Я слышу

Ник Ричмонд (2024)

Далëкая звëздная система, в которой нет звезды: она разрушилась, оставив после себя водородное облако и медленно разлетающиеся в космос планеты. Здесь, в холодной мгле, найдена планета Галена, теоретически пригодная к терраформированию и колонизации. Споры учëных, помимо прочего, вызывает астероид на еë орбите, демонстрирующий странную гравитационную аномалию. На его изучение отправляется один астронавт, вынужденный провести на астероиде всю свою жизнь.

Глава 3

Глава 3

Раздался тяжëлый гул, и через грунт по подошвам в ноги передалась нарастающая массивная вибрация. Чëрный корпус корабля задрожал. С него посыпались тонкие пылевые струйки. Он начал медленно, поначалу едва заметно подниматься над землëй. Стоя буквально рядом с ним, Надир положил свою ладонь на его покатый борт и чуть наклонился, глядя вниз и внимательно следя за тем, чтобы при подъëме не повреждалась обшивка. Иногда он сосредоточенно бормотал что-то себе под нос.

Адиль смотрел на происходящее со стороны, стоя немного поодаль для безопасности. Он с интересом разглядывал корабль, а затем скафандр гостя, сам по себе похожий на целый корабль — широкий, тяжëлый, с полным обзором, интегрированными экзоэлементами и кучей других компонентов неизвестного старику назначения. Активировав переговорное устройство, он заговорил, не отрывая глаз от корабля:

— Как ты управляешь кораблëм? Через скафандр?

Пару секунд спустя приглушëнный голос Надира ответил:

— Нет. Он чувствует мои команды.

— Он слышит, что ты говоришь?

— Можно сказать, что слышит. Но говорить с ним необязательно.

Тем временем корабль приподнялся над поверхностью достаточно, чтобы под ним можно было различить надувную опору, продолжавшую увеличиваться в объëме, всë больше задирая нос судна.

— Аномалия слабеет, — произнëс старик.

— Осталось немного, — ответил Надир и прошëлся вдоль всей длины корпуса, заглядывая в пространство под него. Из-под обшивки показались несколько довольно тонких телескопических опорных ножек и устремились вниз, к поверхности. Коснувшись еë, они помогли судну выровняться и замерли. Затем сдулась подъëмная подушка, и еë затянуло внутрь корабля.

— Он слышит только… тебя? — спросил Адиль.

— А? — удивился пилот. — Нет… нет, не думаю. Честно говоря, никогда не задумывался об этом. Но это было бы не вполне корректно с точки зрения безопасности миссии. Хотя, наверное, меня он распознаëт лучше, чем кого-либо — ведь мы друг на друге учились!

На первый взгляд, всë стихло, но тут вновь через грунт дошла вибрация, хоть и слабее, чем в прошлый раз.

— Что он сейчас делает?

— Это работают буры. Он всверливается в породу, чтобы удержаться на астероиде и не улететь в космос.

— Да-а… Умная штука, — качнул головой старик. — А что, ты говоришь, у него за двигатели, что он так рвëт?

— Обычный маршевый атомник — примерно такой же, как стоял и на твоëм. Ионные маневровые. Но быстрый он за счëт… — сделав хриплую паузу, пилот быстро залез под судно и вытащил пару мелких камушков из стыков выдвижных опор, — квантовероятностного модулятора.

— Звучит сложно.

— Эта штука творит настоящую магию. Вряд ли кто-то, кроме еë создателя, полностью понимает принцип еë работы. В двух словах — в каждую аттосекунду она увеличивает вероятность перемещения носа корабля вперëд. А тот уж тащит за собой всю остальную посудину. Не иначе, как чудо.

Подойдя ближе, Адиль плавно провëл своей ладонью по корпусу корабля и заворожëнно произнëс:

— Великолепная техника.

Но затем, как-то вдруг потускнев, он опустил взгляд себе под ноги, постоял немного в молчании, а потом добавил:

— Я бы ни за что не смог управлять такой.

— Да нет, это легко, — отмахнулся Надир. — Она всë сама делает.

Старик взглянул на него с надеждой в глазах, но ничего не сказал. Тем временем пилот, попробовав пошатать корпус корабля и убедившись в его жëсткой установке в грунт, повернулся и произнëс:

— Нужно вернуть тебя на базу. У меня где-то есть раскладной ровер…

— Это исключено, — прервал его Адиль. — Слишком опасно. Аномалия почти сошла на нет, а следующий сдвиг может стать редуцирующим, и тогда ты со своей машинкой, вместо того, чтобы вернуться сюда, отправишься на Альдебаран.

— Ты дойдëшь пешком?

— Да!.. Да, конечно, — с излишней уверенностью ответил старик. — Сюда же я пришëл.

Надир посмотрел на него с сомнением и сказал:

— Пожалуй, я лучше провожу тебя.

— Ну… — задумался Адиль, — если уж ты говоришь, что совсем никуда не торопишься… Тогда, может, чайку?

Надир широко улыбнулся, помедлив лишь мгновение, и кивнул.

Смятый в тонкий и плотный слой песок едва похрустывал под шагами тяжëлых ботинок. Он сгладил собой все мелкие рытвины скалистой поверхности астероида, утрамбовавшись в них, и сформировал ровное и гладкое, чуть заметно махрящееся покрытие, похожее на стриженый травяной луг. Надир чувствовал, идя по нему, что ему становится постепенно всë легче двигаться.

— Скажи мне… — начал он, — аномалия ведь может проявиться в любой момент?

— Именно так, — ответил Адиль и усмехнулся. — Никакого периода, никаких предпосылок… За все годы исследований мне так ничего и не удалось найти. Она просто… сама решает, когда вновь вернуться.

Надир задумчиво смотрел себе под ноги, продолжая идти вперëд и аккуратно придерживая старика за техноконтейнер на спине скафандра.

— А что, если… — опять заговорил он, — редуцирующий сдвиг произойдëт сейчас, пока мы идëм?

— Такое может случиться.

— Что тогда? Гравитации не станет? Мы оторвëмся от поверхности и улетим в открытый космос?

— Она уже и так слаба. Не чувствуешь?

— Я надеялся, что мне это кажется. И всë-таки мы продолжаем идти. Как это получается?

— Магнитный железняк, — ответил Адиль. — Его много в местном реголите, а наши подошвы сделаны так, чтобы притягиваться к нему.

— Значит, мы в безопасности?

Старик взглянул на него с неодобрением.

— Забудь это слово вообще, если хочешь быть астронавтом.

— Я уже астронавт.

— Ну… если хочешь быть им и дальше.

— Хорошо. Так… что нужно делать, если вдруг это начнëтся?

— Главное — не делай резких движений. Если идëшь — остановись. Можешь взяться за что-нибудь крепкое.

— И всë? — немного разочарованно переспросил Надир. — А у тебя нет какого-нибудь… устройства, чтобы не улететь? Ну, кроме ботинок? Ничего понадëжнее? И скафандр только такой?

— Я использовал трос. Но он слишком короткий.

— Да уж. Сейчас уже не делают скафандров без движков открытого космоса. Надо бы к твоему приладить ионники от какого-нибудь дрона. Наверняка тебе его присылали. Чтобы, в случае чего, ты смог вернуться.

Адиль внимательно посмотрел на него, очевидно, заинтересовавшись этой идеей. Оглядев костюм гостя, он сказал:

— Твой выглядит здорово. В таком, поди, можно нырнуть в чëрную дыру и целым вылезти.

— У него свои недостатки, — усмехнулся Надир. — Много жëстких элементов, из-за этого гидравлика, пневматика — всë торчит наружу… небезопасно, можно случайно порвать какую-нибудь трубку. Вообще, у меня скафандров несколько разных. И для космического боя с инопланетянами я бы надел другой.

Адиль громко рассмеялся. Как раз подойдя к скалистому холму, они стали осторожно всходить на него, ища подошвами нескользкие выступы, на которые можно было бы опереться при подъёме.

— А у тебя… было такое когда-нибудь? — спросил Надир.

— Чтобы я улетел в космос? — переспросил старик с усмешкой, а потом посерьëзнел и добавил: — Да, было.

— Наверняка, это страшное ощущение — быть там, наверху, и осознавать, что ты полностью во власти каких-то невидимых, неощутимых сил… Столкнуться с полной собственной беспомощностью. С невозможностью ничего сделать для того, чтобы вернуться назад, как сильно ты бы того ни хотел.

Адиль вдруг остановился, глядя прямо перед собой, и негромко произнëс:

— А я и не хотел.

Перед ними, стоявшими на самой вершине холма, простëрся вид на следующую открытую равнину, с краю которой стояла у подножия скалы небольшая жестяная хижина, собранная из отдельных модулей и листов обшивки, как будто абсолютно хаотично прикреплëнных всеми возможными способами к корпусу корабля Адиль-3. Почти невозможным с виду представлялось то, чтобы когда-то в прошлом эта поеденная ржавчиной железная коробка могла бороздить просторы Вселенной, несясь на безумной скорости сквозь пространство, огибая звëзды и планеты.

Но так было.

— Ух ты! — воскликнул Надир и толкнул старика локтем в бок. — Живописно здесь у тебя.

Он шагнул вперëд и стал вприпрыжку спускаться вниз по склону, а его скафандр при этом то и дело попшикивал струйками выбрасываемого крошечными верньерами потока ионов, корректируя его движение. С этой стороны холм освещала отражëнным светом уже заходившая за горизонт Галена, сквозь темнеющие облака которой всë чаще пробивались вспышки грозовых разрядов. Посмотрев вслед гостю, Адиль направился за ним, аккуратно ступая плавно парящими шагами.

— Вижу, к тебе часто прилетают, — прозвучало в его переговорном устройстве.

— С чего решил? — удивился старик.

— Вон сколько контейнеров по всей поляне разбросано. Значит, помнят.

— Они не садятся. Только сбрасывают груз, и сразу уматывают дальше. У всех свои дела.

— Признаться, я так же планировал, — сказал Надир. — Не знал, что у тебя тут открыта чайная «На краю света». Небось, ещë и угощают чем вкусным.

— Только сегодня для вас блюдо дня — изумительные углеродные брикеты. На десерт — витаминная пилюля.

— Я будто снова вернулся в детство. Знаешь, тебе надо сделать вывеску. От желающих отбоя не будет!

— Да мне много не надо, — помедлив, ответил Адиль.

Вскоре они оказались возле хижины, обнесëнной решëтчатым пандусом на некотором возвышении.

— Давай-ка я тебе немного помогу, — произнëс Надир и прежде, чем старик смог что-нибудь ответить, подхватил того двумя руками и прыгнул вверх. Не без помощи верньеров он взмыл над пандусом и аккуратно встал на него, лишь после этого отпустив хозяина, чтобы тот смог приветственно распахнуть перед гостем дверь шлюзовой камеры.

С трудом протиснувшись через люк, Надир своим громоздким скафандром занял едва ли не половину всего тамбура. Дождавшись, когда наружная дверь будет задраена и раздастся разрешающий сигнал, он скинул верхнюю, обзорную часть своего костюма и сказал:

— Ну, пока всë выглядит отлично!

Он активировал складывание скафандра, и тот довольно шустро собрался сверху вниз, подобно телескопическому механизму — пилоту осталось лишь переступить наружу образовавшийся невысокий борт из компактно свëрнутых слоями эластичных стенок, скрывших под собой все жëсткие элементы. Надир тут же распахнул внутреннюю дверь и смело вошëл в коридор.

— Ты смотри, какой простор! — воскликнул он. — Да у тебя тут можно бегом заниматься!

Дежурное освещение работало слабо, лишь на стеллажах с растениями горел более интенсивный согревающий свет, комната с кухней же довольствовались по большей части разноцветным сиянием звëзд, попадавшим в помещения сквозь расшторенные окна.

— Ну уж нет, — ответил Адиль. — На своей планете я и так чемпион.

— В космосе этим нельзя пренебрегать. Спорт — это жизнь!

— Моя жизнь — это бег на месте. С препятствиями. В невесомости.

Надир вдруг отпустил улыбку со своего лица и, помолчав какое-то время, спросил:

— Ты… жалеешь? О том, как всë вышло?

Адиль помедлил немного, а затем проковылял мимо гостя на кухню, бросив через плечо:

— Я сам выбрал свою судьбу.

— Сам ли? Сколько тебе было, когда ты покинул Землю и навсегда остался один? Лет десять?

Старик молча перебирал контейнеры в железном шкафу, сосредоточенно изучая надписи на каждом из них. Надир нахмурил брови и покачал головой, глядя ему в спину взглядом, полным непонимания и тревоги, а затем негромко спросил:

— Неужели ты действительно думаешь, что на Земле всем было наплевать? Думаешь, люди не знали? Не понимали, что происходит с тобой и другими детьми-астронавтами? Мы все?..

Адиль достал из наконец выбранной им ëмкости спрессованную шайбу тëмно-вишнëвого цвета и активировал термопот.

— Тебе довелось родиться в короткий период истории, когда такие экспедиции стали возможными, — продолжил Надир. — Необходимыми. И потому… оправданными. Но я не знал ни одного человека, считавшего бы всë это… нормальным. Нет. У нас уроки в школах начинались с рассказов о жертве, принесëнной отрядом детей-космонавтов. О ценности ваших жизней для человечества. Земные дети рисовали вам открытки на каждый праздник. Писали письма. Пели песни. И мечтали, что придëт день, и Земле больше никогда не понадобится терять лучших из своих чад. Знаешь, насколько сильно все мечтали об этом? Настолько, что создали корабли, разгоняющиеся до десяти процентов от скорости света. А потом, когда и этого показалось мало… создали меня.

Лишь теперь старик обернулся и поднял взгляд на своего гостя.

— Так что в каком-то смысле ты — один из моих создателей, — добавил тот и замолчал.

— Да… — хрипловатым голосом произнëс Адиль. — Кажется, мы всë-таки с одной планеты.

Он достал две большие металлические кружки, наполнил их дымящимся чаем и аккуратно понëс к столу, пригласив гостя садиться. Надир плюхнулся на узкое сиденье возле окна и глубоко вдохнул аромат травяного чая с чабрецом, а затем откинулся на спинку и вперил задумчивый взгляд в звëздное небо. Старик ещë копошился у гидрататора с пищевыми брикетами, и какое-то время они провели в молчании.

— Вот, чего я не понимаю, — заговорил Надир: — неужели нельзя было, если уж их так волнует этот астероид… просто избавиться от него?

Адиль с удивлением поднял брови.

— Я имею ввиду… Можно же было послать сюда беспилотную миссию, соорудить на поверхности достаточно мощный двигатель и просто вышвырнуть этот булыжник из планетной системы? Отправить его куда подальше в космос.

— Это миллионы тонн камня.

Гость пренебрежительно махнул рукой и сказал:

— Передвижение миллионов тонн камня — это одна из тех вещей, которыми всë время занимаются люди. А этот кроха буквально напрашивается на принудительное выселение. Разве нет?

— Нет, — ответил старик и отдëрнул руку от горячей тарелки с набухшим углеродным брикетом. Он подул на ладонь, потряс ей, а затем опустил в карман.

Надир, всë так же высматривая в черноте космоса ответы на свои вопросы, продолжил:

— Но почему? Вдруг… на Галене уже стояли бы города.

— Потому что этот астероид важен, — ответил Адиль, глядя куда-то сквозь поверхность стола.

— Честно говоря, я не думаю, что он в итоге сильно повлияет на обитаемость Галены. Вот если бы у неë была звезда…

Старик стоял молча, скосив взгляд и внимательно рассматривая крошечный пузырëк с мутной жидкостью, вынутый им из кармана незаметно для гостя. Он перебирал его пальцами, поворачивал вокруг оси и явно торопливо обдумывал что-то.

— Кто знает — вдруг, тогда и никакого астероида бы не было? — закончил Надир, глядя в окно.

Адиль пристальным взглядом изучил его затылок, затем юркнул сжатой ладонью с пузырьком обратно в карман, взял в каждую руку по тарелке с горячим брикетом и медленно пошëл с ними к столу.

— Он важен для науки, — сказал старик. — Возможно, мы больше нигде и никогда не встретим объект с такими… уникальными свойствами.

— Думаешь, это может быть важнее, чем новая планета? — с интересом взглянул на него гость.

— Совершенно верно.

Надир сощурил взгляд и спросил:

— Так что, ты… что-то нашëл здесь?

Старик замер на мгновение, задумчиво глядя ему в лицо, но сразу вернулся к сервировке скромного стола, а потом сел на табурет возле него, взглянул гостю в глаза и заговорил:

— Наверное, ты заметил при подлëте к астероиду, как быстро эта штуковина вращается.

Надир выжидательно молчал.

— Ты знаешь, почему вращаются небесные тела? Честно говоря, для спутников это не очень характерно… Только если они образовались достаточно специфическим образом. Это указывает на весьма сильное противодействие приливным силам. С течением времени — всë менее и менее вероятное. Конечно, если ничто не продолжает этот разгон. В целом, можно сказать, что это свойство исключительно самых молодых объектов.

— Допустим, — ответил гость. — Но что такого странного конкретно в этом валуне?

— Было проведено много оценок его возраста. И все указали на то, что ему больше десяти миллиардов лет. Поэтому скорость его вращения противоречит всему, что мы знаем.

Надир с удивлëнным видом откинулся назад и задумчиво потëр подбородок.

— Действительно странно. А если добавить к этому его фокусы с гравитацией… — пробормотал он. — Не хочешь ли ты сказать, что это мог быть…

Гость нахмурил брови и замолчал, выискивающе глядя на старика.

— Корабль? — угадал Адиль. — Я не исключал этот вариант с самого начала.

— Ну?! И что тебе удалось выяснить? Ты пытался залезть внутрь?

— Конечно. Буровые установки были доставлены мне первым же грузовым рейсом. Я помню те дни так, будто… только что закрыл глаза, а сейчас открою — и окажусь там. Лучше, чем сейчас. Я был там… на самом острие, на переднем крае человеческого познания, готовый первым из людей найти следы других цивилизаций — без сомнений, более развитых… Я верил в это.

— Что же тебе удалось найти?

— Я уже знал, что внутри есть полости. Целая система ходов. Помещений. Залов. А в них…

— Что?! Что было внутри?

Старик чуть наклонился вперëд, мрачно глядя исподлобья, и ответил:

— Инопланетяне, разумеется.

Возникла долгая пауза, после которой Надир вдруг хлопнул рукой по столу и воскликнул:

— Да ты меня разыграл! Поверить не могу!

Адиль громко и довольно засмеялся.

— Старик обвëл тебя вокруг пальца, да?! — с нескрываемым удовольствием протянул он.

— А я уже был готов бежать знакомиться с семейкой сверхразвитых цефалоподов!

— Ну, время ещë придëт. Не расстраивайся.

— Я знаю, — уверенно сказал Надир и улыбнулся. — Знаю. Мы все уже так устали от этого… одиночества.

— Человеку свойственно искать себе подобных. Кто знает, почему природа наделила нас этим свойством?

— Может, потому что нам предначертано их найти.

Надир вновь уставился в окно и какое-то время молчал. Старик немигающим взглядом смотрел на него, крепко сжимая в ладони пузырëк с мутной жидкостью, отчего та уже сильно нагрелась.

— Иногда такие встречи приносят лишь горе, — сказал он.

— Ну, а иногда они открывают новые горизонты! — улыбнувшись, ответил гость.

— Так что за миссия у тебя? — спросил Адиль. — Куда ты направляешься?

Вглядываясь в темноту, Надир ответил:

— Я лечу в систему Денали. Это двойная звезда в созвездии Золотого Сердца, — он сощурил взгляд и поднял ладонь, указав куда-то в небе почти над самым горизонтом. — Во-он там. Ты что-то знаешь о ней?

— Впервые слышу.

— Говорят, там настоящее пекло — не то что здесь.

— Вот как? Что там за планеты?

— О них ничего неизвестно. Можно сказать, я лечу вслепую.

— И всë же рассчитываешь что-то найти.

— Как и все мы, правда?

— Да, правда, — сказал Адиль. — Мы все порой с лëгкостью жертвуем тем временем, что нам отведено. Лишь бы на то была достойная причина.

— У меня такая есть, — ответил гость. — Я не особо желал рассказывать об этом, но если тебе интересно…

— Мне интересно всë, что не серое и не сыплется, как ты понимаешь. Остального у меня здесь в избытке.

Надир слегка ухмыльнулся и заговорил:

— Не знаю, как правильно сказать… Дело в том, что я, как ты уже, может быть, догадался… не совсем человек. Нет, я человек, конечно, но… не только. Во мне есть кое-что, помимо человеческого начала и генной инженерии, которая, конечно, расцвела на Земле и достигла определëнных высот… Но даже она не дала бы тех результатов, которых удалось достичь моим… создателям.

Он, даже не поморщившись, сделал несколько больших глотков всë ещë очень горячего чая, закрыв глаза от удовольствия и откинувшись назад, а затем продолжил, пока Адиль, поднеся кружку ко рту, осторожно дул в неë холодным воздухом:

— На самом деле, у них уже был изначальный материал.

— Это какой?

— Генетический. По-настоящему выдающийся набор генов, готовый к внедрению в существующие цепочки. Оставалось лишь экспериментировать, находя самые удачные сочетания.

— Откуда же он взялся? — спросил старик.

— Никто точно не знал. Он был найден на Земле, но, очевидно, был занесëн в еë биосферу извне, потому что случаи его обнаружения были единичны.

— Как я понимаю, вам всë же удалось что-то узнать, — догадался Адиль.

— Верно. Один из учëных, занимавшихся этим вопросом… Я уж не знаю, какие счëты у него были к несчастной микроколонии инопланетных клеток, но он с головой ушëл в изучение их происхождения, и это однажды дало плоды, хотя мало кто верил в его успех.

— Что же он нашëл?

— Если быть точным, нашли его. К нему пришли два незнакомых человека и сказали, что у них есть кое-что для него, раз он так хочет докопаться до истины. Они принесли ему осколок метеорита.

— Того самого, в котором…

— Надеюсь, что да, — с улыбкой перебил его Надир. — Иначе вся моя миссия…

— Негусто у тебя данных для такого отчаянного полëта.

— Так и есть! Осколок изучали вдоль и поперëк, а потом изучали небо, как только могли — к тому времени этим уже заинтересовалось много народу. Ведь многие из учëных — мои сородичи, а для каждого из нас значение такого исследования неоценимо. Так что за дело взялись геологи, химики, физики… астрономы. Автоматика годами шерстила небо спектральным перебором, спутники ловили мельчайшую космическую пыль электромагнитными резонаторами… Эта идея стала мечтой всего человечества. Она объединила Землю. Тогда успех стал предрешëн. И он случился намного раньше, чем все могли предположить.

— Вы нашли…

— Денали. Все референсы сводились к ней. Все данные выстраивали настолько стройную картину, что усомниться не смог никто: именно там находится наш… дом.

Адиль какое-то время молчал, обдумывая услышанное, а потом произнëс:

— Я понимаю, как это важно для тебя, для вас всех, но… разве твой дом — не Земля?

— И она тоже, конечно! Но этот дом у меня был всегда. Сложно мечтать о том, что находится рядом. А вот далëкая, неизвестная звëздная система, лететь к которой, возможно, тысячи лет, но которая содержит частичку тебя… Разве это само по себе не достойно грëз?

— Да, наверное… Я не могу себе этого представить.

— Попробуй представить, как, пока ты жил здесь, на астероиде, весь мир, сойдясь в едином порыве, бился, бился, и добился наконец чего-то столь желанного. Он собрал море информации о системе Денали и еë возможных обитателях. Моделировал варианты их эволюции и разрабатывал способы взаимодействия с ними. Он вложил все свои технологии в проектирование и производство корабля, способного добраться до той звезды. И ему оставалась лишь маленькая деталь, должная довершить собой картину полной готовности человечества сделать этот шаг — ему нужен был пилот, способный долететь на этом корабле до цели. Тот, кого ждали все, отдавшие своë время и силы общему делу, в которое по-настоящему верили. Представь, что ты родился таким пилотом.