Чертушки из сербской глубинки

Нина Александровна Алешагина (2024)

Все знают, что смерть ведьмы мучительна. Тот, кто знался с силами тьмы, не может уйти на тот свет, не передав свою силу наследнику. Богобоязненный человек, не взыскующий власти чернокнижника, будет шарахаться от умирающего мага, как от чумы, ибо ноша тяжела. А если проклят весь род и у наследника выбора нет? Что предпримут бесы, если сложится патовая ситуация с передачей колдовского дара?

Наследница ведьмы

Луп еще раз спустился в погреб, протестировал продукты и пришел к выводу, что съестного тут не найдет. Испещренный магическими символами гроб из тиса полностью вышел на поверхность. Открыть крышку колдун не решился. В конце концов, там лежит всего лишь разлагающаяся женщина, способная с помощью темных сил на время собраться в боевую единицу. Колдун провел ладонью по орнаменту гроба и насмешливо заметил: «A self — made woman»*. Собрав волосы в высокий хвост, Луп спрятал их под бандану и добавил: «But she has the keys»**.

«Открой домовину, хватай ключи, отпирай сундуки и беги с их содержимым как можно дальше, пока не стемнеет». Надежный план, да только зимнее солнце скроется уже скоро. Синильного после полудня разбудила Гордана и сообщила, что отвар закончился, а братикам стало хуже. Они еле дышат, а температура подскочила до опасной отметки. С помощью ингаляции, инъекции вытяжкой из алоэ древовидного и массажа легких дети откашлялись коричнево-зелеными комками.

— Как вы живете без антибиотиков? — вздохнул Луп, удивляясь, почему он вообще возится с больными, как Флоренс Найтингейл. У богини есть какие-то планы на них? Если есть позыв их лечить, а не добить, надо подчиниться. Да только медицина отняла немало времени. Луп заметил, что лицо у Горданы посерело, глаза покраснели и слезились. Еле ноги таскает девчонка. У нее тоже жар, воспалился шов за ухом. Пришлось снять его, промыть рану от гноя и опять зашить. На этот раз измученная девочка не стала отказываться от спиртного и отключилась после операции. Луп злобно выругался. Теперь ему самому придется и воду таскать, и дрова для печи наколоть. Зачем отпустил белобрысого лесовика? Такого славного, крепкого парня? Для пленника тут много работы.

За теткиными секретами мужчина спустился уже под вечер. Любопытство перевешивало страх, а желудок отказывался принимать овсянку и черствый хлеб. Сундуки манили своей тайной, разжигали алчность. Набор надежных отмычек сломался при взломе замка. Лом и кирка заржавели, топор развалился при ударе об крайний сундук. Второй топор Луп поберег для колки дров.

— Что, не желаешь обыскать труп, магистр? — спросил Бубушик, наблюдая за его бесплодными усилиями.

— Я велел тебе присматривать за детским садом, — напомнил Луп.

— Пока все живы и спят. Рыжеволосая отчаянно мечется во сне и плачет. Я заглянул в ее голову и узрел нечто тошнотворное. От таких сновидений можно свихнуться.

— А что ей снится?

— Уничтожение сербской деревни турками в старинной одежде. Сербы яростно сопротивлялись, многих османов порубили. А те дотла сожгли деревню и насиловали оставшихся в живых женщин так, будто в них вселился сам Приап.

— Это нормально для войны. Странно, что невинной скромнице грезится столь грязная порнография.

— Вот и я удивился. Это происки тетки, магистр?

— Нет, — подумав, ответил Луп. — Так вот почему у нее столь жалкий вид! Ей страшно лишний раз глаз сомкнуть! А снится соплячке история ее рода, обстоятельства, при которых был заключен договор с нечистой силой. Она настоящая наследница. Содержимое сундуков и бесы принадлежат Гордане.

— А почему бесами распоряжается Анат? Как она умудрилась после передачи дара остаться на земле? — озадачился Бубушик, следуя за хозяином, торопливо зашагавшим к лестнице.

— Проснулась, дурочка? Надеюсь, мое рукоделие цело? — усмехнулся лекарь, поправляя съехавшую повязку. Вспотевшую девушку била дрожь. — Рассказывай, что было после захвата деревни? Я имею в виду, кто выжил и почему?

— Вы о чем? — буркнула Гордана, уставившись в одну точку.

— О твоих кошмарах. Ты не хочешь принять свою судьбу, верно? Тебе суждено быть ведьмой. Сними с Анат ее ношу, и она свалит из твоей жизни, а ты будешь богатой. Рассчитаешь со мной за услуги, поселишься в Белграде.

— Нет, нет! Папа и мама расстроятся, если я отступлюсь от Христа! Не стану отверженной в глазах бога, подобно тете! Вера и братья — это все, что у меня есть, господин Луп.

— Хочешь стать мученицей во имя Христа? Ну, ну. А если из-за твоего упрямства Давид и Павлик умрут? Анат в бешенстве так сурочит и их и тебя, что вам уже никто не поможет. Ты хоть читала Новый завет от корки до корки? Для тех, кто читал, очевидно, что эта история не имела никакого отношения к магии, сплошная политика. Мне, как экстремисту, импонирует деятельность Иисуса. Но я не стал бы умирать за его учение, искаженное учениками до неузнаваемости. Знаешь ли ты, что первые христиане не носили крестов и не писали икон? Я мог бы много доводов привести…

— Я не хочу это слушать! — истерично закричала Гордана.

— Глумишься над христианскими чувствами, шеф, — ехидничал Бубушик. — По ком тюрьма плачет?

— По мне уже давно плачет виселица! — гордо заявил Синильный. — Полагаю, что личная гвардия не даст меня в обиду. Как говорила моя мать, чем больше ты убиваешь, тем безопаснее становится мир.

Гордана вытаращила вишневые глаза и пробормотала: «Вы точно сумасшедший».

Колдун отмахнулся от ненормальной, пощупал лбы малышей и потребовал от Бубушика птицу на ужин. Бес нашел куропатку на опушке, вселился в нее и прилетел на крыльцо. Луп свернул ей голову и принялся снимать с тушки кожу вместе с оперением. Бубушик сгонял за второй куропаткой для детишек. Прочие духи обдали его презрением, а у чужака спросили, где он обзавелся этой шестеркой.

— Погодите немного, сами станете исполнительными, как джинн из арабской сказки. Испортило вас бабье правление, — заявил Луп, разделывая дичь. — А ты славный малый, Бубушик.

— В таком случае ты разрешишь мне взять на понюшку? — с надеждой спросил буро-зеленый чертик.

— Ладно, отсыплю тебе. Заслужил.

Глядя, как и чем вознаграждается за труды Бубушик, демон в форме оранжевого бегемота с крокодильим хвостом и лапками и его чешуйчатый приятель-гуманоид с головой буйвола подошли к Лупу и предложили ему обтяпать брак с Горданой, как это делали в стародавние времена колдуны и ведьмы на шабаше. Детали утраченного ритуала им неизвестны, к сожалению. Это могут знать лесные чаровники. Ведь у них семейный подряд. Магией владеют муж, сын и теща.

— Хм, обычно кто-то один в семье колдует, а самый младший у него учится.

— Ведуны стараются не связываться с себе подобными, — пояснил Оранжевый, заговорщицки подмигивая. — Зато брачующиеся удваивают свои силы и права. Будешь нашим командиром.

Услышав этот разговор, прочие духи возмутились и напали на этих двоих. В схватке полетели на пол горшки и чашки, рассыпалась крупа и заварка. Бесы ярились силой и все переворачивали, бились об стены и даже уронили буфет. Гордана суетилась, с возгласами ужаса и негодования пыталась поймать вещи и вернуть на место. Луп схватил ее за руку и потащил на кухню. Девушка вырвалась и подбежала к братьям, которые разревелись от страха.

— Заставь их замолчать и ступай готовить куропаток! — приказал Луп.

— Зачем вы устроили переполох?! — всхлипнула Гордана.

— А я тут причем? Просто правильные ребята дали отпор плохишам, — объяснил Синильный, распахивая окно. — Дебоширы, на выход! Мы жрать хотим.

Сильным сквозняком духи устремились в ночную темень, взметнув волосы Лупа. Колдун удовлетворенно улыбнулся и вырвал из рук Горданы Давида.

— Теперь мальцов не зашибет. Живо на кухню, бестолочь!

С неприятным скрипом приоткрылась дверь в спальню Анат. Ласковый женский голос позвал его на ложе. Луп чмокнул в щеку остолбеневшую девочку и шепнул: «Не ревнуй. Ты пока не заслужила». Гордана открыла рот, чтобы возразить, она-де не ревнует этого охальника. Синильный уже шагнул в опочивальню, Бубушик по стенке поплелся за ним, пытаясь сфокусировать взгляд.

На кровати раскинулась обнаженная женщина лет тридцати. Гладкая кожа и округлые формы, одежды практически нет. Крупные соски подкрашены, а лобок выбрит. На сияющем лице написано предвкушение еще большего веселья. Магистру Лупу всегда нравились зрелые прелести. Молодежь подчас слишком костлява и угловата, хотя и соплячек кому-то нужно приобщать к любви.

— Открой мне обещанный секрет, Нюрка-хатун, — осевшим голосом попросил Синильный, погладив ее по бедру.

— А ты почешешь мне там, куда рука не достает? — призывно улыбнулась красавица, еще шире раздвигая стройные ножки. Луп с готовностью подался вперед. Бубушик прыгнул на его ширинку с воплем: «Не суйся в нежить, магистр! Это же поганая мертвечина, которая только притворяется свежаком!» Так и повис на стояке шишига, подергивая ушками с кисточками. Колдун скривился, пресыщенный навьими чудесами. Свалить бы отсюда под крылышко живой пампушки.

— Он что, подвизается ангелом-хранителем на подставке? — захохотала Анат. — Присаживайся, гость незваный. С таким смотрителем тебе никакие соблазны не страшны. Откуда, говоришь, тебя занесло в наши края?

— Из Турции. А ты чего прохлаждалась в Стамбуле? Ты же сербка…

— Я слышала ваш разговор о снах Горданы. Я тоже видела их. Овца хочет укрыться под сенью православия, как мой братец, правильный во всех отношениях. Любимый родителями сыночек. Однако его благочестие куплено мною! Это я приняла колдовской дар и уехала в Турцию, чтобы враги расхлёбывали кашу, которую заварили их предки, совершив набег на наши земли! Ох, и покуражилась я над этими выродками! Пришлось спасаться бегством, но я ни о чем не жалею! Как и мой кумир Хюррем, я ловко косила под мусульманку, но творила древнюю магию, подкармливала наследное войско османскими душонками!

— Ладно, мне это неинтересно. Выкладывай свой секрет. И ключи от сундуков.

— Луп, ты столько инвентаря испортил, пытаясь взломать мои сундуки. Они заговорены. Сокровища недоступны для тебя, пока не выполнишь мою волю!

— Чего ты хочешь, булочка?

— Оскверни мою племяшку, чтобы я могла передать ей дар. А я научу тебя материализации, покажу рукопись моего предка, который был зачат османами в ночь заключения договора с Тьмой. Перед ним трепетали все Балканы. Опасный был дедушка.

— В таком случае мне придется жениться на маленькой богомолке. Штамп в паспорте не дает никаких гарантий. Нужен ритуал, дающий мне право распоряжаться демонами твоего рода.

— На родовую силу губы не раскатывай! — вспылила Анат, принимая свой истинный облик. Луп в ужасе отшатнулся от раздутого кадавра, чьи почерневшие уста были сомкнуты, а голос шел из утробы. Из ее промежности вылупился уродец, похожий на антарктического полихета, снабженного не только щетиной, но и острыми крючьями. По всему телу — россыпи маленьких блестящих глаз. Червь важно изрек: « Я хранитель знаний рода Шубашич! Ты не хапнешь больше, чем мы согласимся тебе дать, чужеземец! Хозяйка отказала даже почтенной лесной семье, которая любезно предоставила ей убежище в этой глуши!»

— Так я и думал, что ее тайный кармашек окажется с сюрпризом! — пробормотал Бубушик, плюхнувшись на пол с опавшего насеста.

— Молчи, чушок! — лениво приказал полихет.

— Сам заткнись, тампон ершистый! — нашелся Бубушик и показал ему язык.

— Стесняюсь спросить, где носил этого хранителя твой предок?

— На шее, как воротник. Даже дурной мысли не допускай о величайшем балканском маге! — отрезала Анат.

— А что ты понимаешь под осквернением? Высшая справедливость всегда на стороне жертвы. Значит, девчонка должна добровольно отречься от Христа и посвятить себя богопротивной волшбе.

— Я пыталась передать ей дар. Девчонка хитрая. Чтобы друзья ни задушили малышню, она дала мне руку, мысленно взывая к Деве Марии, а между пальцев зажала мамин крестик. И из-за этого я застряла на границе! Да, церемония посвящения необходима. Будь суров с этой тварью.

— А аванс будет? У меня кончается выпивка! Между прочим, обряд инициации требует животной жертвы, — деловито заметил Луп. Не торгуясь, тетушка изрыгнула на колени колдуна серебряные динары князя Михаила Обреновича напополам с опарышами. Заметив, как его передернуло, Анат расхохоталась и утратила материальность до того, как Луп угостил ее третьей оплеухой за свинство.

— Ты утаила от меня обещанный секрет!

— Твоя правда, сладкий, — послышалось из подпола. — Так слушай: Хюррем Хасеки-султан была сербкой. Разве эта тайна не стоит того, чтобы ради нее рискнуть жизнью?

— Да ладно. Роксолана, что стала Хюррем, родилась на территории Малороссии.

— Говорю тебе, Хюррем сербка по национальности. Не спорь со мной, Луп, иначе между тобой и ужином я возведу преграду!

— Могу я узнать хотя бы, как ты пришла к такому выводу? — насмешливо спросил маг.

— Конечно. В Стамбуле ко мне в руки попали кое-какие вещицы Хюррем. Я использовала их в спиритическом сеансе. Явился дух великой султанши и говорил со мной на сербском языке.

— А может, она полиглот, как и я? И потом, заклинатель и призываемый общаются между собой на универсальном языке, понимая общий смысл фраз.

— Да ну тебя! Не умничай!

— Если бы мы с тобой чай пили, ложки били, по-турецки говорили, это не сделало бы нас урожденными османами, дорогая, — издевался Луп, оттирая с монет нечистоты.

— Иди жрать, скотина! — сердилась покойница.

Посмеиваясь, Синильный покинул комнату хозяйки дома. А Бубушик остался спать на подушках, но среди ночи был укушен неизвестным за хвост. Отчаянно вереща спросонья, он помчался под бок к своему господину.

*A self — made woman (англ.) — женщина, сделавшая себя сама.

** But she has the keys (англ.) — Но у нее ключи.