Живые против зомби. Закат эпидемии

Николай Дубчиков

Безопасных мест больше не осталось. Даже в бункере люди больше не чувствуют себя спокойно. А тем временем на поверхности появляется новый враг…

Глава 9. Мореходы

Две пустые консервные банки догорали в костре. От жара по гладкому жестяному краю словно пробегали волны, металл шкварчал и потрескивал. Другие волны, холодные и размеренные, без устали лизали каменистый берег, шуршали мелкой галькой и переворачивали булыжники.

По железной дороге, которая протянулась рядом с пляжем, давно уже не ходили поезда. В отличие от асфальтовых трасс, она выглядела еще не так запущенно, но сорные травы уже подбирались к ней, постепенно опутывая каменистую насыпь. Скоро здесь появятся первые молодые деревца, а лет через десять рельсы и шпалы нельзя будет разглядеть даже стоя в метре от них.

Природа быстро возвращала себе утраченные территории. Человек же сиротливо жался к осколкам цивилизации, словно продрогший путник, пытаясь согреться у гаснущего очага. Но всё что так долго, целыми веками выстраивали люди, отгораживаясь от природы, всё это рухнуло очень быстро. А тем, кто уцелел, пришлось заново учиться выживанию. При этом учиться быстро, так как времени, чтобы приспособиться к новым реалиям, было в обрез.

Человек еще находился на вершине пищевой пирамиды, но теперь его положение стало крайне шатким. Колосс на глиняных ногах — вот кем оказался недавний царь природы. Выжившие уничтожали друг друга в борьбе за бесхозные ресурсы, еще сильнее сокращая шансы человечества на сохранение своего места под солнцем.

Иван размышлял об этих и других вещах, уставившись на большой валун, о который с брызгами разбивались волны. Рано или поздно море добьется своего и расколет этот валун на несколько частей, а потом раскрошит на мелкие кусочки. Но случится это очень нескоро, когда Воробьева уже не будет на свете. Впрочем, море терпеливо, а вот терпение космонавта уже заканчивалось.

— Если этот хрен через час не приедет, снимаемся с места и двигаем в сторону Дагомыса. Там где-нибудь схоронимся и ночью пробираться в порт будем, — раздраженно поделился планами Воробьев.

Горик швырнул в море плоскую гальку, и она, отскочив от воды с дюжину раз, пошла на дно:

— Может, до утра подождем?

— Не хочу я тут ночевать, зная, что за нами следят. Он же дал понять, что его люди на суше тоже есть.

— А там, куда мы переедем, думаешь, их не будет? — ветеринар оставил камни в покое, отряхнул руки и принялся жевать яблоко.

Космонавт повернулся в сторону железнодорожной насыпи, где дежурил Леха:

— Не весь же берег он держит? Тут их корабль, вот они этот пятак cпричалом и охраняют. Не думаю, чтобы у них столько людей было, чтобы большую территорию контролировать. Иначе бы нас встречали не два студента с доцентом в шапочке.

— С этим я согласен, но предлагаю до вечера подождать.

Вскоре терпение оправдалось. Через пятнадцать минут от большого корабля отделились две маленькие точки и стали постепенно увеличиваться в размерах. Иван, Гор и Макс напряженно следили за приближением лодок. Только Леха остался на рельсах для подстраховки с тыла.

Троица вернулась в том же составе, только Валера в новеньких модных «максовских» кроссовках приплыл на отдельном катере. Сухой выбрался на берег, сурово, даже грозно поглядывая на парней. Затем на его лице внезапно растянулась улыбка:

— Чего такие хмурые, как будто с запором третий день ходите? Приняли мы ваше предложение, договорились. Давайте всю вашу снедь с бараном. Грузите Валере в лодку!

— Сейчас отходим? — на всякий случай уточнил космонавт.

Сухой глянул на него, словно на глупого маленького ребенка:

— Ну, хочешь — сейчас, хочешь — через месяц. Нам без разницы, но все что вы обещали, мы сейчас заберем. А когда уж вам прокатиться захочется, выбирайте сами.

Макс свистнул Лехе, вчетвером они помогли Валере погрузить барана, закрыли машины и перебрались в катер к Сухому и второму парню. Тот представился Васяном. Через минуту лодки уже шлепали днищем по волнам, быстро отдаляясь от пляжа.

Легкая нервная дрожь побежала по коже Воробьева от мысли, что скоро он окажется в Геленджике. Он не питал иллюзий относительно счастливого воссоединения с мамой и папой, но надежда теплилась, несмотря на мизерные шансы. У родителей не было прививки от бешенства, по крайне мере, Иван этого не помнил. Больше всего космонавт боялся, что встретит их в толпе зараженных, с тусклым голодным взглядом, серой шелушащейся кожей и запекшейся кровью на губах.

Он знал, что сможет убить их, по крайне мере, настроил себя на это. Болезнь необратима, остается только один способ — избавить родителей от мучений. Он убьет быстро и похоронит по-человечески, если придется.

Вдруг катер Валеры, который шел чуть позади, отделился и направился к большому кораблю, в то время как Сухой правил на северо-запад. Прочитав мысли пассажиров, моряк объяснил, перекрикивая ветер:

— Валера — на базу. С нами не пойдет. Теперь инструктаж: я — капитан, Васян — мой помощник. Правило первое, оно же последнее: пока мы на воде, слушать, что мы говорим и не спорить. Кто правило нарушит — сразу за борт, без разговоров.

— Сурово, — хмыкнул под нос Макс.

Сухой поправил шапочку на макушке и чуть прищурившись, посмотрел на подростка:

— А по-другому нельзя, особенно сейчас. До берега мы вас доставим, а дальше сами, уже по своим правилам.

Лодка подпрыгивала и стучала брюхом, словно под ними была не вода, а асфальт. Горик боялся, что корпус вот-вот развалится, но Сухой сохранял невозмутимый вид. Это немного успокаивало. Леха с Максом сидели на корме, изредка обмениваясь фразами. Сова мысленно сравнивал эту посудину с их роскошной «Белухой» и немного скучал по яхте, которую пришлось бросить на берегу Каспийского моря.

Вдруг Гор резко с кряхтением перегнулся через борт. Ветеринара стошнило, но не успел он выпрямиться, как его вырвало снова. Капитан мельком равнодушно взглянул на бедолагу:

— Таблеток от морской болезни у нас нет, уж извини, братан. Придется потерпеть, скоро легче станет.

Но Горику легче не стало. Он сидел поникший, с зеленым лицом, трясущимися руками и губами, мечтая как можно скорее оказаться на берегу.

— Через сколько примерно доберемся? — спросил Воробьев, его уже немного беспокоил вид ветеринара.

— К вечеру, — уклончиво пообещал Сухой.

Иван подсел ближе к Максу с Лехой, решив пока не привлекать Горика к совещанию.

— Надо по темноте до места дойти, пока канны спят. Я в городе нормально ориентируюсь.

Леха неуверенно пожал плечами:

— Хорошо бы разведку провести. Понаблюдать сначала обстановку, может там окольными путями пробираться придется.

— Я бы тоже сначала огляделся спокойно, — согласился Макс.

Сухой, заметив переговоры, передал штурвал Васяну, а сам бесцеремонно влез в обсуждение:

— Слушай, а ты вот что скажи, этот гостевой дом, куда вам надо, он в какой вообще части города расположен?

— Улица Шевченко, номер дома не помню, но на месте разберусь. За стадионом «Спартак». Вы нас на центральном пирсе высадите, где Белая Невесточка, а дальше мы уже сами.

— Ишь ты, какой прыткий, — цыкнул языком капитан, почесывая свои бакенбарды, — может, нам еще с салютом и канонадой в бухту войти, чтобы все видели? Нет, до пирса мы не пойдем, я слышал, что бухту держат толи менты, толи бандиты. И с теми и с другими мне пересекаться не хочется. Сейчас хрен редьки не слаще. Войти туда — дело нехитрое, а вот выйти…

— В смысле, а как?! — оторопел от такого расклада космонавт.

Моряк задумался на секунду, потер кончик носа и наморщил лоб:

— На толстом мысе десантируетесь.

— Где? На маяке, что ли? — нахмурился Воробьев.

— Нет, там круча сильная. Да и берег такой, что близко сложно подойти. Чуть обогнём маяк, там уже и набережная начинается, а дальше сами, ножками. Ну, или велорикшу наймите, если пожелаете, — отпустил очередную шуточку Сухой.

Космонавт уставился на мелькавшие за бортом волны. Он обдумывал слова капитана, взвешивая все за и против. Если Сухой знает, что бухту кто-то «держит», то им сталкиваться с новыми властями города тоже не следует. Мало ли чем это закончится? С другой стороны, если хозяева Геленджика организовали некую коммуну из уцелевших жителей, то в ней теоретически могли оказаться его родители.

«Сейчас надо разведать дом, где они гостевали, а уже потом действовать по обстоятельствам. От толстого мыса идти, конечно, чуть дольше, чем от центрального причала, но не критично», — Воробьев представил карту города и мысленно проложил новый маршрут.

— Ладно, давай по-твоему. Сколько еще?

Сухой посмотрел на горизонт, затем перекинулся парой слов с Васяном и объявил решение:

— Сегодня не успеем. Совсем по темноте идти опасно, маяк больше не работает. Лучше перебздеть, чем недобздеть. Пока не стемнело, остановимся в Дивноморске. А завтра утром оттуда двинемся, там уже рукой подать.

— Дивноморское? Это вроде рядом поселок? — очередное изменение в планах уже не удивило Ивана.

— Официально это — село, — поправил его капитан, — вернее было селом. Там пришвартоваться удобно даже на диком пляже. Первое правило нашего туроператора помните? Слушать и делать, что мы говорим, если хотите на место попасть. Если не нравится, сигайте в море и гребите кролем до Геленджика.

Сложно было спорить с Сухим, да и не имело особого смысла. От своих обязательств он не отказывался, хотя и перестраховывался. Ветер немного усилился. Километры волн и морской пены уже остались за кормой, до цели оставалось совсем немного. Днем раньше, днем позже, особого значения не имело. Катерок натужно гудел двигателем, и маленькое судно упорно продвигалось вперед.

— Вон там — городской пляж Дивного. Почти добрались, — хрипло гаркнул капитан.

Справа по борту от берега тянулись несколько волнорезов, которые защищали каменистый пляж и набережную от штормов. Раньше вечером здесь все светилось и переливалось огнями, а сейчас стало серым и мертвым.

— Чуть дальше — пляж «Факел», — продолжал экскурсию Сухой, — мы за него немного пройдем и причалим.

Катер стал постепенно прижиматься к берегу. Большая стая чаек пролетела над головами и скрылась из виду. Кроме птиц никаких признаков жизни разглядеть не удалось.

Сухой сбросил скорость, лодка лениво затарахтела уставшим мотором. Васян перебрался на нос, внимательно разглядывая воду, поднял руку и капитан заглушил двигатель. Волны шлепались о борт, подталкивая судно к берегу. Через пару мгновений раздался легкий скрежет днища о камни.

— Выгружаемся, — распорядился капитал, чем несказанно обрадовал Горика. Ветеринар просто светился от счастья при виде суши.

Моряк отправил «пассажиров» собирать дрова по пляжу, а сам с Васяном принялся устанавливать палатки.

— А мы не спалимся тут с огнем? — шмыгнул носом Макс, вытирая сопли и осматриваясь по сторонам.

— С Дивноморска зомбакам сюда не пройти, — уверенно ответил Васян, — там скала в море выпирает, по воде придется топать, чтобы ее обогнуть, а эти твари воду очень не любят. Нет им смысла сюда соваться. Не за крабами же бегать? Если только сверху свалятся случайно. Но тогда переломают себе всё что можно.

Иван посмотрел на тёмный утёс, который высился в двадцати метрах от них. То и дело с него скатывались мелкие камушки, как будто кто-то карабкался по потрескавшемуся слоящемуся откосу. Наверху, впиваясь длинными корнями в скалу, покачивались серые силуэты сосен. Космонавт подтащил большую корягу и бросил к костровищу:

— С зараженными, допустим, понятно. А если люди?

— А что им тут ловить? Тут ничего стратегического или ценного нет. Только если такие же бродяги как мы, — развел руками Васян, — здесь раньше легендарный нудистский пляж был. Со всей страны люди съезжались.

Макс неодобрительно посмотрел на нового знакомого:

— А ты нудист, что ли?

— Нет, но несколько раз приезжал сюда с девчонкой. Мы вообще любили отдыхать на диких пляжах с палаткой. Вот и сюда иногда заглядывали, — не особо смущаясь, ответил парень.

— А девчонка эта…? — Сова не успел продолжить вопрос, Васян ответил покачиванием головы, и всё стало ясно.

Сухой решил сменить тему и хлопнул в ладоши:

— Ну что, граждане туристы-натуристы. Давайте распределим обязанности. Готовить буду я, так как никому из вас такое ответственное дело как ужин не доверяю. Разделим ночь на две вахты, в каждой по одному человеку от вас и от нас. Я, чур, дежурю под утро. Кто со мной?

Составить компанию капитану вызвался Иван. Первое дежурство выпало Лехе и Васяну. Макс с Гориком получили отгул и право отсыпаться всю ночь. На суше ветеринар быстро пришел в себя, но с тоской представлял обратный путь до Дагомыса.

Люди жались поближе к костру, так как с наступлением темноты заметно похолодало. Часовые временами прогуливались метров на сто от лагеря, для успокоения совести проверяя обстановку. Но никто не пытался на них напасть, съесть, ограбить, убить или спросить закурить. Они были одни на этом забытом клочке дикого пляжа.

Очередной камень отделился с утеса, прокатился по берегу и становился в метре от людей. Сухой задумчиво бросил ветку в огонь:

— Нда, будь осколок больше, могло хватить инерции и до палатки достать. Надо бы каменный вал сделать из булыжников, хотя бы сантиметров сорок в высоту. Чтобы эти камушки на себя принимал. Берег покатый, ногами к морю придется спать, а изголовье как раз к утесу.

— Угу, не хочется, чтобы во сне черепушку пробило, — согласился Сова, и, не дожидаясь приказаний, принялся за работу.

— Ну, раз мы ночью дрыхнем, нам и строить, — Горик неспешно присоединился к Максу.

Парни тихо пыхтели, укладывая здоровые булыжники. Перед палатками медленно, но верно вырастала гранитная баррикада. Человек — такое существо, что не может долго сидеть на месте и всё время что-то переделывает вокруг себя.

Леха поежился от налетевшего с моря ветерка:

— Интересно, а здесь часто оползни бывают?

— Хочется верить, что нет. Вообще эти скалы как слоеный пирог, только тронь — сразу сыпятся, — Васян бросил еще одну палку в костер, а в ответ тут же раздался громкий щелчок.

Столп искр подбросило в воздух, и Воробьев схватился за шею:

— Твою ж мать, зараза, жжет то как!

От сильного жара камни в костровище начали трескаться и стрелять в разные стороны маленькими раскаленными кусочками. Вскоре раздался второй щелчок, и уже Сухой едва успел увернуться:

— Ну всё, теперь этот фейерверк надолго, пойду-ка я спать. Вставать завтра рано будем.

Иван в это время ворчал и матерился, охлаждая ожог морской водой. Через пару минут он тоже направился в палатку. Леха с Совой не торопились, решив пока составить компанию часовым.

К полуночи ветер еще усилился, погода менялась. Шум волн чередовался с шорохом скатывающихся с утеса камней. Огромная лунная дорожка рябила по поверхности воды, освещая прибрежную полосу. От этого казалось, что море тоже мерзнет и дрожит. Вскоре тучи затянули небо и закрыли луну, море скрылось из вида. Там, где плескалась вода, осталась только огромная черная непроглядная темнота. Иван лежал в палатке, но не мог уснуть. Под шум волн ему чудилось, что рядом дышит огромное живое существо. Оно словно подкрадывалось, но не решалось напасть.