Один из трёх

Нина Лисова (2024)

Любовный треугольник может сложиться только в том случае, если один из углов тупой. Или нет? В каждом ли треугольнике есть: "Жертва", "Спасатель" и "Преследователь"? Или они попеременно меняются местами? История классического адюльтера со стороны всех его участников.

Глава 6

Катя

Я закрыла дверь и облокотилась на стену. Сердце колотилось как у зайца, а дыхание сбилось. И что со мной не так? Сегодня я официально побила свой антирекорд по неуклюжести. Я прошла в комнату и улеглась на кровать. И чего я так разнервничалась? Вроде совесть моя теперь чиста, дядю за спасение я поблагодарила, но почему тогда мне так неспокойно, и я так неловко себя чувствую? Хотя, я в принципе обычно испытываю не самые приятные ощущения при общении с людьми, ну тут что-то другое. Я задумалась и уставилась в потолок. На потолке сидела муха, и я вдруг подумала: а какого это быть мухой? Интересно, могут ли они общаться с другими мухами и еще и нервничать при этом? И вообще, понимает ли муха, что она муха? Или что такое человек?

А может, я для кого-то тоже что-то вроде мухи?

Интересно, Паша решил, я совсем чокнутая?

Муха опустилась и вылетела в открытое окно через небольшую дырочку в сетке. Для насекомого она была слишком умна. А вот у меня и с когнитивными функциями видимо проблема, по мнению Паши. Он что, решил, что я какая-то рефлексирующая дура, которая, как он выразился, фантазирует о великой любви? Я что, действительно произвожу такое впечатление?

Пофиг. Какая вообще разница, что думает какой-то мужик. Зачем я вообще ему позвонила. В окно опять залетела муха. Нет, это безобразие, у меня что, москитные сетки для красоты стоят?!

Завибрировал мой телефон, лежащий на комоде, и я с трудом преодолела лень, чтобы встать и дойти до него. Звонил мой бывший одногруппник.

— Привет, Дань.

— Ничего себе! Какие люди решили наконец ответить! — удивился Даня.

— Я могу и трубку положить. — пошла я в наступление.

— Не-не! Что делаешь?

— Мух изучаю.

— Весело тебе, — заметил Даня, — выйдешь, поговорить нужно?

— Когда?

— Через пять минут буду.

— Ок.

Я посмотрела на себя в зеркало. Видок шикарный. Я замазала тональником прыщик и синяки под глазами, нанесла тушь, вроде, выглядеть стала лучше.

Даня сидел в беседке во дворе и курил.

— Привет, отец, — сказала я, подойдя к нему, — можно тебя поздравить?

— Угу, — вздохнул Даня, убрал сигарету в карман, и мы обнялись.

— Ты чего это вздыхаешь, — удивилась я, — ты разве не хотел папочкой быть?

— Я хотел резинку каждый раз не натягивать, — со вздохом сказал Даня, — а она придумала себе хрен знает, что. Я вообще думал, что она таблетки пьет.

— Эээ…? А жениться ты тоже не предлагал?

— Да ничего я не предлагал! — взорвался Даня, — И вообще, это все бред какой-то! Летом ты пропала совсем, на звонки не отвечала, ну и Лизка мне стала названивать, типа: «Звонила ли тебе Катя, а ничего ли у нее не случилось, может, ты что-то знаешь?» — пропищал Даня, пытаясь подражать Лизке, — Достала она меня! Ну и встретились мы несколько раз. Нормально все было, ничего серьезного! Ты ж знаешь, я с ней общался в универе только из-за тебя. А тут она придумала что-то, сначала спросила меня, встречаемся мы или нет. Ну я в шутку говорю: «Ну мы же видимся иногда, значит встречаемся». Я не виноват, что она уже нафантазировала что-то. Когда она новость мне свою сообщила, что беременна, ну я и сказал: «Теперь тебе в ЗАГС нужно, пока еще в платье влезешь». А она мне: «Давай сначала родителей познакомим». Я офигел, до меня дошло не сразу, я сначала просто подумал, что она от кого-то другого залетела! А про ЗАГС я вообще не себя имел в виду!

— Да от кого другого? У нее кроме тебя никого не было, ты не знал?

— А откуда я знал, что я один? Я думал, что у нее много таких, как я, а оказалось, что у нее любовь. А мне теперь что делать?

Я смотрела на Даню, а он стоял красный и злой. Да уж, весело. Я вспомнила, какой счастливой выглядела вчера Лиза, и стало совсем печально. Она то сейчас думает, что у нее все хорошо, что она выходит замуж и ждет ребенка от любимого человека.

— Дань, ну ты же понимаешь, что это какой-то сюр? Лиза любит тебя, и ребенок…

— А я ее нет! И никогда такое не говорил! Кать, я понимаю, я в твоих глазах сейчас козлом выгляжу, но ты себя на мое место поставь? Мы просто спали вместе, понимаешь? И вообще… Я думал, ты одумаешься и…

— Перестань! — перебила я его. — Мне плевать какой ты пострадавший, что ты делать теперь будешь? Ты сам с отчимом вырос, сам мне на папочку жаловался, какая он мразь, что бросил вас. А сейчас? Ты ребёнку того же хочешь?

— Кать, да я вообще его не хочу! Какой ребенок! Ну какой! Сегодня, с утра пораньше, мама Лизки моей матери позвонила. Теперь вообще жопа! Дома скандал, отчим бешеный, мать в истерике. Говорит, не отдам тебя этой шлюхе! Да мне и не нужно. Я вообще хочу, чтобы она того… Понимаешь? Кать, помоги мне, скажи ты ей, что ребенок этот не нужен, тебя она точно послушает.

— Ты совсем придурок, что ли? — спокойно спросила я Даню.

— Придурок! А что мне делать? Силком ее везти в больницу? Не хочу я на ней жениться! И вообще, какой ребенок? Мне всего двадцать два!

— Скажи ей все сам. Что там обычно говорят? Что поторопились. Скажи, что в армию забирают, ты же откосил? Вот и родине долг отдашь. Как раз призыв скоро. Ты же умненький, в конце концов, придумай что-то! — Даня смотрел на меня как побитая собака.

— Я боюсь. — коротко ответил он. Я вздохнула. Даню было жалко, но Лизу еще больше.

— Звони прямо сейчас, назначай встречу, и скажи ей. Если долго тянуть будешь, то чем позже срок, тем сложнее принимать решение. Имей совесть хоть в этом ей жизнь облегчить. — Даня тяжко вздохнул, достал телефон и набрал номер. Договорившись с Лизой о встрече, он посмотрел на меня.

— Может, ты со мной? Для храбрости?

— Нет.

— Ясно. — раздраженно хмыкнул он. — это ведь ты во всем этом виновата, а теперь что? Бросаешь меня значит?

— Я виновата? Что за дичь ты несешь?

— Да иди ты на… — зло сказал он и пошел к машине. Ну и шикарно. Я развернулась и пошла домой.

Моя муха преданно ждала меня на потолке. Меня трясло и накатила истерика. Я виновата? Что за бред? Я? Виновата в чем? В том, что боялась, что не хотела торопиться? Или что он решил с помощью Лизы утешиться? Я рыдала и не могла успокоиться. Муха опустилась с потолка и села мне на руку начав потирать свои лапки. Может, злорадствует, или жалеет. А может, решила что я просто вкусный кусочек того, что не тонет.

В комнате стало темно, а я лежала и смотрела в окно. Никогда больше не буду влюбляться. Это просто глупость, и я сама ее допустила. Вообще любовь — бред, придуманный ради фильмов и песенок, чтобы продать побольше. Одной лучше. И проще. И вообще одни плюсы.

Я не заметила, как уснула и спала, наверное, часов двенадцать. Просунулась ближе к шести. После вчерашних слез голова раскалывалась, а синяки на глазах стали такие красочные, что никакая маскировка не скрыла бы это творение природы на моем лице. Но нужно было вставать, и собираться в школу.

Как же не хочется туда идти! Вообще, никогда. Поступать в пед только из-за мамы, было не лучшей идеей. Причем, у мамы хотя бы были объективные причины, она боялась, что я больше никуда не пройду. Но я же знала, что баллов хватит, почему пошла на поводу?

И вдруг мне стало так тоскливо, что волком вой. Как же так? Живём один раз, а в семнадцать должны делать выбор, который полностью определит твою жизнь. Разве это разумно? Да я в этом возрасте только и думала о том, чтобы читать книги и лопать чипсы. Хотя, я и сейчас только об этом и думаю. Ну что меня ждет дальше? Я ненавижу детей, ну просто терпеть не могу! И что мне остается? Кучу потраченных нервов, убитое время, и зарплату, которой хватает только оплатить коммуналку и купить еды. Смогу я найти такие деньги, не гробя свою личность? Смогу. Так чего я вообще жду?

И тут я поняла, что мучило меня этим летом. И почему вставать по утрам не хотелось. И почему жизнь была не в радость.

Я вошла в школу и направилась к кабинету директрисы. На душе было легко, как никогда, и птички разве что не пели. Я пошла в приемную и взяла листик и ручку. Написала заявление, постучала в дверь кабинета:

— Входи, — сказала Лунева, когда я заглянула, — что хотела.

— Да вот — показала я бумажку, — заявление принесла.

— Какое заявление? — удивилась директорша.

— На увольнение. Подпишите?

— А чего это ты? — сказала Лунева с явным сарказмом. — Устала уже? Из-за маленького ребенка расстроилась?

— Ага, — не стала спорить я, — подпишите?

— Подпишу. Какое сегодня? Ты правильно дату поставила? — она прочитала заявление, поставила подпись и хмыкнула. — Две недели отработаешь и иди куда хочешь.

— Хорошо, — согласилась я. — И на втором экземпляре.

— А что, ты не доверяешь?

— Доверяю, мало ли, потеряется.

— Ну-ну, — Лунева поставила подпись на втором заявлении, и сказала с издевкой, — то что наше, ты у секретаря оставь.

Я вышла из школы, вдохнула чистый воздух и пошла к остановке. В голове звучало «Я свободен» и хотелось прыгать и кричать от радости.

Зазвонил телефон:

— Ты куда это ушла, — протянула директриса, — ты в курсе, что у тебя урок? Или ты дни перепутала?

— В курсе, Виолетта Ростиславовна, — закашляла я в трубку, — только вот простыла я что-то, а детей заражать не хочу. Я в поликлинику лучше поеду, больничный возьму, дома посижу где-то пару недель.

В телефоне раздались гудки, а на душе пели соловьи. Как же хорошо, быть свободной.