Академия хаоса. Лабиринт стихий

Ольга Алексеевна Ярошинская, 2023

В моей крови проснулся хаос, и теперь я должна научиться им управлять или запечатать его навсегда. В академии своя атмосфера: преподаватели то ли учат, то ли калечат, по ночам в общежитии шастает призрак, а на горизонте видна стена, за которую меня отправят в патруль – убивать тварей хаоса. Куда проще отказаться от магии и выйти замуж, и мама отчаянно толкает меня на этот путь. После первого курса все студенты отправляются в лабиринт стихий, где хаос принимает одну из шести форм. Я не знаю, кем выйду из лабиринта и выйду ли из него вовсе, но как иначе понять, кто я такая?

Глава 6. Ученье свет

— Итак, дамы, перед нами стоит ответственная задача: выяснить, кто из вас способен удержать хаос, а кто предназначен лишь для вынашивания детей. Что тоже, несомненно, очень важное занятие.

Преподаватель по физической подготовке прохаживался по спортивной площадке, а мы, студентки, выстроились перед ним в ряд. От всего потока осталось лишь четыре девушки.

Миранда Корвена смотрела на учителя снисходительно, словно нарочно провоцируя его наглым видом. Кофту она расстегнула, так что было видно и маленький аккуратный пупок, не прикрытый короткой белой майкой, и отсутствие лифчика. Прохладным утром это особенно бросалось в глаза.

Айрис Рок, бесприданница из какой-то глухомани на севере. Черные волосы, белая кожа, пугающе светлые глаза. Маленькая и хрупкая, она едва доставала мне до плеча. В ней подозревали некромантку, и никто, даже Бонифаций, не сделал ей предложения.

Ровена Тиберлон демонстративно фыркнула на замечание преподавателя и отвернулась. Она здесь как раз потому, что намерена найти достойного мужа. Ей сделали около двадцати предложений, но ни одно из них не устроило потомственную аристократку, потенциальную стихийницу воздуха и наследницу огромного состояния. Острый нос Ровены был высокомерно задран, а и без того тонкие губы поджаты в линию, платиновые волосы заплетены в сотни косичек и собраны в причудливый узел на затылке. Длинную шею обвивала толстая золотая цепь, а в спортивных ботинках, выданных комендантом, блестели золотые шнурки.

И я. Четвертая. После того, как я удрала из Фургарта, от мамы не было вестей. Я думала, она помчится за мной, станет уговаривать, угрожать, давить на чувство вины, но тишина была еще страшнее. Мама явно что-то задумала.

Учитель остановился напротив, глядя на меня с хмурой подозрительностью. Сам он не вызывал особого желания рассматривать его подольше: выступающие надбровные дуги, цепкие, глубоко посаженные глаза, тяжелая челюсть. Нос сплюснут то ли от природы, то ли от хорошего удара кулаком, нижняя часть лица темная от пробивающейся щетины, волосы топорщатся и в вырезе спортивной кофты, и даже из-под рукавов.

— Кто ты такая, Арнелла Алетт? — спросил он, стоя напротив, расширив ноздри и словно бы принюхиваясь.

Кто я — сама не знаю, а вот он, Рурк О’Хас, напоминал медведя — такой же грозный, огромный и волосатый.

— С этими все понятно, — он дернул тяжелой челюстью в сторону девушек, не отрывая взгляд от меня. — Рыжая — девчонка ректора, черная похожа на смерть, белобрысая — стерва…

— Я бы попросила… — вспыхнула Ровена, но Рурк взмахнул лапищей, останавливая поток слов.

— А ты довольно милая. Таких всегда разбирают после первого бала. Даже бесприданниц. Так что с тобой не так? — он снова втянул мой запах.

— Все со мной в порядке, — ответила я нехотя, чувствуя себя неуютно под давящим взглядом. — Просто не захотела принимать предложения.

— И это довольно странно, — ядовито произнесла Ровена. — Ты не из магического рода. Вообще непонятно, откуда в тебе хаос. За душой — ни гроша. На твоем месте предложениями не разбрасываются.

— Ты бы рот свой закрыла, — встряла Миранда. — Сама отчего-то не побежала под венец.

— Я из рода Тиберлон. Старейшего рода стихийников. Перед тем как обратиться ко мне, ты должна присесть в реверансе, — высокомерно произнесла Ровена, окинув Миранду презрительным взглядом. — А после испросить позволения говорить.

— Видимо, всех потенциальных кавалеров скрутило от заворота кишок при виде твоей кислой рожи, — усмехнулась Миранда, лениво потягиваясь, так что ее грудь проступила под майкой еще отчетливее.

— Если хочешь знать, мне поступило около двадцати предложений…

— Не хочу, — отрезала Миранда. — Ты все уши прожужжала своими предложениями еще за завтраком. Небось, все были от стариков вроде Бонифация.

— Любое из них сделало бы честь для вас, — фыркнула Ровена.

— Скажи, сколько их было точно, этих предложений. Ты всегда говоришь — около двадцати. Готова поспорить, куда ближе округлить к десяти, если не к одному. Признай, что это был тот старикан, который разослал предложения вообще всем.

— Некоторым не досталось и его. — Ровена бросила жалостливый взгляд на Айрис, которая смотрела куда-то в небо. — Что ты туда уставилась? Ищешь воронье?

— Молчать! — рявкнул Рурк, и мы все подпрыгнули от неожиданности. — Два круга рысцой, вперед.

— Я не думаю, что сейчас благоприятная погода для прогулок, — заметила Ровена, тоже глянув в небо, затянутое серой хмарью. — Очевидно, что собирается дождь.

Рурк шагнул к ней, но Ровена не попятилась. Напротив, расправила плечи, глядя прямо в глаза учителю. Они стояли так какое-то время, сверля друг друга взглядами, и я отчего-то подумала, что поставила бы на Ровену.

— Ты… — выдохнул Рурк.

Он поднял лапищу, выставил указательный палец с волосатой фалангой и желтоватым ногтем, будто намереваясь ткнуть им в Ровену, но передумал, опустил руку.

— Ровена Тиберлон, — снова представилась девушка, еще выше задрав острый нос. — Старинный род стихийников, берущий начало…

— Плевать я хотел, — перебил ее Рурк, и Миранда одобрительно хмыкнула. — Я — ветеран двадцати Охот и уже пять лет как вдовец. Если я обращусь к императору, он не откажет выдать за меня хоть саму королеву Хаоса. Так что или ты выполняешь все команды, как послушная болонка, или отправишься под венец со мной. Будешь Ровена О’Хас. Ясно тебе?

Она поджала губы так, что те побелели. На скулах вспыхнули розовые пятна от гнева.

— Два круга, вперед! — прикрикнул Рурк, и мы вчетвером побежали по периметру площадки.

Песок на дорожке был влажный и хрустел под подошвами, трава в центре блестела от росы. Парни с нашего потока играли с мячом неподалеку на площадке, вытоптанной до каменной твердости. Их ряды тоже поредели. С десяток человек запечатали магию, избежав Лабиринта, хоть для этого им и пришлось откупиться от императора. Это девушкам хаос запечатывают легко и просто. Мужчины же считаются куда более крепким сосудом, чтобы выдержать стихию.

Темная вихрастая макушка возвышалась над всеми. Парень бросил мяч из дальнего угла площадки, и тот попал точно в кольцо. Поймав мой взгляд, улыбнулся и я быстро отвернулась.

— Чего ты осталась, в самом деле? — спросила Миранда, догнав меня. — Никто не сделал предложение?

— Сделал, — ответила я. — Но я не хочу замуж. А ты? Почему он назвал тебя девочкой ректора? Ты… с мастером Адалхардом?

— Еще чего, — фыркнула Миранда и умолкла. Мы бежали рядом, и я думала, что так и не услышу ответ, но она все же сказала: — Ему позарез понадобилась невеста — магичка огня. Чистота крови и стихии. Тупая блажь. И плевать, что этой самой магичке он вовсе не нужен. Плевать, если у нее уже есть жених…

Голос ее сорвался, и она побежала быстрее, отрываясь от меня. Рыжая коса хлестала ее по спине, подгоняя, словно плеть. Со стороны площадки, где играли парни, послышался какой-то шум, я обернулась, увидела, как сразу несколько человек повалились в грязь, молотя друг друга. К ним уже спешил Рурк, а позади, за клубами пыли, высилась фигура ректора в черном плаще с бордовой каймой.

Я тоже побежала быстрее, догоняя Миранду. У ректора, выходит, есть невеста, а еще — запасной плащ, что не может не радовать.

***

— Совсем озверели? — выплюнул Рурк, держа за шкирку молодого парня с расквашенным носом.

— Пусть этот, — второй, с подбитым глазом и светлыми волосами, измаранными грязью, кивнул на противника, — валит назад в свою деревню.

Родерик шагнул вперед и все умолкли.

— В академии хаоса нет городских и деревенских, — сказал он. — Рядом с вами — будущие патрульные, такие же, как и вы. Те люди, которым вы будете доверять свою жизнь.

— Я этому дрыщу и портки не доверю, — рыкнул парень, вытирая тыльной стороной ладони разбитый нос.

— Портки… — скривился тот в ответ и сплюнул кровью в пыль. — Где и слово такое выкопал, деревня?

— Ты, — Родерик кивнул на блондина с фингалом, — на кухню. Три дня. Скажешь Лизбет, что я прислал. И никаких бытовых заклинаний. А ты, — он задумался, глядя на парня, а тот, скинув руку Рурка, выпрямился и набычился, не отводя взгляда. Здоровенный, но нескладный, точно щенок, еще не выросший в зрелого пса. Или волка. Карие глаза слегка светились, как у дикого зверя. Странно. И нехорошо.

— С этим я сам разберусь, — встрял Рурк. — Иди пока, приведи себя в порядок.

Он хлопнул парня по плечу и тот побрел к домикам преподавателей, стоящим в отдалении от общежития. Еще одна странность.

— Что стали? Пять кругов на стадионе. К девчонкам не лезть, — приказал Рурк и, дождавшись, пока площадка опустеет, повернулся к Родерику. — Новенький. Привезли на каникулах.

— Чего так поздно?

— Спонтанное проявление хаоса. Анимаг. — он помолчал. — Метаморф. Деревня на отшибе, храмовники с оком туда не доехали, вот и пропустили. На него напали волки, защищался, выпил слишком много.

— Значит, метаморф. Он обернулся?

Рурк кивнул, пнул ногой мяч, и тот откатился к краю площадки.

— Ясно, — Родерик задумался. — Родных, я так понимаю, нет. Если он анимаг с таким потенциалом, то наверняка выпил их еще в детстве.

— Сирота, — подтвердил Рурк. — Но сестра живая. Он вез ее к доктору.

— И денег на запечатывание тоже нет. Я могу подписать необходимость…

— Какое запечатывание? — возмутился Рурк так яростно, что с сосен, растущих у площадки, испуганно сорвалась воронья стая и, каркая, закружилась в небе. — Ему в волка обратиться, что тебе штаны надеть. Ты такое видел когда-нибудь?

— А то, — хмыкнул Родерик. — Не в волка, правда, а в медведя. Я с тобой двенадцать раз ходил за Стену.

— Жаль, что в этот раз без тебя пойдем, — вздохнул Рурк. Его могучие плечи приподнялись и опустились. — Твоя рыжая ничего.

— Она не моя, — ответил Родерик с неохотой. — Она меня и знать не хочет. Я ее выцепил из-под венца, куда она шла с каким-то запечатанным.

— Стерпится — слюбится, — философски заметил Рурк.

— Пусть сначала пройдет Лабиринт. А там посмотрим. И этот парнишка. Новенький. Как его…

— Джафри Хогер. Джаф.

— Присмотри за ним. Усиленные тренировки, нагрузка по полной. Надо взять хаос под контроль, чтобы не вышло беды. Я тоже им займусь. Данные отличные, но как-то все быстро…

— Ему надо пройти Лабиринт как можно скорее, — кивнул Рурк. — Пока хаос не взял верх.

— А как тебе девушки? — спросил Родерик, щурясь.

Рыжая уже стояла около трех парней и теребила кончик косы. Если б знать наверняка, что станет стихийницей огня, женился бы и запер, а так только и остается смотреть, как потенциальная госпожа Адалхард наставляет ему рога.

— Девушки мне нравятся, — хохотнул Рурк, почесав подбородок. — Твоя рыженькая не носит лифчик, кстати.

— Она не моя, — устало повторил Родерик.

— Вон та брюнетка, мелкая, как воробышек, вызывает большие опасения. Ты же знаешь, хаосу нужна крепкая оболочка, а у нее косточки как у птички.

— Сильный дух куда важнее.

— Сильный дух там у блондинки. Такая первостатейная стерва, — ухмыльнулся Рурк. — Пришлось пригрозить, что я на ней женюсь, если не будет слушаться.

— С козырей зашел.

— А то! Побежала по кругу как миленькая. И четвертая…

— Арнелла Алетт.

— Знаешь ее имя? — слегка удивился Рурк. — Милая девочка. Странно, что еще не сидит дома запечатанная и с животом.

Он обернулся на вызывающе громкий смех Миранды, рядом с которой стояло уже пятеро.

— Ладно, пойду я, — сказал Рурк. — Разгоню этих шалопаев.

Родерик проследил за ним взглядом, не спеша уходить. Рурк прикрикнул на парней, и те гуськом пошли по дорожке, высоко поднимая колени. Пар шел от разгоряченных тел, вырывался изо ртов. Миранда глянула в его сторону и, скривившись, демонстративно отвернулась. Арнелла Алетт тоже старательно избегала смотреть на него.

Он взял ее дело в деканате. Сам толком не зная — зачем. Неясно, откуда в ней хаос, но это не первый случай и не последний. Кого-то пропустили, вот как чуть не вышло с Джафом, кто-то заполучил ребенка на стороне, так что концов не найдешь. Судя по госпоже Алетт, это вполне реальный вариант.

Летящий конверт он заметил издали, приняв сначала за птичку. Тот сделал несколько кругов и опустился в протянутую ладонь. Обычно магией воздуха не пользуются для такой ерунды, стараясь экономить, но здесь, в академии, никто ей не вел учета.

«Срочно в приемную. Разгневанная мать жаждет твоей крови. Кармелла Алетт — знаешь такую?»

Легка на помине. Смяв записку и спрятав ее в карман брюк, Родерик направился в учебный корпус.

***

— Это недопустимо! — горячилась Кармелла Алетт, и ее золотые локоны, завитые пружинками, вздрагивали. — У девочки десятки брачных предложений, одно другого лучше, а вы не хотите подписать какую-то бумажку!

— Я не подписываю важные документы, — соврала Беата Флоран. Она отлично подделывала подпись ректора и постоянно этим занималась, чтобы не отвлекать его ерундой. Однако отчисление студентки пустяком не считалось. — Для начала нам надо заявление Арнеллы Алетт.

— Я ее законный представитель!

— Однако такое решение вправе принять лишь она сама, — сказал Родерик, вход в приемную. — Рад снова видеть вас, Кармелла.

— Ах, вот и вы, — она расплылась в очаровательной улыбке, стрельнула в него синими глазками. — Я тоже очень рада видеть вас, господин Адалхард. Помогите мне уладить маленькое недоразумение.

— Кажется, я уже понял, о чем речь, — кивнул он, подставляя даме локоть и уводя ее из приемной. Беата за спиной госпожи Алетт демонстративно закатила глаза и сунула два пальца в рот, сделав вид, что ее тошнит. Это была серьезная заявка, если учесть, что Беата Флоран может съесть живую мышь, не моргнув при этом и глазом. — Вы хотите, чтобы Арнеллу отчислили. Но ведь она так талантлива! Неужели вам не хочется раскрыть ее потенциал?

Отчего-то мелькнула мысль, что уж он бы раскрыл ее полностью. Было бы куда приятнее, если бы магия огня текла в теле Арнеллы Алетт. Таком стройном, нежном, с красивыми круглыми грудками, длинными ногами и теплой кожей… Но нет, ему досталась Миранда Корвена. Которая тоже хороша, но от нее лишь мороз по коже.

— Поймите, моя Арнелла не создана для всего этого, — Кармелла вынула из сумочки платочек, взмахнула им в сторону окна, где на горизонте траурной каемкой тянулась Стена. — Она такая милая, домашняя девочка, — платочек прижался к абсолютно сухим глазам. — Пусть выйдет замуж, родит детей, живет в спокойствии и мире, обожаемая мужем…

— А она обожает этого самого мужа? — спросил он.

— Любовь как цветок, в руках умелого садовника расцветет, — отрезала она.

— И кто садовник? — поинтересовался Родерик, чувствуя непонятное раздражение.

— О, весьма солидный господин, успешный человек, запечатанный маг. Он будет носить Арнеллу на руках. Это уже решенный вопрос, — она суетливо вынула из сумочки бумагу и протянула Родерику. Императорскую печать он узнал сразу. — Согласие на брак.

— Вот как, — вздохнул он, не спеша брать письмо. Его содержание и так известно. Сам взял императорское одобрение на брак с Мирандой. Только пока не давал ему ход. — Однако если студентка успешно проходит обучение, мы не можем ее принудить оставить академию.

— Так выгоните ее! — вспыхнула злостью Кармелла. — Что вам стоит не поставить зачет? Завалить на экзамене? Не принять какие-нибудь контрольные, я не знаю…

— Однако сессия уже закончилась, и Арнелла справилась с ней блестяще.

Зачет, который она сдала ему лично, он никогда не забудет.

Кармелла посопела и аккуратно положила бумагу назад в сумочку.

— Что ж, — протянула она. — Однако, перед Лабиринтом будет еще одна сессия. Ведь так?

— Вы этого боитесь? — быстро спросил он. — Вы знаете, какая у нее наследственность? Откуда в ней хаос, Кармелла?

— Ничего я не знаю, — ответила она, легкомысленно улыбаясь, и для пущей убедительности похлопала подкрашенными ресницами. Играть дурочку у нее не получалось — слишком много стали во взгляде. — Но посудите сами: после Лабиринта запечатывание проходит куда сложнее. И даже если оставить магию, то что ждет мою девочку дальше? Патруль? Стена? Как мать, я хочу ей лишь добра. Замужество сделает ее счастливой. А все эти стихии — лишь гордыня. Попытка приблизиться к тому, что скрыто от человека и должно оставаться таким.

— Ладно, — прервал ее Родерик, которому совсем не хотелось вступать в пустые дискуссии о природе хаоса. — Сделаем так. Если ваша дочь не сдаст сессию и покажет себя непригодной для магии, я подпишу приказ о ее отчислении. До Лабиринта. Но если она справится и изъявит желание остаться…

— Тогда мы с вами встретимся еще раз, — сладко улыбнулась Кармелла Алетт, но ее глаза полоснули не хуже ножа. — Я умею добиваться своего, мастер Адалхард.

— Мама? — голос Арнеллы, растерянный, как у ребенка, прервал их разговор, и Кармелла быстро обернулась.

— Милая, — она пошла навстречу дочери, раскинув руки, но Арнелла, растрепанная после спортивных занятий, в сером спортивном костюме, заляпанном на щиколотках грязью, смотрела на Родерика, и в ее взгляде читалась неприкрытая обида.

— Я не сказал ничего такого, чего бы вы не знали, — произнес он, чувствуя себя странно уязвленным. — Если не сдадите экзамены, в Лабиринт вас не пустят. Только и всего. Однако я уверен, что если вы постараетесь…

— Ах, бросьте пустое, — Кармелла Алетт схватила дочь за руку и потащила по коридору. — Солнышко мое, ты не должна была так уезжать. Оставила записку, сбежала, что я должна была думать?

Арнелла с силой высвободила свою руку и демонстративно отстранилась от матери. Они пошли прочь, и Кармелла что-то говорила дочери, а Родерик с раздражением отвернулся к окну.

Стена тянулась черной лентой от самых гор и до побережья. Он провел двенадцать охот, и теперь, по правилам, может пропустить три. Но почти никто из патрульных не пользуется этим правом без особой нужды. Но в том и дело, что нужда у него была. И еще какая. Уже пошли слухи, пока неуверенные, робкие, но скоро во всей академии узнают, что ректор больше не маг.

Если он не получит свой огонь, то ему останется лишь запечататься. Но лучше уж вовсе умереть.