Антикварный магазин в Дубулты. Библиотека журнала «Вторник»

Олег Лебедев

Главный герой романа — москвич Никита — приезжает в Юрмалу отдохнуть. Но встречает здесь любовь. Это чувство, родившееся в удивительно тонкой красоте Юрмалы, оказывается взаимным. Избранница Никиты — Инесе — владеет антикварным магазином. Тайны династии антикваров… Одна из них связана с несущей страшное зло драгоценностью. В борьбе с этим злом Инесе и Никите противостоит многое — от колдовства до столкновения с убийцей, одержимым идеей похитить драгоценность.

Глава 16

Инесе снова в гостиной с круглым столом. Утро. Очень светлое и тихое. Море будто замерло, его не слышно. И ветра нет.

Инесе смотрит в окно. Она знает, что спит, но вокруг все, как в жизни — комната, участок, розы…

По дорожке к дому идет человек. Это ее отец.

Она никогда не видела отца во сне. Ни при его жизни, ни в последний год. Инесе ошеломлена и счастлива. Пусть во сне, пусть так — но снова видит его!

Он останавливается, — заметил, что она глядит из окна, — улыбается, машет ей рукой. Затем продолжает свой путь к их дому. Вскоре Инесе слышит, как он открывает дверь, поднимается на второй этаж. Ступени старой лестницы сильно скрипят.

Как же она соскучилась по отцу! Бросается к нему, когда он входит в гостиную, обнимает. Снова, как много лет тому назад, чувствует себя маленькой:

— Мне так плохо без тебя, — все, что она может сейчас сказать.

Но очень многое вкладывает в эти слова, всю свою жизнь за последний год.

— Моя принцесса, — Петр Иванидис гладит светлые волосы дочери.

Она замирает у него на груди. Так бы и стояла, прижавшись. Долго, долго. Но отец мягко отстраняет ее.

— Прости, Инесе, но так я не могу ни о чем думать. Мне хочется только еще крепче обнять тебя. Я ведь тоже соскучился. А времени не так много. Апостол Петр, мой тезка, отпустил меня ненадолго поговорить с тобой. Мне очень нужно это сделать.

Апостол Петр… Многие христиане верят, что именно у него находятся ключи от рая.

Но ей тоже нужно поговорить с отцом. Выяснить главное:

— Отец, скажи, кто убил тебя? Я должна знать. От меня узнает полиция, и он будет наказан.

Даже если Таубе не поверит, думает Инесе, она сама посчитается с убийцей. Рука не дрогнет.

— Это, моя принцесса, — разводит руками отец, — мне неизвестно. Я задремал, когда он вошел в комнату. Он сразу завязал мне глаза, и я не видел его. Только слышал голос, но ведь его можно легко изменить.

— Расскажи все подробно, отец, я хочу, чтобы его нашли.

— Я мало, что могу сказать. Сначала он, этот человек, спрашивал про сакту, хотел узнать, где прячу ее. Я молчал. Он уговаривал меня. А затем уговоры закончились. Он обвязал мою шею каким-то поясом, потом начал медленно затягивать его. Говорил, что прекратит делать это, если я скажу, где находится сакта.

— Та самая?

— Да, именно она. Как ты, конечно, знаешь, сакта осталась там, где и была. Я ему ничего не сказал. Она несла и несет в себе слишком большое зло, мы оба с тобой это знаем. Сколько горя уже принесла. И до нас, и нам…

Петр Иванидис сильно трет руками виски, будто пытается бороться с мучительными воспоминаниями.

— Нет, — говорит он, — больше никто не должен пострадать от нее. Сакта должна быть спрятана навсегда. Ради этого можно и нужно заплатить жизнью.

Инесе все понимает. Понимает всю невысказанную сейчас, но известную ей очень давно боль отца. Эта сакта сделала его несчастным. И ее саму… Да, сакту нельзя никому отдавать. Страшно подумать, что произойдет, если она попадет в руки негодяев.

— Ты отдал жизнь, чтобы не выпустить зло в мир, — говорит она.

— Кому как не мне нужно было это сделать. До сих пор проклинаю себя за то, что не отнесся с самого начала к ней так серьезно, как следовало бы.

Опять в его глазах та боль, которую прятал от нее все годы, пока она была ребенком. Всегда старался казаться веселым…

Открылся, лишь когда выросла.

— Ты ни в чем не виноват, отец, я всегда была в этом убеждена, — Инесе сейчас хочется одного — чтобы отец так сильно не переживал.

Он только согласно кивает головой. Хочет ее успокоить, как делал это при жизни. А сам как мучался тогда, так и сейчас мучается…

— А теперь, моя принцесса, я скажу, то, что собирался сказать, — говорит Петр Иванидис. — И слушай внимательно. Не забудь, апостол Петр отвел мне немного времени.

Непонятно, шутит или нет отец про апостола Петра, но Инесе — вся внимание. Она привыкла слушать и воспринимать его каждое слово. Это традиция семьи, и это — их особые отношения.

— Моя принцесса, мне все тяжелее и тяжелее видеть, что с тобой происходит, — с грустью произносит отец. — Ты замкнулась в своем горе. Живешь им и нашим магазином.

— Я не могу по-другому. Не могу не думать о тебе, отец. А магазин… Это то, о чем ты мечтал всегда, я должна сохранить его. Правда, торговля неважно идет, — жалуется она.

— Оттого, что ты сникла. Распрямись, и все наладится. Не только в магазине. Знай, твой мир не должен ограничиваться им и печалью. Хорошо, конечно, что есть магазин. Но как сама считаешь, мне очень радостно видеть тебя в двух состояниях — либо в нем, либо тоскующую в одиночестве?

— Наверное, нет.

Инесе чувствует себя виноватой перед отцом. Но что сделаешь, если иначе она не может?

— Вот и я так думаю. Ты должна жить, моя принцесса. Тебе надо с кем-то встречаться. Я очень надеюсь, что ты найдешь человека, с которым тебе будет по-настоящему хорошо, за которого ты сможешь выйти замуж. Думаешь, я никогда не мечтал о внуках? — отец сердито смотрит на нее. — Встряхнись, уже пора! И — продолжай жить.

— Я знакомилась с мужчинами, пока ничего хорошего не получается, — признается Инесе.

— Я знаю. И про твой «ступор», как ты его называешь, тоже. Но может, ты еще просто не встретила своего мужчину?

— Может… — Инесе вспоминает последние два дня.

Отец будто читает ее мысли.

— Знаешь, он мне симпатичен.

— Ты о ком? — она делает вид, что удивлена.

— Не хитри, моя принцесса. Ты прекрасно понимаешь, о ком я говорю. Об этом молодом русском — Никите, который принес тебя сегодня домой на руках. Во всяком случае, — Петр Иванидис вдруг хмурится. — Он намного, понимаешь, очень намного лучше, чем тот смазливый мальчик, к которому ты бегала несколько месяцев.

Инесе понимает: речь идет об Эдгаре. Отец был очень недоволен, когда узнал об их романе. Не хотел, чтобы юный доктор приходил в их дом — слишком молод для Инесе.

— Сам знаешь, со смазливым мальчиком, как ты его называешь, все давно закончено.

— Вот и слава Богу. А насчет Никиты — поживем, увидим… Правда, — разводит руками отец. — Ты его пока мало знаешь. Но вот о чем я подумал… — в глазах Петра Иванидиса загораются веселые огоньки.

Он делает паузу, смотрит в сторону. Внимательно изучает напольные часы. Похоже, он не очень хочет, чтобы дочь видела его глаза, они слишком хорошо понимают друга.

— О чем отец?

— Я так понял, Никита не собирается долго задерживаться в гостинице, где живет, желает побывать в разных местах Юрмалы. Вот и пригласи его на несколько дней в наш дом. Ничего плохого в этом нет. Просто остановится в комнате для гостей. Думаю, захочет пожить в частном секторе. И деньги, — Петр Иванидис шутя грозит дочери пальцем, — обязательно с него возьми. Магазину они не помешают. Давно пора сделать новую вывеску, и вещей надо покупать больше. Больше выставишь — больше продашь. Не тебе это напоминать.

Такого предложения Инесе никак не ожидала услышать.

Откровенно говоря, она и сама подумывала о том, чтобы сдать комнату для гостей на лето. Она не хотела посторонних в своем доме. Но для гостевой комнаты, считала она, можно сделать исключение: сколько себя Инесе помнила, эта комната всегда пустовала, и никаких воспоминаний, связанных с ней, не было.

Но насчет Никиты… Создается, размышляла она сейчас, двойственное, неудобное положение. Он ей нравится, и она обязательно встретится с ним снова. Удобно ли звать его в дом в качестве квартиранта, как он это воспримет? Как приглашение сразу лечь в постель? Или, напротив, Никита подумает, что он вовсе не интересует ее. Рассудит так: присмотрелась к нему, увидела, что человек приличный, вот и решила сдать комнату.

Видимо, почувствовав ее сомнения, отец продолжает:

— Не стоит переживать. И заработаешь немного, и его лучше узнаешь. Как знать, может, у вас что и получится.

— Я подумаю.

Она уже думает, слегка прикусывает нижнюю губу.

— Вот и хорошо, — говорит отец. — А мне… Мне уже пора возвращаться туда, откуда пришел.

Она идет к нему, хочет снова обнять. Но нельзя — Петр Иванидис отрицательно качнул головой.

Она слушается отца. Уже в дверях он оборачивается:

— Ты теперь много общаешься с Магдой, моя принцесса. Дело твое. Но, прошу, будь осторожнее с ней. Магда — хороший человек. Но тому человеку, кто перейдет ей дорогу, придется несладко. Имей это в виду. В жизни может произойти всякое.

— Хорошо, отец.

— И будь осторожна — охотник за сактой, скорее всего, вернется.

— Я знаю это, отец.

Инесе снова одна в гостиной. Сон почти закончился. Почти, потому что в самом конце его она видит, как отец идет в сторону моря. В ту сторону, куда каждый вечер спускается солнце.