Крымская Чаша Грааля

Ольга Баскова (2022)

Молодая крымчанка Роза, чью семью расстреляли немцы во время Великой Отечественной войны, помогала партизанскому отряду. Неожиданно ей в руки попали секретные документы, в которых было зашифровано местонахождение некоего сокровища. Ходили слухи, что в одной из пещер спрятана Чаша Грааля… Спустя десятилетия к уже пожилой Розе приходит сын ее врага с требованием отдать ему карту. Он пережитого стресса женщина попадает в больницу и при смерти успевает сказать своему внуку Олегу только то, что он должен отправиться в Крым на караимское кладбище…

Глава 11

Межгорск, наши дни

Олег смутно помнил, как прощался с полицейскими, как бежал к остановке маршрутного такси, как ехал в душном, пропахшем по́том салоне. Только объявление пожилого водителя: «Больница имени Пирогова», — привело его в себя.

Выскочив из салона, он торопливо пошел к семиэтажному новому корпусу, где, как ему было известно, располагались хирургическое и кардиологическое отделения. Какой-то мужчина средних лет в белом халате, с потным широким лицом, стоял на ступеньках, и Полозов сразу понял: это врач, который ему звонил.

— Я Полозов, — отрекомендовался он.

Мужчина сразу засуетился, отводя глаза:

— Да, да, а я Павел Николаевич. Пройдемте скорее. Она очень плоха.

Они зашагали по больничным коридорам, пахнувшим хлоркой. Навстречу шли какие-то люди — врачи и больные, но Полозов никого не видел.

— Скажите, у нее есть шансы на выздоровление?

Доктор пожал широкими плечами:

— Не хочу вас обнадеживать, молодой человек. Сами понимаете, возраст.

Внезапно он остановился и приоткрыл дверь палаты:

— Вот мы и пришли, — мужчина подталкивал Олега к кровати, на которой лежала бабушка, но парень медлил. Увидеть ее в таком беспомощном состоянии… Нет, это выше его сил!

— Подойдите, не бойтесь, — убеждал его доктор. — Несколько минут назад она справлялась о вас.

Наконец Олег заставил себя подойти к кровати и охнул. Бабушка, его любимая бабушка, лежала бледная, как простыня, укрывавшая ее грузное тело. Тонкий нос с небольшой горбинкой заострился. В полном смуглом лице не было ни кровинки. Седые вьющиеся волосы в беспорядке разметались по подушке.

Он дотронулся до безжизненной руки в старческих пигментных пятнах:

— Бабуля… Бедная моя бабуля…

Синие губы больной дрогнули. Врач наклонился над ней.

— Роза Михайловна, вы меня слышите?

Женщина открыла большие черные глаза, окаймленные синевой, и оглядела пришедших. Увидев Олега, она словно засветилась изнутри.

— Олежек, как хорошо, что ты здесь, любимый мой мальчик, — пожилая женщина попыталась приподняться. — Если бы я не успела поговорить с тобой, я бы себе это не простила, — Роза Михайловна закашлялась, и врач сразу засуетился возле нее.

— На сегодня достаточно. Поверьте…

Старушка строго посмотрела на него.

— Павел Николаевич, вы бы не могли оставить нас наедине? — попросила больная. — Пожалуйста. О том, чтобы мы закончили сейчас, не может быть и речи. Я еще ничего не сказала моему внуку.

— Но… — слабо пытался протестовать доктор, и она с усилием подняла руку, как бы умоляя его замолчать:

— Я прошу вас. Мне нужно поговорить с Олегом. Вы сами знаете, что в моем возрасте может случиться всякое в любую минуту, — каждое слово давалось ей с трудом.

Доктор сдался:

— Ну, хорошо, только недолго. А вы, молодой человек, — Павел Николаевич повернулся к Полозову, — дайте мне знать, если ей станет хуже.

Учитель взял ее сухую ладонь в свои:

— Обещаю.

Павел Николаевич вышел из палаты, всем своим видом выражая недовольство. Бабушка попыталась приподняться, но тут же бессильно повалилась на подушки.

— Лежи, лежи, тебе нельзя делать резкие движения, — остановил ее Олег.

— Подожди, — черные глаза пристально смотрели на внука. — Я должна рассказать тебе, — казалось, желание что-то поведать близкому человеку придавало силы. — Я была не права, что так долго молчала.

Он не понимал, о чем она говорит.

— Ты про что, бабуля?

Лицо старушки покраснело от напряжения.

— Нашу квартиру пытались ограбить не случайно, — снова зашептала она. — Ты владеешь ценными вещами, но сам об этом не догадываешься! Стоит тебе только найти их и продать… Ты станешь миллионером, Олежек, если захочешь от них избавиться. Покупатель уже есть и ждет.

Учитель недоверчиво скривился:

— Миллионером? Я?

— Господи, да что я говорю… — Она зашевелила пальцами. — Ты, конечно, не станешь ничего продавать, потому что ты, как и я, любишь свою родину и желаешь ей процветания. Не принимай меня за старую дуру, выжившую из ума, — продолжала старушка. — Вещи есть, только их нужно отыскать. Видишь ли, я не могла сказать тебе об этом раньше, потому что считала, что ты недостаточно взрослый и неправильно распорядишься ими, если найдешь. А еще я хотела восстановить справедливость и поэтому боялась, что ты поступишь опрометчиво. Я думала: пусть все останется там, где оно и находится. Всплыв, это может принести большие проблемы, — старушка замолчала, тяжело дыша. — Мне давно угрожали, и я не желаю, чтобы ты жил в таком же страхе. Когда найдешь эти вещи, распорядись ими по совести. Извини, что не доверяла тебе и мало рассказывала о нашей семье.

Олег прижал ее руку к своей груди:

— Не говори так. Ты поправишься. И преступников мы найдем. Знаешь, кто занимается этим делом? Андрюша Колосов.

Она рассмеялась:

— Андрюшка? Как он поживает? Такой же белесый и вихрастый? Как бы я хотела его увидеть. Но, видно, уже не судьба. Поправлюсь… Разве врач говорил тебе об этом? Впрочем, если даже и говорил — не верь ему. Человек всегда чувствует приближение смерти. Может быть, счет моей жизни уже пошел на минуты. Олежек, слушай меня, — женщина дотронулась до него и сбивчиво заговорила: — Тебе нужно поехать в Крым. Я уничтожила немецкую карту, но перенесла ее содержание на надгробье, потому что тот страшный человек продолжает… — Она хотела еще что-то добавить, но вдруг схватилась за грудь и начала задыхаться: — Караимское кладбище. Иосафат… — Старушка вдруг обмякла и затихла.

— Бабуля, бабуля! — закричал Олег, обнимая грузное тело. — Бабуля, скажи хоть слово!

Но пожилая женщина молчала. В ее лице не было ни кровинки.

— Доктор! — Олег выскочил в коридор, и врач появился перед ним, как по мановению волшебной палочки. — Бабушке плохо! Помогите!

— Что с ней? — Павел Николаевич влетел в палату и склонился над больной. — Ваш разговор отнял у нее последние силы. Она без сознания. Вам придется покинуть палату. Мы переводим ее в реанимацию.

Олег побледнел:

— Она придет в себя?

— Не уверен, — честно сказал врач. — Наоборот, буду удивлен. Впрочем, — решил он немного ободрить парня, — пожилые люди довольно крепки. Будем надеяться на лучшее. А теперь попрошу вас покинуть палату.

Олег послушно вышел в коридор, но как только показалась каталка с бабушкой, он направился следом.

Реанимация находилась в другом конце коридора. Олег как прикованный шел за каталкой, тупо глядя на белую простыню и сливавшееся с ней лицо, а мысли в голове от горестных о бабушке перескакивали к другим. Бабуля сказала про какую-то вещь, которая дорого стоит. Что это за вещь? И есть ли она? Правда это или просто видения умирающей? В своих мыслях молодой человек не заметил, как оказался перед дверьми реанимации, и Павел Николаевич как заправский охранник преградил ему дорогу:

— Дальше вам нельзя. — Он дружески похлопал учителя по плечу. — Мой вам совет — идите домой. Если что-то… — Врач замялся и покраснел. — Мы вам сразу…

Олег покачал головой:

— Нет, нет, как я могу уйти?

Доктор пожал плечами:

— Ну, как хотите. Тогда посидите пока здесь. Но я уверен, что никаких изменений в состоянии не будет, по крайней мере, несколько часов.

— Да. Да, я понимаю, — рассеянно кивнул Олег. — И все же я останусь.

Он сел на стул и погрузился в раздумья, не заметив, что Павел Николаевич внимательно и с сочувствием наблюдал за ним несколько секунд. Потом врач распорядился подключить больную к аппаратам, и юркая пожилая медсестра засуетилась возле Розы Михайловны.