Волжская чайка online

Олисава Владиславовна Тугова

Яшка Чайкин – бывший детдомовец из Саратова. Он служит по контракту на Северном Кавказе и называет себя Волжской чайкой. Вне боевых командировок инструктор по стрелковой подготовке отчаянно ищет смысл жизни и поёт песни под гитару.Главным средством связи с миром для героя становится Интернет. Здесь он отвлекается от суровых будней, находит друзей и любовь.О Яшкиной жизни нам рассказывает его сослуживец – Жека Сафронов.Это дебютная книга автора, вышедшая в 2017 году.

* * *

С тех пор о Боге Яшка стал задумываться часто и крепко. Записывал в потрёпанный блокнот какие-то молитвы. Но однажды, когда ротный, матерясь по-чёрному и брызжа слюной, распорядился:

— Сегодня чтобы все были в гарнизонном храме! Служба будет для вас — полудурков. Кто не придёт — лично на каждое рыло рапорт составлю — будет сидеть «нарядный» до самых праздников!

Яшка, неожиданно для всех, наотрез отказался. За что сполна огрёб.

— Почему, не пошёл-то? Ты же веришь в Бога? Из-за того, что все эти гарнизонные службы — «на публику»? — выспрашивал я, недоумевая.

Чайкин перестал надраивать «очко» в сортире, шлёпнул в ведро тряпку, сел на подоконник и медленно ответил — то ли мне, то ли развивая мысль, пойманную за хвост:

— Вера — это такой маленький огонёк, который горит в душе, и только от тебя зависит, большой и яркий он у тебя или искорка всего. И нет смысла никому о нём говорить, он только твой, потому что от тебя, в конце концов, только он и останется. А религия — это, ну свечка что ли. Ты за неё денег заплатил и ходишь с ней у всех на виду, и другие ходят. А она у тебя, может, и не горит вовсе — не умеешь, нечем зажечь. Нафига тогда надо всё это…

Наш разговор о Боге возобновился намного позднее, когда я уже был на гражданке, а Яшка вдруг заявился ко мне в гости.

Разговор с Богом

Я жил тогда в счастливом-пресчастливом Божием мире. Мог встать на рассвете, выйти на крыльцо и слушать пение птиц до тех пор, пока оранжевые солнечные лучи не становились ярко-жёлтыми и горячими. Душа моя также постепенно наполнялась восторгом и благодарностью Творцу: «Слава тебе, Господи! Да будет воля Твоя!» — благая мысль растворяла всё сознание радостной негой. Я блаженно вставал на колени в храме и повторял сердцем: «На всё воля Божия», улетал выше и выше, ощущая свою покорность и преданность создателю. «На всё воля Божия», — говорил я, когда посреди весенней непролазной от грязи дороги у меня ломалась машина, с миром и любовью в сердце ремонтировал её, уже никуда не спеша, наслаждался отрешённостью от мирской суеты. «На всё воля Божия», — произносил я в телефонную трубку. На другом конце линии плакали, кричали, моя душа наполнялась скорбью, но крепла вера. Во всём положившись на Божию волю, я был счастлив, каждую секунду осознавая, что, грешный и недостойный, я на ладонях милосердного и любящего Творца. Одна библейская истина билась пульсом во мне — мудрые заповеди, ключ к жизни праведной, остальное — не мне решать в мире Бога, где я всего лишь гость временный и стану прахом земным, главное — сохранить в чистоте вечную душу.

Яшка приехал внезапно, на перекладных — они тушили пожары в Воронежской области. Он настолько не вписывался в мою отрешенную и гармоничную систему мировосприятия, что я поспешил защититься от той боли, которую он нёс, спрятаться, как ребенок — закрыть глаза ладошками, думая, что стал невидимкой. А Яшка не мог быть не на одной волне с собеседником, он опускался в моё счастье и производил там расходящиеся круговые волны, как брошенный в озеро камень. В глазах снайпера отражались сотни смертей, сотни неспасенных и сотни погибших друзей. «На всё воля Божия», — пытался вернуть я своё растворяющееся счастье, опускался на колени и молил о спасении заблудших и невинных душ. Яшка был беспощаден, разбивая всё одним лишь словом: «Ответственность». Мы до поздней ночи играли с ним в словесные догонялки. Я прятался от него, он догонялся водкой, тоже стараясь притупить боль.

Яшку шатало, но он одним уверенным движением завёл мотор моего байка в последнем своём аргументе: «Садись, ты же считаешь, что на всё воля Божия. Но человеку дан выбор. Бог не спасает. Никогда. Спасает только вера. И хватит ли твоей веры для спасения, зависит только от тебя».

И я уже привычно доверился Господу, сел сзади. Яшка с места выжал скорость. Мы понеслись сквозь ночь. И вот тогда вылез предательский, телесный, панический страх смерти. Почему? Откуда? Ведь если ты полностью доверяешь Богу и веришь в бессмертие души, то страха быть не должно. «Господи, укрепи веру мою», — шептал я. Но страх всё усиливался, я понимал, что вера моя ничтожна, оставалось только молиться. И вдруг — как молния, мысль — блаженное стояние на коленях не достойно сына Божия — вера укрепляется в жизни мирской и страданиях мирских, в помощи ближнему, а уйти от всего, положившись на Божию справедливость, — это самообман, потому что не святой я, и страх смерти у конечной черты будет ужасен, ибо неукрепленная вера слаба. И всего только безответственным рабом был я всё это время, из малодушия старавшимся избежать выбора, бежавшим от тех, кому бы мог помочь, оставляя это на волю Бога, не понимая своим умишком, что возможность помочь, данная мне — это и есть проявление воли Божией. И в ночь на байке — это не доверие Богу, это малодушное искушение и проверка своей шаткой веры, это вызов — «спасёт-не спасёт». И тогда я понял, что сейчас достоин умереть в страхе и боли, что сейчас Яшка не впишется в поворот или мы попадем под гремящую рядом фуру.

Конец ознакомительного фрагмента.