пришла ко мне в сердце весна.

Я хочу, чтобы вновь нетерпенье

Отобрало бы сон у меня,

Чтоб сирены моим песнопеньем

Захватили её, в западню заманя.

О, вы тайные силы, мечтайте!

Ваши думы мне так хороши!

И словами откройте ей тайну

Истомившейся ею души.

10 февраля

Память сердца, сердца память,

Ты игрива и вольна.

Любовь в сердце, словно пламя,

Грусть — холодная волна.

Любви волны страстно, дико

Бьются в сердце как прибой,

Грусть с печалью тихо, тихо

Закрадается в любовь.

Но любовь с огнями страстей

Ищет, ищет свой причал,

И своей борьбой за счастье

Побеждает грусть, печаль.

17 февраля

В долине с войн и битв в изъянах

Стоит изорванный курган,

К нему в остервененье пьяном

Несёт снега свои пурга.

В туман заката в вихрях снежных

Далёкий тусклый солнца диск

Садится холодно, небрежно

Как вдохновение в эскиз.

И ночь спешит белесо-серым

С землёй небесное смешать,

Курган же тужится усердно

Ей в энтропии помешать.

Зимы холодной одеянье

Лишь кое-где порвал курган.

И чьё сильнее здесь деянье

Сейчас докажет ураган.

19 февраля

Время грызёт человека,

Как плод выгрызающий червь.

Девица прошедшего века,

Стара ты и дряхла теперь.

Когда-то ты нежной рукою

Ласкала красавцев своих,

Гордясь красотой роковою

Иной раз одна на двоих.

Любила ты с лёгкостью ложной,

Не так, чтобы раз и — навек.

Ведь было же это не сложно,

Когда тебя любит весь свет.

Любовь твоя морем кипела,

О совесть как в берег биясь.

Ты тело продать не умела,

Не ввязнув в постыдную грязь.

Пойди ж, посмотри же ты ныне,

Тебя не захочет любой,

И скажет, — уж лучше в пустыне

Сгореть, чем с тобою любовь.

А было же женское тело

Когда-то прекрасно во всём

Его бы вернуть ты хотела.

Но нет! Тому времени — всё!

Не знала тогда себе цену,

Когда ты прекрасной была.

Теперь же займёт твою сцену

Другая-с: «была — не была!»

20 февраля

Когда я снова встречусь с Вами,

Себе не стану изменять.

Любовь с остывшими страстями

Ушла навечно из меня.

И в ту счастливую минуту

Не потеряю головы.

Скажу тебе я «Вы» — не лгу тут,

Ведь для меня ты стала: «Вы!»

Далёкой будешь от меня ты,

Отвергнув некогда любовь.

И мой цветок любви измятый

Не расцветёт перед тобой.

Надежд сгоревшие мученья

Дыханье жгут моё как дым,

Любовь мне первая — ученье —

Обман жестокий молодым.

К чему травить былые раны?

Они итак ещё больны,

Когда огонь любви незваный

Их открывает мне сквозь сны.

И вновь гниют они страстями,

Волненье, жар подняв в крови.

И тарахтит во сне костями

Скелет несбывшейся любви.

22 февраля

То ли алеющий восток,

То ли степная жуть и даль,

То ли реки в дождях поток,

То ли степной сухой цветок

В душе умели зарождать

Любовь к степям, к кострам долин:

Когда холмы небесный жар

Безжалостно сжигал, палил,

Когда в сиянье голубом

Под шёпот хрупкий камыша,

На небе появлялся бог,

А в пятки пряталась душа, —

Спасал уют глухих кошар, —

Приют извечных пастухов.

Была ж ведь жизнь здесь хороша,

Хотя наполнена тоской.

Иной же раз во тьме ночей

Так разливался волчий вой,

Что думал я, что я ничей,

И мне не надо ничего.

Крадучись волки перейдут

На Горькой балке ручеёк

И база хлипенький редут,

И не поможет и ружьё.

Со страхом жутким или без

Я в ночь смотрел, зажавши кнут, —

То был пастуший мой ликбез:

Ждать смело, и когда перемахнут

Предел на выстрел огоньки

Арапником ударить так,

Чтобы отбросил волк коньки,

А нет, — в бега ударился.

И пробуждалась ночь:

Крик, топот, визги, лай собак,

С душою в пятках волки прочь

Неслись, не помня и себя.

И только с трепетом утра

В душе стихала кутерьма,

Что ночью так взбодряла страх,

Что жизнь в степи, не жизнь — тюрьма.

23 февраля

Жизнь! Это не просто слово,

Не просто звучный звук!

И я скажу, без недомолвок,

Никто не жил на свете двух.

Когда ты молод, полн мечтаний,

Она сияет красотой,

Но ждут нас тысячи страданий,

Когда стремимся за мечтой.

С сознаньем долга и терпеньем

Мы проживаем жизнь свою,

Стремясь как птицы жить под пенье,

Получше, чем Адам в раю.

Как много ж, дел нам сделать надо,

Забыв про суетность сует,

Друг друга устрашаем адом,

Хоть ада как и рая нет.

Но мы спешим, спешим трудится,

Во всём упрямы и тверды.

Дома гнездим как гнёзда птицы,

Тостуем, пьём с алаверды.

Но даже если приближаем

Мечты чуть видимый маяк,

Мы забываем про скрижали

И глупо пятимся как рак.

Как будто этим повторяем,

Реинкарнируем себя.

Да, жизнь возможна и вторая,

Но только если был распят.

25 февраля