Море Хард

Ник Аппель (2024)

Этот роман — альтернативная история России, в которой главный герой, путешествуя по Западной Сибири, собирает фактуру для новой соцсети и параллельно выполняет секретное задание. Он смотрит на жизнь людей, которых встречает на пути, записывает их мысли и оценки. Его имя не называется, его путь по Оби — это путь Энея из Древней Греции, к мифам которой в романе много отсылок.

12. ПЬЯНАЯ ПАРОЧКА

Мы оставили ворчливого лодочника в его унылой лодке и высадились на берегу. Я решил найти способ двигаться дальше. Река здесь ещё была узкая, море Хард даже не начинало разливаться. И трафик невелик. Опять же — это не дорога, жест автостопщика не поможет. Плывёт катер — маши, не маши — он не остановится, у него дела. Попробовали уже. Ладно хоть только дело к обеду, не вечером мы тут застряли.

Дощатая пристань, несколько старых моторок, движки тоже древние, краска облупилась. Всё какое-то ржавое, трухлявое. Умирающее.

Можно было позвонить атташе. Голосовая связь кое-как ловилась. Но это позор, опять позор. И опять нравоучения.

Повыше, на берегу — стоял серый деревянный домишко, у такого же серого забора на скамейке сидел мужик непонятного возраста. И курил, глядя на нас, как на облака.

— Добрый день, — говорю, — Мы в Обезбольск идём… плывём… Двигаемся. Но застряли.

Молчит. Смотрит будто сквозь нас.

— Ну, плывите… — как будто между делом вдруг говорит он.

— У нас нет…

— Зин! Зина! — через плечо в забор кричит он.

Щёлчок за спиной.

— А на-ка проваливайте отсюда, уроды! — поворачиваю голову. Видимо, это и есть Зина. Лицо недоброе. Фигура страшная. В руках — карабин китайский. Первый раз даст осечку, второй раз собьет с ног, третий — убьет. В любом порядке.

А Чокан уже снимает, камера на подвесе, лицо сосредоточенное, с ума сойти! Старуха тычет в спину стволом.

— Ты это, китаёзе шпионской скажи, чтоб убрал свою штуку, а то я тебе жопу прострелю, вторую дырку сделаю. Считаю… Раз, два…

Чокан медленно поднимает руки, держа в правой камеру.

— Мы уходим. — говорит он.

— Ты не китаец что ли? — удивляется она, на секунду опускает тяжёлую винтовку и переводит взгляд на мужа.

Дальше всё происходит мгновенно. Чокан, вращаясь, приближается ко мне и бесшумно меня огибает, это доли секунды, бьет по ружью, оно вниз, выкручивает до хруста — перелом! — руку старухе Зине и роняет её на спину, зафиксировав коленом целую руку. Потом достаёт из ботинка нож и подносит его к горлу…

— Стой! — кричу, потом кричит от боли Зина, потом задохнувшись дымом, кашляет мужик.

Чокан застывает, глядя на меня. Ждёт мгновения тишины и говорит:

— Допустимая самооборона. Здесь это не преступление. Закон на нашей стороне.

Нервы, нервы. Я понял, что на лодочника взвинтился из-за нервов. И только что стоял под дулом. И на моих глазах только что чуть не перерезали горло пожилой женщине. Нужно успокоиться, пока не случилось беда. Изнутри груди жарко и будто молотом бьют. Слова рассыпаются как фигурки из рыхлого песка.

— Мы… Давай… — крепись! — Убивать без надобности. Без крови.

— Щадим? — спокойно спрашивает Чокан. Неужели он бы смог хладнокровно убить её?

— Да, да, мы пощадим. — не хватало ещё кровопролития.

— Хорошо. — он разряжает ружье, отбрасывает его в одну сторону, патроны в другую, отпускает руку Зины и встаёт. Та лежит и воет, держась здоровой рукой за сломанную.

Помпа в груди мешает склеивать слова. Я будто печатаю сообщение, сидя на скачущей галопом лошади.

— Зачем… — показываю на ружьё и спрашиваю мужика, — Зачем… в нас… стрелять…

А он отвечает безмятежно так.

— Она думала, вы уральские коллекторы, или китайские землемеры… А то и просто собутыльники, опять меня напаивать пришли.

— Напаивать?

— Ну, мне нальёте, я и подмахну какую бумагу не глядя, по доброте. И без земли останемся.

— Нет, — говорю, — Мы путешественники. Нас в Обезбольск нужно. Мы не коллекторы, не собутыльники

Под скулящий вой своей старой жены он неожиданно острым взглядом оценивал нас.

— У меня бензина до райцентра в один конец. Мы ещё мёду не набрали, чтобы наторговать. А больничка только там.

— Добросишь нас с грузом до райцентра — денег на три бака дадим и на лечение подкинем. — выступил Чокан.

Мужик снова оглядел нас, подумал немного.

— Заметано, — говорит, — Обезболить есть чем?

— Обезболить?

— Водка! Бабе моей плеснуть стакан, нам два часа с таким грузом идти, на глис не выйдем.

— Нету. — говорю, а потом вспоминаю про вторую подаренную бутылку с ящеркой-уроборосом. — То есть — да, есть. Уралиум. Тоже водка вроде…

Сам я пить его уже не готов. Болтливым становишься.

— Ого-го! Неси. Благородный напиток! — его глаза аж загорелись.

Приношу. Он взял в руки, смотрит на переливы…

— Слыхал за неё… — и резким движением открывает крышку, и как давай с горла хлестать, половину всадил в себя и так же резко остановился. — Это я пробу снял. И стресс.

Принёс стакан, налил Зинке. Та выпила как горькую микстуру. Сделали шину на сломанную руку. Погрузились на лодку. Управлял Чокан. Поплыли. Шумит мотор, надрывается, еле ползём. Бабку развезло, боль притупилась, и она начала ругаться на нас, на пьяненького мужа. Опять поплыли над рекой живые примеры из словаря Семёна — исследователя извращенцев.

К счастью, шум мотора глушил большую часть её брани. Когда она закрывала глаза от боли и замолкала, то её муж ловкими движениями прихлёбывал из бутылки.

— Жизнь — говно, понимаешь? — вопил он мне в ухо, пытаясь переорать рёв старого движка и бабкины крики, — Вообще полное говно. Помер бы, да страшно. Вдруг там — ещё хуже. Поэтому и бухаю. Это проклятое место. Весь наш сраный мир…

Спорить было бесполезно — он меня не слышал. Болтал и болтал. А потом и вовсе выключился, уснул, скрючившись.

В порту райцентра Чокан сразу сказал, что останавливаться здесь нет смысла. Убогое село, чьё название никому не известно. И нужно без промедления добираться до Обезбольска.

Да, говорю, мне тоже нужно туда как можно быстрей.

ИНТЕРМЕДИЯ 12 — 1 \\ КИНОРЕАЛИЗМ

«Короче, у нас тут как-то хохма была. Один бродюсер… Да, подожди, мать, они-то её не слышали…

Короче, один бродюсер, из-за Урала откуда-то, решил кино снять. На воде. Как тут во время войны… не помню уже какой… бронированные пароходы всякие и катера воевали. Был такой короткий период, да. Бродюсер где-то нашёл теплоход, покрасил как надо, поставил там муляжи пушек, актёров нарядил в солдат.

И вот они плывут, значит, плывут мимо нашей деревни. А у нас-то… ха-ха-ха… никого не предупредили! А народ-то ещё помнит, мозжечком помнит. И люди полезли в схроны, достали винтари, пулемёты, ленты патронные, миномёты. Они реально подумали, что та зверюга на них плывёт, цвета же вражьи. Расхерчали весь корабль, просто живого места не осталось. Прикинь? Бродюсер тоже на том корабле был…

Жалко, не снял кино, грохнули его… Или утонул, течение унесло, не нашли потом.

Вон видишь, трубы торчат? От того пароходика остались».

\\ Пьяный муж Зины на Туре.

ИНТЕРМЕДИЯ 12 — 2 \\ СПОРТ БЕЗ ГРАНИЦ

«Мне вчера братан звонил, рассказывал новости из Ишима. Ты же в курсе, что Миша Сибиряк — он из Ишима родом?.. Как кто? Который победил в пятеборье допинговой олимпиады лет десять назад… Да я тоже спорт не смотрю, но у нас эту историю все знают. Миша наш, местный спортсмен, занимался, занимался, потом умудрился попасть на первую безбарьерную олимпиаду — это где разрешены легкие допинги. Хотя и тяжелыми тоже балуются…

В общем, он туда попал, умудрился выиграть золотую медаль, переехал в Америку, купил дом, тренером работает… У нас с тех пор вся молодёжь мечтает по его стопам заработать золото и уехать за границу. Тренируются, химию всякую тестируют на себе.

И вот позавчера ребята из секции пятиборья как раз, человек семь, лет по пятнадцать им, новый стимулятор то ли из Индии, то ли Китая опробовали. И всех на скорой увезли, одного так и не откачали…»

\\ Мужик по телефону в безвестном райцентре по пути в Обезбольск

ИНТЕРМЕДИЯ 12 — 3 \\ СИБИРЬ ВО ПЛОТИ

«Конечно, я готовился перед поездкой, у меня было время. Учил карты, освежал язык. Но что касается живой ситуации, атмосферы места, то тут все книги и статьи рассыпались в прах при контакте со стремительно меняющейся реальностью. Крошились от подмены желаемого реальным, от воздействия быта и разговорного языка. Который я даже не могу передать, потому что встроенные словари его упрощают, уплощают…

И в какой-то момент я просто перестал рефлексировать, синхронизировать свой библиотечный опыт с текущим. Не было никакого смысла искать опору из умных слов, из которых я строил какой-то другой мир, другую Сибирь в своей далёкой прошлой жизни».

\\ Комментарий автора

ИНТЕРМЕДИЯ 12 — 4 \\ ЯДЕРНОЕ КАНАЛОСТРОЕНИЕ

«Проект предполагает использование ядерных зарядов малой мощности для выемки большого количества грунта и сокращения объёма работ. По предложению инвесторов и согласованию с органами власти «атомная» прокладка каналов пройдёт только в малонаселённых степных и пустынных участках. Экологи, кто бы ждал другого варианта, проектом недовольны. Местные жители тоже. И я напомню тем, кто живёт далеко от Сибири, исходная мысль вообще не нравится многим жителям Сибири. Я про то, что через новые атомные каналы из Сибири будет уходить вода, море Хард может обмелеть».

\\ Из лекций Вергилина