ЗАПАДня. Латвийская политика глазами русского депутата

Николай Кабанов, 2017

Книга политика и журналиста Николая Кабанова посвящена анализу латвийской политической жизни в начале ХХI века. Опираясь на собственные познания и впечатления, полученные в первый срок пребывания в качестве депутата сейма Латвии (2002–2006), автор раскрывает подробности публичной и закулисной активности представителей власти и оппозиции и затрагивает основные вопросы внутренней и внешнеполитической повестки дня: правительственная чехарда, вступление Латвии в ЕС и НАТО вопреки недовольству и предостережениям России, участие в Иракской войне, диспут вокруг 60-летия окончания Второй мировой. Значительное внимание автор уделяет политическому лидерству в русскоязычной среде, формированию и крушению партийных проектов, приемам политического давления в парламенте и местных СМИ, полемике вокруг русских школ, поставившей Латвию на грань межэтнического гражданского конфликта. Книга написана живым и образным языком, снабжена пресс-клипами о представленных персоналиях и событиях, а также именным указателем всех упомянутых лиц.

Глава 1

Предвыборка

Октябрь 2001 — октябрь 2002 года

Первоистоки

Миллионы людей приходят в политику, ведомые коллективными и индивидуальными мотивациями. Азарт и корысть, фанатизм и карьеризм, вера и расчет — у каждого свои причины. Чаще всего эти линии причудливым образом переплетаются, накладываемые к тому же на биографию, этничность, возраст и пол. Да хоть на гороскоп.

Потом, когда люди продвигаются наверх, у них появляется то, что именуют любовью к власти. Скорее, это похоть.

Я в политику попал благодаря профессии. Журналистика — уникальный «переходник» ко многим сферам деятельности. А уж с политикой они — две неразлучные, хотя и вечно бранящиеся, сестрички. А конкретные обстоятельства были вот какие.

Начало XXI века — новый, 2001-й год — я встретил в палате травматологии 1-й городской больницы Риги. Возле нашей редакции Вести Сегодня на улице Мукусалас на разделительной линии некогда росли толстые тополя. И, веселый и расслабленный после редакционного новогоднего корпоратива, на нерегулируемом переходе я не заметил мчащуюся справа Subaru Impreza. Незаметность была взаимной, и я срубил ей зеркало правым плечом, попутно коленями ударив по бамперу и фаре (потом страховая компания насчитала где-то на 500 евро — нанесенного мною, пешеходом-терпилой, ущерба!).

Никакого шока не было — алкоголь смягчил удар. В то время в издательском доме Fenster гуляли хорошо, и я был «подготовлен». Даже французский парфюм, подаренный директором Андреем Викторовичем Козловым, не разбился. А вот плечико было раздроблено.

Выписавшись через пару недель, в тяжелом гипсе проходил до мая, когда в той же «травме» 1-й больницы осколки срастили болтами. Теперь у меня титановое плечо, которое изредка посвистывает в аэропортах при детальной проверке.

А после того несколько месяцев с рукой а-ля «бандитская пуля» ходил по интервью с интересными людьми. Дело в том, что близилась предвыборная кампания в местные самоуправления. Три партии, боровшиеся за места в Рижской думе, заказали рекламно-пиаровские проекты газете Вести Сегодня. Реализовывать их было доверено мне и Сергею Тыщенко (впоследствии — дважды заму главного редактора Вести Сегодня).

Проекты — информационно-рекламные газеты — именовались: Социал-демократ (соответственно, его спонсировала Латвийская социал-демократическая рабочая партия, единственным рабочим в которой был шофер вице-спикера сейма Гундарса Боярса); Наша Рига (под этим вполне себе нейтральным ником скрылась хитромудрая либеральная партия «Латвийский путь»); Первый список (Демократическая партия Андриса Америкса при жеребьевке избирательных номеров вытянула № 1 — и потому имела формальное право).

В процессе подготовки столь разноплановых в идейном отношении изданий стала более чем понятна агитационно-пропагандистская машинерия основных политических партий. Я познакомился с несколькими десятками политических деятелей разного уровня — от действовавшего премьер-министра Латвии Андриса Берзиньша до партийных активистов, попавших в предвыборный лототрон. Доставили личностное впечатление Иварс Годманис и Айя Поча из «Латвийского пути», Янис Диневич из ЛСДРП, Андрис Америкс из Демократической партии. Мы общались много часов.

Вообще-то, подобные беседы именуют мастер-классами, политическими лекциями, и за них хорошо вносят те, кто их посещает, — причем обычно в крупных аудиториях. Здесь же имелась возможность тет-а-тет задать любой вопрос, в том числе и без диктофона. Да что там — политики сами были не дураки посвистеть про себя, любимых. К тому же потом гонорар-то причитался… мне. Так вот устроился со сломанной рукой. В целом мы отработали крепко — ЛСДРП прошли с 1-м местом и сделали Г. Боярса мэром Риги; «Латвийский путь» тоже был неплох; да и А. Америкс зашел в столичную власть, чтобы остаться там всерьез и надолго. Так что получилось профессионально.

Но все же большинство типажей, из коих приходилось, как клещами, вытягивать какие-то словеса, проводя «предтоварную подготовку», навевало тоску. Политическая пехота была по уровню ниже плинтуса. Ведомые партийными тузами, сами с начисто отсутствующей харизмой, неэрудированные, неспособные связать пару слов… Хотя, вполне возможно, порядочные люди и специалисты в своей сфере. Как-то захотелось утереть им нос. Случай представился. И люди.

Мои политические «крестные»

С Андреем Игоревичем Яковлевым мы до того были знакомы лет десять. Свел нас сюжет на российском ТВ, который Андрей представлял в Латвии в начале 90-х. Главным персонажем был гражданин ЛР, коему не хотели выдавать синий «гражданский» паспорт, то бишь я. Дебильность ситуации заключалась в том, что моего папу, как сына гражданки Латвии до 1940 года, зарегистрировали в Доме латышского общества (только что перешедшего из статуса Дома офицеров ПрибВО), шлепнув в паспорт СССР «гражданскую» печать «Pilsonis», то же самое произвели и в отношении меня. А вот новую паспортину выдавать должны были по месту прописки, то есть в Видземском предместье, бывшем Пролетарском районе Риги. Там же в отделении Департамента гражданства и иммиграции был просто террариум национал-патриоток.

Вроде бы как чиновник должен быть политически нейтрален. Но это не про Латвию начала 90-х. Мадам с парадоксальной фамилией Криевиня (ее можно перевести как «маленькая русская», а древний смысл имела такой: «человечек из Русской земли») всячески гадила этим самым krievs’ам, изгоняя тем самым из себя ненавистную фамильную «русскость» по капле. Так как я уже несколько лет крупными тиражами писал все, что думал про национал-радикальные загибы таких вот дамочек и господинчиков, то меня взяли на карандаш и всячески мурыжили с паспортом. Меня-то ладно — а отца за что?! Ему тоже никак не меняли документ. Вот про этот абсурд Яковлев и снял сюжет для российских теленовостей. Его, видимо, посмотрели и в Риге — те, кому положено. И как-то так вскоре паспорта нам поменяли. Спасибо, Андрей!

Яковлевы происходили из старых, т. е. еще досоветского замеса, русских. Мне довелось общаться с тремя их поколениями — самим Андреем, его отцом Игорем Николаевичем (сын владелицы бакалейной лавки, ходил в школу в довоенной Риге, а потом стал уважаемым звукорежиссером) и сыном Артемом Игоревичем (также был связан с ТВ и еще выстрелит в интересном эпизоде новейшей истории ЛР). Когда Яковлеву был полтинник, он уже был дедом и убежденно утверждал, что станет прадедом в недалеком будущем.

Респектабельный и общительный Яковлев, журналист рижской газеты Советская молодежь с начала 80-х и ведущий военно-патриотической программы «Мужество» на советском латвийском ТВ, женился, кстати, на парторге этой же самой «Молодежки» Ирине Литвиновой, впоследствии ставшей корреспондентом Известий и основавшей рекламное агентство «ЛИТИР». Учитывая профессионализм пары, неудивительно, что ей доверили проведение рекламной кампании парламентского списка «За права человека в единой Латвии» на выборах в VIII сейм в 2002 году.

С Андреем Игоревичем Яковлевым

Андрей мне рассказал об этом 11 октября 2001 года — на митинге у памятника Райнису, где проходила акция против института «неграждан». Исполнилось как раз 10 лет с того дня, как Верховный Совет Латвии принял постановление, благодаря которому свыше 700 тысяч постоянных жителей республики, десятки лет там проживавших и в большинстве появившихся на свет, были лишены права голосовать и быть избранными. Затем у них отобрали возможность работать на государственной службе и даже быть фармацевтами в частных аптеках. «Неграждане» не имели права на владение сельскохозяйственной землей, на ношение оружия, на получение части приватизационных сертификатов — латвийского варианта ваучеров Чубайса.

Латвийский комитет по правам человека и партия «Равноправие», руководимая бывшим депутатом Верховного Совета Латвии от одноименной фракции Татьяной Аркадьевной Жданок, сделали эту тему своим символом веры, своей стигмой. Объективно проблема «неграждан» в начале XXI века стояла достаточно остро — тогда как спустя 15 лет она превратилась в латентное заболевание. Нарыв зарубцевался. Хотя — кто мог подумать в 2012 году, что в Крыму и на Востоке Украины громыхнут грозы «Русской весны»? Там же тоже все внешне было пристойненько — к тому же UA всем щедро давала гражданство…

Так вот — стоим мы с Андреем Игоревичем возле народного латышского поэта и мультикультуралиста Райниса (социал-демократического министра просвещения в 20-е годы XX века), вытесанного в красном граните, и делает Яковлев мне интересное предложение посотрудничать на предвыборке.

Видимо, слухи о нашей ударной работе на три муниципальных списка обошли округу. Город-то маленький. Я, разумеется, согласился. Для начала составил концепцию предвыборной агитации и пропаганды — она заняла целую общую тетрадь «от руки». Сочинялась докладная в самом что ни на есть душевном месте — отеле Cala Vina в городке Салоу под Барселоной, куда впервые выбрался на неделю. Жаркое каталонское солнце и столовое вино за 0,70 EUR литр сделали свое дело — концепция получилась чумовой. На грани фола. Однако Татьяну Жданок документ, что называется, зацепил. Мы стали сотрудничать подробнее.

Помню, как сидели с Яковлевым в небольшом рижском ресторанчике на улице Мукусалас, рядом с редакцией Вести Сегодня, и я втолковывал: «Смотри, как народ сокращает длинное и неудобоваримое название списка. ЗаПЧЕЛ. За — пчёл! Понятно, что должно быть на эмблеме?» Сказано — сделано. Не прошло и недели, как художник Юрий Шевкуненко визуализировал этот символ в красное трудолюбивое насекомое. И наша пчела взлетела.

Надо сказать, что политическое объединение «За права человека в единой Латвии», состоявшее в 2002 году из Партии народного согласия, «Равноправия» и Социалистической партии, поначалу этого логотипа практически не применяло. Зато его впоследствии широко использовала Татьяна Аркадьевна.

В офисе агентства «ЛИТИР» на первом этаже «югендстильного» дома на улице Сколас, где проходили наши мозговые штурмы, мне все чаще приходилось общаться с госпожой Жданок. Тогда она выглядела как обычная скромная постсоветская интеллигентная дама. Ее можно было принять за учительницу или, скажем, детского врача. Вообще, для Жданок это очень характерно — окружить человека заботой. Да так окружить, чтоб и дернуться не мог.

Помню пару высказываний Татьяны Аркадьевны. Как-то шли около памятника Свободы, а она с такой неподдельной горечью поведала — хотела, мол, быть исполнительным директором Видземского предместья. «Равноправие» ведь участник ЗаПЧЕЛ, который, в свою очередь, входит в левоцентристскую правящую коалицию в Рижской думе во главе с социал-демократическим мэром Гундарсом Боярсом. Но — не дали, из-за интерфронтовского и компартийного прошлого. Ведь Жданок до самого августа 1991 года состояла в КПЛ и формально даже считалась активисткой — товарищи избрали ее членом Ревизионной комиссии, за принципиальность.

Сглупили тогда латвийские политики, что не дали Жданок синицу в руки. Погрузилась бы Татьяна Аркадьевна в муниципальную текучку — глядишь, не было бы в новейшей истории ЛР последующего кипиша. И она бы многократным депутатом Европейского парламента не стала. Действительно, разве мало экс-участников фракции «Равноправие» в Верховном Совете ЛР впоследствии плавно вросло в капитализм?

Бывший председатель фракции Сергей Диманис (из российских латышей), к примеру, получил пост в бывшем государственном Сбербанке и, на удивление, полностью прекратил высказываться на тему ущемления «неграждан». Потом возникло дельце по перерасходу средств по корпоративной карте, и он предпочел перебраться в Россию. А лидер Интернационального фронта трудящихся Латвийской ССР Анатолий Алексеев (из старых русских) так и вовсе провел реституцию многоквартирных домов в «тихом центре» Риги и сделался рантье с оценкой в 8 миллионов латов на 1996 год (в нынешних евро можно смело умножить на 5). Кто ныне помнит бывшего шумного оратора республиканского Верховного Совета?

Но не такова была Татьяна Жданок. Папа ее, Аркадий Хесин, войну прошел подводником. Мама — истинно православная. Боевитая Аркадьевна говорила мне в 2002-м: «Николай, шведская молодежь в Финляндии в 30-е дралась на улицах, чтобы учиться на родном языке!»

Теперь про второго «крестного». Петр Иванович Антропов также являлся «осетром пера», но по линии партийной печати. Служба в Советской Латвии довела его в середине 80-х до ключевой должности помощника 1-го секретаря ЦК КПЛ Бориса Карловича Пуго. Впоследствии покончивший с собой министр внутренних дел СССР и член ГКЧП, на несколько дней в августе 1991 года свергнувшего Михаила Сергеевича Горбачева, происходил из российских латышей и на родном языке говорил с акцентом. Антропов же происходил из старых русских, более того — из латгальских староверов. Из этического комплекса предков журналист Петр Иванович (среди прочего — автор нескольких сборников стихов) сохранил спокойствие и эдакую хитринку рачительного крестьянина-середняка. Когда с ним говоришь, надо всегда чуточку читать между строк. Хотя, может, это последствия номенклатурной работы?

Политтехнологическое чутье отличало Петра Ивановича: «Народ, Коля, это такая сволочь, которая ничего не понимает, но очень многое решает!»

Так или иначе, в самом начале 2002 года, во время новогоднего приема для прессы в посольстве Китая в Латвии на улице Ганибу Дамбис Антропов поинтересовался: не хочу ли я стать главным редактором газеты Панорама Латвии?

Думал я недолго. Дело в том, что в 1998–1999 годах довелось работать и.о. главного редактора газеты СМ, то есть той самой «Молодежки», уже вполне капиталистической, на излете ее и на изводе. Пока газету не перенял Андрей Козлов в свой издательский дом Fenster. Работа главреда, конечно, занимательна — но в том-то коллективе я вырос, всех знал, отношения с коллегами были сугубо неформальными. А тут — спускают тебя сверху. Я знал, что «Панорама» — это один из предвыборных проектов трехглавого объединения, которое только начинали именовать ЗаПЧЕЛ. Как и всему партийно-пропагандистскому, Панораме Латвии светил краткий век бабочки. Короче, не захотел очень вскоре оказаться сбитым — даже не летчиком, а парашютистом. Что оказалось правильным — «Панорама» через год схлопнулась.

— А вы можете организовать встречу с Рубиксом? — выдвинул я Антропову встречное предложение. Одно дело — работать в тренерской группе, другое — играть в команде. Хотелось выйти «на поле».

Мне была интересна Соцпартия, так как в ней тогда — в 2000-м — удивительным образом сочетались системность и антисистемность. Судите сами: официально зарегистрированная в Латвии политическая сила, в программных документах постулирующая марксизм, выступающая против НАТО и ЕС. Лидер — бывший 1-й секретарь «просоюзной» Компартии Альфред Петрович Рубикс, отсидевший за это в рижском Централе 6 лет. Несломавшийся, в бравой интеллектуальной и физической форме (тогда ему было 67). В партии числились не только ветераны, но и люди среднего возраста (и неплохого, по виду, достатка), имелась и молодежь.

Все это довелось увидеть несколькими месяцами ранее на съезде СПЛ, проходившем в конференц-зале спортивного комплекса «Сконто». Вообще, социалисты собрания осуществляли в самых неожиданных местах — об этом еще напишу.

Антропов пообещал встречу, и через неделю я поднялся на второй этаж особнячка 30-х годов в рижском спальном микрорайоне Тейка. Там квартировало руководство СПЛ во главе с последним 1-м секретарем ЦК КПЛ, а также членом горбачевского Политбюро ЦК КПСС А.П. Рубиксом. Помните, когда президент СССР вернулся освобожденным из Фороса, то у трапа самолета заявил: «Меня все поздравили, кроме Каддафи и Рубикса»?

Альфред Рубикс

Обстановка была гиперспартанской. Сам Альфред Петрович занимал кабинет, ширина которого была равна стандартному советскому канцелярскому столу плюс полметра, чтобы хозяин стола мог бочком просочиться мимо стены. Еще в кабинете 2×3 м был стеллаж с социалистическим агитпропом и стул. Все!

Рукопожатие с Рубиксом на предвыборном собрании в сентябре 2002 года. Второй слева — Петр Иванович Антропов

Наверное, часто в своем европарламентском офисе в Брюсселе вспоминал Петрович этот свой первоначальный отсек на Тейке. А до того — камеру-одиночку. Нет, что ни говорите, по сумме стараний и страданий Рубикс, наверное, все же первый из наших европарламентариев. Заслужил, заработал, как никто. Хотя — не смог в итоге воспроизвести, в отличие от Жданок. Что же, женщины от природы более способны к выживанию. Изворотливее. Как ни крути, все-таки Рубикс — человек попроще.

— Хотите в список? — без обиняков, сразу после рукопожатия, спросил председатель Социалистической партии.

— Хочу.

Рубикс выглядел бодро. Тюрьма, казалось, приостановила возрастные изменения. На самом деле она законсервировала не только телесно, но и умственно. Во многом Рубикс остался на позициях конца 80-х. Несмотря на личную и политическую драму, он не осознавал глубины раскола в социуме, происшедшего за первую половину 90-х. Он подходил к делу не этнополитически, а сугубо по-марксистски. «Власть труду, а не капиталу!» — гласил лозунг Соцпартии. Тогда как Жданок, будучи одним из создателей Латвийского комитета по правам человека, имела перед собой своеобразную выборку русских и прочих нелатышей, ущемленных в правах. Знакомство с тысячами подобных жизненных историй впоследствии поможет — из преподавателя математики ЛГУ вышел весьма эффективный политик-популист. Рубиксу же часто недоставало чуйки, чтобы оценить народонастроение. Возьмем пару примеров.

1986–1988. Тема рижского метро. В доселе относительно благополучной ЛатССР начинает не хватать элементарных товаров; в Риге вводят талоны, а председатель горисполкома, столичный градоначальник, разбивается о подземку. Ну никак мы не проживем без метро! Злые языки говорили, что, мол, «Гертруду» (Героя Соцтруда) Рубикс получить хочет. Думаю, нет. Могу предположить, что у рано осиротевшего сына деревенского батрака из латышской глубинки присутствовало подсознательное восхищение перед Московским метрополитеном имени В.И. Ленина.

Его вообще прикалывали большие инфраструктурные проекты. Как-то Петрович не без трепета показывал мне уникальный артефакт: бордовый альбом с выполненными на фотобумаге эскизами Северного моста в устье Даугавы. Он планировался подъемный — чтобы корабли проходить могли. Прошло уже, почитай, 40 лет, а проблема транспортного кольца вокруг столицы Латвии на том же месте, и чешут репу городские мужи: мост или туннель? Вдоль или поперек? А и хрен с ним, лучше проведем трамвай к офисным высоткам, где практически никто не живет, зато львиную долю на прожект дает Евросоюз.

Но тогда, в 88-м, прогрессивное начинание по выстраиванию подземных дворцов политическая логика просила притормозить. Рубикс же вошел в клинч и не стал уступать. В итоге из протестных акций латышской общественности «Metro — Nē!» выросло движение против Компартии и Союза.

1990–1991. Союз распадается. Рубикс — член Политбюро ЦК КПСС (Горбачев тогда ввел в ареопаг всех республиканских 1-х секретарей!), стоит во главе охранителей. Но он, опять же, не осознает, что Михаил Сергеевич, которому служил верой и правдой, его вскоре сольет. А если бы Рубикс работал с национал-коммунистической позиции, не складывая все яйца в одну корзину? Как лукавый латгалец Анатолий Валерьянович Горбунов, второй секретарь по идеологии, ставший председателем Верховного Совета, фактически — главой государства в судьбоносные 1990–1993 годы.

Точка бифуркации в судьбе Рубикса — это арест, заключение и суд. Его безупречное поведение — несомненно. Но было ли это единственной моделью поведения? Ведь вместо сидения в провинциальном остроге он мог бы возглавить коммунистов всего бывшего СССР из Москвы. И возможности ухода были. Рассказывал мне один из его направленцев того времени Геннадий Павлюченков: въезжает-де в пандус еще не полностью оцепленного ЦК КПЛ крытый грузовик, Рубикс в него — и на военно-морскую базу, а потом на кораблике в Кронштадт. Вариант с вертолетом тоже существовал. ОМОН, рубиксовская гвардия 1990–1991 годов, еще был в Риге и мог обеспечить периметр.

Однако Рубикс — человек гордыни. Пусть нет больше Политбюро, но он же народный депутат СССР, кто его посмеет арестовать? Его же народ избрал. Он в конгрессе США был с делегацией, с министром иностранных дел Швеции встречался. Его знают в мире, любит народ! Вот такая логика и вычеркнула 6 лет свободы. Железобетонные позиции у политиков случаются, хотя нечасто. Кстати, когда создавалась Соцпартия, Рубикс сказал, что не войдет в нее потому, что еще не вышел из КПСС!

В ЛСП я поступил 14 февраля 2002 года. Видимо, то, что партстаж начал отсчитываться со Дня святого Валентина, придало моему членству характер сколь любвеобильный, столь и ветреный. Надо все-таки иногда в календарь смотреть. Например, вот водительские права я получил сурового 23 февраля, и в новую квартиру в тот же день через год переехал. И пока все ОК, тьфу-тьфу… Еще вот по гороскопу если: Рубикс и я — оба Весы. Он 24 сентября родился, я 26-го. В один день со всесильным олигархом девяностых и нулевых Айварсом Лембергсом, мэром Вентспилса.

Партийные собрания ЛСП проходили там же, на Тейке, в помещении покрупней. Постепенно знакомился с партийцами. Тут же — старший коллега, Юрий Дмитриевич Митин, в 70-х работавший несколько лет главредом Советской молодежи, а сейчас отвечавший у Рубикса за пропаганду. Мы затеяли печатный проект — газету Социалист Латвии. Его супруга Галина Сергеевна также приняла меня как родного — причем ее позитивное отношение не менялось с годами, несмотря на все политические повороты.

Моложавые крепкие мужчины с эмвэдэшной закалкой (Виктор Пашков, Михаил Черноусов и Александр Саковский) представляли социалистически ориентированных предпринимателей. Пашков — бывший опер, подробностей не сообщал, с четким взором. Черноусов тоже служил сыщиком, а ныне руководил частным детективным агентством. Саковский отбыл срочную во внутренних войсках СССР, сейчас же его дело было связано с финансово-консалтингово-риэлторской проблематикой. Впоследствии он трижды будет избран депутатом сейма — но уже не от Соцпартии, а от «Центра Согласия» во главе с Янисом Урбановичем.

Источники и составные части

Анализируя по прошествии лет свое тогдашнее отношение и мотивацию вступления в партию, вспоминаю, что искренне желал ее превращения в «новых левых», в то, что в Германии зовется «Линке», а в Греции «Сириза» (массовые, популистские партии, объединяющие не столько на коммунистической, сколько на антиглобалистской платформе).

Сам-то я никогда не был, как Рубикс, истинным марксистом-ленинцем. Быстро разочаровавшись в комсомоле, в 14 лет создал нелегальную ячейку «Союз молодых коммунистов», которая через пару лет, в декабре 1986-го, была разоблачена нашими бдительными чекистами. Единственное, отчего тогда не посадили обличителя «карьеристов-бюрократов» (в этом я, горжусь, опередил раннего Ельцина года на 3–4!), так это то, что к моменту преступления мне не было шестнадцати. А так все по закону: статья 183-прим, до 3 лет колонии общего режима. Комитетчики ограничились профилактикой — выгнали меня по их аргументации из комсомола, а затем дали такую характеристику, что вместо МАИ или МГУ, о которых я раздумывал, добрел я только до РПИ. Хорошо — не до ПТУ.

А потом, с лета 1989 года, был Демократический союз, искренне полагавший, что Народный фронт Латвии суть порождение КПСС и КГБ. Там и познакомился я с так называемой демшизой и через полгода пребывания в рядах к ней охладел.

После того как в том же году осенью начал работать в русском издании газеты Народного фронта Атмода, поступило мне удивительное предложение принять участие в выборах Верховного Совета Латвии, намеченных на март 1990 года. Высказал мне его некий Михаил Горский, человек, хотя и внешне солидный, но несколько неопределенный по роду занятий. К счастью, тогда я оценивал свои шансы адекватно, т. е. низко, — и отказался.

Следующим пунктом политической активности была протопартия, именовавшаяся Русской. Дело было в самом начале 1992 года, и собравшиеся в домике Латвийского общества русской культуры под мостом в Задвинье несколько десятков офигевших от перемен людей с восхищением слушали Александра Юрьевича Казакова, бывшего главного редактора русской газеты Народного фронта Латвии, которая к тому времени уже называлась Балтийское время. Совсем недавно мы с Сашей и еще несколькими бравыми мужчинами взломали помещение этого издания, которое законопатил Народный фронт, отказавший нам в доверии. Но мы-то знали, что обязаны вскрыть обман русского населения Латвии, в большинстве лишенного гражданства!

Взломали, унесли оргтехнику, поставили ее на новом месте (свет был не без добрых кооператоров), включились в работу и издали совершенно левый, во всех отношениях, и последний номер Балтийского времени. Издали его в Даугавпилской типографии. Что уж там с тиражом потом было, незнамо. Розница такую нелегальщину, вернее всего, убоялась брать.

После чего я с чистой совестью поехал в Литву к молодой жене. А по месту моей прописки приходят милиционеры во главе с самим начальником угрозыска Центрального района Риги майором Гавриловым. Подать нам смутьяна! Бедная моя мама чуть не в обморок. Первый-то раз, в декабре 86-го, чекисты 5-го отдела (борьба с идеологическими диверсиями) все по-тихому сделали: мы приехали к нам без присутствия родителей и оформили Акт добровольной выдачи тетрадок с политическими умствованиями об истинном ленинизме…

А тут на дворе зима нашей свободы, а участковый (в еще старой советской форме, но с новой латвийской кокардой) поигрывает дубинкой, демократизатором. Хорошо, что не ополченцы с автоматами, внушавшие в 1992 году революционное самосознание. В общем, я потом к этому Гаврилову сам пришел в грязный дом полиции на улице Матиса и объяснил, что это не кража со взломом в особо крупных размерах (припомните, на сколько тогда тянули 2 компьютера, принтер-лазерник, принтер-струйник и ксерокс!), но спор хозяйствующих субъектов. Есть просто две редакции: одна — НФЛ, в которой только штрейкбрехер Татьяна Чаладзе, вторая — наша — весь трудовой коллектив во главе с Сашей Казаковым. Так и свели тему на нет.

Такой вот тогда, в 92-м, был Юрьевич — бородатый, шумный, беспорядочный. Потому и не вышло ничего из Русской партии-1.0. Саша жестко запил и провисел на пробке лет десять, пока не закололся иголочками акупунктуры, что, кстати, имело последствия для политической культуры Латвии. О значении этого ОРЗ (очень резко завязал) — в следующих главах.

Под таким же названием создалась Русская партия-2.0, которая была наноминоритарным акционером ЗаПЧЕЛ образца еще 1998 года, и от нее даже был избран в VII и VIII сеймы тишайший старый русский Игорь Соловьев, впоследствии работавший со мной секретарем парламентской Комиссии по иностранным делам. Другим ее представителем был гитарист Сергей Мирский, выросший из помощника Соловьева до видного парламентария фракции «Центр Согласия».

Следующим участком моей околополитической (это как околофутбол — те, кто не играют, но кричат «Спартак — чемпион!») кривой было участие в проектах Владимира Линдермана. К концу 90-х он всерьез решил взяться за франчайзинг национал-большевизма в Латвии. Издавал похожие на газету Лимонка листки Генеральная линия и Трибунал. До поры до времени компетентные органы смотрели на эпатаж бывшего замредактора Атмоды и издателя эротической газеты Ещё сквозь пальцы. Тем более что по безумной иронии судьбы квартировал тогда Владимир Ильич не просто рядом с полицией безопасности, но — через забор от ее здания на улице Кришьяна Барона, 99.

Было более-менее ясно, что тогдашняя Володина деятельность — это не мое. Написав несколько баек в вышеназванные издания, я к этой теме охладел. Хотелось чего-то более структурированного.

Но вот какое еще пересечение произошло со старыми моими с Линдерманом делами — и новыми. В 1995 году мы с Владимиром Ильичом начали выпускать аналитический журнал Голос. Такого продукта в ЛР и тогда, и сейчас не было. Стильная черно-белая обложка, мелованная бумага. Экспертные материалы. Вышло, вообще-то, всего 4 номера — и меня потом вызывали в налоговую по поводу SIA Golos, где я был соучредителем. Единственное мое участие в капитализме.

Одним из авторов-участников Голоса был Мирослав Борисович Митрофанов, журналист из Даугавпилса. Мне его писания заочно понравились, но когда он заявился в «ЛИТИР» для консультаций — будучи депутатом VII сейма, сам показался не очень. Митрофанов выглядел провинциальным понторезом. Он пролетел на выборах в следующий созыв парламента, но Жданок организовала ему уют — Мирослав был ее помощником в Брюсселе, депутатом Даугавпилсской думы, а затем помощником Татьяны Аркадьевны в Брюсселе и функционером ее фракции в ЕП.

Построились!

К весне стали формироваться предвыборные списки. Три партии ЗаПЧЕЛ занимали места по паритетной схеме, чередуя своих номинантов. Для меня было большой и, не скрою, очень приятной неожиданностью увидеть свое имя третьим в рижском списке объединения. То есть первым от СПЛ. На предвыборке я выкладывался — куда только не приходилось ездить! Преимущественно по спальным районам Риги, населенным русскоязычными. И к дотошным ветеранам в Болдераю, и к суровым трубопрокладчикам в Вецмилгравис, перед началом рабочего дня.

На пару с бывшим автором Атмоды и Советской молодежи правозащитником Борисом Цилевичем из братской ПНС мы окучивали жителей Кенгарагса во время встреч во дворах. На одну из встреч с избирателями, проходившую в исполнительной дирекции Латгальского предместья на улице Даугавпилс я заявился в красной олимпийке с буквами СССР (купил в Барселоне). Конечно, вражеские фотокорреспонденты не преминули запечатлеть мою физиономию с сакраментальными буквами. На некоторое время этот снимок сопровождал все байки в Латнете, касающиеся этого гада Кабанова.

Были и встречи несколько другого порядка. К примеру, в Старой Риге, на улице Смилшу, где с 90-х годов разместилось несколько коммерческих банков, оперировавших преимущественно средствами нерезидентов — грязными деньгами, выводимыми из России и других стран СНГ. Но мы же, коли занимаемся политикой, должны общаться со всеми слоями общества, не так ли? Президент крупнейшего на тот момент банка страны Parex Валерий Михайлович Каргин утвердительно сказал:

— Рубикс — это правильная история.

Не подумайте только, что я в Parex за деньгами ходил. Примите на веру: ни сантима, ни цента в первую свою кампанию я вообще не видел. Просто — все двигалось мимо меня без денег. Дело как-то устраивалось, организовывалось, воплощалось… само собой. Поймал волну, что называется. А может, это та заветная каталонская тетрадка работала, как скромный депозит, вовремя вложенный в рискованную нефинансовую пирамиду? На таких ведь не все и не сразу проигрывают. Новичкам, говорят, и в казино прет. В общем, Бог располагал.

— Узнаю, если кто говорит про боженьку, — вон из партии! — как-то раз удивил воинственным атеизмом Альфред Петрович. Он вообще временами бывал крут не по масштабам причины. Прихожу на Тейку по-простому — время летнее — в красной майке с хрестоматийным ликом Че Гевары. А товарищ Рубикс и говорит:

— Николай, зачем вы это одели? Он же террорист!

Всем бы такую закалку, как у председателя СПЛ. Он всегда, лето ли, зима, — в приличном костюме, при галстуке. Что скажешь, мастер по специальности! А возил его тогда на старенькой машине старший сын Раймонд, впоследствии 4 раза избранный депутатом сейма (избирался строго вместе с братом Артуром, моим ровесником). Рига — тесный город, и одноклассницы сыновей Рубиксов по элитной школе по улице Мичурина (ныне Томсона) Наташа, Света и Таня были моими подружками. До моей женитьбы мы частенько проводили студенческие вечера в аду кутежа.

Кампания ЗаПЧЕЛ в 2002 году проходила, что ни говори, с размахом. Нам подыграли хуторские тупари — государственное LTV не пожелало транслировать матчи чемпионата мира (!) по футболу. Но свято место пусто не бывает — и вот по Первому Балтийскому каналу комментирует матчи мундиаля один из лучших спортивных обозревателей Валерий Карпушкин. Он тоже станет депутатом VIII сейма. К сожалению, Валерия больше нет среди живых. Невредный был мужчина, хотя и случайный человек в политике. Так вот — им в перерывах трансляции матчей мужественно провозглашалось: «Не пропусти гол — голосуй За Пчёл!» То есть полет пчелы все же прослеживался.

Че Гевара был моим талисманом в предвыборный год

Ну и великий восточный сосед все-таки прослеживался.

— Я привез вам руку Москвы! — провозгласил председатель Комитета по иностранным делам Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации Дмитрий Олегович Рогозин на совместном съезде ЗаПЧЕЛ в Большой гильдии. И — помахал лапой.

Но это было так, декларация для СМИ. Мне довелось поучаствовать в более тихой, но не менее важной работе.

В конце 2001 года в Ригу прибыли два политтехнолога из РФ — профессор международной журналистики Санкт-Петербургского университета Сергей Анатольевич Михайлов и его коллега, доцент географии (а точнее — специалист по электоральной географии) Константин Эдуардович Аксенов. Жовиальные дядьки под пятьдесят. Сначала мы беседовали вместе со Жданок «в общем и целом» в офисе рекламного агентства «ЛИТИР», а потом я с ними отправился в небольшой отель на улицу Валдемара, где, прихватив бутылку коньяка, провел знакомство с нашей «поляной»: что за партии в Латвии, какие газеты и кто под кем.

Надо сказать, знания о стране, где им предстоит работать, у экспертов были не минимальные, но — нулевые. Приходилось буквально все на пальцах объяснять. Однако им, надо полагать, было не впервой вписываться в незнакомую обстановку. Тот же Сергей Анатольевич служил корреспондентом Агентства печати «Новости» в Западной Сахаре — полупризнанном партизанском крае. И гнал оттуда, скорее всего, не только журналистские тексты…

Какие уж дали рекомендации Татьяне Аркадьевне приглашенные аналитики — не могу знать. Только вот продолжение было интригующим. В марте 2002 года мы с Андреем Козловым, Александром Сергеевичем Блиновым и ныне покойным корреспондентом газеты Коммерсант Baltic Модрисом Аузиньшем поехали в Петербург на конференцию Медиа-альянса, которую проводила известная питерская медиа-леди Елена Зелинская под патронажем Александра Любимова.

Журналистские посиделки в Питере прошли весело, причем в одном пабе к нам присоединился общительный Владимир Евгеньевич Чуров, продолжавший работать в то время в том самом Управлении международного сотрудничества администрации Санкт-Петербурга, которым руководил В.В. Путин. Кто тогда знал, что Чуров отрастит мелхиседековскую бороду, будет в 2003-м забаллотирован при попытке избраться сенатором Совета Федерации от Ленинградской области, но — выбран в том же году депутатом Государственной Думы от ЛДПР; станет волшебником в Центризбиркоме; наконец, будет лоббировать установку памятной доски в постблокадном Петербурге-Ленинграде финскому маршалу шведских кровей Карлу Густаву Эмилю Маннергейму, с опытом службы в Русской императорской армии, и успеет на открытии совсем недолго провисевшей доски Карлу-лютеранину истово и православно перекреститься под телекамеры?..

После одного из таких вечеров я заглянул на журфак к Михайлову. Заинтересованно глянув в мои красные со вчерашнего глаза, профессор извлек некий стратегически-запасной бутылек, откуда разнесся резкий запах. Вкус был еще более радикальным. Но китайский самогон на основе тамошнего проса моментально устранил все негативные эффекты общения с русской интеллигенцией и чиновничеством. И Сергей Анатольевич передал мне узкий и тонкий коричневый конверт — для Жданок.

Когда мы ехали обратно в Ригу, я не удержался и поведал спутникам об этом странном поручении. Андрей Козлов тут же взял пакет и стал вертеть его под лампой-ночником над купейной полкой.

— Не видать ни черта, крафт-бумага, мы тоже в армии такие пакеты возили, — сказал в итоге издатель Вестей Сегодня. Идея пропарить конверт над чайником, слава богу, не возникла ни у кого. Меньше знаешь — крепче спишь.

Янис Юрканс

Лидер Партии народного согласия, джентльмен до кончиков отманикюренных ногтей, первый министр иностранных дел независимой Латвии Янис Юрканс в это же время провел в Кремле встречу с президентом Российской Федерации Владимиром Владимировичем Путиным. Снимок публиковался всего один; хотя лично я подозреваю, что в коллекции Юрканса их все-таки несколько — только он ее хрен кому покажет. Точно так же нам придется ждать иной исторической эпохи или особого благорасположения Яниса Юрканса, чтобы узнать, при каких обстоятельствах разговор в Кремле в 2002-м произошел и что на нем решалось. А так — два в меру улыбающихся, расположенных друг к другу политика. Умный поймет. Характерно, что снимок был сделан в положении сидя за столом. Иначе неполиткорректно было бы по отношению к российскому лидеру, который был на голову ниже поддерживаемого им латышского поляка.

Иезуитство Юрканса я вскоре познал на своем горбу. Лидер ПНС попросил меня — по дружбе, свои ж люди, оба в списке, он первый, я третий, — написать доклад. Для какого мероприятия? Умолчал. Дал только экономическую статистику по Латвии: мол, облеки в литературную форму. Упаковал, жду, когда же и где Янис Антонович мои цветастые обороты употребит. Ни фига не дождался. Какие бы публичные мероприятия Юрканс ни посещал, моего ничего не всплыло.

Хотя есть вероятность, что он мою «негритянскую» опцию задействовал для какого-то русскоязычного форума. Мало ли городов и весей. Он же не мог предполагать, что я, будучи урожденным носителем русского языка, составлю ему спич по-латышски?

С государственным языком, признаюсь, у меня в то время было еще не ахти. Читал свободно, говорил со скрипом, не писал вовсе (т. е. ашипки делол токие, што паравоз сломаеца). И вдруг — выкатывает меня ЗаПЧЕЛ на межпартийные

С председателем фракции ЗаПЧЕЛ Янисом Юрканом

дебаты по национальному вопросу в прайм-тайм по главному государственному каналу LTV-1. Весь эфир надо было стоять у маленького пюпитра. Ну что, это как раз получилось более-менее. Я уже до того несколько раз в ящике торговал, и знающие люди разъяснили: поменьше дергайся, головой не води, руками не крути. На экране все это во много раз виднее, как и белое платье окажется белее и красный нос — краснее. Не надевай короткие брючки и красные носки под черные туфли (как один итальянский журналист на интервью с Путиным в 2015 году пришел). В целом нас никто особо к выступлениям не готовил, тезисов-заготовок не писал, все шло на живую нитку. Естественно, я говорю тут о кандидатской пехоте, которой имиджмейкеры не положены, а у начальства партийного другой уровень.

Эфир тот я отбомбил, но в результате получил два диаметрально противоположных отзыва.

— Малацис, Николай, — это Юрканс назвал меня молодцом.

— Провал! Не надо было тебя посылать, — это Антропов (со слов Рубикса, скорее всего).

Я уловил такой подтекст: в качестве пролетарского интернационалиста я не прокатил — скорее, звучал как русский националист. Однако на каком-никаком, но латышском языке сумел связать мысли и противостоять. Помню, одним из оппонентов была женушка экс-премьера и олигарха Андриса Шкеле, депутатка Либане из Народной партии. Ей еще так трогательно под ножки подставочку сунули — дабы маленькая Кристиана была с нами, оглоедами, в уровень.

Почему Юрканс о моей позиции высказался позитивно? Ему было выгодно, что в объединении ЗаПЧЕЛ есть крайние. От них политически можно плясать, как от печки, — и до правящей коалиции дотанцуешь. Мы карта меньшего достоинства, которой можно будет пожертвовать.

Еще, как я знаю, Рубикс покривился от моих слоганов на первой странице любимой и очень помогавшей в тот год газеты Вести Сегодня: «Русские своих не бросают». Летом 2002-го погиб, засыпанный оползнем в Кармадонском ущелье, мой любимый актер Сергей Бодров, а то была чуть измененная фраза из его последнего фильма Война: «Русские своих на войне не бросают». Не думаю, что А.П. смотрел эту картину — скорее всего, въехал в суггестивный, подсознательный мотив. Грозный такой. Вторая война в Чечне в то время только-только закончилась…

По результатам парламентских выборов 5 октября 2002 года я был избран в VIII сейм. Набрал 5-е место по подсчетам плюсов-минусов в бюллетенях после Яниса Юрканса, Бориса Цилевича, генерала Дайниса Турлайса, бывшего начальника штаба 40-й армии в Афганистане и министра внутренних дел независимой Латвии, и Якова Плинера, директора частной гимназии. Интересно, что именно обошедший меня по результатам Яков Гдальевич через год станет моим новым шефом. Все, кроме Турлайса, уже побывали депутатами.

Первая поездка в Россию после избрания, октябрь 2002 года.

С депутатом Государственной Думы Затулиным

Единый список ЗаПЧЕЛ завоевал 25 мандатов и 100 депутатских мест в сейме, всего на 1 уступив победителю голосования — партии «Новое время».

Пресс-клипы

«Автор газеты “Вести Сегодня” и кандидат списка ЗаПЧЕЛ на выборах в VIII сейм Николай Кабанов больше не может расслабиться ни на миг и кует железо, пока оно горячо. А именно, будучи журналистом, Кабанов непрестанно агитирует за себя и свой список в “Вести Сегодня” — делает бесплатную рекламу. Сущность этого залога успехов ЗаПЧЕЛ одна — списку “пчел” нельзя потерять ни одного русского голоса. Только тогда будет лелеемый приход к власти, осуществление известных реваншистских планчиков и выполнение еще далее идущих целей.

Во вчерашней газете Кабанов, например, тщательно подсчитал и поспешил сделать известным своим читателям, читай, избирателям, что в списках Репше, Шкеле или LC есть только по одному-двум русским. В свою очередь, у “пчел” есть “истинная”, правильная пропорция, когда примерно большая половина там латыши, меньшая — русскоязычные. Кто не дурак, тому тут же надо понять, что только ЗаПЧЕЛ защищает “общенациональные и государственные” интересы.

Пока Кабанов не особо по-джентльменски, если не сказать незаконно, пачкает чернилами, по-настоящему, как злой кабан, нападая на конкурентов своей партии… Кабанов мог бы лучше сосчитать в своем списке тех, кто чувствует себя аккурат как он или его соавтор Элкин, а именно как люди без отечества. Мне кажется, в ЗаПЧЕЛ их было бы очень много, пока русский избиратель уже иногда начинает раздумывать, не принять ли Латвию как отечество».

Эгилс Лицитис, газета Lauku Avīze

У ящичков с парламентской корреспонденцией

* * *

«Кандидаты в депутаты сейма от ЗаПЧЕЛ — социалисты Николай Кабанов, Сергей Христолюбов, два Виктора — Федотов и Иванов — встречались с жителями Болдераи. На окраине народ живет иначе, чем в более или менее благополучном центре города. Здесь больше обманутых и словно бы сильнее пульсация жизни…

Николай Кабанов был по обыкновению эмоционален. Он обрисовал кризис нынешней государственности Латвии и очертил три этнополитические задачи, которые объединение ЗаПЧЕЛ будет решать в VIII сейме. “Первое — это гражданство. Мы обязаны радикально сократить позорный и абсурдный институт неграждан. Второе — язык. Почему пожилые люди в Болдерае, где 90 % русскоязычных, не могут подать заявление домоуправу по-русски? И наконец, образование. Если в 2004 году пройдет все так, как наметили национал-радикалы, то уже через 15–20 лет у нас не станет русской молодежи. Но они не станут и латышами; это будет, увы, быдло больших городов — такое же, что населяет окраины Парижа, Амстердама и Гамбурга”».

Андрей Кириллов, газета Панорама Латвии

« — У нас есть один неприятный и весьма тяжелый вопрос: общественная интеграция, я это говорю не в таком официальном, но в практическом понимании. Наши правящие партии обходят этот вопрос. Существуют противоречия в обществе, поэтому этот вопрос довольно неприятен. Недавно “Панорама Латвии” интервьюировала кандидата в депутаты ЗаПЧЕЛ Кабанова. Он обещал “расследование” о 90-х годах.

— Ну, это специальный человек!

— Да, он специальный, он человек Юрканса — Рубикса! Вот этот Кабанов берет и говорит: когда мы будем у власти и сумеем перенять силовые структуры, тогда начнем следственные действия. Знаете, для латышей это звучит очень неуютно!

Кандидаты от Соцпартии вместе с вождем

возле редакции «Вести Сегодня».

Слева направо: Николай Кабанов, Виктор Иванов,

Виктор Федоров, Альфред Рубикс, Сергей Христолюбов

* * *

— Вы думаете, что для меня это звучит лучше?

— Ну, я не могу судить о других. Но я это рассматриваю как обещание ревизии политических основ.

— Он может говорить, что хочет, но, слава богу, у него нет никакой надежды перенять власть».

Из интервью кандидата в министры иностранных дел Латвии Григорийса Крупниковса (партия «Новое время») газете Latvijas Avīze

* * *

«С кандидатом в депутаты сейма от ЗаПЧЕЛ Николаем Кабановым на этот раз — после громкого интервью с ним “Накануне русского прорыва” — ваш автор встретился в редакции русской газеты “Вести Сегодня”, в которой Кабанов руководит отделом публицистики.

На рабочем столе Николая лежали разные любопытные документы, от глянцевых буклетов интеграции Латвии куда бы то ни было до объективных статистических брошюр. Парадокс: согласно одним бумагам, общество и страна успешно процветают, по другим — население тает за счет смертности, эмиграции и невыносимости бытия. Политическому комментатору и историку-любителю Кабанову хорошо заметны противоречия между глянцевым и объективным…

— А ведь борьба за места в VIII сейме стала самой масштабной за всю историю латвийского парламентаризма? Криштопанс и Паулс участвуют в концертах, Репше вообще пошел по домам…

— Весь этот ажиотаж вызван пониманием простого факта: это — последние выборы республики. После того как мы превратимся в какую-то, грубо говоря, область Европейского союза, Латвия будет решать не больше, чем райисполком при Брежневе. Страна сейчас очевидно переживает кризис политической государственности. Происходит ломка политических элит.

— На твой взгляд, вычеркнутые из списков Центризбиркома Татьяна Жданок, Янис Адамсонс… — восстановят ли они свои политические права в полной мере?

— На самом деле у всех — разное положение. Адамсонс только сейчас опомнился, что надо свой статус отстаивать. А Жданок делает это все проклятое десятилетие. Я общался с Татьяной Аркадьевной и убежден, что ее стратегия — она бьет, бьет, бьет в одну точку — приведет к нужному результату. У нее в характере есть воля, упорство и, надо сказать, мужественная целеустремленность. Суд в Страсбурге, очевидно, вынесет по ее делу положительное решение. И она будет звездой в сейме — точно так же, как Альфред Рубикс. Наша сегодняшняя задача, как у спецназа, — расчистить дорогу для тяжелой техники».

Андрей Татарчук, газета Панорама Латвии

* * *

«Николай Кабанов сделал весьма неплохую журналистскую карьеру и сейчас руководит отделом публицистики газеты “Вести Сегодня”. Полгода назад этот молодой человек (ему чуть-чуть за 30 лет) вступил в Латвийскую социалистическую партию и сейчас баллотируется в депутаты сейма от ЗаПЧЕЛ. По списку Рижского избирательного округа Кабанов идет третьим, что говорит о том, что “пчелы” на него возлагают большие надежды…

— В начале девяностых ты говорил о том, что пора заканчивать с “совковыми” идеями, был сторонником Атмоды. Как ты пояснишь то, что сейчас вступил в Латвийскую социалистическую партию?

— Была одна Атмода и другая Атмода. Атмода для русских людей была протестом против неэффективной и отработавшей свое системы, которая увенчалась такими нюансами горбачевского периода, как талоны на мыло и очереди за сигаретами. В конце восьмидесятых — начале девяностых все понимали, что нет альтернативы многопартийности. Шестая статья Конституции СССР загнала страну в тупик, вопрос был лишь в разных выходах из него. Но еще до августа 1991 года я опубликовал в газете “СМ” статью под названием “Балтомания”, которая вызвала сенсацию, ее перепечатали “Cīņa” и “Утро Юрмалы”. Я написал, что страны Балтии эксплуатируют образ жертвы, что Народный фронт деградировал в моноэтническое политическое образование, что нас ждет очень непростой, драматический период. Тогда часть моих коллег объявила меня красным. Так что на свои нынешние позиции я перешел еще до того, как стольких жителей Латвии лишили гражданства».

Скирманте Бальчуте, газета Вечерняя Рига

* * *

«Марекс Гайлитис:

— Вы можете честно сказать, что вы не использовали ресурс — газету, чтобы рекламировать себя?

Николай Кабанов:

— Я совершенно осознанно использовал свой ресурс, чтобы облегчить то, чтобы неграждане — 1/3 от Латвии — стали гражданами Латвии».

Дискуссия на телеканале TV5 «Ideja On-Line», 16 августа 2002 года

* * *

«…Представляем нашего коллегу — по журналистскому цеху вообще и по издательскому дому Fenster в частности — Николая Кабанова…

— Социалисты во всем мире, придя к власти, увеличивают налоги и занимаются переделом в сторону малоимущих…

— В программе нашей партии записан пункт о поддержке малого и среднего бизнеса. Имеется даже резолюция съезда. Мы в Латвии существуем сейчас без этого нормального “подлеска”. Процент мелких и средних предприятий очень низок. Почему у нас их меньше в пять раз, чем в Германии? Потому что государство ориентировано на то, чтобы здесь развивались мейджоры — компании-варяги. Благодаря тому что скандинавы получили эксклюзивные права в Латвии, за последние семь лет количество магазинных брендов, по сравнению с той же самой Чехией, выглядит просто смешно. Здесь люди одеваются в совершенно одинаковые шмотки. Кроме тех, кто имеет возможность одеваться в бутике, но в Латвии таких людей процента два-три, не больше.

Почему мы нацелены на защиту малого и среднего капитала? Дело в том, что он очень социален! Во всех этих компаниях работает в основном ближний круг — это просто разросшиеся семейные предприятия. Я говорю о том капитале, который является производящим. К сожалению, сейчас тот имидж среднего класса, который в Латвии собираются втюхать, — это некий менеджер, дилер крупного западного концерна, продающего, к примеру, стиральные порошки. Вот есть в Латвии Procter&Gamble. Здесь у него сеть региональных дилеров. Но это не средний класс. Латвия должна производить свое. А у нас государство тупо режет с нас акциз, режет НДС… А само — никаких пирогов оно не печет. Никакой инновационной политики у государства нет, никакой инвестиционной политики… Все эти вопросы абсолютно не рассматриваются на государственном уровне. Да, конечно, наша партия выступает за некоторое перераспределение налогового бремени. Мы за то, чтобы в Латвии в первую очередь налогом облагались те компании, которые не производят, а посредничают».

Юрий Алексеев, журнал Коммерсантъ Baltic

* * *

«Кандидат в депутаты от партии “Свет Латгалии” Алоиз Вазнис намерен обратиться в Генпрокуратуру с просьбой привлечь к уголовной ответственности за сознательное распространение недостоверных сведений журналиста, кандидата в депутаты от объединения “За права человека в единой Латвии” (ЗаПЧЕЛ) Николая Кабанова.

Вазнис сказал BNS, что во вторник Кабанов “сознательно распространил в газете «Вести Сегодня» не соответствующие действительности сведения о его деятельности на предприятии RAF-ITC”, и Вазнис будет просить прокуратуру дать оценку публикации и привлечь журналиста к уголовной ответственности.

“В публикации меня обвиняют в злоупотреблении служебным положением, кражах и растрате денег предприятия, и я готов в суде доказать свою невиновность всеми необходимыми документами”, — сказал он.

Он считает, что автор статьи нарушил статью 91 Уголовного закона — сознательное распространение не соответствующих действительности сведений о кандидате в депутаты, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до трех лет или денежного штрафа в размере до 50 минимальных зарплат.

Кабанов сказал BNS, что все сказанное в публикации — правда и он может подтвердить это письменными доказательствами. Причем сказанное в статье может подтвердить несколько свидетелей. “Это предвыборный ход”, — сказал журналист о жалобе Вазниса. Во вторник газета “Вести Сегодня” написала, что Вазнис, работая ликвидатором предприятия RAF-ITC, продал его здания по неадекватно низкой цене своему нынешнему работодателю — “Адвокатскому бюро Платациса”».

Агентство BNS, 3 октября 2002 года

* * *

«Сегодня в Пардаугаве у памятника советским солдатам, освободителям Советской Латвии и Риги от фашистских захватчиков, собралось примерно 300 человек, чтобы вспомнить 13 октября 1944 года, когда в Ригу повторно вошла Советская армия. В митинге приняли участие главным образом люди старшего возраста. Митингующие принесли с собой четыре красных самодельных флага, а также красный лозунг с надписью “Да здравствует 13 октября!”…

Острая критика была посвящена также руководителю строящейся коалиции Эйнарсу Репше. Депутат VIII сейма, журналист Николай Кабанов выразил возмущение, что Репше отказался участвовать в телевизионной передаче на русском языке, вместо себя прислав кандидата партии Jaunais Laiks в министры внутренних дел. Депутата Кабанова не удовлетворило также то, что должность министра иностранных дел Репше намечает выделить “выраженному русофобу”».

Агентство LETA, 13 октября 2002 года