Мимо радуги

Оксана Предеина, 2020

Вечер, обшарпанные панельки, одинокий ларек: «… воду ноль-пять, сигареты Море и зажигалку Федор. Черную давайте». Знакомая ситуация? Мимо радуги – история целого поколения, рожденного в девяностые годы в России. Глазами главной героини мы увидим жизнь типичного подростка начала нулевых: наркотики, «порядочные люди», проблемы с «гопотой». Вместе с Аленой и ее друзьями мы будем вынуждены «ответить за базар», «пообщаться после школы», посетить «стрелку» и выйти из всей этой грязи, случайно распутав тяжкое преступление. Остросюжетный детектив, арт-хаусный роман или настоящая летопись? Оставьте жанровость критикам и попробуйте себя в шкуре реальной молодежи на стыке сумасшедших веков! Содержит нецензурную брань.

Глава 5

Новенькая

«…Знакомьтесь, дети, это слон,

он физически силен…»

Сколько раз в жизни наступают такие моменты, которые считаешь ключевыми? Моменты, которые задают дальнейший вектор всей жизни? Ну или важной ее части? Такие моменты, когда стоишь на перепутье и решаешь, в какую сторону сделать шаг? Мне кажется, что в моей жизни настал такой день.

Я стою на пороге большого здания со светлым фасадом. Мимо бегут румяные школьники всех возрастов, с родителями и без. Кого-то привозят на машинах, кто-то приехал на такси. В школу на такси? Серьезно?

Внутри лицея меня встречает новый запах. Так пахнет в канцелярском магазине: новыми книгами, краской и клеем. Болотовская школа пахла мокрыми досками и капустой из столовки…

Я сдаю куртку в гардероб, в котором дежурят две красивые девчонки. Они рассматривают какой-то журнал с Агилерой на обложке, громко разговаривают и подкалывают друг дружку. Спрашиваю у них, где находится учительская, и иду по наводке к нужной двери.

— Здравствуйте, я новенькая. Меня зовут Алена Тихонова. Я должна пойти в 10А, — говорю я, войдя в кабинет. Здесь сидят три женщины. Две довольно полные дамы с типично учительскими пучками на головах и одна стройная молодая блондинка с длинными вьющимися волосами.

— Добро пожаловать в наш класс. — Ко мне подходит молодая женщина. Запах ее сладковатых духов немного пьянит меня: очень приятный, я таких никогда не слышала. — Меня зовут Ирина Алексеевна, я твой классный руководитель. Сейчас у меня как раз урок в 10А. Поднимайся на 3-й этаж к 33-му кабинету, я скоро подойду.

33-й кабинет оказался закрыт. В коридоре бегает довольно много ребят. По всей видимости, это мои новые одноклассники. Как водится, почти все разбиты на небольшие компании. Я же стою одна и смотрю на них с интересом. Забавно наблюдать за людьми, о которых не знаешь ничего, но с которыми тебе скоро предстоит знакомство. С кем-то я буду сидеть за одной партой, с кем-то налажу дружеские отношения, а с кем-то что-то и не заладится.

Вон стоят двое парней, типичные ботаны — в очках и толстовках с капюшонами. Они ковыряются в телефоне-раскладушке и по очереди тыкают на нем кнопки.

Рядом с ними стоит шумная компания: три девушки и столько же парней. Они смеются. Парни явно подкатывают к девчонкам, а те, в свою очередь, заигрывают с ними. Одна из девушек в экстремальном мини и сетчатых колготках смеется громче всех. Ботильоны на острой шпильке быстро цокают, когда один из парней зажимает ее в углу. Он достаточно откровенно пристает к ней, но девушка лишь хохочет и называет его придурком.

Две другие девчонки из их компании походят на самых популярных в классе. Одеты они не так вызывающе, как их одноклассница, обжимающаяся в углу. Эти девушки держатся уверенно и даже слегка высокомерно. На одной надет хорошо скроенный брючный костюм, как у настоящей бизнес-леди, на другой — платье-футляр глубокого графитового оттенка. Сразу видно, что девушки не из бедных. В руках каждая держит телефон последней модели — я такой видела недавно в рекламе. Для сравнения: в нашей школе всего у двоих ребят есть мобильники — у парня из моего класса и еще у одного чувака из 11-го. Конечно же, это не современные раскладушки, а древнейшие звонилки. Тут же такое количество техники, что я чувствую себя неуютно.

В уголке коридора стоят девчонки-скромняшки. Это видно по их одежде и поведению: тихий смех, сдержанные жесты. Еще здесь есть ребята без компаний. Кто-то читает учебник, кто-то зависает в телефоне, а кто-то просто смотрит на дверь закрытого кабинета. Ко мне никто не подходит, но я ловлю на себе взгляды почти каждого. Интересно, что они думают обо мне? Почему никто не решается познакомиться, заговорить?

К кабинету подходит Ирина Алексеевна, и мы заходим в класс.

— Ребята, знакомьтесь: это Алена, ваша новая одноклассница. Прошу показать ей наш лицей и помочь освоиться. Алена, — обращается ко мне новая классная, — тебе, конечно, будет тяжеловато, ведь ты пришла не в начале года, уже прошел целый месяц. Наверное, какие-то темы ты еще не проходила. У нас вообще программа потяжелее, чем в обычной школе. Но тебе придется постараться наверстать упущенное, потому что иначе все отразится на твоей успеваемости. У нас с ней очень строго. А сейчас проходи, займи свободное место.

За четвертой партой сидит девочка, которая до урока стояла в уголке в компании скромняшек. У нее рыжие волосы, собранные в косичку, и вообще нет макияжа на конопатом лице. Приземляюсь рядом с ней.

— Привет, — здороваюсь я.

— Привет, — тихо отвечает моя соседка.

Урок литературы начался.

Для себя я отметила, что новая класснуха, конечно, старается преподносить материал интересно, но до Варвары Степановны, которая вела у меня русский и литературу на Болоте, она явно не дотягивает.

Моя прежняя учительница так рассказывала, так передавала эмоции, что я с головой погружалась в сюжет!

А как она читала стихи! Некоторые в школе ржут над ней, типа тетка с приветом, а я же получала невероятный кайф от ее уроков.

Сегодня Ирина Алексеевна знакомит класс с «Евгением Онегиным». Ну а мы на Болоте уже прошли эту тему. Варвара Степановна подробно рассказывала нам про Болдинскую осень и эпидемию холеры, благодаря которой в жизни поэта наступил самый плодотворный творческий этап. Так что, когда выдается возможность, я тяну руку и блещу знаниями по теме.

Я даже наизусть рассказываю отрывок письма Татьяны к Онегину. В общем, честно зарабатываю «отлично». Еще раз мысленно благодарю Варвару Степановну.

* * *

На перемене знакомлюсь с соседкой по парте. Ее зовут Света. Она дружит с Машей и Ирой, которые сидят за одной партой. Она представляет меня своим подругам. Девочки приличные. Не курят, не пьют. Но не ботанички. Такие нормальные девчонки, с которыми приятно поболтать. Мы общаемся всю перемену. Они расспрашивают меня о старой школе, о том, как я вообще живу на Болоте и действительно ли там так страшно, как рассказывают.

Затем начинается русский язык. У меня по этому предмету всегда была уверенная пятерка. К тому же сильно вперед лицеисты не ушли, и я даже отвечаю у доски на «отлично».

На следующей перемене ко мне подходят три девчонки, две из тех, которых я оценила как самых популярных, и та, что в короткой юбке.

— Привет, я Алиса, — здоровается девчонка в мини, завалившись на одну ногу и небрежно салютуя левой рукой. — А это Лена и Полина, — Алиса ослабляет кисть, показывая длиннющим цветным маникюром в сторону подруг.

— Привет, я Алена.

Спутницы Алисы сдержанно кивают.

— Прикинь, — Алиса панибратски кладет мне руку на плечо и смешливо продолжает, — мы тебя за новую училку приняли, когда ты стояла возле кабинета.

— Ну спасибо, я что, такая старая? — улыбаюсь я, аккуратно, но демонстративно убирая ее руку.

— Да нет, сейчас-то видно уже, что не училка. Просто у тебя лицо такое серьезное было, оценивающее.

Алиса немного подается назад, смеряет меня взглядом и с кивком продолжает:

— Ты к нам откуда перевелась?

— С Болота, из десятки. Это допрос?

— Да ну на фиг! — на лице Алисы рисуется странное восхищение. Она перестает играть в альфа-самку и заговорщицки сближает дистанцию. — А ты Витьку-Комара знаешь?

— Знаю. Но так, чисто «привет-пока», не общаюсь. А вы знакомы? — спрашиваю я с любопытством. Хоть с кем-то в лицее есть общие знакомые. Хотя не тот это персонаж, знакомством с которым стоит гордиться.

— Конечно! — Алиса сначала восклицает, потом переходит почти на шепот. — Он же дурь охрененную привозит. Мы даже несколько раз тусили вместе! А вы соседи, считай. Почему не общаетесь-то?

— Да я как-то не по этой теме…

— Ниче, это мы исправим, — подмигивает она.

— А вы, девчонки, тоже знакомы с Комаром? — перенимая инициативу, спрашиваю я у Лены и Полины, которые все это время изучающе следят за нашим диалогом.

— Мы ж не энтомологи, с насекомыми тусоваться. Да и делать-то нам нечего — по Болотам ездить, — отвечает Полина не без отвращения. — И вообще мы больше по алкоголю.

— Кстати, — вступает в разговор Лена, не давая мне времени напрячься из-за выпада Полины. Она резко приближается ко мне, почти вплотную, Алиса неуклюже отпрыгивает в сторону, чтобы не мешаться. — Давай сегодня выпьем, в честь знакомства?

— Ну не знаю… — Я думаю, что познакомиться с девчонками поближе, узнать про лицей, класс и учителей — хорошая идея. С другой стороны — пьянка в первый же день… — Я согласна.

— О’кей, тогда собираемся после уроков на крыльце, — улыбается за спиной у Лены Алиса.

— Там и познакомимся нормально, — кивает Лена.

Она давно нарушила мою зону комфорта, но я делаю вид, что меня это не парит, и продолжаю улыбаться. В новом коллективе всегда так. Разговоры разговорами, а решают твою дальнейшую судьбу такие вот мелкие детали.

Звенит звонок, напоследок выдерживаю хищный Ленин взгляд, Алиса сама себе строит какую-то клоунскую гримасу в маленькое зеркальце, а Полина зевает, уже удаляясь к классу.

Отсиживаю алгебру, физику и химию. Сказать, что я шокирована, — ничего не сказать. Ни на одном из уроков я не понимаю ничего. Абсолютно!

Причем каждая училка с раздутым от гордости лицом сообщает мне, что они уже давно ушли далеко вперед по программе. Сегодня они не стали уничтожать меня заслуженными двойками, но предупредили о больших неприятностях, если я не смогу догнать класс.

* * *

После уроков иду курить за здание образцового лицея вместе с Алисой и Аней, она тоже из нашего класса. К нам подходит компания крепких парней, большинство из которых одеты в спортивные костюмы. Выглядят они при этом не как типичные гопники, а именно как спортсмены или футбольные фанаты.

— Привет, красавица, — говорит один из них. На нем синие джинсы и ветровка со значком пумы. — Я слышал, ты новенькая из 10А?

— Привет, да, я новенькая. А вы из какого класса? — спрашиваю парней.

— А мы из параллели. Из 10Б.

— Очень приятно, — вежливо говорю я.

— А мне-то как приятно, — улыбается тот, который назвал меня красавицей. Вдруг я замечаю, что Алисы и Ани рядом со мной уже нет. — Меня Руслан зовут, а это — Артур, Леха и Саня. — Он показал на троих парней возле себя. Все они высокие, выше Руслана, но, судя по всему, менее общительные, чем он.

— Будем знакомы, я Алена.

— Ты ждешь кого-то, Алена? — спрашивает Руслан.

— Да, девчонок из своего класса.

— А куда вы собрались?

— Да никуда. Просто хотим погулять и познакомиться.

— Пойдем лучше погуляем и познакомимся с нами? — Руслан смотрит на меня в упор, не отводя своих темных глаз.

— Спасибо, можно считать, что мы теперь знакомы, Руслан. А погуляем обязательно как-нибудь в другой раз. Я уже обещала девчонкам. А вон как раз и они пришли, — я замечаю вернувшихся за мной Алису и Аню. Полина и Лена тоже идут следом. — Счастливо. — Улыбаюсь настойчивому парню и двигаюсь к девочкам.

— Еще увидимся, — бросает мне вслед Руслан.

Мы идем в парк недалеко от лицея. Он соединяет центральный район и Болото. Несмотря на свое выгодное расположение, он совершенно заброшен. На старых облезлых лавках почти никого нет. Мамы с колясками предпочитают гулять в других, более приличных местах. А вот собачники облюбовали это место. Неприятные следы выгула домашних питомцев виднеются повсюду.

Мы садимся с ногами на лавку, окруженную пустыми бутылками и упаковками от чипсов, сигарет и презервативов. Аня достает бутылку вина, которую мы купили по пути в парк.

— Знаешь, а ведь с нами училась уже одна Алена. В этом году она перевелась в другую школу, — заводит беседу Полина, — не справилась с нашей нагрузкой. Ну она вообще туповатая, конечно, была. Никто из класса ее не любил. Надеюсь, ты не такая, как она.

— Я тоже на это надеюсь, — отвечаю я, очередной раз стараясь не замечать в словах прямой угрозы.

— Тупая она была, конечно, но это не главное, — говорит Алиса. — Просто человек реально неприятный. Многим из нас она подгадила.

— Ну я вроде бы чистоплотная, гадить не собираюсь, — пытаюсь отшутиться.

— Это мы скоро выясним, — как-то чересчур серьезно говорит Лена. Она сверлит меня взглядом и слишком резко, будто с вызовом, поправляет свою одежду и светлые крашеные волосы.

— Расскажите мне лучше о лицее, — я решаю сменить тему разговора.

* * *

На самом деле жизнь лицеистов не особо отличается от жизни обычной школы. Да, в отличие от болотовских детей, здешние ребята не знают, что такое выживать, у них хорошие благоустроенные квартиры. Кто-то из них богаче, кто-то беднее.

Тем не менее, это обычные дети, со своими проблемами, которые есть в любом школьном коллективе. Но разница есть в чем-то еще… Пока не понимаю точно. Как будто у нас проще и искреннее разговоры, чем здесь. Но, может быть, мне это только кажется.

— У нас в лицее, да и на районе вообще, самый главный — это Руслан, ты его сегодня видела. Мы заметили, что он подходил к тебе с парнями. С ним нужно быть аккуратнее. Связываться с Русланом и его друзьями не советуем. Хотя вряд ли ты им интересна, — делится тайнами лицея Алиса. — Если Руслан захочет — он может уничтожить любого. Из-за него уволились историк и физручка. Историк неудачно пошутил над ним при всем классе, а физручка просто жестко отшила. Ну и вообще, Русик — реально опасный тип.

— Да ну! — вырывается у меня. К этому моменту я уже прилично пьянею, сознание немного рассеянное, но то, что мне говорит Алиса, — это жесть. Я что, дерзила смотрящему за центром? Пытаюсь вспомнить свой сегодняшний короткий разговор с Русланом: что я ему говорила?

Другие девчонки тоже изрядно накидались. Мы болтаем, ржем, я рассказываю про местных чуваков с Болота. Алиса хихикает и просит меня познакомить с нашими авторитетами.

Вдруг к нашей лавочке подходят трое парней. Сразу отмечаю их модные потертые и чересчур светлые джинсы. Как-то не привыкла я, видимо, к пацанам, не одетым в спортивки.

Один из них несет бутылку мартини.

— Здорово, девчонки, — говорит парень хиловатого телосложения со слишком длинным и острым носом. По нему видно, что мажор. У нас на Болоте такой тип и десяти минут бы не продержался, не нарвавшись на неприятности.

— Привет, Антоша, — улыбается ему Алиса, — а у нас в классе новенькая. Познакомься.

— Привет, я Алена, — здороваюсь я уже заученной фразой и натягиваю дежурную улыбку.

Парни кивают в знак приветствия и разливают дорогой вермут в пластиковые стаканчики. Я впервые в жизни пробую эту сладковатую, но крепкую жидкость. Да, это вам не «Ячменный колос» и даже не «Казанова Оранж». Красиво жить не запретишь.

Лена бросает недокуренную сигарету «Парламент» на землю и начинает трясти своим модным телефоном над головой.

— Короче, я позвонила тем лохушкам, щас они подойдут — поугараем, — говорит она с пьяным, диковатым блеском в глазах.

— Опять ты за свое, Ленка? — спрашивает один из парней, рыжий и конопатый Рома. Он, кстати, весьма ничего. Не мой типаж, конечно, да и прикид все же слишком модный, но яркие скулы, широкие плечи и крепкие руки выгодно выделяют его на фоне всяких Антош.

— Ну я же не виновата, что они такое днище, — закатывает нетрезвые глазки Лена. — Им вообще нет места в нашем лицее! Пусть валят уже туда, где им и положено быть!

Минут через пятнадцать к нам приходят две девчонки: одна очень худая с жидкой косичкой на голове, другая — полная, в черной балахонистой одежде и нелепым розовым рюкзачком, с которым ходят девочки в начальных классах.

— О! Привет, красотки! — улыбается им Лена акульей улыбкой.

— Привет, ре-ре-б-б-бят-та! — заикается тощенькая.

— Ну что, поиграем сегодня? — Лена достает деньги из кармана куртки. Сумма немаленькая — она трясет стопкой сторублевых купюр.

— На что? — на лице пухленькой рисуется оживление.

— Хм… — Лена задумчиво закатывает глаза. — Народ, во что сегодня поиграем? В «Гладиаторские бои»? В «Засоси подружку?» Или в «Стырь бухлишко в магазине?»

— Может, хватит уже, а? — на лице Ромы рисуется отвращение. — Давай хоть раз посидим без твоих игр, Лен?

— Девочки, вы не хотите играть? — спрашивает Лена, тряся денежным веером. — На кону тысяча рублей!

— Д-д-да, к-к-конеч-ч-ч-но мы б-будем, — отвечает тощенькая, поднимая вверх костлявые плечи.

— Ну вот и славненько. Итак, я хочу, чтобы вы показали нам стриптиз. У меня на телефоне как раз появилась новая песня, которая подойдет для такого случая. Условия такие: кто эротичнее станцует и снимет с себя больше одежды — тот и заберет приз.

Лицо у Лены заливается краской от собственной идеи, а глаза горят диким огнем. Она включает песню. Все замирают. Никто не говорит ни слова. Тощая и полная кротко переглядываются и начинают неуклюже покачивать бедрами в такт мелодии.

— Ну же! Давайте смелее! — кричит Лена.

И девчонки робко снимают куртки, потом кофты, пытаются изображать какие-то эротические па.

Я как-то зависла, не веря своим глазам.

Затем пухлая робко стягивает с себя лифчик, прикрываясь, как может, руками…

— Ну-ка, дай сюда, — Лена отбирает у толстухи ее белье вместе с остатками гордости и начинает крутить им над головой. Она поворачивается к нам и торжественно произносит:

— Кажется, у нас фаворит!

— Где сиськи? — кричит Алиса, на секунду вынырнув из объятий Антоши. — Сиськи покажи!

— Твоя правда, Лисонька! — Лена опускает руку, бросая лифчик лохушки в урну, полную бычков, харчков и прочих следов постоянных посиделок. — Вы слышали, чего требует публика, красотки? Публика хочет видеть сиськи!

Толстуха краснеет, смотрит сумасшедшими глазами на подругу, та пятится, на ходу натягивая свою одежду, пуская слезу и отрицательно мотая головой.

— Давай-давай, я буду кидать бабки только на твои сосочки, а дристучая будет подбирать, — Лена останавливает худую и за шкирку толкает ее к ногам практически голой толстухи.

Полная, во всех смыслах, лохушка, загнанная в угол, опускает голову и руки одновременно, открывая нашим глазам розовые поросячьи соски.

Антоша, воспользовавшись тем, что все внимание приковано к бедолагам, прокрадывается сзади и стягивает с толстой трусы. Мы успеваем заметить кудрявые заросли в ее промежности, прежде чем поднимается сумасшедший гогот, а толстая неуклюже пытается натянуть трусы на бедра.

— Хватит! — вырывается ломаным писком у меня из пересохшего горла. Оцепенение и замешательство постепенно проходят. Я прячу лицо в ладони, пытаясь отгородиться от этого ужаса, — сегодня я многое вижу впервые. Но игнорировать такое просто ниже человеческого достоинства.

— Не лезь, — сухо говорит Полина с каким-то отстраненным видом. Кажется, ей вообще плевать на то, что тут происходит. А остальные просто меня не слышат. Рома отвернулся и прикрыл глаза ладонью, но продолжает отпивать вермут из своего стаканчика. Алиса уже вовсю обжимается с Антошей. Третий парень вообще все время молча пьет и переписывается с кем-то по смс. А Лена, вся красная и мокрая от смеха, кидает по одной купюре в горе-лохудру.

— Ты вообще нормальная? — уже во весь голос обращаюсь к Лене. — Они тебе игрушки, что ли? Хочешь денег дать девчонкам — ну так дай! Или придумай для них работу какую, раз просто так не хочешь бабками разбрасываться! Но зачем такие унижения?!

— А вы че творите? — кричу уже на толстуху. — Деньги можно и честным трудом заработать! Неужели вам плевать, что вас так опускают?!

Но опущенной, судя по всему, и правда все параллельно. Она натянула трусы и снова стоит в полный рост с понурой головой, покорно ожидая, когда закончится этот ад и хищники отпустят ее живой.

— О, а новенькая-то у вас с гонором, — подает вдруг голос Антоша, оторвавшись от губ Алисы. — Деточка, ты тут новенькая, — говорит он мне. — Либо играешь в нашей песочнице по нашим правилам, либо вали отсюда.

— Не груби, Антоша, — заступается Рома. — Не обращай внимания, Ален. Это дурдом реально, и каждый тут сходит с ума по своему. Я тоже против этого бреда. Но ты лучше просто забей. Это их проблемы.

Музыка на Ленином телефоне выключается. Тощая собирает с земли все деньги и встает рядом с подругой в одном нижнем белье, больше не решаясь натягивать одежду без спроса. Бедные униженные девчонки, как собачонки, ждут вердикта своей хозяйки.

Я пьяна и потеряна. Гнев накатывает волной к голове и тут же сменяется беспомощностью. В висках от возмущения стучит кровь. Происходящее просто не помещается в моей картине мира. Нет, Ромочка, на такую дичь глаза закрывать мне просто не позволяет совесть.

Ко мне подходит Алиса:

— А я думала, ты нормальная телка, а ты стремно как-то поступаешь. Мы же к тебе по-человечески отнеслись, прямо как Ирина Алексеевна учила: все показали, рассказали, а ты за этих насекомых впрягаешься? — Я считываю презрение в ее серых глазах.

Лена вновь включает музыку и кивает девчонкам продолжать:

— Мы еще не закончили, красоточки. У вас же две пары сисичек: а мы пока видели только одну! Вперед! За что я вам плачу?

— Да пошли вы! — я не выдерживаю и ухожу от этой долбанной компании лицеистов-извращенцев.

— Вали-вали, овца, — кричит мне вслед пьяная Алиса, — завтра еще поговорим с тобой!

Прожив всю жизнь на Болоте, я наивно полагала, что нахожусь на самом дне. Как же я ошибалась! Вот что такое настоящее дно: все эти Лены, Алисы, Антоши и принимающий все это как должное Рома. Все, я перевожусь из этой клоаки!

* * *

Алкоголь потихоньку выветривается, и я стараюсь, насколько могу, трезво оценить ситуацию. Может, я погорячилась? Лохушки сами позволяют так с собой обращаться. Какое мне дело?

Может, Рома прав: гниль воняет, и это никому не нравится. Но не можешь же ты запретить гнилому вонять или продолжать гнить?

Да, но стоять и вдыхать эти испарения полной грудью тоже не признак адекватного поведения!

На Болоте бывало всякое, что не чуждо человеческой природе, но то, как беснуются эти мажоры, — это уже не по-людски. В самом воздухе вокруг них веет какой-то скверной. Я никогда до такого не опущусь!

Домой идти неохота. Наверняка от меня еще несет перегаром, да и настроение ни к черту. Иду в садик. По дороге захожу в киоск, покупаю у теть Зины пачку сигарет More.

В беседке замечаю Никиту: он машет мне рукой. Машу в ответ и сажусь рядышком.

— Привет, красавица, — говорит Никита, — как день прошел? Что нового? Слышал, ты в лицей к богатеньким буратинам перевелась?

— Что ж сегодня за день-то такой? — вздыхаю я. — Ты не первый меня красавицей называешь. Бесит уже! Сговорились, что ли?

— Но если это правда, — улыбается друг. — И кто же тот негодяй, который меня опередил?

— Да так, один парень из лицея. Не обращай внимания… Скажи мне лучше, Никитос: что не так с людьми? Вот, казалось бы, у тебя есть все: деньги, дорогие телефоны, хорошее жилье, одежда новая, предки, которые содержат тебя с ног до головы и отправляют в школу на такси, чтобы ты ножки не натер и с нищими в трамвае не трясся. А ты вырастаешь конченой мразью. Почему?

— Ого у тебя вопросы! — смеется Никитос. — Слушай, не того человека ты спрашиваешь. Я явно не подхожу под это описание: деньги, телефоны и все такое. Такси в школу? Серьезно? Понятия не имею — каково это. Но рискну предположить, что все, кто при бабках, мрази. Это закон. Честному человеку в этом мире никто заработать не даст. Так все устроено. А че случилось-то?

Я рассказываю Никитке про сегодняшний день и про случай в парке. Он слушает внимательно, лишь периодически вставляя матюки.

— Да они в натуре конченые! — резюмирует он. — Я в жизни много чего повидал: как пацанов в очко толчка отжиматься заставляют, как смотрящие за районом «наказывают» разных типов. Но чтобы девки такую дичь творили просто для развлечения! Вали-ка ты, Аленка, оттуда, пока они за тебя не взялись. Придумают еще что-то реально стремное…

— Никитос, у нас с мамкой договор: я должна отсидеть в этом лицее хотя бы первую четверть. Раньше она ни при каких обстоятельствах не даст заднюю.

— Ну ты нормально поговори с ней! Объясни, что тебя щас гнобить начнут полоумные телки. Да это же маньяки практически!

— Слушай, друг, ты мою мать не знаешь? У нее же своя Вселенная, — развожу руками, пытаясь продемонстрировать масштабы бедствия. — Какие маньяки в образцовом лицее? Она в жизни не поверит, что приличные девочки способны на такое. Разговоры на эту тему бесполезны. Ладно, Никитос, уже темнеет. Пойду я домой. Устала.

— Я тебя провожу.

Мы молча идем к моему подъезду. По дороге я думаю о том, какие козни могут устроить мне новые одноклассницы. Как мне дать нормальный отпор и показать, что я их не боюсь? Набить морду Лене? Или Алисе? А может, они просто решили меня запугать и все обойдется? Протрезвеют…

Дома меня встречает радостная маман.

— Ну что, Аленка? Рассказывай давай: как день прошел?

— Лицей твой — говно собачье, — говорю я и отправляюсь в свою комнату.

— Ничего, привыкнешь, дорогуша! — слышу голос матери за дверью. — Привыкла в своем гадюшнике отсиживаться, а с приличными людьми и не общалась никогда. Ничего-ничего, это мы исправим! Я сделаю из тебя нормального человека…

Я перестаю слушать поток мамкиных бредней. Сажусь делать домашку. Открываю учебник по физике. Жесть какая! Придется мне с самого начала читать. С химией и алгеброй такая же хрень. Ну что же, тогда сначала русский сделаю. Уж тут никаких непонятных слов для меня нет. А по литературе так вообще ничего не задали, что непривычно для меня. У нас в болотовской школе всегда задавали. Эх, Варвара Степановна, дорогая моя учительница русского и литературы, как мне вас не хватает!

Покончив с русским, беру в руки учебник физики, читаю до тех пор, пока не вырубаюсь.