Мои ангелы-спасатели

Николай Иванович Голобоков (2024)

Факты из жизни автора, подтверждающие наличие ангелов помогающих и защищающих нас

Паровоз и трактор

Ох, ох, это уже не оперетта. И не смешно. Было бы смешно, если бы не было так грустно…

… — Завёл ты меня. Завёл, как хороший трактор. Готов пахать.

— Послушаю твои не тёплые и ласковые поцелуи.

— Всё — таки, не веришь.

— У меня даже фотография сохранилась.

— Поцелуй паровоза с гусеничным трактором Ч.Т.З.

— Ну, ты даёшь. Такоое…

— Слушай. Сотру твои сомнения. Даже могу порыться в своих фото, и найти этот снимок, тогда полагалась награда, небо в крупную клеточку.

— У нас раньше ничего такого не было.

— Табу.

— Было.

— Запрет на разглашение государственной тайны. Воот. Так или не так, перетакивать не будем. И всё. Не печатали такие новости в газетах и не показывали по телевизеру.

— Ну, тогда слушай и не перебивай.

*

— Был я тогда студент. И, по собственному моему, желанию направили меня и трёх ребят в Сиибиирь, матушку. Да. Правильно. Туда всегда отправляли, не для исцеления, а для умения, — правильно управлять своими мозгами и делами. Но мы рвались туда резать, нет не поросят на колбасу, и уж конечно не диких мамонтов, они вымерли. Давненько уже. А вот их совсем не останки, — прекрасные бивни. Это тебе не дикий кабан, вепрь грозный со своими кривыми клыками.

— Мы спешили на практику, посмотреть и поучиться в Тобольске, в мастерской, косторезный промысел, назывался. Надеялись и, потом получилось поработать бормашинами и ручками своими, старанием, ваять скульптурки очень сложной композиции, оленьи упряжки. Да и просто изделия из мамонтовой кости, размеров малых, анималистические темы северных народов, умельцев.

… — И.

… — Вот те нате, мой приятель, капитан.

Сидим, правда, не спим, поезд Москва, — Владивосток и, уже вторые или третьи сутки бездельничаем, ну немного развлекали и убивали время, — в карты играли. Писали даже этюды, акварелью поглядывая в окна. Уральские горы, дождь, как раз для акварели состояние, акварельное. Сохранил, вспоминаю, смотрю и сейчас радуюсь. Иногда и баловались подушками, мутузили друг друга, но мягко, а тут вдруг удар… Удар не игрушечный, как у нас… Удар без подушек.

Правда, сначала тормоза скрипели, экстренное включил, видимо машинист.

Но.

С верхних полок полетели вниз чемоданы. Те, кто был на нижних, врезались лбами и, не для поцелуя, впередисидящих.

— Резкое торможение, ничего себе тормознул паровоз, а, а потом чуть позже, секундами, стоп и опять удар, вопли, крики, стоны, чемоданы, потом кто — то запустил, далеко не радостный мат перемат…

Конец ознакомительного фрагмента.