Механическая пчела

Нина Князькова (2023)

Максим привык изобретать что-то новое для жителей Мая и Березкино. Иногда он создавал новые лекарства, иногда материалы, иногда крохотных пчел и шмелей, так похожих на настоящих. Он привык к такой своей жизни, привык, что не все его эксперименты понимают местные жители, привык бояться Хозяина. Но все это было лишь до того времени, пока в Мае не появилась одна женщина, которая смогла удивить его. Восьмая книга серии «Май-плюс»!

Глава 1

Лира

Я медленно открыла глаза. Облизнула сухие губы и улыбнулась. Сегодня я не умерла. Хорошо. Хотя, я уже давно не боюсь смерти. Я боюсь боли и продолжения этой муки. Не для меня. Отец, так и не смирившийся с тем, что его дочь больна, каждую минуту изводил себя поиском лекарства для меня. Он давно продал свою успешную фирму, искал для меня врачей, возил по клиникам и странам. Но последняя стадия рака — это приговор. Он лишь отсрочил мою кончину, дал мне время закончить все дела. Вот и вчера меня привезли из больницы домой… умирать.

Первое, что меня удивило дома так это поведение отца. Он выглядел умиротворенным. Ходил по квартире, насвистывал веселую песню и переносил вещи из угла в угол.

— Доброе утро, — заглянул он ко мне в гостиную из кухни, когда услышал, как я зашевелилась.

— Доброе, — слабо улыбнулась я.

— Сейчас будет завтрак, — отец снова ушел на кухню, а через минуту вернулся с бутылочкой в руке. Что-то больше, чем питательную, смесь мой желудок уже отказывался принимать. — Давай-ка, я тебя накормлю и нам нужно поговорить.

Я вздохнула.

— Пап, только не надо меня снова пытаться вылечить, — я строго на него посмотрела. Сделать что-то большее мне мешала слабость.

— Пчелка моя, ну что ты. Больше никаких зарубежных светил медицины и старых безмозглых докторов наук, — как-то слишком радостно пропел он.

Я напряглась еще больше.

— Па-ап, что ты задумал? — Я отвернулась от бутылочки, показывая, что он меня не сможет покормить, пока не расскажет в чем дело.

Он вздохнул и пригладил свои совершенно седые волосы.

— Мы с тобой уезжаем через два часа, — нехотя признался он.

Я поморщилась. Опять? Снова куда-то ехать? Снова пытаться вдохнуть жизнь в мое измученное почти мертвое тело? Зачем? Для чего?

Пока я задавалась этими вопросами, отец меня покормил и поменял белье. Убрав всё за мной, он снова сел рядом.

— И куда мы едем? — Сил, чтобы спорить, у меня не было. Если я хочу узнать информацию, то лишних вопросов задавать нет никакого смысла.

— В город Май, — ласково улыбнулся он усталой улыбкой.

Я удивилась. Что-то я ни разу не слышала про город с таким названием.

— Далеко? — Забеспокоилась я.

— Два дня пути на машине, — отец оглядел гостиную. — Я собрал необходимые вещи, купил подходящую машину для того, чтобы тебе было комфортно ехать. Не переживай. Я все предусмотрел.

— И кто с нами поедет? — Я недоверчиво на него посмотрела. Кто-то же должен будет сменить его в пути.

— Никто. Ты не переживай. Я забронировал место в гостинице и нам будет, где отдохнуть. Там все предусмотрено для каталок и прочего, я проверил, — он потрепал меня по руке. — Сейчас я твои лекарства упакую и можем ехать.

— Пап, я не хочу, — я бессильно захныкала.

— Пчелка моя, я очень тебя прошу. Ради меня. Одна поездка и всё. Я больше никуда тебя не повезу. Если эти люди скажут мне, что ты безнадежна…, — он украдкой вытер слезу и отвернулся.

— Там хотя бы красиво? — Смирилась я.

— Там горы, — кивнул он и поцеловал меня в щеку. — Набирайся сил, они нам понадобятся.

Горы? Что ж, хот бы умру я в красивом месте. И буду лежать на каком-нибудь склоне-кладбище и слышать пение птиц каждую весну. А с гор наверняка побегут ручьи….

Я следила за тем, как папа носится по комнате, и старалась смириться с тем, что я больше совсем ничего не могу. Даже сопротивляться лечению. Проще просто согласиться, чтобы меня перестали уговаривать. И не то, чтобы отец был каким-то плохим. Нет. Но мама моя умерла, когда мне еще и десяти лет не было. Отец воспитывал меня в одиночку, дал хорошее образование, много работал, чтобы я ни в чем не нуждалась. Я и не нуждалась.

Папа дал мне все, что может дать хороший отец в этом мире. Кроме… красоты и здоровья. Если честно, то до болезни я была той еще…. Нет, не толстушкой. Скорее, весьма упитанной тяжеловесной дамой в основательных роговых очках, которые служили мне больше антуражем. И работала я в собственной адвокатской фирме, которая выиграла немало дел и имела соответствующую репутацию. Сейчас компания была успешно продана моему бывшему заместителю, а мне лишь оставалось надеяться, что мои бывшие сотрудники не посрамят мое имя.

Да, еще три года назад я была хорошим юристом, сейчас же я умирала, умирала долго и нудно, заставляя этим страдать все мое окружение. Хорошо умирать, когда тебе девяносто, когда все твои мирские дела закончены. Плохо делать это в сорок три, когда ты всю жизнь потратила на карьеру, и даже матерью стать не смогла. Не то, чтобы я не пыталась. Были у меня романы. Да, внешность у меня всегда была не очень изящная, но я старалась брать умом и эрудицией. И деньгами тоже. Но первое же серьезное обследование показало, что детей иметь я никогда не буду, а брать себе ребенка со стороны…. Нет, к этому я оказалась тоже не готова. Наверное, я потому и ушла с головой в свою любимую работу.

— Готова? — Отец вошел в гостиную уже полностью одетый.

— Что-то я не очень хочу ехать, — поделилась с ним здравой мыслью.

— Это потому, что погода на улице стоит пасмурная. Но как только выйдет солнышко, тебе сразу станет веселее, — папа в такие минуты старался разговаривать со мной, как с ребенком.

Так, приговаривая, он полностью одел меня, погрузил на кресло-каталку и повез прочь из квартиры, которую я последние два с половиной года считала своим домом. У меня почему-то возникло ощущение, что я сюда больше никогда не вернусь. Ну да, времени у меня совсем не осталось.

Машина оказалась потрепанным микроавтобусом, внутри которого была приварена конструкция, по виду напоминающая больничную кровать.

— Пап? — Занервничала я.

— Всё хорошо. Я сам все проверил. Тут есть ремни, они тебя будут держать, — он с энтузиазмом принялся за мое перемещение. Мне оставалось только стоически терпеть, потому что любое перемещение моего тела отдавало повсеместной тупой болью. Я к ней привыкла. Наверное. — Сейчас поставим тебе укол и поедем, — отец склонился надо мной, чтобы перехватить мое истощенное тело ремнями.

— Я потерплю, — сжала зубы.

— Незачем, — покачал он головой. — Скоро все закончится.

Я только грустно усмехнулась. Да, скоро все закончится. Вот только этот укол не только снимал боль, он туманил разум и… как будто отбирал у меня то самое оставшееся время, которое я могла потратить на что-то другое. На разговоры с отцом, на мысли, на возможность послушать аудиокниги. Или даже на борьбу с выматывающей постоянной болью. Именно она не давала мне забыть, что я все еще жива и мыслю.

— Ты как? — Папа убрал шприц и расправил рукав моей кофты.

— Нормально, — я снова облизала пересохшие губы. — Ты только не беспокойся, — слабо улыбнулась ему.

Он только тяжело вздохнул и перелез на водительское сиденье и завел машину. Что ж, наверное, это хорошо, если я просплю большую часть нашего пути. Уже проваливаясь в забытье, я загадала маленькое желание. Если уж я буду умирать не дома, то хочу сделать это в красивом месте.

Я пришла в себя от того, что машина остановилась. Кажется, какая-то заправка. За окном уже собирались сумерки, а это значило, что проехали мы немало. Папа вышел из машины, а я пыталась рассмотреть хоть что-то на улице. Кроме света фонарей и здания заправки ничего не увидела. Ну, еще шум проезжающих по дороге машин уловила.

Папа вернулся в машину, отогнал ее на парковку рядом и перелез ко мне с бутылочкой в руках.

— Вот, тебе надо поесть, — сказал он, увидев, что я не сплю.

Я кивнула.

— Хорошо, — на самом деле есть мне не хотелось. Ничего не хотелось. Тело было тяжелым и неповоротливым, несмотря на то что от прежней меня остались только кожа да кости. — Пап, а что это за Май такой? Откуда ты про него узнал? — Вдруг назрел у меня вопрос. Все-таки я стала очень уж тугодумной, голова едва могла соображать.

Папа улыбнулся.

— Валерку помнишь? Соседа нашего, — он указал рукой на глаза. Я кивнула. Слепого психолога Валерия Семеновича я знала довольно хорошо. Именно он мне помог, когда казалось, что легче сдаться. А так… я хотя бы боролась. — Я видел его полтора месяца назад. Он выздоровел.

— Что? — Выпучила я глаза. Этого просто не может быть. Я-то знаю, что он тоже был болен. — Как?

Папа разволновался.

— Он приезжал домой за какими-то вещами. Я встретил его, и он шел без своей трости. Я даже глазам своим не поверил. Он меня прекрасно видел, хотя до этого я сам отвозил его в аэропорт, и он был незрячим, — он убрал пустую бутылку в сторону и дал мне воды. — Когда я его спросил, что случилось, он ответил, что его вылечила его невеста. И они сейчас живут в том самом месте, где есть такая медицина.

— Быть этого не может, — я все еще находилась под впечатлением.

— Может. Но адрес он наотрез отказался мне давать. Но тут помог случай. Я встретил его невесту через день и ее сопровождал парень, который дал мне визитку. На ней были указаны координаты. Вот туда мы сейчас и едем, — отец посмотрел в окно и снова повернулся ко мне.

— Координаты? — Удивилась я. — Не адрес?

— Это место засекречено, — отец подмигнул мне одним глазом и полез за руль.

— Пап, — запаниковала я. — А если это ловушка какая-то? Если там… ну, нет ничего?

— Я поискал кое-какую информацию по своим каналам. В этом месте находится военная часть по документам, но на самом деле там расположен город Май, где находится большое предприятие, производящее растительные полезные добавки, — он мягко вывел машину с парковки, чтобы меня лишний раз не тревожить. — А еще я совершенно точно узнал, что директор одной фармацевтической компании активно сотрудничает с ними. По обрывочным данным и одному закрытому чату я понял, что где-то там лечат детей и взрослых от неизлечимых болезней. Но на самом деле я бы не поверил во все это и считал бы байками, если бы сам своими глазами не увидел Валерку Совушкина абсолютно здоровым.

Я тихо хмыкнула. Теперь понятно, что так воодушевило отца. Если бы я сама увидела здорового Валерия Семеновича, то совершенно точно глазам бы своим не поверила. Теперь даже мне стало интересно, существует ли такое место.

— Что ж такое? — Из дремы меня вывел голос отца, который резко остановил машину.

— Что случилось? — Прохрипела, повернув голову. Что-то тело совсем не слушалось. Наверное, надо бы как-то выбираться из этой кровати и хоть чуть-чуть размять остатки организма.

— Кажется, наша гостиница горит, — вздохнул отец и увел машину на обочину.

— Что? — Я попыталась приподняться на руках, но ремни мешали, да и силы в руках уже никакой не осталось.

— Вон, тушат, — я заметила, как мимо нас проехала пожарная машина. — Да, не подумал я о такой перспективе, — вздохнул он.

— И что же теперь делать? — Запаниковала я.

— Сейчас я посмотрю, может быть тут рядом есть еще хоть что-то подобное, — он полез в телефон.

Через десять минут выяснилось, что более в округе просто ничего нет.

— И что будем делать? — Спросила я, глядя на осунувшееся лицо отца.

— Поедем дальше, — расстроенно вздохнул он. — В пятидесяти километрах отсюда есть парковка. Там я смогу хотя бы тебя переодеть и растереть мышцы.

Я ничего не сказала в ответ. Просто бессильно расплакалась. Еще и живот заболел от переживаний. Хотя, у меня и без них все болит. Господи, ну зачем мы куда-то поехали?

Парковка через пятьдесят километров оказалась вся забита большегрузами. Места на ней не было вообще. Мы опоздали. Отец поехал дальше, хотя я видела, насколько сильно он устал. Заехав в небольшой поселок, он остановил машину на площадке рядом с уже закрывшимся магазином.

— Переночуем в машине, а утром поедем в Май, — выдохнул он и посмотрел на меня. — Ты как?

— Терпимо.

На самом деле мне было больно. И плохо. Тело ломило от тупой боли после такой дороги и от долгой обездвиженности. Надо потерпеть. Нельзя сейчас сдаться, отцу и так плохо.

Вместо того, чтобы отдыхать, папа занялся мной. Растирал мышцы, переодевал, уговаривал поесть. Я старалась терпеть и не стонать от боли и безысходности. Силы лучше поберечь. Не знаю, сколько нам еще выпадет в этой дороге, но судя по тому, как мы начали, в конце пути нас ждет совершенно пустое место без признаков жизни.

Накормив меня, папа снова сделал укол, после чего я провалилась в блаженный сон без сновидений.

Проснулась я только утром. Машина уже мчалась по трассе, а я совершенно не помнила, чтобы отец отдыхал.

— Мы снова едем? — Спросила я, когда поняла, что двигаемся мы уже давно.

— Да. Ночью не спалось, решил, что за рулем будет лучше, — отец чуть притормозил и оглянулся. — Ты не переживай. Уже через три часа мы будем на месте.

Он что, вообще не спал? Я недовольно поджала губы.

— Пап, тебе надо отдохнуть, — решила я проявить твердость.

— Лира, я обещаю, что отдохну, как только мы доедем. Обещаю тебе. Вот на руки врачам тебя передам и сразу отдыхать, — в его голосе послышалась улыбка.

— Не умеешь ты врать, — скривилась я.

— Пчелка, ну в самом деле, мы уже проехали областной центр. Сейчас несколько поселков проедем и будем на месте. Ну чего ты? — Он обернулся на секунду от дороги и подмигнул мне.

Я вздохнула. Ладно, три часа не такая уж и большая проблема. Я готова потерпеть. Но хватит ли сил у отца? Он достаточно пожилой человек, чтобы выдерживать такие запредельные нагрузки.

Через два часа я совсем измаялась. Лежать уже было очень тяжело, кости буквально ломило. Я попыталась незаметно передвинуться, но замерла, переживая что-то вроде судороги в правой ноге.

— Больно? Давай я тут приторможу…, — отец обернулся буквально на секунду, но этого хватило, чтобы машина во что-то ударилась, меня отбросило и полоснуло по руке острой болью.

Да, наверное, так эта поездка и должна была закончиться.

— Пап, — прошептала, пытаясь хоть что-то разглядеть, но сознание слишком быстро покинуло меня.