Мертвая земля

Николай Марчук, 2010

Старый, привычный мир на планете Земля рухнул в одночасье, его сожрала страшная болезнь, которая превращает людей в кровожадных зомби, жаждущих только одного – отведать плоти тех немногих, которым посчастливилось выжить! Те, кто еще не умер и не превратился в живого мертвеца, должны вести отчаянную борьбу не только с кровожадными монстрами, но и с другими выжившими. Порой не ясно, кто страшнее – зомби или живые люди? Содержит нецензурную брань.

Глава 6

Проснулся я оттого, что кто-то тряс меня за плечо.

— Командир, командир! Проснись! Есть движение, возле забора, — громко шептал Тимур над моим ухом.

— Что там? — спросил я, присаживаясь рядом со своей амбразурой.

— Вон там слева, под забором что-то темное, медленно движется в нашу сторону, — прошептал Артем.

Олег, Артем и Тимур стояли возле своих амбразур, напряженно вглядываясь в темноту. Посмотрев под забор, я действительно различил, что-то темное медленно двигалось вдоль забора.

— Приготовьтесь! Открываем огонь — по моей команде! — скомандовал я.

Темное пятно размазалось длинным силуэтом и выскочило к трупу, распятому на деревяшках. Морф, оказался не сильно высоким, зато в ширину был почти квадратным. Какой на фиг узкий таз. Мощные короткие ноги, обвитые узлами мышц, когтистые лапы и приплюснутая морда с широким, лягушачьим ртом. Тварь подобралась, к распятому трупу и схватила его за голову, дернув на себя.

С еле слышным хлопком взорвались пластиковые бутыли, наполненные бензином. Два снопа огня, взметнулись практически одновременно. Вспыхнувший бензин окутал морфа и его жертву плотным коконом желтого пламени.

— Огонь! — крикнул я, ловя в прицел винтовки живого мертвеца.

Три автомата лупили длинными очередями. Стреляные гильзы веером разлетались по казарме, громко звеня по полу. Я видел, как автоматные пули попадали с морфа. Объятый пламенем монстр прыгнул в сторону.

Выстрел…выстрел…еще один — тяжелые винтовочные пули никак не могли угодить морфу в голову, тварь прыгала как сумасшедшая, резко меняя направление. Я попал шестым по счету выстрелом — пуля попала в затылок морфа, когда он намеревался перепрыгнуть через забор. Тварь на секунду замерла перед забором, присаживаясь на своих коротких ногах, когда пуля калибра 7.62 выбила кусок из его черепа. Монстр секунду постоял на ногах и медленно завалился мордой вперед.

— Прекратить огонь! — крикнул я. Только сейчас заметив, что в казарме стоит страшный шум: дети кричат, младенец, так тот вообще зашелся громким плачем, переходящим в визг, собаки лают, а взрослые громко матерятся. — Всем тихо! Парни, перезарядитесь.

Я тщательно прицелился в голову, лежащего под забором морфа, и выстрелил. Пуля попала в висок, голова твари дернулась. Контроль! Тварь больше не встанет!

— Молодцы! — радостно сказал я. — Справились все на пятерку!

— Командир, а приманка, почему-то дергается? — тихо спросил Артем.

— Чего?! — удивленно спросил я.

Посмотрев в амбразуру, я увидел, что порванное тело паренька, медленно ползет в сторону. Из-за огня, которым было объято тело, я не мог понять, тело само по себе двигается или его кто-то тащит.

Перезарядив винтовку, выстрелил несколько раз поверх тела. Труп паренька дернулся и перестал шевелиться, зато что-то большое и страшное метнулось позади трупа.

— Огонь, — крикнул я. — Там еще один!

Снайперская винтовка выплевывала пулю за пулей, лягая прикладом в плечо. Морф пытался убежать через забор, но пули попали ему в спину, и скорее всего, повредили позвоночник — морф двигался медленно, как-то странно волоча правую ногу. Три автомата и винтовка, совместными усилиями свалили тварь на землю, где она и затихла через минуту. Я вбил в голову морфа два контрольных выстрела и перезарядил винтовку.

— Наблюдайте за двором, может там еще кто-то есть? — приказал я парням.

— Убили? — спросил Николай, держа автомат наизготовку.

— Ага. Две твари, — ответил я. — Успокойте детей и ложитесь спать, ваша смена еще не наступила.

— Уснешь тут! — скривился Николай. — Стрельба, как в Сталинграде.

Ничего не ответив, я набил пустые магазины патронами и демонстративно улегся на спальник, закрыл глаза. Уснуть я сразу не смог — кровь бурлила от избытка адреналина.

Уснул через тридцать минут, когда в казарме стихли все голоса. Дети успокоились и уснули, взрослые перестали переговариваться и тоже уснули, а может только сделали вид, что уснули. В помещении стоял едкий запах, сгоревшего пороха и противный запах страха. Да, да! Страх тоже имеет свой запах — липкий и мерзко пахнущий кислым потом.

Проснулся опять от того, что кто-то дергает меня за плечо:

— Андрей! Проснись! Кто-то ходит по крыши дома! — прошептал над самым ухом Николай.

— Что уже ваша смена? — широко зевая, спросил я.

— Скоро уже утро. Сейчас половина пятого. Слышишь шаги сверху? — Николай показал пальцем на потолок.

Оглядевшись, я увидел, что Глеб и Кирилл, с опаской смотрят на потолок. Сверху раздался легкий ритмический скрежет — кто-то ходил по крыше. Несколько шагов одну сторону, потом опять в другую. Туда, потом обратно. Шлеп, шлеп, шлеп.

— И, что? — сонно спросил я. — Ну ходит и ходит! Вам то, что? Полезет внутрь — тогда буди. А сейчас дай поспать. Я бы и вам советовал покемарить. Оставьте одного дежурить, а остальные ложитесь спать.

— Да как туту уснешь, если кто-то по крыше ходит? — спросил Глеб. — А вдруг это морф?

— Вряд ли, это морф. Они тяжелые, шаги были бы совершенно другие. Это, что-то легкое. Кошка или собака, — ответил я.

— Откуда могла собака взяться на крыше ночью? — не унимался Глеб.

— А я откуда знаю?! — зашипел я. — Все! Не трогайте меня! Разбудите в 6.00 или если увидите опасность в амбразуре. Понятно?

Я снова лег на спальник и попытался уснуть. Но, сон, зараза такая не шел. Я лежал и вслушивался в шаги на крыше. Кто-то ходил по крыше, и этот кто-то, был легкий и странно шаркал при ходьбе. Но вылизать наружу и смотреть кто это, у меня не было никакого желания. Поворочавшись, минут десять, понял, что сон ушел, и я теперь не усну. Млять! Вот ведь, помощники! Не дали поспать командиру!

— Чай или кофе есть? — спросил я, вставая со спальника.

— Держи! — Глеб услужливо протянул мне кружку с чаем и тарелку, в которой лежал сухарь и открытая банка рыбных консервов. — Так, что это у нас на крыше ходит?

— Птица, по крыше ходит! — огрызнулся я, отхлебывая остывший чай. — Пеликан!

— А если серьезно? — Глеб налил себе в кружку чай и подсел поближе.

— Я и так серьезно. Пеликаны летят домой, очень часто останавливаются в районе Феодосии и Щелкино, там плавни большие. Один такой птах, мог спокойно приземлиться к нам на крышу и ходит теперь по ней, не давая вам спать.

— Слушайте, а может и в правду пеликан? — с тихой надеждой в голосе протянул Глеб.

— Ну, а я, что говорю? Ложитесь спать, я покараулю! — сказал я, опустошая ложкой банку рыбных консервов. Сардины в масле — это, конечно, не особый деликатес, но мы не привередливые — пузо набили и ладно.

Глеб и Кирилл, не заставили себя долго уговаривать, через несколько минут они уже спали на полу под своими амбразурами.

— А ты чего не спишь? — спросил я, обращаясь к Николаю.

— Разговор есть.

— Говори.

— Может, метнемся утром в одно место? Тут недалеко — километров семь-десять. Не больше. Зато, если повезет, то сможем раздобыть много очень нужных и полезных в хозяйстве вещей.

— Что это за место?

— Моя машина, на которой мы с семьей ехали. Микроавтобус. Он увяз в камышах и я его бросил. Ну, там, так получилось, что надо было быстро убегать, и… в общем, машину пришлось бросить.

— И, что ценного у тебя в машине? — скептически спросил я. — Пара подштанников, лифчик жены и детские игрушки?

— Карабин «Сайга 12к», пятьсот патронов к нему. Радиостанции, ножи, топоры, палатки, спальные мешки, удочки, надувная лодка, направленный микрофон, тепловизор, несколько ноутбуков, раскладные солнечные батареи для зарядки аккумуляторов, медицинские аптечки, батарейки, фильтры для очистки воды, одежда, обувь, термобелье, оружейные разгрузки, есть некоторый обвес для автоматов Калашникова. Из еды — консервы, армейские и туристические сухпайки. Небольшой бензиновый генератор, ну и так по мелочи: веревки, фонарики, сухое горючие, рыболовные сети. Может еще, что-то есть. Сейчас не вспомню. Список остался в машине, — довольно улыбаясь ответил Николай. Улыбался, он зараза, видимо из-за того, как выглядело сейчас мое лицо — нижняя челюсть валялась на полу.

— Ничего себе! А ты не вреш часом? А?

— А смысл?

— Ну не знаю? Просто, как-то… удивительно, что ли! Не машина, какая-то пещера Аладдина. Столько всего ценного и нужного! Именно для выживания в мире, которому пришел неожиданный писец! Как же так получилось? А, аналитик? Прям, рояль в кустах!

— Ну, как бы тебе это объяснить? — смущаясь, произнес Николай. — Понимаешь, я всегда был немного помешан на теме «постапокалипсиса». Тем более, что с моей работой, я всегда был четко уверен, в том, что этому миру осталось жить не больше двадцати — тридцати лет. Очень давно, размышлял на эту тему — вот придет всему писец, что я возьму с собой? Ну, оружие и еду — это понятно! А, что еще? Вот и «накатал» в свое время список, всего, что надо для автономной жизни, на первое время. Я и в Керчь ехал, только ради того, чтобы укрыться в тамошних каменоломнях. Опять же — татар у вас мало. Целых два моря рядом — на одной рыбе и морепродуктах жить можно! Сам город не такой уж и большой, я по карте смотрел он вытянутый, практически в одну улицу, которая идет вдоль пролива. То, что нужно, чтобы выжить!

— Ничего себе! Колян — ну ты мозг! — восхищенно присвистнул я. — Как рассветет — сразу двинемся за твоей машиной. Надеюсь, её никто не растащил по кусочкам.

— Не должны были. Я в камыши заехал, где и застрял. С дороги не видно, там бугор закрывает.

— Эх, хорошо бы. Слушай, а чего ты уже во второй раз татар приплетаешь? — немного подумав, спросил я. — Националист, что ли?

— Нет, просто, рационально мыслю. Вот, ты мне скажи, что самое худшее вовремя всеобщего апокалипсиса?

— Как, что? Сам по себе конец света — это плохо! — не понимая, к чему клонит парень, ответил я.

— Ладно, спрошу по-другому: чем отличается всеобщий писец от кризиса?

— Не знаю? Может тем, что с кризисом можно справиться, а с всеобщим писцом нельзя!

— Именно! — торжествующе сказал Николай. — Когда правительство самоустранилось, когда народ остался, предоставлен сам себе, вот это и есть — ПИСЕЦ! Причем, полный и бесповоротный!

— Ну и что? Причем здесь татары?

— Ты знаешь, что у крымских татар есть свое правительство — Меджлис?

— Ну, знаю и что? Чем оно им поможет?

— У татар развита система самоуправления, причем, с самого низа — поселковые меджлисы и до самого верха Всеобщий меджлис крымскотатарского народа. Когда наступит всеобщий писец, татары сохранят свою иерархию и соответственно смогут быстрее отреагировать. Создадут отряды самообороны, захватят оружие и ресурсы, а потом, могут и вспомнить, что они всегда мечтали, чтобы Крым был исключительно татарским. И кто, по-твоему, сможет им помешать в осуществлении этой мечты?

— Кто?! Мы и помешаем. Славян все равно больше, чем татар.

— Да, нас больше, но мы не организованны. Они нас по частям раздавят!

— Ладно, поживем, увидим, кто кого раздавит! — не очень уверенно, ответил я.

А ведь в словах аналитика есть свой резон. Крым всегда напоминал бочку с порохом — только зажги спичку и все взлетит на воздух. Уж, мне как бывшему бойцу «Беркута» не надо объяснять, что татары и славяне живут в Крыму, как кошка с собакой, особенно это касается молодежи. То драку устроят, то кого-то побьют, а бывало и до суда Линча дело доходило. А уж, сколько раз пришлось в оцеплении постоять, на татарских митингах! Так, мы еще в Керчи, не особо то и напрягались, а вот Симферопольскому отряду не позавидуешь — их постоянно кидали на ликвидацию самозахвата земли татарами. А там всякое бывало, и до выстрелов доходило. Я лично, не имел ничего против татар, у нас в отряде служили братья Муслиевы — позывные Муса-один и Муса-два, но и особой дружбы с ними не водил. Они сами по себе, я сам по себе.

— Дорогу к машине найдешь? — спросил я у Николая.

— Найду, — не очень уверенно ответил парень. — Мы из машины убегали ночью. Я фотографировал на телефон окрестности. Так, что думаю, что дорогу найти сумею. Я по карте посмотрел, кажется, это вот здесь, — Николай, показал пальцем точку на карте, — изгиб дороги и заболоченная низина — все сходится!

— Ну и отлично, судя по карте, надо проехать через село, а потом по дороге километров пять. Хотя, нет, лучше, после села срежем, вот здесь, через поле получиться не больше двух километров, — посветив фонариком на карту, предложил я.

— На чем поедем? На «газоне»?

— Нет. На бульдозере. Так надежней.

— А если микроавтобус не сможем вытащить? Как вещи будем транспортировать.

— Во дворе лежать большие пластиковые емкости, в металлических сетках. Болгаркой срежем верх и прикрутим эти емкости к корпусу бульдозера. Каждая емкость на полтора куба. Две емкости — три куба. Как думаешь хватит?

— Впритык. Если не хватит, запихаем в кабину или привяжем снаружи.

Чтобы убить время почистил свой автомат, СВД, оба ружья и пистолеты. С собой решил взять автомат, помповый дробовик с остатком патронов, два пистолета и две гранаты.

Когда мои наручные часы показали 6.00, разбудил парней и приказал им готовиться к выходу — надо было разобраться с тем, кто ходит по крыше.

— Парни, действовать будем так: открываем дверь, и я, резко выбегаю наружу, вы внимательно следите за мной. Отбежав от двери, беру крышу на прицел. Следующим выбегает Николай и Глеб. Под крышей не стоять, сразу отбегайте, метров на десять. Всем надеть бушлаты и шлемы.

— Зачем? — спросил Глеб.

— Так надо. Шлем защитит голову, а зимний бушлат тело. Мертвяк потратит несколько секунд на то, чтобы добраться до плоти. Возможно, этих секунд хватит, чтобы спасти вашу жизнь!

Когда все были готовы, я махнул рукой, показывая, что пора действовать. Артем, рывком распахнул дверь и посторонился, давая мне возможность пробежать мимо.

Прижав автомат к груди, выпрыгнул на улицу и тут же резко сменил направление движения, прыгнув в сторону. Отбежав метров на пятнадцать, волчком развернулся на месте и взял на прицел крышу казармы.

— Пошли! — крикнул парням.

Николай выбежал первым, следом за ним Глеб. Как только парни, выбежали из дверного проема, я увидел, что на скате крыши появилось, что-то небольшое, грязно-розового цвета. Не думая ни секунды, выстрелил несколько раз. Пули, попав в цель, взорвались облаком белых перьев. Мертвая птица упала с крыши. Мля! Точно — пеликан! Как это я угадал?

— Чисто! — крикнул я, обойдя казарму вокруг. — На крыше никого нет.

— Пошли на морфов посмотрим, — предложил подошедший ко мне Николай.

— Успеем, — ответил я. — Надо территорию обойти. Тимур и Олег — идете вдоль забора. Глеб и Кирилл — осмотрите командный пункт и баню. Артем — на вышку, страхуешь всех. Колян — ты со мной. Барышни, дверь заприте изнутри, открывать только на условный стук — три удара, — приказал я, высунувшимся на улицу Жанне и Ксении.

Когда патрульные пары разошлись в своих направлениях, мы с Николаем подошли к застреленным ночью мертвецам. Первый, который подорвался на растяжках, сильно обгорел. Остатки одежды сгорели полностью, все тело было покрыто черной корочкой сгоревшей плоти. Тварь была не очень высокой — не выше полтора метра, но зато все тело было перевито такими жгутами мышц, что создавалось впечатление, что здесь использовали тела двух людей, которых поставили рядом — таким широким был торс твари. Морда приплюснутая с широким лягушачьим ртом, полным острых зубов. Если рассматривать каждую деталь по отдельности, то можно различить отголоски человеческого тела, а вот когда смотришь на тело твари целиком, то понимаешь, что природа такое не могла сотворить. Слишком все это было нерационально и уродливо. На обожженной коже были хорошо видны пулевые отверстия — я насчитал двадцать три дырки на теле твари. Двадцать три попадания, а эта гадость, даже не замедлилась. И только когда попали в голову, эта гадина сдохла и то не сразу. Бррр! А если их будет больше? К примеру, несколько тысяч?! Такую армию морфов, хрен остановишь! Затопчут, сожрут и не заметят!

Второй морф, которого автоматные очереди остановили под забором, был намного меньше первого. Почти, как обыкновенный мертвец. Человеческие черты остались прежние, только слегка изменились — лицо заострилось, нижняя челюсть стала выпирать вперед, руки и ноги удлинились, а пальцы заканчивались когтями. Пока небольшими, всего несколько сантиметров в длину, но зато острыми и серповидной формы. Видимо, второй мертвяк был только на первой стадии преобразования. Полуморф! Мать его так!

— Ну как тебе? — спросил, у стоявшего рядом, Николая.

— Охренеть! Хочу быстрее взять в руки свою «Сайгу» и чтобы в ней были патроны, снаряженные пулями!

— А, я бы предпочел пулемет Калашникова! Или, лучше БТР. КПВТ — лучшее лекарство против этих тварей. По-фиг куда попадет пуля, разорвет на куски!

Через полчаса территория погранпоста была тщательно осмотрена. Живых мертвецов и морфов замечено не было. А вот снаружи забора появилась цепочка мертвяков, видимо они ночью пришли из села. Зомбей было относительно немного — рыл десять — двенадцать. Отстреляли их быстро — минут за пять. Стреляли Кирилл и Николай, как самые малоопытные стрелки по трупам.

Обитатели казармы окончательно проснулись и вышли наружу, где каждый принялся за свое дело: женщины — готовить завтрак, дети — играть, а мужчины — думать, хотя со стороны это выглядело, как будто мы ничего не делали. Но это не правда, я точно думал. Думал, чем занять все это воинство. Думал, думал и придумал!

Конец ознакомительного фрагмента.