Лени Рифеншталь. Вне профессии. Маленькие рассказы о большом успехе

Николай Яковлевич Надеждин

Лени Рифеншталь — эта очень красивая и очень умная женщина (что явно является исключением в нашей жизни) была у истоков мирового документального кинематографа. Именно ей предстояло создать величественные картины, прославляющие нацизм и Олимпийские игры 1936 года. И с тем, и с другим она справилась блестяще. Но после начала войны, когда Германия напала на Польшу, ей открылся весь ужас военных действий.

10. Балет

В этот день папаша Альфред узнал о дочери много такого, что не могло присниться и в кошмарном сне. Оказалось, что Лени и не думала бросать свои танцульки. И что в пансионе Тале занималась именно танцами (ох, уж он покажет этим… серым мышкам!). Более того, эта малолетняя чертовка еще и… курит! Последнее папашу Альфреда сразило просто наповал. Он выдержал томительную паузу и сказал:

— Вон из моего дома!

Лени побледнела, внимательно посмотрела отцу в глаза и… Альфред Рифеншталь смутился. И вдруг произнес дрогнувшим голосом:

— Как же ты не понимаешь, дочка, я же о тебе беспокоюсь…

Она ушла из дома в тот же день. Перебралась к подруге, которая жила здесь же, в Берлине. Скандал был, конечно, чудовищный, но совершенно неизбежный. Сколько Лени могла терпеть этот абсурдный диктат папаши Альфреда? Всему же есть предел.

А потом, спустя несколько дней, к ней зашла матушка Берта. Вся в слезах и в расстройстве. Сообщила, что отец больше не противиться ее воле. И что дает свое благословение на эти танцы. При этом матушка скрыла, какими эпитетами Альфред Рифеншталь украсил слово «танцы». В данной ситуации это было совершенно ни к чему.

В родительский дом Лени не вернулась. А вскоре нашла то, что искала — хорошую балетную студию Ютты Кламт. А потом — отличного преподавателя классического танца Евгению Эдуардову, бывшую петербургскую приму. И для Лени начался период настоящей профессиональной учебы.