Жизнь и Смерть Владимира Ульянова-Ленина. Том 1

Николай Степанович Семёнов-Мерьский

Роман-исследование «Жизнь и смерть Владимира Ульянова-Ленина» посвящён 150-летию со дня рождения Ленина. Задача автора заключалась в изложении событий жизни Ленина без идеологического фимиама и восхищения. Дана трактовка событий на основе общеизвестного материала, не принятого официальной «Ленинианой».Читателю предоставляется право самому делать выводы о событиях в жизни Ленина и общества. Том 1 даёт события из жизни Ленина с 22 апреля 1870 года до начала гражданской войны 1918 года.

Глава 2

Учёба в Казанском Университете. Начало революционной деятельности

Непререкаемым авторитетом для Володи Ульянова, по жизни, был его старший брат Александр, который был на 4 года старше его. Володя старался во всём ему подражать. В юности Владимир Ульянов порывает с религией, срывает с себя нательный крестик. Владимир много читал художественной литературы и произведения революционных демократов, Белинского, Герцена, Чернышевского и других. В своих гимназических сочинениях он начал писать про угнетённые классы России, чем вызвал тревогу со стороны директора гимназии Фёдора Керенского, который провёл с ним беседу по этому вопросу.

Семья Ульяновых получила два тяжёлых жизненных удара друг за другом, подряд. В январе 1886 года, в возрасте 54 лет, скончался его отец Илья Николаевич, от кровоизлияния в мозг. В марте 1987 года был арестован брат Александр, студент С.-Петербургского Университета, по делу о покушении на жизнь императора Александра III, и его сестра, Анна, так же, как и Александр, учившаяся в С.-Петербурге, на высших женских, Бестужевских курсах, поэтому, же делу. Анна с курсов была отчислена. Александр был вовлечён в члены террористической организации, которую создали два студента, Шевырёв и Лукашевич, назвавшие её, «Террористическая фракция Народной Воли». Целью организации они объявили убийство императора Александра III, в шестую годовщину гибели его отца, императора Александра II, во время панихиды, 1 марта. Весь «заговор» проходил под контролем полиции. Активных участников было арестовано 74 человека, на суд попало 15 человек, приговорили к казни пятерых. Руководители «заговора», Шевырёв и Лукашевич, от своего участия в покушении отказывались, Александр Ульянов всё «дело» взял на себя, хотя его просто «подставил» Шевырёв, который перед проведением покушения, сослался на нездоровье и уехал лечиться в Крым, а проведение покушения поручил Александру Ульянову. Шевырёв всё-таки, был осужден на казнь, а Лукашевич получил 18 лет каторги, которую прошёл и вышел на свободу. Мать, Мария Александровна встречалась с сыном в процессе следствия по делу, о покушении на жизнь государя императора, Александра III. Сын и мать имели сильное портретное сходство, как говорили, «были похожи, как две капли». Мать просила его, подать прошение о помиловании, но он доказывал матери, что нельзя просить о помиловании у того, кого собирался убить. Но всё же Александр исполнил её просьбу и, уступив мольбам матери, написал прошение о помиловании, в котором, написал, что это прошение нужно его матери, а не ему. Мария Александровна пришла к выводу о психическом нездоровье Александра. По словам Марии Александровны, при последнем прощании с Александром, она благословила его своим крестом, он к нему приложился, мать ему сказала, мужайся.

20 мая, 1887 года, Ульянов, Шевырёв и ещё трое участников покушения были повешены во дворе Шлиссельбургской крепости по приговору суда. Студенту Лукашевичу заменили казнь на ссылку, присяжные и родственники постарались. Перед казнью Александр Ульянов выглядел спокойным.

О своих братьях, Анна Ульянова-Елизарова написала в своих «Воспоминаниях», «Александр Ильич погиб как герой, и кровь его заревом революционного пожара озарила путь последовавшего за ним брата, Владимира».

Но брат Владимир отверг путь личного террора самодержцев, который избрал его брат Александр. По легенде, изложенной в официальной биографии, со слов из воспоминаний младшей сестры Марии, будто бы Владимир сказал, «не таким путём надо идти». В будущей своей революционной деятельности, Владимир Ульянов, став Лениным, сам лично ни в каких террористических акциях не участвовал и вёл себя настолько осторожно, что за всю свою длительную революционную жизнь, ни разу не осуждался к тюремному заключению.

Владимир Ульянов, не смотря на испытанные потрясения, от казни брата, отлично сдал выпускной экзамен в гимназии, на золотую медаль. Единственная четвёрка в его аттестате была по Логике, поставленная ему преподавателем и директором гимназии Фёдором Керенским, другом семьи.

В июне 1887 года, Семья Ульяновых покинула Симбирск, продав свой дом с усадьбой, на улице Московской. Семья в начале поселилась в усадьбе отца Марии Александровны, в селе Кокушкино, в сорока километрах от Казани, а потом переселилась в Казань, где Владимир Ильич поступил на юридический факультет университета.

Поступил он не сразу, как брат государственного преступника, Александра Ульянова, ему пришлось предоставлять характеристику с места обучения, из гимназии. Директором гимназии был друг их семьи, Фёдор Михайлович Керенский. Он выдал Владимиру Ульянову соответствующую «мудрую» характеристику, в которой он делал упор на примерное поведение и православную религиозность Ульянова, хотя Владимир не носил нательного креста, писал сочинения «об угнетённых классах» и был замечен в нежелательных беседах с товарищами. В этой «мудрой» характеристике, Фёдор Керенский не указал на все эти факты в поведении гимназиста Владимира Ульянова что позволило ему, Владимиру Ульянову, быть зачисленным в Университет.

13 августа, 1887 года на вторичном прошении Ульянова о зачислении в Университет, после предъявления характеристики, появляется резолюция: «Принять». На первом прошении была резолюция, «Запросить характеристику из гимназии». С этого дня Владимир Ульянов становится студентом и подает новое прошение, об освобождении его от платы за обучение, как члена семьи без кормильца. На факультете просьбу поддержали, и 8 сентября правление университета включило его в списки лиц «православного вероисповедания», нуждающихся в данной льготе «на основании свидетельств о бедности, баллов по аттестатам зрелости и характеристики из гимназии». По смерти Ильи Александровича, перед этим скоропостижно скончавшегося, в чине действительного статского советника, соответствовавшего воинскому званию генерал-майор, Мария Александровна получала денежную пенсию в размере 100 рублей в месяц и денежное вспомоществование от Казанского учебного округа. 12-го сентября списки утвердили и отправили далее по инстанции. Но, в Петербурге Ульянова из «льготников» исключили, память о его брате Александре, государственном преступнике, была еще свежа, так что за обучение пришлось платить, и даже значительно больше, чем в предыдущие годы.

Именно в это время, в июне, министр просвещения Делянов издал циркуляр, вошедший в историю как «циркуляр о кухаркиных детях», который в несколько раз повышал плату за обучение в университетах, что закрывало доступ в гимназии детям «низших сословий». Тогда же утвердили и Университетский устав, лишавший университеты остатков автономии и запрещавший сходки, собрания и любые студенческие организации. Одновременно существенно расширялись права «инспекторов студентов», которые фактически выполняли полицейские функции надзора и сыска за студентами.

Занятия в Университете, Владимир посещал не столь исправно, как в гимназии. В ноябре он присутствовал на лекциях лишь 8 дней. Гораздо больше его привлекала та студенческая жизнь, которая буквально бурлила в университете.

Сразу, после зачисления в Университет, Владимир дал расписку, в которой, согласно существовавшим тогда правилам, обязался «не состоять членом и не принимать участия в каких-либо нелегальных, запрещённых сообществах, а равно не вступать членом даже в дозволенные законом общества, без разрешения ближайшего начальства. Но формальная расписка нисколько не помешала Владимиру Ульянову сразу же вступить во все запрещённые сообщества, упомянутые в расписке.

В это время в университете функционировало 8 нелегальных землячеств-кружков, пользовавшихся среди студентов огромным авторитетом и влиянием. Землячества поддерживали связи с аналогичными организациями в Петербурге, Москве и других университетских городах. Землячества имели свои библиотеки с нелегальной литературой. И наиболее крупным среди них являлось как раз симбирское землячество. В его работе Владимир принял активное участие и сразу был избран представителем Симбирского землячества в Совет землячеств университета, сразу попал в лидеры, ещё не показав себя.

В работе землячества участвовали и те, кто уже находился в поле зрения полиции и вступление Владимира в землячество было сразу зафиксировано полицией.

Протест против указанных «нововведений Делянова» начался в университетах России, с самого начала 1887 учебного года. Особого накала «Протест» достиг в ноябре. 23—25 ноября выступление московских студентов было жестоко подавлено полицией и казаками. Двоих студентов убили. В ноябре начались волнения и в Казани.

Алексей Максимович Горький, которому было 19 лет, работал в этот период своей жизни в Казани, пекарем. Он дал в своих воспоминаниях, «Мои университеты», портрет тогдашнего активного студенчества, «шумное сборище людей, которые жили в настроении забот о русском народе, в непрерывной тревоге о будущем России. Всегда возбужденные статьями газет, выводами только что прочитанных книг, событиями в жизни города и университета, они по вечерам сбегались в лавочку Деренкова, со всех улиц Казани, для яростных споров и тихого шепота по углам. Приносили с собой толстые книги и, тыкая пальцами в страницы их, кричали друг на друга, утверждая истины, кому какая нравилась. Я понимал, что вижу людей, которые готовятся изменить жизнь к лучшему, и, хотя искренность их захлебывалась в бурном потоке слов, но, не тонула в нем. Часто мне казалось, что в словах студентов звучат мои „немые думы“, и я относился к этим людям почти восторженно, как пленник, которому обещают свободу».

4 декабря 1887 года, в актовом зале Университета состоялась протестная сходка студентов. Сходка требовала изменения университетского устава, разрешения организации студенческих обществ, возвращения ранее исключенных студентов, наказания виновников в их исключении. Владимир Ульянов находился в первых рядах протестующих. Уходя со сходки, Владимир Ульянов, в числе прочих, оставил на выходе свой студенческий билет.

Но уже 5 декабря, Владимир Ульянов был отчислен из Университета, ему было воспрещено проживать в Казани и 7 декабря, он был выслан в Кокушкино, Лаиешевского уезда, в дедушкино имение, под негласный полицейский надзор. Ночь с 4 на 5 декабря он, вместе с зачинщиками сходки, провёл в тюремной камере. Университетское образование завершилось, после 3-месяцев беспокойных занятий.

В 1887 году в Казанском университете обучалось 918 студентов. В сходке участвовали 256 студентов, а уволили по прошению и исключили — 164. Элемент всеобщности протеста, по отношению к общей студенческой массе, составил 18%.

В «ссылке», у дедушки в деревне, Владимир Ульянов изучает политическую, экономическую, статистическую литературу. В библиотеке поместья была книга Чернышевского «Что делать?». Для Владимира Ульянова, она стала настольной книгой революционера. Особенно ему в память врезалась цитата, «Политический вождь должен быть решительным и, раз поставив себе определенную цель, идти беспощадно до конца», так он и действовал, даже ещё не став вождём.

Родственники, тётушки, привозят Владимиру из Казанских библиотек, затребованные им книги и журналы. Изучал он и университетский курс. Через год, его семье и ему, разрешили поселиться в Казани, по прошению матери, в котором она просила разрешения переехать семье в Казань, из-за необходимости лечения сестры Анны. Но в Университет, к обучению, Владимира Ульянова не допустили.

В апреле 1889 года, Мария Александровна вновь предпринимает попытку добиться разрешения на выезд Владимира за границу, для продолжения учебы. Владимир проходит медицинское обследование и 29 апреля получает справку, подписанную профессором Казанского университета Котовщиковым о том, что Владимир Ульянов страдает болезнью желудка и нуждается в лечении щелочными водами за границей.

К месту рассказать о рационе питания в семье Ульяновых. Несмотря на педантичность в отношении приема пищи, в целом домашнее питание в семье Ленина не было идеальным. На столе практически отсутствовали супы, их считали «вульгарными», для простолюдинов. Хлеб подавался по расписанию, в будни к обеду, черный, к ужину и чаю, белый, в выходные и праздники, ситный. Хлеб из муки, просеянной сквозь сито, очень вкусный, пушистый, с тонкой золотой хрустящей корочкой, мякиш великолепен, хлеб «царский».

Дежурным продуктом на столе Ульяновых были яйца. Яичница, зажаренный в яйце вымоченный в молоке белый хлеб, яйца вкрутую, яйца всмятку, все это регулярно употреблялось в пищу. Мясо готовили редко, и во избежание долгой возни с жаркой, его чаще всего отваривали. Распространенной едой были бутерброды, с маслом или с волжской копченой рыбой. В детстве Ленин не знал вкуса сладкого. Его мать считала, что сладости, это женский продукт, и мужчинам его есть неприлично. В соответствии с таким питанием, уже с 17 годам, у Владимира Ульянова, была приобретена болезнь желудка.

Соответствующее прошение о выдаче загранпаспорта, для лечения, подается губернатору. И уже 14 июня следует категорический отказ, «Лечиться можно и на Кавказе». В выдаче заграничного паспорта, Казанский губернатор ему отказал.

По решению административного отдела кабинета министерства императорского двора, имя Владимира Ульянова вносится в секретную книгу лиц, коим навсегда запрещалась государственная служба.

Владимир Ульянов, как старший сын, в семье без кормильца, получает освобождение от воинской повинности, призыв на воинскую службу, который происходил при достижении возраста 21 год, ему не угрожал.

В Казани, на квартире Марии Павловны Четверговой, на Старо-Горшечной улице, сложился ново-народовольческий кружок, входивший в Сабунаевскую организацию. Сабунаев, народоволец, вернувшийся из ссылки, объявил себя «новым» народовольцем, пытался создать организацию, в которую вошли бы все протестные силы тогдашнего российского общества. Использовали квартиру Четверговой и студенческие «кружки саморазвития» Федосеева. Захаживал сюда и Владимир Ульянов, которого с хозяйкой квартиры более всего сближала любовь к Чернышевскому. Они часами обсуждали произведения Чернышевского.

Зимой 1888—89 года, на квартире Четверговой, Владимир Ульянов услышал доклад присяжного поверенного Михаила Мандельштама, о «Капитале» Маркса. Будущий левый кадет, развивал в своём докладе взгляды группы «Освобождения труда» Плеханова, упоминая при этом и работу Карла Маркса «Капитал». Михаил Мандельштам приезжал в Казань нелегально, из Симбирска где он жил в это время, поскольку ему было запрещено проживание в городах, имеющих Университеты. Основная группа слушателей кружка, были студенты Казанского университета и Ветеринарного института, но приходила и молодежь, неизвестная Мандельштаму. В тогдашней Казани, в кружках, в целях конспирации, фамилии участников оставались неизвестными друг другу, посетители называли себя псевдонимами. Лишь позже, Мандельштам узнал, что в числе его слушателей, в Казанском кружке на квартире Четверговой, в зиму и весну 1888—89 года у него бывал Владимир Ульянов.

Занятия в кружке саморазвития, проводились по программе Николая Евграфовича Федосеева, которая стала популярной в Поволжье и получила название «Казанская программа».

Максим Горький, тоже посещал кружок Федосеева и получил эту программу от Николая Евграфовича, непосредственно.

Каталог «Казанской программы» Федосеев разрабатывал, знакомясь с работами Маркса у местного статистика Павла Николаевича Скворцова, одного из пионеров российского марксизма, первым начавшим критику народничества в официальной прессе.

Павел Николаевич писал свои статьи для «Волжского вестника», «Казанского биржевого листка», в столичные издания, и его выводы о путях развития капитализма в России, о дифференциации российского крестьянства, наносившие удары по признанным столпам народничества, имели самый широкий резонанс, особенно в Поволжье. А когда в 1893 году Скворцов сумел переслать некоторые свои статьи Энгельсу, его авторитет в российской марксистской среде еще более возрос. Сам Скворцов представлял из себя по виду «юродивого». Он вел жизнь «умственного пролетария», перебиваясь изо дня в день случайной работой, заменяя обеды табаком и прогулкой. Он производил странное впечатление, на сталкивавшихся с ним людей, своим неопрятным видом, скромной, небрежно напяленной рубахой, окруженный облаками табачного дыма, постоянно суетящийся над своими статистическими исследованиями. Он подходил к марксизму как к Евангелию, которое открыло ему «истину».

Владимир Ленин стал посещать кружок саморазвития, организованный Федосеевым, на квартире Четверговой, давней народоволки, вернувшейся в Казань из ссылки в Вятскую губернию, откуда родом был Федосеев.

Николай Евграфович Федосеев, родился в городе Нолинске, Вятской губернии, 27 апреля 1869 года, в семье судебного следователя. Он был всего на год старше Владимира Ульянова. В 1880 году он поступил в первую Казанскую гимназию, где успешно учился, переходя из класса в класс с наградой первой степени. Уже в 5—6 классе гимназии он изучал классиков русской литературы, много читал по истории и социологии. Федосеев группировал вокруг себя молодежь. На его квартире часто собирались товарищи, которые читали запрещенные цензурой книги и обсуждали злободневные вопросы общественной жизни. За юношей установили слежку. На его квартире был произведен обыск. В декабре 1887 года Федосеева, исключили из гимназии «за политическую неблагонадежность, вредное направление мыслей и чтение недозволенных книг».

После исключения из гимназии Федосеев углубляется в революционную работу, настойчиво изучает общественные науки, приступает к изучению марксистской литературы и подготовляет создание революционной организации. На жизнь он зарабатывает частными уроками.

В кружках Федосеева изучалась марксистская литература. Члены кружков, знавшие немецкий язык, переводили её на русский, чтобы дать возможность ознакомиться с ней всем слушателям кружка. Федосеев изучал произведения Маркса и Энгельса в подлинниках.

В «Кружках» изучались и произведения, изданные группой «Освобождение труда», в частности работу Плеханова, «Наши разногласия».

Федосеев попытался издавать марксистскую литературу, была нелегально издана на русском языке работа Фридриха Энгельса «Развитие социализма — от утопии к науке», которая печаталась на гектографе.

Федосеев организовывал кружки двух уровней, начального и высшего. На начальном уровне он свою роль ограничивал устройством их, назначением руководителя кружка, вручением программы занятий и общим наблюдением за ходом дела. Высшим уровнем он руководил лично сам. Владимир Ульянов занимался в кружке начального уровня, в котором Федосеев не преподавал, поэтому с Федосеевым в Казани Владимир Ульянов не познакомился.

Владимир Ульянов, не пошёл к народникам и эсерам, проповедовавшим индивидуальный террор, он стал пророком массового террора, апостолом которого был Моисей, призвавший, от бога, «казни Египетские» на Египетский народ. Так же, только «казни революционные», Владимир Ленин, отвергавший Бога, устроил для Российского народа.

В начале мая 1889 года, семья Ульяновых переезжает на жительство на хутор, близ деревни Алакаевка, купленный по доверенности, полученной от Ульяновых, женихом Анны Ильиничны Ульяновой, Марком Тимофеевичем Елизаровым. Хутор, близ деревни Алакаевки, Богдановской волости Самарского уезда и губернии, представлял из себя 83,5 десятины земли или 91 гектар по метрической мере, большей частью непахотной и мельницу, сдававшуюся в аренду местному крестьянину Алексею Евдокимову. Прежнему владельцу хутора, золотопромышленнику Серебрякову, было уплачено 7 тысяч 500 рублей серебром, то есть все деньги, вырученные от продажи дома в Симбирске, и часть накоплений. В сегодняшних ценах эта сумма соответствует 11,4 миллиона рублей.

В июле, в Казани, был арестован Федосеев, с некоторыми участниками своего «кружка» по изучению марксизма. Благодаря отъезду из Казани, и посещению кружка начального уровня, в котором Федосеев не преподавал, Владимир Ульянов избежал ареста. Владимир Ульянов живёт в Самаре тем, что даёт уроки, но и мама рядом, доходы от поместья идут, мама ведёт хозяйство, всю семью кормит, всем помогает, за мамой, как за каменной стеной.