Записки пенсика

Олег Гонозов

Пятьдесят лет назад люди мечтали дожить до коммунизма, сегодня мечтают дожить до пенсии.Главный герой книги Никита Фомич Голубков не только дожил до пенсии, но и оставил потомкам свои записки о жизни пенсионеров в стране, где старикам был везде у нас почет. А теперь, увы, как получится.

ОБОРОТНИ

В газетах пишут, куда ни пойди — везде оборотни.

В военкоматах оборотни в погонах.

В больницах оборотни в белых халатах.

В мэрии города оборотни в костюмах с тайными карманами для взяток.

Одним словом, сиди дома — и без чесноку на улицу не высовывайся!

Я высунулся в школу к внуку, он у меня десятый класс заканчивает, а там оборотень на оборотне!

И самый главный оборотень — классный руководитель Нина Константиновна.

— На какую медаль претендуете? — шепотом спрашивает она меня в коридоре. — Золотую, серебряную?

— Как получится, — отвечаю. — Колька-то вроде бы звезд с неба не хватает, да и прогулов у него полно…

— Все в ваших руках, — как вампир, скалится Нина Константиновна. — Серебро — две тысячи долларов. Золото — пять!

— Сколько? — поперхнулся я.

— Ладно, договорились: четыре с половиной. Больше уступить не могу. У нас большой педагогический коллектив, коллеги меня не поймут.

— Оборотень! — зашелся я в истерике, вытаскивая чеснок.

— Да вы, голубчик, больны! Вам лечиться нужно! — обиделась учительница. И вызвала мне скорую психиатрическую помощь.

Я тогда едва выкарабкался.

Месяц в больнице проторчал.

И каждую ночь школьные оборотни мерещились, заснуть без снотворного не мог.

На поправку пошел, к главному врачу привели. Тот весь седой, с козлиной бородкой, в пенсне. Увидел меня — улыбается:

— Вижу, на инвалидность собираетесь? Какую группу хотите?

— Какую дадите, — отвечаю.

— Какую скажите, такую и дадим! — смеется главврач. — Вторая группа — две тысячи долларов. Первая — пять!

— Сколько? — заорал я так, что со стены упал портрет президента.

— Вижу, батенька, вижу, болезнь у вас прогрессирует, — хмыкнул главный. — Но КЭК вам все равно не пройти! У нас доктора глухих не слышат, на слепых глаза закрывают, потому как инвалидность — это деньги, которыми надо делиться! Все кушать хотят. Ладно, уговорили. Четыре тысячи долларов — и первая группа вам гарантирована.

— Да я сейчас в УБОП пойду! — не удержался я. — В прокуратуру! В ФСБ!

— Идите, куда хотите! — махнул рукой главврач. — С вашим диагнозом, батенька, вам все двери открыты!

Начальник отделения полиции Владимир Ильич Кукиш встретил меня, как родного:

— Деньги вымогают? Пишите заявление — разберемся!

— Поможете?

— Разберемся с оборотнями по всей строгости закона! Невзирая на лица и занимаемые должности. Мы же теперь не милиция, а полиция!

— Спасибо, товарищ подполковник, большое спасибо!

— Да ладно благодарить, — блеснул золотым зубом начальник. — Вот когда ваши обидчики окажутся на скамье подсудимых, тогда и благодарить будете.

— Разве такое возможно?

— В полиции ничего невозможного нет! Все зависит от суммы пожертвования. Возбуждение уголовного дела — пять тысяч долларов, задержание на трое суток — десять. Взятие под стражу — двадцать пять. Сами понимаете, что не все от нас зависит? С судьями приходится делиться, с прокурорами.

— Оборотень! — взвизгнул я, и получил по печени резиновой палкой.

— От оборотня слышу! — подполковник выставил меня за дверь.

Как в воду смотрел Владимир Ильич Кукиш: стало нас с Колькой ближе к ночи на улицу тянуть.

Надеваем на голову черные колготки и высматриваем среди припозднившихся прохожих знакомые лица.

Как-то раз Колькина классная с супругом попались. А при них пять тысяч долларов.

Через месяц на нетрезвого дядечку наткнулись, седого такого, с козлиной бородкой, а в «лопатнике» четыре тысячи зеленых лежало…

Так что будет у Кольки золотая медаль, а у меня прибавка к пенсии за счет купленной инвалидности.