Семья для нефтяного магната

Олли Серж

— Отпустите меня… — шепчу шокированная его близостью, — я думала, что вы порядочный мужчина, а вы… — Не бывает порядочных мужчин, девочка, — усмехается он. Гладит костяшками мою скулу и горячо выдыхает, — Я хочу тебя. Черррт! — рычит, стремительно сближает наши лица. — Не могу даже смотреть спокойно! — Вы же понимаете, что это неправильно… — лепечу. — Пожалуйста, не заставляйте меня… — Тогда ты станешь моей женой, — говорит решительно. — Так будет правильно? — Да, — киваю, — но… Не успеваю договорить, потому что он впивается в мой рот жадным поцелуем. — Пустите, — всхлипываю от бессилия и ужасного осознания, что мне нравится, то что делает со мной этот мужчина. — Ты сказала «да», — усмехается он, на мгновение отрываясь от меня, — И другой ответ больше не принимается.

Глава 8. Хозяйка.

Назима

Всю ночь мне снятся кошмары. Липкие, истеричные, окунающие меня в ту жизнь, которой я жила ещё две недели назад. Нет, мой бывший муж не всегда был жестоким и отвратительным тираном. Степень его неадекватов росла постепенно и подгонялась сначала гибелью моих родителей, после — отсутствием в нашем браке детей и растущим капиталом в руках, а как следствие — вседозволенности. Тот дождливый вечер, когда меня подвёз с работы коллега, стал точкой невозврата для нашего брака. Я поняла, что больше не смогу. Просто не могу объяснить себе шариатом действия мужа. Грубый секс, пощёчины в процессе, а после почти сутки на полу, пристёгнутой к батарее наручниками. Это был кошмар на яву. Разочарование, падение прежних догм и авторитетов, страх, что даже если удасться убежать, мне никто не поможет. И если бы не брат, так бы и случилось. Временно, ощущение страха сменяется в моем полусне чувством вины. Мне так жаль, что сейчас из-за меня у Саида проблемы. Что он не может просто провести время со своей красивой, молодой женой. Очень душевной девочкой, которой в отличие от меня повезло. Что вынужден практически вести войну с моим бывшим мужем, не имея за спиной поддержки в виде семьи. Это так тяжело — быть одному… Особенно женщине, но я обязана справиться. Ради его усилий, ради ребёнка. Использовать свой шанс. А еще я очень надеюсь, что Константин не откажется от своих обязательств. Очень. Мне кажется, что он очень терпеливый мужчина, раз так долго держит возле себя Викторию. Или у него есть на это основания? Беременна? Но если так, то почему Константин на ней не женат…

Уплываю в сонную пелену, но тут же, в очередной раз задохнувшись от липкого ужаса, открываю глаза.

Обвожу глазами комнату и понимаю, что наступил новый день. По ощущениям сейчас примерно шесть утра. Не могу больше спать. Быстро принимаю душ, привожу себя в порядок на сколько это возможно и выхожу в коридор. Меня встречает тишина. Я медленно бреду по этажу к кухне и озираюсь по сторонам. Вчера было просто не до этого.

Дом Константина нельзя назвать современным, скорее, уютным и основательным. Такие строят несколько лет и явно не для того, чтобы жить одному. Интересно, у него была семья? Жена? Есть ли дети? У нас мужчины в этом возрасте иногда имеют внуков.

Останавливаюсь возле большого окна в пол и немного приоткрываю створку, впуская в дом утреннюю осеннюю свежесть. Она пахнет дождем, прелыми яблоками, а ещё едва уловимо какой-то травой. Взгляд падает вниз на попавшую в проем штору, а заодно выхватывает небольшой кустик в углу дорожки. Мелиса… догадываюсь я.

Прислушиваюсь к себе и понимаю, что меня на удивление не тошнит. А значит, нужно воспользоваться моментом и что-нибудь съесть. Хоть кусок хлеба с чаем. Мне кажется, что Константин не будет против.

Немного порывшись в холодильнике, решаю, что приготовить для хозяев дома завтрак, будет достойным извинением за те неудобства, что я им доставила.

Из остатков овощей нарезаю салат, варю к нему яйца и сливочный соус, сосиски обжариваю вместе с хлебом и сыром в виде закрытых бутербродов. Нахожу заварочный чайник и задумчиво кручу его в руках. Заваривать чай из пакетика не хочется. Делаю попытку раздобыть ему какую-то альтернативу хотя бы в виде молотого кофе, но нахожу только подсохший, нарезанный на тарелку дольками лимон и остатки засахарившегося мёда. Да, с продуктами в этом доме не густо…

Порыв ветра распахивает окно настежь, и я боясь за секло, бегу к нему, чтобы закрыть. Уже почти поворачиваю ручку, как вспоминаю об ароматном кустике возле дорожки.

Прикидываю в голове, как бы мне до него добежать и сорвать. Это стало бы отличной альтернативой чаю.

Крадучись, приношу туфли из прихожей, беру с кухни нож и вполне благополучно осуществляю свою затею, даже не успев замёрзнуть.

Тщательно промываю листики от земли, кладу к ним засохшие дольки лимона и заливаю кипятком. Даю настояться около пяти минут и добавляю мёд. Наливаю себе в кружку, чтобы снять пробу и ловлю себя на том, что улыбаюсь. Вкусно. Очень тепло.

Съедаю вместе с чаем пару тостов и сбегаю к себе в комнату, чтобы не раздражать своим присутствием женщину Константина. Неожиданно для себя обнаруживаю, что в моей спальне имеется телевизор. Включаю его, попадая на какой-то популярный турецкий сериал и сама не замечаю, как расслабляюсь и отключаюсь.

Просыпаюсь я от звуков нарастающего скандала и резко сажусь на кровати, узнавая раздражённый голос Константина.

— Сядь и позавтракай со мной, — давит интонацией он. — Человек старался. Готовил.

— У меня, слава Богу, есть коктейль! — фыркает она. — После этой жратвы можно слечь в больницу с панкреатитом!

— Конечно, — хмыкает Тихомиров, — лучше с анорексей. Брось, я сказал, свои таблетки и поешь нормально! Я с тобой говорю!

— У меня комментарии! — звенит голос Вики. — Ты посмотри, посмотри как всем понравилась фотосессия, что я тебе вчера показывала… За час почти триста лайков.

— Не понял… — рычит Константин.

Дальше на несколько секунд наступает тишина, а потом ее разрешает истеричный взвизг и звук удара.

Рефлекторно закрываю ладонями глаза, ой мамочка… Мне кажется, что на этот раз, точно отхватила сама Виктория.

— Ты разбил его! — кричит она. — Ты хоть понимаешь, что там вся моя жизнь! Телефоны, аккаунты, фотографии, в конце концов!

С облегчением выдыхаю… Нет, не тронул.

— Восстановишь… — небрежно отвечает ей Тихомиров. — Если бы ты меня не спровоцировала, этого бы не произошло. Я распорядился удалить фотографии.

— Ты, да ты… Я не твоя починенная! Я не обязана тебя слушаться!

— Ты — моя женщина! Пока ещё, — добавляет он. — И да! — рявкает так, что даже у меня начинает звенеть в ушах. — Обязана слушаться, если хочешь задержаться на своём месте.

— Ах вот как… — шипит Виктория.

Дальше гремит посуда и слышится звук захлопывающейся двери.

Оглушенная обнимаю себе за колени и ложусь на них щекой. Мне грустно. От того, что Константин принадлежит этой женщине. Мне бы хотелось, чтобы он был счастлив. Нет, я не уверена, что он хороший человек, но хотя бы за его достойное поведение и за то, что он сделал для меня, хочу.

Подбегаю к окну и смотрю на улицу. Машина Виктории с визгом разворачивается и выезжает из двора.

Тяжело вздыхая, прислоняюсь виском к откосу.

И права у неё есть, и машина. А у меня нет. Вот поэтому и Константин у неё есть, а у меня… Резко обрываю мысль, мысленно давая себе по щекам. Ты — просто падшая женщина Назима. Думаешь и мечтаешь совершенно не о том, о чем должна. И правильно с тебя упал во дворе этого дома платок. Очень символично. Потому что и глаза твои бесстыжи, и мысли…

Резкий, требовательный стук в дверь заставляет меня отпрянуть от окна и пулей залететь на кровать.

— Да… — отвечаю срывающимся голосом и хватаю в руки пульт. — Войдите…

Дверь открывается. Мое сердце начинает истошно колотиться.

— Доброе утро, — в проёме появляется Тихомиров и окидывает меня внимательным, но немного растерянным взглядом. — Ты там всего наготовила… — разводит руками и хмурится.

— Не надо было? — панически обрывается у меня внутри. — Извините.

— Да нет, — качает он головой. — Я просто обычно в кафе возле офиса завтракаю, не люблю один. Составишь компанию, раз так вышло?

— Я… — собираюсь сказать, что уже поела, но осекаюсь.

— Пожалуйста, — по-простому добавляет Константин.

И я киваю.

— Хорошо…