Сферы равновесия: Вашему папе волк не нужен?

Оксана Ивченко

Я убежала от злого отчима навстречу судьбе, думала, что смогу начать жизнь с чистого листа. Но перед тем как бежать, нужно было продумать хоть какие-то детали, и тем более не ходить одной по странным холодным пещерам в темных лесах. Надеялась, что моя жизнь изменится, но не думала, что настолько. Вампиры, гномы, эльфы, оборотни стали моими спутниками, и теперь нам нужно срочно спешить на юг, что бы спасти людей, и узнать тайны своих родителей. А еще этот волк жить спокойно не даёт.

Глава 1

В лесу было тихо, даже слишком. Животных абсолютно не слышно, словно они все попрятались глубоко под землю, только шелест листьев и хруст веток под ногами лошади. Через густые кроны деревьев почти не было видно неба — эта местность сильно отличалась от опушки леса, что я привыкла видеть. Слишком густо растущие стволы, слишком угнетающая обстановка, да еще и солнце почти село. Я ехала верхом уже довольно давно и очень устала. Казалось, что моя пятая точка приобрела форму седла. Поглаживая крепкую лошадиную шею, я тихо прошептала:

— Ничего, скоро мы с тобой отдохнем или сдохнем. Я уже на все готова, лишь бы принять горизонтальное положение, если мой позвоночник не рассыплется раньше, — в ответ та лишь неодобрительно кивнула. Несмотря на то, что она не могла мне ответить, я знала, что кобыла меня понимает. Возможно, даже осуждает.

Никогда еще мне не приходилось уезжать так далеко от деревни. Это самая долгая поездка в моей жизни, но сейчас я была вынуждена покинуть то место, которое считала домом. Возможно, пройдет немного времени, и я пожалею о том, что все произошло именно так, но сейчас даже огромная мозоль вместо ягодичных мышц не могла омрачить мои мысли о том, что я, наконец, свободна. Жаль, что не выходило сделать это раньше.

По моим подсчетам до полной темноты осталось около полутора часов, и надо найти место для ночлега, но пока этого не удалось. Вдруг, под ногами лошади кто-то пискнул. Я быстро спешилась и увидела нечто. Передо мной стоял очень маленький человек, он был в грязи:

— Ты что ослепла? Не видишь куда едешь?

— Простите, я Вас не видела.

— Все вы, люди, так говорите, когда давите нас своими телегами и лошадьми, — маленький человек поправил свой кафтан, который был испачкан землей. Он уронил свою палку, на которую, видимо, опирался.

— Я, правда, не нарочно, — хотела поднять его палку, но стоило мне наклониться к ней, как он показал жестом, что этого не хочет.

— Мне не нужна твоя помощь, человек. Один только вред от вас, то затопчут, то лес вырубят, то работать постоянно мешают, — проворчал коротышка. Его маленькие глазки окинули меня с ног до головы. — Что ты вообще здесь делаешь? Уходи, пока цела.

— Я всего… — человечек не дал мне закончить и продолжил говорить.

— Жители этого леса не любят чужаков. Убьют и не станут разбираться кто ты, так что сажай свою тощую задницу и вали, подобру-поздорову.

— Я всего лишь ищу место для ночлега. Никому не хочу зла, — грубить ему не стоило, за всю дорогу это первое существо, которое я встретила. Не спугнуть бы коротышку, хотя у него есть какие-то явные предрассудки насчет человечества.

— Уезжай назад, тебе говорю. В нашем лесу люди долго не живут.

— Нет, назад я не могу, там мне больше делать нечего, я поеду дальше, — и я гордо подняла голову, показывая, что карлик меня не убедил.

— Вот упрямая баба, — он обреченно вздохнул, — Ну ладно, мне почему-то тебя жалко. Может, есть хочешь? — его настроение резко сменилось и на лице появилось подобие улыбки, которая тяжело ему давалась.

— Это было бы кстати, — я не ела уже сутки, это была первая стоянка за последнее время. Мысль об ужине заставила желудок исполнить серенаду. И стало стыдно, что мой провожатый ее слышит.

Он усмехнулся.

— Тебе понравится, только потом уезжай, нам тут неприятности из-за тебя не нужны. Пойдем, — он махнул рукой, призывая следовать за ним, — только не споткнись о моих братьев, они тебе этого не простят.

Я послушно аккуратно ступала, ведя лошадь.

Вся моя жизнь протекала среди людей, но таких маленьких я никогда не видела. Все они были примерно мне по колено. Их было много, и каждый был занят своей работой. Одни собирали ветки и палки, другие эти палки строгали остро заточенными маленькими ножичками, остальные укладывали их в связки и относили куда-то. Как раз туда меня и вел маленький человек. Когда мы, наконец, дошли, я поняла — они строили дома. Это были небольшие домики, хоть и все одинаковые, но они были красивые. Веточки лежали одна к одной, ровненько. Такие дома редко встретишь в деревнях. Дом, в котором мы жили, был неаккуратным, как будто вырублен на скорую руку. Я и сама не прочь жить в таком гномьем теремке, в своем собственном.

— Пошли, чё стоишь? Ааа, — недовольно брякнул он, — Засмотрелась?

— Да, никогда такого не видела, тут есть на что посмотреть.

— Это точно, — и он изобразил притворную улыбку. — Таких маленьких деревень по всему лесу очень много, — а потом старичок с ноготок помрачнел, — последнее наше поселение пострадало из-за вырубки лесов, пришлось перекочевать в другое место, вот теперь расстраиваемся. Мы живем мирно, никому не мешаем, поэтому большие жители леса нас не трогают, а вот люди… — Он не договорил, перевел мое внимание на другое, — вон, видишь, кострище, — и показал пальцем в сторону домика побольше, — там мой дом и моей жены. Правда костер маловат для тебя, но я думаю, ты и таким перебьешься.

— Очень гостеприимно, — пробубнила я себе под нос, чтобы он не слышал.

Мы подошли. У домика нас встретила маленькая женщина в фартуке и косынке, она обняла и поцеловала моего спутника. Потом посмотрела на меня и что-то шепнула ему на ухо, он ответил ей так же тихо, и она покорно пошла в дом.

— Садись пока, а моя женушка принесет тебе поесть, — я села, поджав под себя ноги, и только теперь могла смотреть в глаза маленького мужичка. — Может, теперь расскажешь о себе, откуда ты, как звать? — и он сел на маленький пенек, напротив.

— А кто Вы? — вопрос вырвался сам по себе, любопытно же, — я таких как вы никогда не видела.

— Расскажи тебе! А много ли ты вообще видела?

— Нет, я дальше своей деревни, считай, и не выезжала.

— Тогда тебя ждут сюрпризы, и чаще неприятные. Есть такие существа, которым лучше не попадаться на глаза, сожрут, не задумываясь, и даже сапоги переварят, — он поднес маленькую палочку к огню и начал с ней забавляться, крутить и коптить.

— Ну а вы, что за существа? — я не знала, правильно был задан вопрос или нет, обижать новых знакомых не хотела, но мужичок не обиделся.

— Ну, ладно, — он откашлялся, — меня зовут Борг — я здесь за старшего. Мы лесные гномы. Не путать с обычными гномами, скрягами и вояками! На то мы и лесные, что живем в лесу, строим себе дома, занимаемся хозяйством, так же, как и вы — люди. Только мы тихие, не лезем в чужие дела, не делаем никому зла, не гонимся за славой и богатством. Не то, что вы — алчные, злые и готовые на все ради власти и богатства. Считаете, что все крутится вокруг вас, поэтому и воюете — то с орками, то с эльфами. Убиваете, опять же, из-за денег. Вы загнали в лес тех, кто хоть чем-то отличается от вас. Скоро и сюда придете покорять нас, а если будем сопротивляться — убьете, — он вздохнул, как будто готовясь к неизбежному.

— Я согласна, но не все такие, половина просто выживают в скверных условиях, — мне то уж точно не нужны золото и слава, хочу просто тихо и мирно жить.

— Молодая ты еще, наивная.

Насчет наивности хотелось поспорить, я распрощалась с ней лет так пятнадцать назад.

— Сколько тебе лет?

— Двадцать один.

— А мне сто сорок три, я многое уже повидал. Ты поживешь, ожесточишься.

— Нет! — вырвалось у меня твердое слово, на что глаза гнома потеплели.

— Буду рад, если ты окажешься права. Так что же заставило тебя уехать из дома? Я немного помолчала, не хотела первому встречному рассказывать о своих проблемах. Если честно, вообще хотелось закрыться от прошлого и забыть, но гном доверился человеку, не выгнал, а мог бы. Ведь судя по разговору, людей он терпеть не мог, нужно платить за добро, хотя бы поведав о себе.

— Ты действительно хочешь услышать мою историю? — спросила я.

— Почему нет? Надо же, как-то поддерживать беседу за ужином.

В этот момент дверь домика отворилась и на пороге появилась его маленькая, полненькая жена, она вынесла огромных размеров тарелку. За ней шли еще два гнома с такой же тарой. Оба они были очень похожи на Борга, только моложе и бороды коротко подстрижены. Еда в тарелках вкусно пахла, и от нее шел пар.

— А вот и ужин — пропела жена.

Старый гном закатал рукава льняной рубахи и стал потирать руки в ожидании. Как давно я не ела, и готова была отдать все за хорошую еду. Но когда увидела, что лежит в тарелке, к горлу подкатило. Пришлось прикрыть рот руками, чтобы никто не видел моей реакции. На тарелке горкой лежали большие жаренные белые гусеницы с маленькими черными глазками. Борг глянул на меня и ехидно заулыбался.

— Да ты пробуй, тебе понравится, у них вкус как у куропатки. С нами будут ужинать моя жена Лаурелья и мои братья Кварг и Сворг. А ты рассказывай свою историю и ешь.

Он потянулся за первой гусеницей и положил ее в рот. Зрелище было не очень приятное, мне показалось, что насекомое то ли пискнуло, то ли это был скрип упругого тельца на зубах. Его жена села рядом с ним, а его братья по обе стороны от меня. Я поежилась, плотнее завернулась в свой дорожный плащ, который украла у своего отчима, и взяла в руки гусеницу, покрутив, чтобы рассмотреть. Черные глазенки-бусинки тоже смотрели на меня, застыв неподвижно. Есть жертву массового личиночного геноцида не стала, надо морально подготовиться к такой трапезе.

— Меня зовут Ашанти. Отца я своего не знаю, он бросил маму, когда она была еще беременна мною. Чтобы не быть опозоренной, мама согласилась выйти замуж за одного мужчину. Он всем говорил, что я его дочь, а дома относился к нам, как к рабам. Мама не любила его, лишь надеялась, что станет легче жить не одной. Отчим оказался ужасным человеком, просто чудовищем. Постоянно избивал мою мать, а когда под руку попадалась я, то и мне доставалось. Взяв ее к себе, он продал мамин дом. Мы постоянно ходили в синяках, а соседи не вмешивались. Говорили мол, значит заслужили, бабы мужика слушаться должны. — Тут я остановила рассказ на несколько секунд, вспомнив те кошмарные времена, в этот момент и сама того не замечая, положила в рот насекомое. Когда поняла, что сделала, начала глазами искать кружку с квасом, которую принес Кварг, увидев схватила и быстро осушила ее. Жена лесного гнома хихикнула, но мигом затихла, когда Борг бросил на нее свой серьезный взгляд. На удивление, вкус у мяса был приятным и я, закрыв глаза, съела еще одну гусеничку, а затем продолжила рассказ.

— К собаке относятся лучше, чем он к нам: постоянно голодные, изнеможённые, бледные как умертвия. Я была чужая ему, он меня ненавидел и не разрешал спать в доме, сено в сарае служило кроватью. Иногда меня это радовало — уснуть под одной крышей со своим личным кошмаром было бы сложно. У Доуина, так его звали, был сын лет восемнадцати, который не давал мне покоя, распускал… — мой голос надорвался, — распускал свои лапы. Каждый день, когда мучитель не слышал, мама просила у меня прощения за то, что связалась с ним. А потом она умерла от истощения, когда мне было шестнадцать. Мама долго держалась, другая покинула бы этот мир гораздо раньше. Она от природы была сильная. И я поняла, что жизнь моя кончена. После смерти мамы, я осталась совсем одна. Издевательства стали все унизительнее, а его удары сильнее. Все мои попытки сбежать оказывались провальными, кроме последней. Его сын уехал в город, чтобы наняться в стражники, и я воспользовалась моментом и сбежала, — подробности побега решила опустить.

По щеке Лаурельи текла слеза, все молчали и внимательно слушали, у Борга было по-прежнему серьезное каменное лицо. И, наконец, он заговорил:

— Твоя история очень трагична, никому не желаю такого, но отчим, наверное, тебя ищет. Скоро стража приедет сюда.

— У тебя нет сердца, Борг, ты видишь, что она пережила, — тихо пропищала его пышка жена, сжимая в руках салфетку. Я была благодарна ей за эти слова. Борг снова бросил каменный взгляд на жену, она тут же замолчала и опустила глаза.

— Нет, вряд ли меня бросятся искать, кому нужна жалкая девчонка, — отчим уж точно искать не пойдет, потому что он мертв, но озвучивать причину не стала. Зачем им знать, что рядом убийца.

— Жена, иди, занеси в дом посуду. А вы, бездельники, принесите еще дров, — они покорно встали и пошли куда-то. Когда все скрылись, Борг продолжил. — Да, тебе было тяжело, мне даже жаль тебя и поэтому я разрешу переночевать здесь, у костра. Но как только расцветет, ты должна уехать. Я не хочу неприятностей, если вдруг сюда наведаются твой отчим с охотниками за головами или солдатами.

— Спасибо, когда ты проснешься, меня здесь уже не будет, — после моих слов он встал и пошел в сторону работающих гномов.

Я распрягла Шельму, сняла седло и положила рядом с костром. Братья гномы уже сидели там и подкладывали дрова. Один из них заговорил, кажется, Сворг, я не была уверена, ведь они были совершенно одинаковые:

— Не обижайся на него, если он был с тобой груб. Просто брат очень серьезно относится к своим обязанностям старшего гнома и старается не вмешиваться в дела людей.

— Я все понимаю и благодарю за ночлег. Спокойной ночи, — мне не хотелось больше разговаривать, и так сказано больше, чем, когда либо, да и не кому было рассказывать. Но на душе стало чуточку легче. Гномы больше не стали меня беспокоить и ушли.

Сегодня мшистая подстилка послужила послужит кроватью. Ничего, это не хуже, чем обычно.

Обернувшись плащом, я попыталась заснуть.

В итоге ночь прошла ужасно. Чье-то шуршание и писк не давали мне спать: звуки то удалялись, то приближались. Они не пугали меня, нет, они раздражали и мешали мне спать. Лошадь спокойно дремала в стороне. Животные, как никто лучше, чувствуют опасность, я доверилась ей и, наконец, уснула.

Чуть только стало светать, я принялась седлать свой четвероногий транспорт. Во-первых, хотелось уехать тихо, без лишних разговоров, и так доставила неудобства. Во-вторых, чем дальше от дома, тем спокойнее на душе.

Уйти незаметно у меня не получилось. Из домика вышла гномиха Лаурелья, в том же самом платочке, но одета была уже иначе: синенькое платье в белый мелкий цветочек. Какие же они все-таки милые, эти маленькие человечки. В своих маленьких ручках она несла небольшой сверток.

— Я тебе вот принесла. Это вчерашнее, но если есть захочется, то съешь за милую душу, — а потом добавила, — надеюсь, у тебя будет все хорошо.

— Спасибо за заботу. Я не забуду. Прощайте.

— Прощай, — добрая женщина всхлипнула.

Никогда я не уезжала так далеко от Анкара — деревни, в которой выросла и почти умерла, деревни, в которой у меня никогда не было детства и счастья. Мне было страшно от того, что я сделала. Убила человека. Мне этого совсем не хотелось, хотя во сне я часто видела его смерть от своих рук, но это был сон, а произошло все наяву. Ему просто не повезло, что в очередной раз, когда он хотел избить меня в наказание, у меня в руках был нож, я разделывала рыбу. Отчим был пьян и не обратив на это внимание, ударил меня по лицу. Рука сама размахнулась и ударила его в грудь, резко вытащила нож, пальцы разжались, холодный металл глухо звякнул, упав на пол. В глазах моего мучителя читались удивление, боль и злость, а у меня внутри были паника и ужас. Собрав все, что могла, я сбежала прочь из деревни. Не знаю, когда его найдут, но наверняка хранитель сообщит страже, они ведь были друзьями и завсегдатаями таверны.

Лошадь шла, а зеленые лиственницы постепенно сменялись серыми голыми массивными деревьями, коренья выходили на поверхность и переплетались друг с другом, казалось, они торчали отовсюду, снизу, сбоку сверху. Верхом на кобыле проехать было тяжело, поэтому я соскочила с седла и повела Шельму за собой. Стало не по себе, по спине побежали мурашки, появилось плохое предчувствие, может не туда свернула? Как-то мрачновато тут. Надо искать место на ночь, совершенно не хочется спать посреди дремучих зарослей.

Лес сгущался. Я решила пойти быстрее, но вдруг, Шельма стала странно себя вести, лошадь упиралась, отказывалась двигаться дальше, перебирала копытами, фыркала.

— Ну, ты что? Пошли, глупая, — я тянула за поводья, совершенно забыв о ее интуиции, а зря, — Ну и ладно! Оставайся здесь одна! А я не собираюсь стоять и ждать, пока кто-нибудь выскочит из кустов и откусит мне голову. Я вынула из сумки нож, заткнула его за пояс и пошла дальше. Одежда, которую я взяла дома, была большого размера и мешала движениям. Начал накрапывать дождь, потом усилился, все промокло до нитки, грубая ткань на мне стала тяжёлой, и я была бы рада любому укрытию. Уже стемнело, мне неподалеку показался тусклый свет. Я побежала, совершенно забыв об осторожности, когда оказалась рядом, то увидела пещеру, на стенах которой росли зеленые светящиеся грибы, не раздумывая, пошла вовнутрь.

Пахло затхлостью, свет был только на входе, дальше в пещере было темно. Над головой пролетело что-то маленькое, очень похожее на летучую мышь. Я вздрогнула от неожиданности, но мне хотелось идти дальше, я думала, что там может быть теплее. Любопытство перебороло страх. С трудом оторвав светящийся гриб со стены, я неуверенно пошла, едва дыша. Под ногами кто-то пробежал, мое тело покачнулось и напряглось от испуга. Свет от гриба мало чем помогал, и я всматривалась в черный мох, который устилал пещеру. И как тут спать, когда везде кто-то ползает?

— Ох, это просто крыса, — но когда я подняла голову, то увидела, как на меня с огромной скоростью движется темная фигура. Надо бежать назад к выходу, но сзади по голове пришелся сильный удар, и я рухнула на мшистую поверхность.

Когда я пришла в сознание, то поняла, что сижу у стены со связанными руками и ногами, мокрая, уставшая и совершенно беспомощная. Веревки были тугие, тело не слушалось. Никого не было рядом, ужасная боль в затылке и красные пятна перед глазами с трудом давали разглядеть место, в котором я находилась. Это уже не было похоже на пещеру, скорее, это была комната. У стены напротив, стояли две кровати, в углу лежали мешки и ящики. На полу была засохшая кровь. Только в голове начали появляться картинки событий, которые могли бы происходить в этом помещении, как в комнату друг за другом зашли четыре женщины. Их лица были очень бледными, словно полотно. Их глаза полыхали красным светом. По кровавым пятнам на одежде одной из женщин я поняла, что теплого приема не будет. Дама с черными волосами, шедшая впереди, выглядела угрожающе, остальные держались от нее на расстоянии. Чувство, что это конец моего только начавшегося пути, заставило вжаться в стену так, что боль в затылке напомнила о себе.

Бледная женщина оглядела меня с ног до головы, а потом заговорила:

— Поймали в лесу? Я же приказала не выходить без моего разрешения, — лицо ее было как каменная маска, никаких эмоций, в отличие от страха в глаза остальных.

— Нет, она приш-ш-шла с-с-сюда с-с-сама, — ответила ей высокая дама и отступила на шаг. Рыжие безжизненные волосы закрывали половину ее лица.

— Так уж и сама? — сейчас черноволосая предводительница этой странной группировки глядела прямо в остекленевшие глаза рыжей.

— Ну, мы ей, конеч-ч-чно, немного помогли, но из пещ-щ-щеры мы не вых-х-ходили, как ты и приказала, Госпожа.

— Да, этот охотник за головами уничтожил уже троих моих вампиров, гнездо скоро опустеет — сейчас она смотрела прямо на меня, — Главное не выходить, сюда он не должен заявиться, не хватит наглости.

Когда я поняла, что это вампиры, мои руки похолодели. Хотя куда уже холоднее. Я слышала много баек о них, но думала, что это выдумки. Старики рассказывали их, чтобы запугать непослушных детей. Неужели я так закончу — мой холодный обескровленный труп никто найдет?

— Она немного худовата и бледна, боюсь, на всех не хватит.

— Но Госпожа… — маленькая женщина с темно коричневыми волосами возразила и сделала шаг вперед, но черноволосая тут же пресекла ее попытку, показав ей клыки, издав при этом шипящий звук.

— Я сама буду решать. Когда я закончу, то позову вас, а теперь ПРОЧЬ! — Она рявкнула так, что мне самой захотелось раствориться в воздухе. Ее слуги послушно удалились.

Вампирша подошла, присела рядом и посмотрела мне прямо в глаза. От колючего взгляда я почувствовала себя очень маленькой, беззащитной. Она, не отрываясь, вглядывалась в свою жертву.

— Ты знаешь, я люблю поиграть с едой. У тебя красивые глаза, большие. Как твое имя?

Мне было жутко, но решив перебороть свой страх, я посмотрела женщине прямо в глаза.

— Ашанти, — я выпрямилась, как могла, чтобы не казаться жалкой.

— Ты смелая, — засмеялась вампирша, показав свои клыки, — я люблю таких. Но я все равно чувствую страх, хотя ты не хочешь показывать его. — Вновь неуверенность взяла верх, она видела меня насквозь. — Вот не знаю, что с тобой сделать, — женщина встала и начала расхаживать по комнате, разглядывая свои длинные ногти. — С одной стороны, мне надо пополнять ряды своих вампиров. С другой стороны, нам надо есть, а здесь редко кто появляется, не считая животных. А что бы выбрала ты? — она замерла на месте, не смотря на меня.

А что я могу выбрать? Влачить свою жизнь в роли очередной слуги этого существа мне не улыбалось, крови одного, пусть даже жалкого человека, на моих руках было достаточно, но и пополнять ряды жертв не очень-то хотелось. Быть холодным бледным монстром с постоянным голодом — это не мое, смерть гораздо интереснее, если делать выбор, который вампирша мне предлагала. А вообще, я бы еще пожила. Не зря же я так долго пыталась сбежать в поисках новой жизни, но третьего варианта мне не давали.

— Лучше я умру, чем стану такой как вы.

Госпожа бросила на меня свой ледяной взгляд.

— Ты просто не представляешь, от чего отказываешься, глупая девчонка. Что ты вообще знаешь о нас?

— Вы убиваете людей, мне этого достаточно.

— Дурочка. Мои возможности велики, одно из них — огромное физическое преимущество. Простым оружием нас не убить. Сейчас вампиров не так много, проклятые охотники убивают моих низших, но за мной стоят некроманты и я бессмертна. В недалеком будущем мы уничтожим людей, подарим им новую жизнь рядом с собой, многие будут благодарны.

— Отличное существование — с сарказмом сказала я, — Однако, оно не дает вам возможности покидать пещеру. Я предпочитаю смерть!

Вот она стояла посреди комнаты и, в один момент, переместившись ко мне, взяла за подбородок, чтобы лучше разглядеть.

— Я знаю, что выберу. Будет больно, — предводительница вампиров рассмеялась и легким движением убрала волосы с моей шеи. Я почувствовала ее холодные губы на коже, дернулась, чтобы отстранится, но хватка у нее железная, ничего не вышло. Резкая боль, а после слабость. Она пила меня, силы покидали мое тело вместе с кровью. Вдруг где-то в пещере начался переполох, шипенье, резко обрывающиеся крики, в комнату ворвался мужчина с окровавленным мечом. Он был здесь, а за дверью действия боевого характера не прекратились, значит, воин пришел не один. Вампирша отпрянула от своей еды, и я осела на пол. Она кинулась на человека, но он оказался быстрее. Удивительно, разве может быть человек быстрее вампира? Не о том я думаю, мое тело умирает, попыталась пошевелиться, но все бесполезно — конечности ватные, совершенно не слушаются, мое тело умирает. Из глаз полились слезы, не так я представляла конец своего жизненного пути. Взмах меча, голова Госпожи упала на пол, и ее остекленевшие глаза уставились прямо на меня, кожа расползлась, и от прежней красоты и молодости не осталось ничего. Тут мои веки стали как свинец, я не могла больше держаться и закрыла глаза.

* * *

Мужчина подошел к телу девушки, она еще дышала.

— У нас все, командир, — его отвлек один из солдат, — еще одна жертва?

— Да, не успели немного, ее участь ясна, она умрет, нам тут больше делать нечего, возвращаемся в замок.

Задержав свой взгляд на незнакомке, воин развернулся и вышел из комнаты.