ИнтернатовскаЯ. Повесть

Ольга Брюс

Изгнанная из семьи собственной матерью, она смогла встать на ноги и доказать свою значимость и силу. Правда, ненадолго. Гордыня, зависть и самовлюблённость опустили её даже не на землю, а на дно самой глубокой ямы под названием «самопожертвование ради ребёнка». Бесконечные истязания хрупкой души привели женщину к отчаянному шагу – шанс остаться на улице. Кто поможет беззащитной женщине, и чем сердце успокоится?История основана на реальных событиях. Все имена изменены. Все совпадения случайны. Книга содержит нецензурную брань.

***

Катя сидела в автобусе рядом с мамой и постоянно хныкала:

— Я хочу к Ма-аше-е…

— Замолчи, — Ирине надоело слушать нытьё. — Ведёшь себя, как капризная девчонка.

— Маше плохо без нас. Она хочет домой, — всхлипывала дочь, размазав слёзы по лицу.

— Много ты знаешь, — Ирина достала из кармана старенького пальто носовой платок. — Вытрись. Ничего она не хочет. Вот как будут свои дети, сразу поймёшь — мать плохого не пожелает. Я хочу, чтобы у неё жизнь сложилась получше, чем у меня. Ай, что б ты понимала…

Матери надоело объяснять, отвернув голову, она уставилась в противоположное окно.

— А вот всё я понимаю. Всё, — выдала Катя, высморкавшись в платок. — Мне в школе Танька Зотова сказала, что какой-то дядя Митя будет нам папкой.

— Что-о? — Ирина никак не ожидала сплетен.

— Я сама слышала, как вы ночью разговаривали. Проснулась — а у нас во дворе дядька…

— А ну, цыц! — мама прикрикнула на весь автобус.

Пассажиры обернулись и уставились на покрасневшую женщину с ребёнком. Катя втянула голову в плечи и замолчала.

— Ну, ты у меня получишь, — прошипела Ира, наклонившись. — Дома поговорим.

***

Следующий день заставил забыть о боли расставания с мамой и сестрой. Новогоднее настроение не покидало Марию до самого вечера, пока подруга Светка не напомнила о матери.

— Нину и Люду мамы забрали домой на праздник, — Света говорила язвительным голосом, искоса поглядывая на подругу. — Видала, какие варежки Людке привезли? Завидно.

— Ничего и не завидно, — насупилась Маша, вырезая снежинки, чтобы украсить окно.

— Ой, какая ты. Не поверю, что никогда и никому не завидовала.

— А зачем? — Маша подняла глаза на подругу. — У меня тоже такие будут. Когда-нибудь.

— Угу, будут. Пока вырастешь, их уже купят.

— Не купят. Научусь вязать и сама себе такие же…

— Вязать, — не дала договорить Светлана. Подбежав к Маше, отобрала ножницы и начала кривляться. — Бе-бе-бе-е, дурочка! Так и будешь сама себе всё делать… А вот я хочу жить богато. И чтобы ни с кем не делиться мармеладом и шоколадками.

— Не будешь делиться — тебе тоже не дадут, — Маша смотрела на прыгающую подругу.

— Ну и что? Всё равно у меня больше всех будет! Я точно знаю! — топнула ногой и взвизгнула от боли. — Ой!

Маша, испугавшись за подругу, вскочила со стула и подбежала.

— Ой, больно! — зажав палец рукой, закричала на весь второй этаж.

Услышав звонкий крик, дети столпились у двери и начали по очереди заглядывать в комнату.

— Это всё из-за тебя! — взревела Светлана, обвиняя Машу. — Это ты виновата!

У Маши покраснели уши от страха. Почему она виновата? Это же Светка прыгала с ножницами в руках, вот и поранила палец. На шум прибежала воспитательница Алла Архиповна — злющая очкастая женщина невысокого роста и с рыжими волосами. Никто из воспитанников не хотел попасть в поле зрения Аллы. Одного её взгляда хватало, чтобы потерять дар речи на некоторое время. Маша замерла при виде Кобры, как называли Аллу дети.

— Чего орёшь? — Алла Архиповна, поправив очки на носу, задала вопрос строгим тоном.

— Вот, — заикаясь, Светлана показала окровавленный палец.

— И как это могло произойти? — окинув взглядом присутствующих, искала жертву для наказания.

Света опустила голову, не зная, что ответить. Вспомнив, что у Маши, как оказалось, есть мама и сестра, решила проучить непонятно за что.

— Это Машка! — скривив рот, выкрикнула девочка. — Она у меня ножницы отбирала! А ещё… а ещё она обзывается!

— Маша, — строгая воспитательница, нахмурив брови, подошла вплотную и схватила девочку за ухо.

В этот момент Маша вспомнила, как мать таскала её за уши, когда Стёпка врал наглым образом, подставляя соседку, чтобы его самого никто не наказал. Глаза девочки наполнились слезами. Стиснув зубы, Маша сдерживала слёзы, чтобы не показаться слабой плаксой.

— Сколько раз говорить, что острые предметы — это не игрушка? — сжав пальцы на детском ушке, Алла повела воспитанницу в угол. — А если бы в глаз попала, а? Осталась бы девочка инвалидом по твоей милости. Стой теперь в углу и подумай о своём поведении.

Уходя, Алла взяла Свету за руку, чтобы оказать первую медицинскую помощь.

— Да, праздника тебе не будет. Хулиганка, — бросив последние слова, Кобра удалилась, уводя за собой Светлану.

— Ничего себе, — Галя, которую так ненавидит Света, не выдержала несправедливости по отношению к невиновному. Медленно подойдя к Маше, Галя положила ей руку на плечо и сказала:

— Надо пожаловаться на Светку. Она здесь уже всех достала. А ты ещё подругой её считаешь.

— Я не предатель, — сквозь слёзы прошептала Маша, потирая раскрасневшееся правое ухо, которое жгло так, будто его обварили кипятком.

— Конечно, ты не предатель, а Светка — самый настоящий. Она никого не любит. И даже тебя… — Галя развернула к себе соседку и посмотрела прямо в глаза. — Маш, не водись с ней. Она очень плохая. Видишь, и тебя подставила. Ни за что тебе влетело. Я не знаю почему, но наша Кобра никогда не разбирается, кто виноват. Ты заметила, что со Светой почти никто не дружит?

Маша кивнула головой, проглатывая слёзы.

— Она всем уже надоела. Постоянно жалуется, ябедничает. А в прошлом году… — девочка наклонила голову и зашептала, — она украла у Нины шоколадку, а у Люды заколку для волос. И ей ничуть не попало. Успела выбросить в окно.

— А откуда ты знаешь, что это Света украла? — Маша перестала плакать, слушая Галю.

— Ася видела, — заговорила чуть громче, повернувшись в сторону, где сидела подружка.

— Да, — Ася подтвердила. — Я сама видела, а доказать не смогла. Алла Архиповна и меня наказала за враньё, потому что у Светки ничего не нашли. Успела выкинуть…

— Я хотела с тобой поговорить, — Галя продолжила вести разговор с Машей. — А эта толстуха постоянно рядом. Кулаком машет… Я с ней не справлюсь. Завалит на пол и сверху садится, аж дышать не можешь. Маша, мы с девочками подумали и хотим тебе предложить: будь нашей подругой. У нас своих не обижают.

Мария никак не ожидала поддержки от Гали. Света столько всего о ней рассказывала, что сложилось впечатление, будто Галя противнее всех вместе взятых из всего интерната. Наслушавшись подругу, Маша сторонилась Галину и даже не пыталась подружиться.

— Ты согласна? Будешь с нами дружить? — Галя задала вопрос таким ласковым голосом, что эмоции Марии вырвались наружу в виде огромных солёных капель и дикого рёва.

— Да-а! — Маша обхватила шею воспитанницы дрожащими руками и затряслась в судорожном рыдании.

На школьную ёлку и вечерние танцы Машу всё-таки не отпустили. Галя с подругами не оставили девочку в одиночестве. Они устроили свой праздник в комнате: разложив на столе сладости, справили праздник в узком кругу. Света не оценила дружбу Маши с Галей. Ей взбрело в голову отомстить предательнице, но каким образом — она ещё не придумала.