Волчий Рубин

Ольга Гребнева, 2020

Проснувшись в незнакомом месте с частичной амнезией, бывший "защитник Отечества" Влад Комольцев становится участником странного Эксперимента. Врата переносят Влада в неизвестный мир, где он вынужден стать участником военных действий между оборотнями и Римской инквизицией. На чьей стороне правда – неизвестно, а выбирать надо прямо сейчас.

ПРОЛОГ

Перед глазами маячил серый потолок, неприятно дребезжали лампы дневного света.

Влад сел на кровати, поморщившись от боли в мышцах.

Почесал в затылке, взъерошив ёжик русых волос.

Замер, задумавшись.

С силой провёл ладонями по лицу, словно пытаясь снять маску.

Потёр шрамик, наискось идущий через левую бровь.

Короче говоря, совершил все жесты, которые могли помочь собраться с мыслями. Но ни одно из привычных движений не помогло вспомнить, как он оказался в этой пустой комнате, лежащим на страшно неудобной металлической кровати, под тоненьким шерстяным одеялом, не спасающим от холода одетого в одни плавки парня, уставший, словно вчера совершил марш-бросок с полной боевой выкладкой. Более того, амнезия, похоже, распространялось не только на вчерашний день. Парень ощущал странную пустоту в мозгах, где не осталось воспоминаний ни о себе, ни о друзьях и родственниках, ни о событиях собственной жизни.

Помотав головой, в которую словно насовали мокрую слежавшуюся вату, Влад огляделся. Небольшая комната без окон с металлическими стенами, полом и потолком. На спинке кровати висит аккуратно сложенный комбинезон, того же неопределённого серого цвета, что и всё вокруг. На полу рядом — тяжелые армейские ботинки, стоящие абсолютно параллельно друг другу, как будто их не снял ложащийся спать человек, а аккуратно поставила чужая рука. Он потянулся к одежде, как вдруг откуда-то сверху, из невидимого динамика, ударил по больной голове голос:

— Следуйте за оранжевой стрелкой.

Интонации были настолько властные, что Владу непроизвольно захотелось выпрямиться и встать по стойке «смирно».

«Можно подумать, здесь богатый выбор, куда пойти», — подумал парень, глянув на замигавшую на полу стрелочку, указывающую на единственную дверь.

— Следуйте за оранжевой стрелкой.

— Одеться хоть дайте… — непонятно к кому обращаясь, пробормотал он.

Оранжевая стрелка пульсировала на полу с раздражающим однообразием. Пока Влад облачался в комбинезон, неживой голос успел ещё пару раз повторить ту же самую фразу. Тяжёлая металлическая дверь комнаты открылась без усилий, стрелки, мигая, указывали направо, скрываясь за поворотом. Влад замер на пороге комнаты, пытаясь составить в голове хоть одну связную мысль. Но в мозгу крутились лишь глупо однообразные вопросы типа: Где я? Что это за место? Как я здесь очутился? И даже: кто я такой?

— Следуйте за оранжевой стрелкой, — вновь вклинилось в размышления.

— Чтоб вам всем провалиться! — Влад решительно шагнул налево по коридору, исключительно из чувства противоречия, которое, однако оказалось не лучшим советчиком — пройдя метров двадцать, он упёрся в дверь. Подёргал её, потолкал. Ноль эффекта.

— Следуйте за оранжевой стрелкой.

Отсутствие выбора стало очевидно, да и любопытство подстёгивало, а глядя в закрытую дверь, не узнаешь ничего. Влад круто развернулся на пятках и зашагал обратно. Миновав «свою» комнату, он двинулся дальше по коридору вдоль мигающих указателей. Однообразно-унылые серые стены и режущее глаз освещение навевали ассоциации то ли с тюрьмой, то ли с психбольницей. Указания из динамика больше не звучали, наверное, потому, что он шёл в требуемую сторону, и вокруг Влада сомкнулась тишина. Стерильный воздух, лишённый каких-либо запахов и сквозняков, казался мёртвым и душным. Следующая встретившаяся дверь оказалась открытой, и стрелки заворачивали в неё.

Влад остановился буквально в двух шагах от порога, решая, что делать дальше. С его точки зрения помещение, расположенное за дверью, не просматривалось. Голова болела всё сильнее, и никаких мыслей по поводу происходящего в ней так и не появилось. Тишина становилась уже невыносимой.

— Следуйте за оранжевой стрелкой! — Влад вздрогнул от неожиданности. Ему показалось, что указатели стали мигать чаще и ярче.

— Была — не была… — он шагнул в дверь.

Комната оказалась не в пример более уютной, чем та, где он очнулся. Мягкое ковровое покрытие, роскошные тиснёные обои на стенах, массивный стол в центре (похоже, из натурального дерева), заваленный бумагами и папками. За столом сидел мужчина в черной форме. Немолодой, лет пятидесяти, судя по погонам — в звании генерала. Влад автоматически начал выискивать особые приметы во внешности, наверное, от недостатка зрительных впечатлений. Волосы — тёмно-русые, телосложение — атлетическое, глаза…

Незнакомец посмотрел на Влада, и от этого взгляда почему-то по спине побежали мурашки. Влад отвел взгляд, и думать забыв о том, какой цвет глаз был у военного.

— Присаживайтесь, — сухо сказал хозяин кабинета.

«Наверно, всё же тюрьма», — подумал Влад

— Кто вы такой? Где я? И что, чёрт возьми, вообще происходит?! — резко спросил он и испугался собственного хриплого, срывающегося голоса.

Ответа не последовало. Незнакомец взял из самой большой стопки папку, раскрыл её, перевернул пару листов.

— Итак, сержант Владислав Комольцев. 27 лет. Русский. Вероисповедание — неопределённое, политические взгляды — лояльные. Сексуальная ориентация — гетеро. Курит. — Глаза Генерала (так его про себя окрестил Влад) на миг оторвались от бумаги.

Влад понял, что в этих коротких фразах заключено всё, что он помнит о себе. Ничего нового ему не сообщили. Он осознал, что до сих пор стоит, как дурак, на пороге, а в коленях вдруг возникла неприятная слабость, в висках зашумело. Поэтому он счёл за лучшее воспользоваться приглашением и опустился в кожаное кресло для посетителей.

— Что происходит? — повторил он. Голос, к счастью, стал слушаться лучше и звучал уже не так панически, как раньше.

— Вы по решению трибунала приговариваетесь к высшей мере наказания за совершённые вами преступления, — голос Генерала был равнодушным и холодным. — Однако, вам повезло. Вместо обычного расстрела вас ждёт Эксперимент.

— Что я сделал? В чем меня обвиняют? — мысли Влада скакали, колотясь об стенки черепной коробки.

— Вас уже не обвиняют. Приговор вынесен. Не перебивайте! — попытки Влада вставить хоть слово были пресечены властным жестом руки. — Сейчас вы пройдёте в соседнее помещение, склад, получите снаряжение. Затем проследуете в Зал Эксперимента.

— Но…

— Вы, конечно, вправе отказаться от участия в Эксперименте и предпочесть встать к стенке. — Генерал с интересом воззрился на приговорённого, ожидая решения.

Комольцев осознал, что умирать совсем не хочется, и помотал головой:

— Нет, я не буду отказываться.

— Ну вот и хорошо. Однако у меня нет времени вести длительные диалоги с каждым военным преступником. Если вы в течение минуты не проследуете на склад, то отправитесь на Эксперимент без снаряжения, — в голосе лязгнула сталь.

Влад в сердцах сплюнул на ковёр, досадуя, что ничего ему путём не рассказали, и вышел из кабинета. Оранжевая стрелка, дружелюбно подмигнув, указала на следующую по коридору дверь.

Фляжка армейская (0,5 л).

Расческа плоская.

Тюбик зубной пасты.

Зубная щётка.

Аспирин (6 таблеток).

Бинт стерильный (1 штука).

Лейкопластырь (1 рулончик).

Сигареты (1 пачка).

Моток верёвки.

— И это всё? Вы что, шутите? — осведомился Влад, оглядывая кучку вещей на столе.

Тщедушный лысоватый старичок, заведующий складом, хмыкнул:

— А вы хотели, молодой человек, чтобы вам выдали всё, чего душа пожелает? Включая огнемёт?

Влад не стал отвечать, что именно этого он и хотел, угрюмо побросал в вещмешок своё скудное снаряжение. «Надо всегда сосредотачиваться на плюсах. Всё-таки верёвка, аспирин, пластырь, фляжка — несомненно полезные вещи. Да и пачка сигарет — большая удача. Без расчёски я бы, конечно, не умер, — в очередной раз провёл ладонью по коротким волосам. — Но зубы вовремя почистить всегда приятно».

— Желаете переодеться в более привычную одежду? Там, — старичок махнул рукой на дверь в соседнее помещение, — есть форма всех существующих армий, а также всякие удобные спортивно-туристические шмотки.

Когда Влад вышел оттуда в камуфляже, бушлате и сапогах, хранитель склада одобрительно кивнул и пробормотал под нос:

— Сразу видно, младший командный состав, — а громче добавил, — Дальше по коридору проходите.

В очередной комнате Влада встретил совсем молоденький рядовой, который торопливо распахнул перед ним тяжёлую металлическую дверь, ведущую в огромный зал. В центре помещения возвышалась необычного вида конструкция — блестящая арка на полуметровом постаменте.

Дверь глухо лязгнула за спиной приговорённого, и голос из динамика произнёс:

— Займите место под аркой. Обратный отсчёт — двадцать секунд. Девятнадцать… Восемнадцать…

Влад решил не искушать судьбу и поднялся на возвышение. Одновременно со словом «один» в зале мигнул свет, раздался треск, похожий на звук электрического разряда. В голове у Комольцева зашумело, комната поплыла перед глазами. Последнее, что зацепилось за поверхность уходящего сознания, — гладкий металлический пол, ткнувшийся в щёку.

Часть 1

Глава 1.1

Земную жизнь пройдя до половины,

Я очутился в сумрачном лесу,

Утратив правый путь во тьме долины,

Каков он был, о, как произнесу,

Тот дикий лес, дремучий и грозящий,

Чей давний ужас в памяти несу!

Данте Алигьери

Комар, примостившийся на щеке, судя по всему, был крайне голодным и оттого злым. Именно зуд от укуса привел Влада в сознание. Он хлопнул по больному месту, оборвав последнюю в жизни гнусного насекомого трапезу. «Откуда в закрытом помещении без окон комары?» И еще не успев додумать мысль до конца, Влад понял, что вокруг уже не зал с металлической аркой. Совсем рядом в сгущающихся сумерках толпились вековые деревья, почти целиком закрывающие кронами небо. Вечерний воздух пах какими-то цветами, подгнившей древесиной и свежей, чуть влажной травой. Кстати, лежать на земле оказалось совсем неприятно: одежда на правом боку уже изрядно пропиталась росой, да к тому же несколько веточек чувствительно впивались в тело.

Влад огляделся, убедился, что вещмешок в целости и сохранности лежит в паре шагов, быстро сделал несколько приседаний, пару раз отжался, помахал руками. Кровь побежала быстрее, согревая закоченевшие мускулы. «Где ж это я очутился? Судя по всему, пресловутый Эксперимент начался. Знать бы, в чём он заключается, — размышлял он уже на ходу, потому что стоять на месте было прохладно. — Если я что-нибудь в чём-нибудь понимаю, то это Эксперимент по выживанию. Дескать, вот тебе минимальный инвентарь, и побегай по незнакомому лесу. Да еще и с полной амнезией». Влад шёл медленно, приглядываясь к стволам деревьев в поисках мха, чтобы определиться хотя бы со сторонами света. Мха было в избытке, но рос он почему-то не с какой-то одной стороны, а практически везде. После минут десяти изысканий, достойных настоящего следопыта, Влад с некоторой долей вероятности решил, что север находится по левую руку, а прямо по курсу — восток. На душе стало спокойней, но практической пользы не принесло — всё равно не было точки отсчёта пути.

Тем временем ночь окончательно вступила в свои права. Владу пришлось сбавить темп ходьбы, чтобы не расшибить лоб о не вовремя подвернувшийся ствол. Тоненький серп новорождённой луны, изредка мелькавший среди дубовых крон, был бессилен хоть что-нибудь осветить. Под ноги постоянно подворачивались звериные норки, низкие ветки норовили выколоть глаз, а колючие кусты цеплялись за одежду и оставляли на лице и ладонях дорожки мелких, но болезненных царапин. Минут через двадцать такого противостояния человека и леса Влад сдался и присел на поваленное дерево, решив, что лучше замерзнуть, чем сломать шею. Тем более всё равно непонятно, куда стремиться, к какой неведомой цели.

Он оперся спиной о толстый ствол, пристроил вещмешок на коленях, чтобы уберечь от ночной сырости, и решил немного подремать. Однако это оказалось не так-то просто: лес не хотел дать покоя чужаку, вторгшемуся под его сень. Со всех сторон слышались странные, порой пугающие шорохи, хрусты и крики ночных птиц (а может животных). Владу на ум сразу же начали приходить мысли о голодных хищниках, ядовитых змеях и неупокоенных душах. Да и усталости особой не было — всего-то около часа, как в себя пришел. Сон решительно отказывался приходить, а вот бодрящий холодок зря времени не терял — забирался под бушлат и веял сыростью от земли и подгнившего бревна. «Нет, уж лучше идти, хоть какое-то развлечение. Буду осторожненько, медленно, не спеша». Повторяя про себя эту фразу, как литанию, Влад двинулся дальше: «Не спеша… Аккуратно… Веточку в сторонку… Через буреломину перешагнём… Осторожненько… А, чёрт!!» Палка под ногой хрустнула, пятка неудержимо поползла вперёд, скользя на мокрых листьях. Влад, не удержав равновесия, проехался на собственном заду и оказался в неглубоком овражке. При попытке встать щиколотку пронзила острая боль. «Так, на сегодня, похоже, отпутешествовался…» Он с досадой выругался и крикнул в звёздчатое небо:

— Ну что, экспериментаторы, довольны своим подопытным кроликом? Или уже жалеете, что не выдали мне ножа, фонарика и спичек?

Упоминание о спичках закономерно вызвало мысль о сигаретах — таких доступных (только руку в вещмешок запустить!), но бесполезных без источника огня. Курить хотелось зверски, и это окончательно испортило Владу настроение. Но упиваться сочувствием к собственной несчастной судьбе — занятие абсолютно бесполезное, оно не поможет ни согреть промозглый лесной воздух, ни унять боль. Поэтому горе-следопыт медленно и аккуратно стащил сапог с пострадавшей ноги. Скудного лунного света было недостаточно, чтобы осмотреть повреждение, но на ощупь казалось, что щиколотка распухла как минимум вдвое. Влад соорудил из портянки тугую повязку, вновь обулся и встал, обхватив ближайшее дерево. Осторожно перенёс вес тела на больную конечность. Неприятно, но терпеть можно. Ещё бы какую-нибудь палку приспособить в качестве трости… Опять присев, он пошарил руками по земле в поисках подходящей деревяшки.

Двигаться по пересечённой местности с больной ногой, пытаясь опираться на жалкое подобие дорожного посоха, сделанного из не очищенной от коры толстой ветки, — занятие для мазохистов. Влад с большим трудом выбрался из овражка, ставшего виновником травмы, прошел ещё метров двести и в изнеможении присел на землю. Перед глазами плавали цветные пятна, щиколотка пульсировала болью, в ушах приливными волнами шумела кровь, заглушая лесные шорохи. Наверное, поэтому он не сразу обратил внимание, что звуки стали более… упорядоченными и знакомыми. Судя по звуку, приближался человек, не таясь, похрустывал веточками.

Влад опомнился только тогда, когда прямо перед ним проявился силуэт. Разглядеть в подробностях было трудно. Вроде бы высокий мужчина, одетый во что-то спадающее до земли, то ли плащ, то ли в какой-то балахон. Замерев на границе поляны, незнакомец будто бы внимательно рассматривал вторгшегося в его лес пришельца. Влад перехватил свой «посох» поудобнее, чтобы в случае нападения использовать его как дубину, и громко спросил:

— Эй, ты кто?

Сам тут же почувствовал неуместность этого вопроса. Сейчас гораздо важнее определиться с собственным местонахождением и получить медицинскую помощь, желательно квалифицированную. Поэтому почти без паузы продолжил:

— Ты не мог бы позвонить в «скорую»? Я тут ногу здорово растянул.

Но ни первый, ни второй вопрос не вызвали у незнакомца никакой реакции — молчание, ни одного жеста. Вдоль позвоночника Влада пробежали мерзкие холодные мурашки, хоть он и не считал себя суеверным, но во всей окружающей атмосфере было что-то жуткое, чужое. И это ощущение подкрепилось странным, неприятным чувством в висках — как будто внутреннюю поверхность черепной коробки исследуют чьи-то осторожные, но назойливые пальцы. Влад потёр лицо левой рукой, пытаясь стереть след призрачных прикосновений, а в это время человек в чёрном плаще чётко произнёс короткую фразу на незнакомом языке. Только через пару мгновений Влад понял, что он сказал:

— Я помогу тебе. — Смысл слов словно сформировался прямо в мозгу.

Незнакомец подошёл к Владу, и прежде чем тот успел хоть как-то среагировать, подхватил под плечо и помог подняться с земли. Ростом он оказался почти на голову выше Комольцева, а силы в руках было гораздо больше, чем можно ожидать при худощавом телосложении. В первую секунду Влад инстинктивно дёрнулся в сторону, но действия нежданного помощника не несли в себе угрозы, да и выбора, в принципе, не оставалось.

Лес, раньше грозный и враждебный, больше не цеплялся руками-ветками за одежду, а наоборот, расступался перед людьми, чуть поглаживая их по спинам, словно желая счастливого пути. Дорога оказалась недолгой, деревья вдруг закончились, и взгляду предстала огромная, заросшая высокой, по колено, травой поляна. На дальнем краю открытого пространства притулилась одинокая деревянная постройка, которую Влад с такого расстояния не мог разглядеть. Но это явно не была окраина города или хотя бы деревни, скорее сторожка лесника.

— Эээ… Послушай, а до города далеко? Мне бы в больницу надо. — Реплика осталась без ответа.

Домик был срублен из громадных дубовых бревён, уже изрядно потемневших от времени. Слева, словно опираясь на плечо старшего брата, ютился убогий сарайчик без окон. На огороженном покосившимся плетнём участке, которому, по-видимому, полагалось быть огородом, росла такая же высокая трава, как на остальной поляне, и было непонятно, зачем вообще ставился забор. Всё выглядело не то что бы заброшенным, но каким-то древним, угрюмым, мрачным… Влад приостановился, не заходя за забор, чуть оттолкнул от себя руку своего спутника, так, чтобы это не выглядело грубым, но в то же время, чтобы дать понять — дальше он идти не собирается. Человек в чёрном отстранился, удивлённо поднял бровь.

— Чёрт возьми! Ты можешь просто ответить на вопрос? Что это за место? Где ближайший город? Кто ты сам такой?

— Мой дом. Рим в дне пути отсюда. Меня зовут Конрад. А теперь может всё-таки войдёшь?

Не дожидаясь реакции, он пошёл к крыльцу. Влад пару минут простоял на месте, настороженно оглядываясь, но наваждение ушло: обычный дом, старый, конечно, но вовсе не зловещий, вон в окне отблеск живого пламени виднеется, а что помидоры и огурцы не растут, так это ещё не повод подозревать хозяев в чём-либо предосудительном. Он захромал к двери, уже предвкушая, как он сейчас присядет в кресло, удобно устроит больную ногу… и выяснит, наконец, что вокруг происходит.

Однако кресел, ковров и пледов, не говоря о прочих достижениях цивилизации, в комнате не оказалось. Всю обстановку составляли стол, две деревянные скамьи, камин с уютно потрескивающими дровами да полки на стенах, уставленные какой-то домашней утварью. На столе стоял закопченный котелок с чем-то мясным, судя по аппетитному запаху, и массивный канделябр с двумя толстыми оплывшими свечами. Влад сглотнул слюну и поймал себя на мысли, что в течение того отрезка своей жизни, который помнит, не ел он ни разу. Конрад выжидательно посмотрел на вошедшего и, видя его нерешительность, жестом пригласил гостя присесть и отведать кушанье.

Влад опустился на скамью напротив хозяина, пытаясь решить, чего ему хочется больше — изничтожить содержимое котелка или расспросить нового знакомого. После краткого размышления он принялся за… пожалуй, всё-таки ужин, хотя трудно определить правильное название трапезы, происходящей далеко за полночь. Влад одновременно бросал взгляды на своего визави, пытаясь получше рассмотреть его. Очень бледная кожа, оттеняемая длинными темными волосами. Худощавое лицо чуть тронуто морщинками, но не кажется старым, хотя из чёрные глаза, казалось, видели не одно тысячелетие. Весь он казался живым воплощением окружающей ночи и векового леса. Рассудок говорил, что такого человека стоит опасаться, однако Влад чувствовал себя на редкость спокойно и уверенно, не ощущая никакой угрозы со стороны хозяина дома.

Он не смог сдержать любопытства и начал разговор в промежутках между укусами:

— Меня зовут Влад. Тебе может показаться странным то, что я спрошу — где я? В смысле какая это страна?

— Италия, — ответ снова будто сформировался в мозгу, наполнив сутью слова неизвестного языка.

Влад помотал головой, пытаясь избавиться от лёгкого шума в висках.

— Ты ведь не на русском говоришь. Почему я тебя понимаю?

Конрад криво усмехнулся:

— Я хорошо владею ментальной магией.

— Магией?! — Кусок встал поперёк горла, и Влад закашлялся. «Это галлюцинации начинаются. А на самом деле я лежу себе преспокойненько под металлической аркой без сознания… Или на прозекторском столе… — От последней мысли его передёрнуло. — Нет, уж лучше в сказке, где существует волшебство».

Сытная еда уютно улеглась в желудке, от камина веяло приятным теплом, давали о себе знать усталость и стрессовые обстоятельства Эксперимента, и почти сразу после начала разговора Влад начал клевать носом. Конрад игнорировал большинство вопросов, упорно отмалчиваясь и присматриваясь к гостю. Его глаза то в упор впивались в лицо, словно пытаясь залезть под черепную коробку, то устремлялись вдаль, на ночной лес, виднеющийся в окне. Где-то вдали тоскливо завыл волк…

— Как прошла отправка?

— Технически всё успешно, без сбоев, — Доктор отхлебнул обжигающий кофе, подумав про себя: «Даже удивительно для первого раза. Учитывая, насколько фрагментарные сведения о технологии были у меня на руках». — Портал раскрылся почти мгновенно, объект заброшен в рассчитанный квадрат. До цели ему где-то три, максимум четыре дня пути, если идти напрямую. — Он сделал паузу для ещё одного глотка. — Естественно, прямо туда он не направится, так что, как я рассчитываю, нам придётся ждать дольше.

— Насколько дольше? — недовольно поинтересовался Генерал.

— А этого я пока что сказать не могу.

— Плохо. Ладно, докладывать мне ежедневно, а при каких-либо неожиданностям — в любое время суток.

Глава 1.2

Влад хотел ещё понежиться в кровати — так приятно после долгих бесцельных блужданий просто полежать, никуда не спеша. Стоп! Никакой кровати — под боком узкая дубовая скамья, укрыт он собственным бушлатом, а вместо подушки под головой — рука. События прошедшей ночи в безумном танце пронеслись перед мысленным взором: приговор, начало Эксперимента, негостеприимный лес, подвёрнутая нога и ночной разговор с Конрадом.

Выяснить у малообщительного собеседника удалось немногое: страна, куда, судя по словам хозяина дома, попал приговорённый — Италия — и её столица Рим были вполне реальными географическими объектами. Однако существование телепатии (магии, как предпочитал называть её Конрад) казалось по меньшей мере странным, да и обстановка выглядела изрядно необычно.

Сейчас в окно лилось солнечное сияние, явно было около полудня. Слышался громкий птичий щебет. Влад блаженно потянулся — несмотря на жёсткость ложа, он умудрился неплохо выспаться. При свете дня комната выглядела совсем не зловеще и не таинственно, только немного заброшенно. Под потолком в углах блестела паутина, на полу валялись мелкие веточки и несколько сухих листьев. Кроме того, из комнаты, оказывается был ещё один выход — небольшая низкая дверка в противоположной стене. Влад, оглядевшись, не смог сдержать исследовательского интереса и хотел заглянуть в соседнее помещение, но дверь не поддалась. Всё остальное было по-прежнему. Погасшие угли в камине, канделябр и пустой котелок на столе. Никаких признаков присутствия Конрада не наблюдалось.

Влад вышел на улицу, глубоко вдохнул пряный лесной воздух, сделал пару наклонов и махов руками, чтобы размять не вполне проснувшееся тело. Заметив скрывающийся в траве колодезный сруб, решил использовать по назначению зубную пасту и щётку, чтобы извлечь из бестолково подобранного инвентаря хоть какую-то пользу. Ополоснув лицо и почистив зубы, Влад пришёл к выводу, что жизнь не такая уж плохая штука. «Только курить охота зверски! Может, там угольки не совсем погасли?» Надежда, конечно, призрачная, но проверить стоило. Парень весь извозился в пепле и саже, пытаясь раздуть в очаге хоть маленькую искорку пламени, но всё было тщетно.

— Проклятье! — в сердцах выругался он, сжимая в пальцах бесполезную сигарету.

Повернувшись, Влад в изумлении замер на месте. На крыльце стояла девушка, с интересом разглядывающая его. Длинные, очень светлые, почти белые, волосы. Высокая, худенькая, какая-то бесцветная, но очень милая. Лёгкое, почти просвечивающее платье, то ли белое, то ли светло-серое. На лице — удивление и любопытство. Влад заметил это всё как-то сразу, одним взглядом.

— Простите, — он пытался аккуратно засунуть сигарету обратно в пачку. — Меня Конрад в гости пригласил. — Слова звучали немного неправильно и не совсем точно отражали произошедшее, но лучшего парню на ум не приходило.

Девушка улыбнулась и что-то произнесла с вопросительной интонацией. Влад пожал плечами:

— Не понимаю.

Она нахмурилась, между бровями залегла морщинка. Прикоснулась к груди рукой и снова что-то сказала, очень мелодично, но слишком быстро — звуки проскользнули по грани слуха и не задержались в памяти Влада. Он отрицательно помотал головой. Девушка повторила жест и слово, но медленнее:

— Лионелла.

Парень смекнул, что это её имя, и тоже приложил ладонь к груди, чувствуя себя путешественником, устанавливающим контакт с аборигенами:

— Влад.

— Вла-ад, — повторила собеседница, певуче растянув гласную, и опять улыбнулась.

Возникла пауза, и парень поймал себя на том, что внимательно разглядывает девушка, а точнее, откровенно пялится. А она, ничуть не смутившись от такого пристального внимания, вошла в дом, проскользнула мимо Влада, обдав его приятным травяным ароматом, по-хозяйски сняла с полки кувшин и пару кружек, поставила на стол. Прощебетала что-то, видимо, приглашая к столу.

В кувшине оказался какой-то травяной напиток, кисло-сладкий, вкусный, приятно пощипывающий нёбо. Лионелла продолжала что-то говорить, как будто и не нуждалась в понимающем её собеседнике. Влад изредка кивал, иногда улыбался, потом поймал паузу в речи новой знакомой и вставил:

— А где Конрад? — неопределённо развел руками и попытался жестами показать длинные волосы, втянул щёки, изображая худощавое лицо хозяина дома. — Конрад?

Лионелла пристально посмотрела на него, повторила имя, начала было что-то объяснять. Но тут же с досадой махнула рукой — всё равно взаимопонимания не получалось. С той же полки, откуда она взяла отвар, были принесены несколько листов коричневатой бумаги, литая, по-видимому бронзовая, чернильница и перо. Настоящее гусиное перо, Влад даже глаза потёр в недоумении, таким архаизмом это выглядело. Пока он чесал в затылке, девушка набросала на листе две картинки. Солнышко с лучиками, похожее на детский рисунок, и под ним женская фигурка. А рядом полумесяц луны с мужской фигурой в чёрном. Подвинула рисунок, чтобы собеседник мог рассмотреть.

— И? — вопросительно поднял бровь Влад.

— Конрад, — Лионелла ткнула пальчиком в мужскую фигуру. Потом показала на женский силуэт и похлопала себя по груди.

Парень усиленно думал, но не понимал, что ему хотят объяснить. «Ну да, Конрада я встретил ночью. Девушка появилась днём. Это ясно и без рисунков. А вот куда делся этот… хм… маг?» Лионелла тем временем вновь заскрипела пером: снова луна, условная человеческая фигурка, стрелочка, какое-то животное, смутно напоминающее собаку или волка. Она вскинула большие прозрачно-серые глаза на Влада, в их выражении было столько надежды, что молодой человек еле нашёл в себе мужество вновь непонимающе пожать плечами.

Лионелла качнулась вперёд, к Владу, как будто собиралась поцеловать, положила ему прохладные пальцы на виски, её лицо оказалось вдруг совсем близко. Она быстро, сбивчиво заговорила. У парня появилось ощущение, знакомое по разговору с Конрадом, словно внутри черепа скребётся мышка. И в потоке слов послышались три, которые были понятны — «поход», «инквизитор», «помощь». Девушка слегка побледнела, на лбу выступил пот, ладони слегка дрожали, когда она убрала их от лица Влада.

Парень неуклюже взял непривычный письменный прибор, макнул перо в чернильницу и, стараясь не посадить кляксу, изобразил ручки-ножки-огуречик, нарядил человечка в нечто балахонообразное и пририсовал крест на груди.

— Инквизитор, — полуутвердительно произнёс он.

В глазах Лионеллы вспыхнула ненависть, выхватив перо у Влада, она перечеркнула последний рисунок, прорвав острым кончиком бумагу. Несколько штрихов, под её рукой возникает изображение костра с человеческой фигуркой в центре, среди языков пламени. На ресницах девушки блеснули слёзы. Она опять говорила, на этот раз гневно. А потом выронила перо из ослабевших пальцев, закрыла лицо ладонями. Парень нерешительно обнял её за плечи:

— Не плачь. Всё хорошо…

Он сам не совсем понимал, что произошло. В голове крутились какие-то смутные общие представления об инквизиции, помнилось только то, что эта церковная организация существовала когда-то в средние века и боролась против ведьм и колдунов. А Конрад и Лионелла, судя по всему, как раз и принадлежат к тем самым отступникам, которых имели обыкновение сжигать на кострах.

Девушка доверчиво прижалась к груди Влада, дав волю слезам. Он ласково поглаживал её по спине и бормотал что-то утешающее. Выплакавшись, она не отодвинулась и предприняла ещё одну попытку донести информацию с помощью рисунков. Вновь и вновь её тонкий пальчик указывал то на солнышко, то на луну, то на волка, то на костёр, но слов парень не понимал, а без них не мог уловить логической связи.

Минут через пять Влад решительно отобрал перо у Лионеллы, решив выяснить другую волнующую его подробность. Он неумело и коряво нарисовал человека в мантии, усеянной звездами, в островерхой шапке и с зажатой в руке волшебной палочкой, с которой сыпались искры. Набросок должен был, по идее, изображать мага, волшебника, но Влад и сам видел, что получилось не очень-то похоже. У Лионеллы рисунок вызвал полное недоумение, круто изогнувшее светлую бровь.

Бессмысленность и безвыходность ситуации, когда невозможно понять друг друга настолько утомила парня, что он с новой силой захотел курить.

— Лионелла, мне нужны спички. Ну… огонь, — он пошевелил пальцами, попытавшись показать пламя. Ткнул пальцем в сторону очага. — Огонь.

Промучившись ещё немного, Влад чуть не закричал от радости. Девушка, кивнув, выбежала из дома, но почти сразу же вернулась, неся кремень и огниво. По крайней мере, парень решил, что это должно так называться. Лионелла умело высекла искру, сигарета затлела, и он, сделав глубокую затяжку, впервые за последние сутки почувствовал себя абсолютно счастливым.

Светловолосая что-то шепнула ему на ухо и, взмахнув подолом, пошла в сторону леса.

— Лионелла! — удивлённо позвал Влад. Но она даже не обернулась.

— Странная она какая-то… — пробурчал сам себе под нос.

Девушка, мелькнув белым пятнышком, скрылась за деревьями. Солнце жарило немилосердно, что казалось необычным после промозглой ночной погоды. Влад задумчиво докурил, раздавил окурок сапогом и решил осмотреть вторую часть строения — сарайчик. Дверь в него оказалась приоткрытой и немного покосившейся. В стенах зияли широкие щели, около порога устроилась пушистая шапка мха.

Петли взвизгнули, вызвав болезненную пульсацию в голове парня. Внутри было довольно темно — свет падал только из дверного проёма и из щелей. Открывшаяся взгляду Влада комната была маленькой и почти пустой. Узкий и низенький лежак да пыльный столик. Парень нерешительно шагнул в полумрак, под ногой протяжно скрипнула половица. На верёвочках были развешаны пучки засушенных трав, источающие приятный запах, а на столике выстроились неровными рядами разнокалиберные склянки. Убогость и ветхость стен явно контрастировала с обжитостью комнаты. Интерьер выглядел прямой противоположностью дому, где всё было крепким и добротным, но заброшенным. Здесь явно чувствовалась женская рука.

«Необычное место для жилья. Неужели это Лионелла здесь ночует? Судя по тому, что от неё пахло именно этим, — Влад тронул одну из травяных связок, — так и есть…»

Глаза уже привыкли темноте, солнечных лучей, которые падали из дверного проёма и просачивались сквозь щели, хватило, чтобы заметить блеск в дальнем углу. Подойдя, Влад разглядел металлическое кольцо-ручку на люке в полу. «Зачем же я это делаю? Нехорошо лазить там, где не просят, в отсутствие хозяев, — думал парень, приподнимая крышку. — Да и что там может быть, кроме солений, варений или в лучшем случае бочек с вином…» В подполе царила абсолютная тьма, даже ступеньки приставной лестницы пришлось осторожно нащупывать ногой, рискуя сорваться в холод и неизвестность. Влад в очередной раз пожалел об отсутствии фонарика.

Когда он наконец утвердился на полу, запоздало подумал о свечах, оставшихся в доме. «Вернуться, что ли? Нет. Всё равно обращаться с огнивом не умею, только время тратить!» Парень ощупал ближайшую стену, под пальцами шершавился прохладный камень. Десяток шагов вдоль края помещения привели Влада к углу. Таким образом незадачливый исследователь обошёл весь подвал, оказавшийся намного больше по площади, чем возвышающийся над ним сарайчик. Вернулся опять к лестнице, найдя по дороге только два кольца на высоте плеча, судя по всему, держателей для факелов.

Голова начинала привычно болеть. У Влада было ощущение, что с этим ему мучаться постоянно, память тела оказалась сильнее, чем амнезия. Наверное, неприятные ощущения в висках затмили голос рассудка, потому что парень решил оторваться от путеводной стенки и наугад двинулся к центру подземелья, осторожно пробуя пол ногой. Время от времени он оборачивался, чтобы удостовериться — светлый квадрат люка виден и служит ориентиром. К счастью, камень под сапогами был ровным, без выбоин, ступеней и препятствий. Влад считал шаги и когда по его прикидкам оказался на середине помещения, наткнулся на возвышение. Зажмуривать глаза в полной темноте — действие бессмысленное, но ему оно помогло сосредоточиться на сведениях, получаемых с помощью осязания. Посреди подвала располагался каменный параллелепипед, четыре шага в длину, два — в ширину. На боковых гранях прощупывались рельефные изображения, а может быть, надписи. Верхняя плоскость была ровной и гладкой, будто отшлифованной, лишь по краю тянулся неширокий желобок.

Влад почувствовал, что окончательно запутался, ровным счётом ничего не понимает и до чёртиков хочет, чтобы кто-нибудь ему просто объяснил, где он и что происходит. Так как в холодном подполе такого гида не найдёшь, парень, тяжело вздохнув, направился обратно к выходу.

Солнце уже повернуло к закату, исследования заняли гораздо больше времени, чем предполагал Влад. В висках стучало, да и курить снова захотелось. Лионелла не вернулась, дом стоял, окутанный тишиной. Даже птицы замолкли, и парень почувствовал пугающее одиночество.

Ни людей…

Ни воспоминаний…

Ни противника…

Ни цели…

Ни оружия…

Ад для солдата.

…Грохот автоматной очереди рядом с ухом. Прижимаясь спиной к какому-то забору, Влад лихорадочно перезаряжал оружие. Напарник вновь вжал спусковой крючок, разорвав вечерний воздух стрельбой… Короткая перебежка до следующего укрытия… Выстрел вслепую… Пуля оставляет выщербину рядом с лицом, бьют по щеке мелкие камешки…

Парень пришёл в себя, разбуженный собственным коротким вскриком:

— Прикрой!

Дремота рассеялась, и вместе с ней ушла такая яркая картинка боя. «Где это было? Когда? И со мной ли? Или просто дурной сон?»

Сумерки застали Влада сидящим на крыльце, жующим веточку в тщетной попытке заглушить голод и тягу к табаку. Он вздрогнул, услышав шорох сзади, из дома. Автоматическим движением откатился в сторону, убирая свой силуэт из дверного проёма. Глухой стук дерева об дерево — и открылась дверь во вторую комнату. На пороге мелькнула высокая фигура. «Конрад», — с облегчением узнал Влад.

— Добрый вечер, — нарочито громко произнёс парень, поднимаясь на ноги.

Маг ответил кивком. А Влад снова вздрогнул. На этот раз шум донёсся от леса — еле слышный шелест листьев под осторожной ногой. По поляне шла Лионелла.

— Ну вот и вся компания в сборе, — пробормотал парень. — Что-то нервы совсем расшатались…

За девушкой бежала огромная собака, что-то держа в зубах. Они остановились, не доходя до плетня, Лионелла забрала у зверя ношу, потрепала по загривку. И в этот момент по спине Влада побежали противные мурашки с холодными лапками — это была вовсе не собака, а волк. Серая вытянутая морда, ласкаясь, прижалась к человеческой руке, клыки клацнули в опасной близости от пальцев.

— Лионелла, осторожно!

Парень рванулся вперёд, но его удержала опустившаяся на плечо рука Конрада.

— Волк ничего ей не сделает. Успокойся.

— Но как же… — гневно начал Влад. И осёкся, увидев, что Лионелла, как ни в чём не бывало, прошествовала к очагу и занялась готовкой. То, что принёс хищник, оказалось заячьей тушкой.

— Что здесь, в конце концов, происходит?!

— Немного терпения. Сначала ужин.

Парень хотел возмутиться, но почувствовал, что желудок не на его стороне, и промолчал. Девушка разожгла огонь в камине, кусочки разделанного мяса исходили жиром на вертеле, распространяя аппетитный запах.

Трапеза прошла в молчании. Все трое были голодны и уплетали жаркое за обе щеки. Лионелла управилась со своей порцией первой, зевнула во весь рот и, улыбнувшись мужчинам, вышла из дома. Её белое платье мелькнуло мимо окна, знакомый скрип сарайной двери повис в вечернем воздухе. Влад удивлённо взглянул на Конрада, но маг проигнорировал незаданный вопрос. Тогда Комольцев озвучил своё непонимание:

— Почему она ушла?

— Лионелла ночью спит, — пожал плечами маг.

— Это понятно, мы все ночью спим…

Конрад непонятно чему усмехнулся. И тут Влад не выдержал:

— Послушай, я, конечно, благодарен за помощь, гостеприимство и так далее. Но ты можешь нормально рассказать, что вокруг творится?! Я безумно устал от всяких недомолвок и многозначительного молчания!

Собеседник сразу посерьёзнел, внимательно вгляделся в лицо парня и побарабанил пальцами по столешнице.

— Я расскажу. Только не перебивай, пока я не закончу. Хорошо?

Утвердительный кивок.

— Я не знаю, откуда ты появился в моём лесу, человек. Вижу, что ты не здешний. Совсем. Скорее всего, из другого мира. Ты обещал не прерывать! У тебя незнакомая аура, и я вижу не все твои мысли. Мне крайне интересно, как ты сюда попал, но исследовательский интерес подождёт. Сейчас есть более важные вопросы. Ты очутился здесь очень вовремя. — Он помолчал, решая с чего начать объяснения. — Эта дубрава принадлежит… оборотням. То есть сами они предпочитают называться волками, «оборотень» — это оскорбительное слово. И именно сейчас им… и нам нужна помощь, которую ты можешь оказать.

Конрад сделал паузу, и Влад решил, что уже можно вставить реплику:

— Слушай, такого не бывает! Что ты мне лапшу на уши вешаешь? Какой другой мир? Какие оборотни?

Маг укоризненно посмотрел на парня и покачал головой:

— Я знаю, что для тебя это звучит невероятно, но тебе придётся смириться с тем, что это правда. Пройдёт немного времени, и ты увидишь всё своими глазами. А сейчас будь добр, задавай вопросы только по существу.

Комольцев унял своё недоверие и возмущение, решив, что если продолжит в том же духе, то Конрад, того и гляди, вообще замолчит. А так хоть какая-то определённость будет.

— Вопросы по существу, говоришь… Хорошо. Ты сказал «им и нам». Кто «они» и кто «вы»?

— Они — волки. Мы — маги. Я и Лионелла. Мы живём в дружбе со стаей, помогаем им, а они нам. Но скоро начнётся большая война, которая грозит уничтожить эту идиллию. Римская инквизиция готовит карательный поход на нас, чтобы извести под корень… нечисть, как они выражаются.

Владу вспомнилась реакция Лионеллы на рисунок, изображающий служителя церкви. Теперь всё стало на свои места: если девушка тоже обладает магическими способностями, то у неё не может быть тёплых чувств к инквизиторам. Парень с изумлением поймал себя на мысли, что о магии думает как о чём-то само собой разумеющемся, а о светловолосой чародейке — как о своей женщине.

Руки Влада прямо-таки зачесались в предвкушении действия, он ощутил, что окунулся в свою стихию. Цель указана, противник ясен, осталось найти средства к его уничтожению. Но прежде чем с радостью соглашаться сражаться в чужой войне, неплохо бы выспросить подробности.

— Насколько я понял, оборотни… э-э… то есть волки, — поправился парень, — обитают здесь давно. Почему же вы ожидаете начала боевых действий именно теперь?

Конрад встал, прошёлся из стороны в сторону, бросил взгляд в сгустившуюся за окном темноту.

— Один из волков был в Риме. Его арестовали за мелкую кражу, посадили в тюрьму, мы не успели вовремя освободить беднягу. В полнолуние мальчишка перекинулся прямо в камере… Его казнили, естественно. Сожгли. После этого инквизиторы засуетились, решив, что наглость нелюдей перешла все границы. Сейчас из-за глупости одного нам всем грозит смерть. По крайней мере, многим. Мы знаем, что на нас готовится нападение, но нет информации о дате начала похода. Ты пойдёшь в Рим и выяснишь, на какой стадии находится подготовка инквизиторов к войне.

Влад скептически хмыкнул, слегка раздражённый приказным тоном Конрада:

— Как же я это узнаю, если не понимаю никого, кроме тебя? Я же не телепат, в отличие от некоторых.

— Это как раз не проблема.

Маг извлёк из кармана и протянул парню кулон — мутноватый, будто с кусочком тумана внутри, серый камень на шнурке. Парень повертел «украшение», осматривая со всех сторон.

— И что?

— С помощью амулета ты будешь понимать всех. Правда, в обратную сторону не действует. Так что тебе придётся выдавать себя за немого. Это не вызовет недоверия. В Рим приходит множество калек и увечных, чтобы поклониться святыням в надежде на исцеление.

Влад с некоторой опаской надел магическую штучку на шею и спрятал под одежду. Никаких новых ощущений не возникло, и парень успокоился. Пока он прислушивался к реакции организма на амулет, Конрад вынес из своей комнаты какой-то свёрток.

— Здесь деньги, оружие и плащ, чтобы скрыть твою странную одежду. Лионелла завтра утром проводит тебя до дороги.

— А почему вы сами не можете дойти до города и всё узнать? — подозрительно спросил Влад. — А если б я здесь не оказался? Так и сидели бы в неведении?

— И мне, и Лионелле опасно появляться в Риме. Велика вероятность, что в нас опознают магов — силу трудно утаить. К тому же есть ещё одна сложность. — Конрад помолчал некоторое время, как будто решая, стоит ли говорить. — Ты, наверное, сам обратил на это внимание: я сплю днём, а Лионелла — ночью, и этот сон непреодолим. Добыть информацию в течение такого короткого времени сложно. Да и не отпущу я девочку одну… Что до того, как бы я поступил, не появись ты, Влад, то могу ответить честно. Не знаю. К счастью, теперь можно не ломать голову над этим вопросом. Так ты согласен? — Тёмные глаза словно прожигали насквозь.

Утренний лес красивой сказкой обступил людей, сверкая крупными каплями росы на вырезных листьях дубов, посылая озорные солнечные зайчики в глаза. Влад и Лионелла шли, взявшись за руки, тропы под ногами не было, но девушка опытно выбирала дорогу в обход буреломов и зарослей кустов, поэтому прогулка оказалась на диво приятной. Особенно в таком милом обществе.

Они вышли на обширную прогалину, Лионелла остановилась. Показала на противоположный край поляны, где между ветками виднелось открытое пространство:

— Там проходит дорога, ведущая в Рим. Пойдёшь налево, тут недалеко, за полчаса доберёшься. Только запомни хорошенько место, где выйдешь из леса. Я буду ждать тебя здесь же, на этой поляне, на третий день, утром. Постарайся всё узнать.

Влад молча наслаждался тем, что может не просто слушать голос магички, как музыку, но и понимать, о чём она говорит.

Девушка доверчиво заглянула в глаза своему спутнику и прошептала:

— И будь осторожен… Я буду ждать тебя…

В груди Влада что-то томительно заворочалось, наполняя сердце неожиданной нежностью. Выразить словами это ощущение он не мог, а если б и удалось — всё равно девушка не поняла бы, и парень просто приобнял Лионеллу за талию и поцеловал. Поступки всегда гораздо выразительнее речей.

Глава 1.3

По грунтовой дороге тащились крестьянские телеги с товаром, изредка проносились мимо верховые, поднимая клубы мелкой противной пыли, оседавшей на одежде и забивавшей нос. Влад старался не слишком откровенно глазеть по сторонам, хотя люди выглядели очень колоритно: плащи, шпоры, мечи и прочий дворянский антураж у всадников, невразумительного цвета и вида одежды на бедноте. Конское ржание и мычанье скота. «Не бывает такого у нас, точно не бывает! Или это я с ума схожу? Или это на самом деле другой мир?» Факт возможности путешествия между мирами не укладывался в рационалистическом мозгу Влада, а верить в собственное сумасшествие решительно не хотелось, поэтому автоматически пришлось признать первую версию, как бы невероятно она ни звучала. Конечно, мелькали ещё мысли о сложно наведённой галлюцинации или виртуальном пространстве… Но в итоге Комольцев предпочёл выбрать из всех возможностей наиболее романтичную, средневековую, тем более, что вне зависимости от своего решения пейзаж вокруг не собирался изменяться.

Стены Рима замаячили на горизонте сразу же, постепенно увеличиваясь, заполняя всю перспективу. Поднимались к небу мощные зубцы и башни, подавляя своей величественностью крошечные человеческие фигурки, копошащиеся у их подножия. Дорога втекала в распахнутые огромные ворота, вдоль верхнего края которых блестел край поднятой металлической решётки.

«Средневековье… Определённо. Мечи, лошади, инквизиция, крепости…» — Влад остановился на обочине, не дойдя метров двести до города. Почему-то на ум приходили только нелицеприятные факты об эпохе типа религиозного фанатизма, плохой гигиены и кровопролитных междоусобных войн. Желания идти в Рим изрядно поубавилось, но вспомнив ясно-серые доверчиво распахнутые глаза Лионеллы и её последние слова: «Я буду ждать тебя…», — парень, тяжело вздохнув, направился в пасть ворот.

Стражники собирали пошлину за вход, лениво переругиваясь со скаредными купцами и отгоняя нищих. Медленно продвигаясь в толпе приезжих, Комольцев подсматривал, какими монетами расплачиваются, и когда в конце концов добрался до солдата, собирающего деньги, протянул пару заранее приготовленных металлических кругляшков. Сделал первый шаг в неприятельский город.

Толпа тут же подхватила его, не дав оглядеться, и понесла вперёд по узким улицам. Когда Влад смог вырваться из людского потока, встать в сторонке и осмотреться, то обнаружил, что добрался до края огромной торговой площади. Разноголосый гомон продавцов и покупателей звенел в ушах, то с одной, то с другой стороны кто-то толкался, а за плащ дёргал мальчишка-попрошайка и монотонно канючил:

— Монетку, добрый господин. Дайте монетку.

Не переставая озираться по сторонам, Влад кинул ему медяк, чтобы отвязаться. Откуда начинать поиски, он решительно не представлял.

Площадь окружали богатые дома, украшенные скульптурами и колоннами, а на противоположной стороне возносился ввысь величественный храм. «Инквизиторы — служители церкви, — начал раскладывать по полочкам разведчик. — Значит, информацию о них наверняка логичнее всего искать в соборе. Может, там проповедь какая будет». Уверенности не было, особенно в последнем умозаключении, но лучшего в голову не приходило. Комольцев, протискиваясь между лотками и прилавками, начал пробираться через площадь. Парню приходилось постоянно отмахиваться от навязчивых предложений купить отрез ткани, глиняный горшок или заморские пряности. Только один раз Влад задержался по своей воле — рядом с палаткой оружейника, где по стенам и на прилавке красовались, поблёскивая закалённой сталью, мечи, кинжалы, сабли и более экзотические виды холодного оружия. Отдельный участок занимали луки и арбалеты, как будто замершие в хищном ожидании цели. Владелец товара бросился было нахваливать достоинства оружия, но быстро понял, что подошедший мужчина — из разряда любопытных зевак, а не денежных покупателей, и потерял к нему интерес.

Врата (менее напыщенное слово к ним не подходило) храма были сплошь покрыты литыми бронзовыми барельефами — ангелы и демоны, фантастические чудовища и люди, замысловатые орнаменты, переплетающиеся причудливыми растительными мотивами. Влад замер перед ними, взглянув вверх, встретился взглядом со слепыми металлическими глазами Бога и поёжился. Казалось, статуя заглянула в сердце чужеземца и увидела там все его замыслы. Из-за приоткрытой створки тянуло сквозняком. Парень нерешительно вступил под взметнувшиеся на огромную высоту своды. К его разочарованию собор был пуст. Только коптили немногие недогоревшие свечи, падали сквозь витражное окно весёлые цветные блики да гулкое эхо шарахнулось прочь от подошв вошедшего. За спиной Влада раздался частый перестук каблучков, и мимо него тенью проскользнула женщина в тёмном платке. Она почти неуловимым жестом перекрестилась и скользнула дальше, в сторону алтаря. Парень автоматически повторил её жест, стараясь правильно запомнить последовательность. «Кто знает, когда пригодится?»

Покинув храм ни с чем, Влад безнадёжно осмотрел колышущуюся массу люда и взъерошил ёжик волос. Откуда-то слева доносился запах еды, он указал на… таверну, корчму… как это правильно назвать? Парень направился сквозь толпу к забегаловке, расталкивая локтями бестолково снующий народ. За пару минут, которые потребовались, чтобы добраться до цели, Влад узнал много новых ругательств, положив начало изучению местного языка. Трактир дохнул в лицо жарким воздухом, насыщенным винными парами, одновременно выплюнув из своего нутра пару еле стоящих на ногах посетителей.

Внутри было тесно и шумно. Влад протиснулся к стойке, но румяный хозяин только вскользь окинул нового посетителя безразличным взглядом и вернулся к беседе с подозрительно выглядящим типом с колючими неприятными глазками.

–…что-то затевают. Видать, облаву проведут.

Разведчик навострил уши, но тут трактирщик раздражённо обратился к нему:

— Чего надо, синьор? Заказывать будете?

— Э-э-э… — замялся Влад, потом ткнул наугад в одну из винных бочек, которые рядами выстроились у задней стены.

— Три медных, — равнодушно бросил хозяин, подставляя кружку под кран. Бледно-жёлтый цвет напитка не вызывал аппетита, но отказываться было поздно.

Влад потянулся к поясу и… нащупал лишь аккуратно обрезанные верёвочки, на которых раньше висел кошелёк. Тут и представилась возможность ввернуть запомненные словечки. Трактирщик, ожидающий плату, уже начал проявлять нетерпение, а его подозрительный собеседник охотно предложил:

— Выкинуть этого бродягу?

Вокруг начали скапливаться зеваки, отвлёкшиеся ради бесплатного развлечения от своих тарелок и кружек. Большинство из них, судя по возгласам, поддерживали сторону тавернщика. «Первый контакт — и сразу так облажаться! Надо ноги уносить, пока они целы», — угрожающее настроение завсегдатаев открыто читалось в захмелевших глазах.

— Деньги, синьор! — красная ладонь хозяина заведения требовательно протянусь к Владу.

Парень отрицательно замотал головой и поспешил к дверям, но ему на плечо легла чья-то рука. Влад решил, что оборачиваться бесполезно и опасно для здоровья, сразу ударил локтем назад, целя противнику в солнечное сплетение, и рванул к спасительному выходу на всех парах. Толпа азартно взвыла, качнулась наперерез бегущему, парня тут же сбили с ног. Он перекатился, стараясь не запутаться в плаще, уворачиваясь от сапог, заехал кому-то пинком в пах, другому в коленную чашечку, но ситуация была безвыигрышной. Что-то тяжёлое с размаху опустилось на затылок, мир вокруг потемнел, и только чудом Владу удалось не потерять сознание. Хотя он тут же пожалел, что не удалось. Удары сыпались со всех сторон, доставая самые чувствительные точки организма.

— Прекратить! Разойдись, сброд! — новые голоса прорвались к помутнённому слуху Влада. Он не сразу понял, что избиение прекратилось.

Его грубо вздёрнули на ноги, перед глазами возник дюжий молодец в форме городской стражи. Остальные блюстители порядка уже бодро охаживали кулаками и дубинками кучку особо рьяных драчунов, которые не захотели утихомириться сразу. Влад закашлялся, сплюнув кровь, и выругался по-итальянски. Первый языковой урок определённо был усвоен крепко.

— Ты ещё и ругаешься, мразь?! — солдат с размаху двинул парню в челюсть, и тот наконец-то уплыл в блаженное бессознательное состояние.

Под щекой было холодное, жёсткое и шершавое. Камень. Влад со стоном разлепил веки, точнее хотел, — левый глаз не открывался, его залепила кровяная корка. Всё тело в голос жаловалось на плохую жизнь и на то, что владелец его не бережёт. Парень с трудом припомнил предшествовавшие события и застонал снова, на этот раз от осознания собственной глупости. Надо же было вляпаться из-за такого пустяка! Идиот!

— Хватит уже скулить, — произнёс за спиной брюзгливый голос.

Влад с трудом принял сидячее положение и посмотрел в ту сторону правым глазом, одновременно пытаясь соскрести запёкшуюся кровь с левого. Сухонький старичок, опершись спиной на стену, примостился в углу тесной камеры. Из-под кустистых седых бровей посверкивали хитрые глазки.

— Что, досталось? — почти заботливо спросил он. — Ты уж который час так валяешься. Я грешным делом подумал, что и вовсе не очнёшься. Меня Фабио зовут. А ты?

— Влад…

От движения челюсть прострелило вспышкой боли, и слово прозвучало невнятно. Парень начал осторожно ощупывать себя, определяя, нет ли переломов.

— Приезжий, что ль? Имя чудное. Француз? — Старичку, видимо, не особенно требовался собеседник, не дождавшись ответа на вопрос, он продолжил добродушно. — У меня бабка была француженка, царство ей небесное. Как же ты, бедняга, под облаву-то угодил? Не повезло. Ничего, помурыжат и выпустят, авось…

Фабио близоруко прищурился:

— У вас во Франции все так одеваются? Чудно… — повторил он своё любимое слово, ощупывая взглядом камуфляж и сапоги Влада.

«Кости вроде целы, а остальное заживёт». Плащ и оружие исчезли, но, к несказанной радости парня, сигареты не заинтересовали стражников и продолжали мирно лежать в кармане. В ответ на назойливые вопросы сокамерника он лишь нечленораздельно промычал, вспомнив легенду.

— Немой, что ли? — почему-то радостно воскликнул Фабио. — Эти стражники вовсе совесть потеряли! Убогих в тюрьму тащить!

«Убогий?! — мелькнула обиженная мысль. — А сам-то какой? Песок сыпется! И словесным недержанием страдаешь!»

— Ладно, я, — словно в ответ на раздумья парня продолжил сокамерник, — я — шулер. Меня прям во время игры и загребли. Выручку всю отобрали, гады! — погрозил он в пространство морщинистым кулаком. — А если ты немой, то как имя назвал? — внезапно осенило Фабио.

Но разобраться с противоречием старик не успел: дверь узилища отвратительно заскрежетала, и на пороге появился упитанный солдат с багровым носом пьяницы-стажиста. Громким (таким, что в голове Влада загулял болезненный отзвук) басом рявкнул:

— На выход! Оба!

Серая ряса экзорциста дымным пятном маячила напротив оконного проёма, несказанно раздражая коменданта тюрьмы.

— Проверять всех задержанных из-за одного перевёртыша? — возмущался комендант. — За этим и приказали облаву устроить? Так наверняка нет больше оборотней в городе. Что они, совсем ненормальные? Спрятались давно в своём лесу…

Священник отрицательно покачал головой, пропустил сквозь пальцы гематитовые бусины чёток, пытаясь сосредоточиться и заглушить злость на недалёкость светских властей.

— Не спрятались, синьор Кардаччи, они так просто не уйдут. Нелюди будут мстить за своего. Поэтому нам надо найти их быстрее. И обезвредить.

— Ага! Так и поймали! Почему это вы, монсеньор Лоренцо, считаете, что оборотни будут среди нищих и прочего трущобного сброда? Никогда не приходило в голову, что они вполне могут оказаться и среди уважаемых граждан? А дворян так просто на допрос не притащишь.

— Надо будет — притащим, — безразлично бросил экзорцист.

От этого невозмутимого голоса коменданта прошиб пот. Он угрюмо замолчал, прикусив язык, а то так недолго и самому на дыбе очутиться.

Влада вели по длинному полутёмному коридору, из редких окошек под потолком косо падали медные лучи солнца. «Значит, уже вечереет. Долго я без сознания был», — он старательно запоминал дорогу и интерьеры. Пару раз, когда особенно замедлял шаг, стражник грубо подталкивал его в спину, ругаясь под нос. Фабио тащился рядом, наигранно охая и причитая, и изредка косил в сторону охранника хитреньким глазом.

Они поднялись этажом выше по огромной лестнице и вошли в просторный, залитый светом кабинет. За столом, заваленным бумагами, («Где-то я подобное видел совсем недавно? Надеюсь, сейчас речь не об Эксперименте пойдёт?» — сострил Влад про себя) развалился в кресле атлетически сложённый мужчина в богатой одежде. Он только скользнул взглядом по задержанным и уткнулся в какой-то листочек. Поодаль, около подоконника, застыл человек в облачении священнослужителя. Его резкий профиль на фоне солнечного неба казался заблудившейся ночной тенью.

Священник медленно повернулся к вошедшим и кивком отпустил охранника. Презрительный изгиб губ и ярко-чёрные внимательные глаза.

— Назовите ваши имена.

Влад удивился, что вопрос задал не хозяин кабинета, сидящий за столом. Однако предаваться размышлениям было некогда.

— Я Фабио, святой отец, — угодливо склонил голову старик.

Инквизитор повернул голову к Владу. Тот не отвечал.

— Твоё имя?

— Святой отец, он убогий, его Влад зовут, — опять встрял Фабио. — Но он не говорит почти. Отпустите вы больного человека. Он, наверное, святыням приехал поклониться, а вы его в тюрьму…

— Молчать, — холодно оборвал священник, и шулер, поперхнувшись словами, тут же сник и даже отступил на шаг назад.

В комнате повисло молчание. Человек за столом хмыкнул, вскинул глаза на инквизитора и устало спросил:

— Монсеньор Лоренцо, вы ещё долго? Целый день уже здесь торчим! Без обеда! Нужны эти двое вам или нет? Определяйтесь уже. Мобилизуйте их, что ли, для своего крестового похода! До послезавтра как раз успеете научить мечом махать! А если нет, то я отпущу бродяг на все четыре стороны.

При упоминании похода Влад встрепенулся. Маловероятно, что в Риме инквизиция готовит сразу две военных операции. Значит, речь идёт об атаке на оборотней.

Лоренцо утомлённо потёр виски, зло сверкнул глазами на коменданта. «Вечно эти светские лезут не в своё дело и путаются под ногами!» Что-то не давало ему покоя в этом задержанном, словно докучливая соринка под веком — вроде и мешает не сильно, а всё видится как сквозь пелену слезы, нечётко, неверно, расплывчато. Точно ведь человек, не нечисть, только… А что «только» инквизитор и сам не мог сказать. Одежда странная — так это не преступление… Волосы отстрижены — так может болел недавно…

— Старик мне не нужен, сеньор Кардаччи.

Вошедший охранник, повинуясь жесту коменданта, вывел престарелого мошенника за дверь. Перед священником остался один заключённый, пока безымянный. Лоренцо прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. Сказывался целый день непрерывной работы, он не видел настоящей сущности человека, не желающего отвечать на вопросы. В затылке устроился сгусток ноющей боли, глаза ломило, как от чересчур яркого света.

Влад лихорадочно искал пути спасения. Когда парень услышал, что поход начнётся послезавтра, это произвело эффект удара дубиной по голове. «Лионелла должна меня встречать в тот же день! Они не успеют подготовиться. Нужно как-то сообщить раньше! Но даже если я сумею найти дорогу через лес сам, нужно сначала из города выбраться! А как это сделать, если вокруг вооружённые стражники?» — мысли, спотыкаясь и толкая друг друга, стремились непонятно куда.

Усталые глаза священника уставились на Влада.

— Открой рот, — не терпящим возражений тоном сказал инквизитор.

От такого необычного требования Влад настолько опешил, что даже подчинился.

— Хм, язык на месте… Почему же ты не можешь говорить?

Священник вновь потёр виски кончиками пальцев, опустил веки, постоял в неподвижности минуту. Когда он вновь взглянул на Влада, в ладонях мелькнули чёрные блестящие бусины, губы беззвучно шевельнулись. В грудь пленника мягко толкнула волна воздуха, тёплая, царапнувшая, как кошачья лапка, и свет, возникающий как будто непосредственно в мозгу Влада, ослепил изнутри. Парень пошатнулся, взвыв от нового приступа головной боли. К счастью, молоточки, стучащие по вискам, почти сразу поутихли. В ушах зазвучал негромкий шёпот, словами мёртвого языка призывающий божественную силу. Глазные яблоки покалывало тонкими ледяными иголочками. Влад рискнул приоткрыть веки и посмотреть на инквизитора.

Тот перебирал длинными пальцами гладкие грани чёток, в зрачках мелькали странные отсветы. Или это у Влада в глазах рябило?

— Не могу, — тряхнул головой Лоренцо. — Не понимаю. Сеньор Кардаччи, я забираю его к нам. Он явно подпадает под юрисдикцию Святого Трибунала. То ли колдун, то ли одержимый. Не могу разобраться.

Комендант тюрьмы оторвал недовольный взгляд от бумаги, которую «читал» в течение последних нескольких часов. Зыркнул раздражённо в сторону силуэта в серой рясе.

— Монсеньор Лоренцо, при всём уважении лично к вам и инквизиции вообще, — в интонациях читалось, что таких чувств к священникам старый служака отродясь не испытывал, — я не позволю вам вот так без объяснений накладывать лапу на моих задержанных! Для перевода арестованного в тюрьму Ватикана необходимо хотя бы обвинение предъявить! — Кардаччи зло скомкал лежащий перед ним листок и бросил себе под ноги.

Когда гневная тирада коменданта иссякла, священник выдержал паузу и произнёс абсолютно спокойно (только гематитовые камешки побежали меж пальцами совсем стремительно):

— Я имею все полномочия, чтобы приказать вам не только отдать мне этого арестанта, но и самому проследовать прямо до пыточной Трибунала. — Бусины противно скрипнули друг об друга.

— Покажите мне распоряжение с личной подписью и печатью его высокопреосвященства Гаэтано, в котором написано, что он доверяет вам забирать подозрительных заключённых из моей тюрьмы. Без его указания ваши слова для меня — простое сотрясание воздуха, монсеньор Лоренцо. Я, как никак, не простой солдат, на меня авторитетом не надавишь!

Брови инквизитора сдвинулись, заломив глубокую складку на лбу, тонкие губы выплюнули, словно проклиная:

— Это ваше последнее слово, Кардаччи?

Глава 1.4

Влад переводил взгляд с одного из спорящих на другого, думая чья сторона ему выгоднее. «Если заберут к инквизиторам, то оттуда мне скорее всего живым не выбраться. Но можно попытаться совершить побег, пока будут перевозить… А если победит комендант, то, может, он в пику соперникам меня совсем освободит? — пригляделся к жёсткому, будто из старого дерева вырезанному, лицу сеньора Кардаччи. — Нет, этот не отпустит»

Священник и комендант перешли от стадии завуалированных оскорблений к открытой перепалке. На пленника они не смотрели. В кабинете больше никого не было, охранник остался снаружи. Вот и шанс. Пусть безумный, пусть мизерный… Влад прислушался к ощущениям в теле: конечно, рёбра и челюсть продолжали ныть, но в целом самочувствие было вполне терпимое. «Была — не была. Грудь в крестах — или голова в кустах!»

Краем глаза Лоренцо заметил движение. «Немой» стремительным броском приблизился к столу, мраморная чернильница мгновенно оказалась в его руке и, плеснув фиолетовым содержимым, полетела в лоб коменданта. Тот с расширившимися от неожиданности глазами попытался отклониться, но не успел и поймал снаряд в скрывавшуюся под бородкой челюсть.

Лоренцо, ещё не остывший от внезапно прерванной перебранки, выбросил правую руку ладонью вперёд, в сторону взбунтовавшегося пленника, посылая поток неоформившейся энергии. Просто чтобы задержать приближение противника. Одержимый покачнулся, но не упал. Удар кулаком сбил Лоренцо с ног.

Отправить в нокаут первого оказалось довольно просто, в силу эффекта неожиданности. Давно примеченный тяжеловесный письменный прибор отлично исполнил роль метательного снаряда. Но священник, которого Влад не посчитал серьёзным противником, как выяснилось, был способен не только перебирать чётки и сверлить оппонента пристальным взглядом. Если раньше исходящая от него сила была тёплой и почти мягкой, то сейчас рванула жарким ветром, опалила невидимым пламенем. Влад невольно споткнулся на ровном месте и с большим трудом дотянулся, чтобы вмазать с размаху по худощавому надменному лицу инквизитора.

Оба тюремщика валялись без сознания, хотя бы на некоторое время выведенные из игры. Влад выдернул из ножен на поясе коменданта кинжал. С каким никаким оружием в руках всё уверенней себя чувствуешь. «Жаль, что не автомат…»

Дверь распахнулась, охранник, привлечённый непонятным шумом, решил проверить, всё ли в порядке. Расстояние до него было приличным, да и уложить одним ударом дюжего детинушку, который привык скручивать всяких буйных арестантов, — нелёгкая задача. Тем более, что в боку у Влада снова проснулась дёргающая боль, а после магической атаки появился неприятное покалывание в затылке.

Охранник потянул меч из ножен, удивлённо перескакивая взглядом с задержанного на коменданта, потом на инквизитора. Чувствуя, как в мозгу клубится бесшабашная, сумасшедшая отвага, заглушающая глас разума, Влад кинулся к врагу в надежде успеть до того, как тот вытащит клинок. Меч действительно не успел занять в ладони боевого положения и возмущённо зазвенел об пол, когда беглец пнул стражника по запястью. Солдат проворно отскочил в сторону, пропустив нападавшего мимо себя, и ударил кулаком. Завязалась потасовка: Влад был быстрее и использовал неизвестные в этом мире приёмы самбо, а его противник — сильнее и опытнее в кулачном бою. Они обменивались ударами с переменным успехом, а Влад всё никак не мог вовремя подставить кинжал, чтобы утихомирить охранника навсегда.

Очередной выпад стражника попал в ухо Влада, и он пропахал локтём по камню, с треском разрывая камуфляж и счёсывая кожу. Солдат тут же склонился, чтобы обезоружить и связать пленника, но напоролся на лезвие. Влад выкарабкался из-под тела, уже не в состоянии радоваться удаче. Да и веселиться было, честно говоря, рановато.

Оттуда, где в кресле полулежало бессознательное тело сеньора Кардаччи, раздался скрип и характерный хищный щелчок. Влад упёрся взглядом в кровожадно блестящее трёхгранное остриё арбалетного болта. Комендант, кряхтя, потирал пострадавшую челюсть, но другой рукой твёрдо целил бунтарю в грудь.

Влад застыл на месте, про себя матерясь, на чём свет стоит. «Теперь точно упекут в такую темницу, откуда не выберешься. Как же там Лионелла, Конрад? Они на меня надеются, а я, идиот, всё запорол!» — хотелось завыть от бессилия.

— Лучше не дёргайся, а то я всегда нервный становлюсь, когда мне по морде съездят, — слегка невнятно сказал Кардаччи. Инквизитор, постанывая, поднимался с пола.

— Я же говорил, монсеньор, что это мой клиент. Типичный уголовник. Не стал ведь колдовать, заклинаниями там смертельными пулять, а по-нашему, по-солдатски — кулаком в рыло. Так что никуда я этого бандита не отпущу, а развязыватели языков всяким немым и под моим началом найдутся не хуже, чем в Инквизиционном Трибунале. — Комендант благодушно наблюдал, как подоспевшие стражники заворачивают Владу руки. Да и вид наливающегося сизым фингала под глазом святого отца изрядно поднял ему настроение. — В камеру его, — махнул он рукой и бережно разрядил арбалет.

— Кардаччи, ты ставишь под угрозу и себя, и всех честных христиан, покрывая еретика!

— Всего доброго, святой отец, — злорадно улыбнулся начальник тюрьмы. — Надеюсь вас нескоро увидеть.

— Я вернусь завтра, — скрежетнул зубами Лоренцо. — И не только за этим одержимым…

Ветром дохнуло от инквизитора, он сжал кулак, загоняя силу внутрь, и вышел из кабинета.

На этот раз Влада определили в большую камеру, где содержалось несколько других арестованных. Пара нищих в неопрятных лохмотьях расположились в самом дальнем углу и вполголоса переругивались. Грозного вида головорез с багровой полосой шрама через лоб тщетно пытался разобраться с замком на наручниках, ковыряясь в нём какой-то щепочкой. За этими попытками, скалясь, наблюдал мальчишка лет четырнадцати-пятнадцати. Малец прикладывал к синяку на скуле монетку, но денежка была явно меньше больного места. Под окном в луче яркого закатного солнца кружилась в беззвучном танце босая девушка, кивая в такт только ей слышной музыке.

Первой на мрачно осматривающегося Влада обратила внимание девица. Она сверкнула непроглядно-чёрными глазищами в сторону новичка, прекратила танцевать и пошла в его сторону, мягко перекатывая маленькие ступни с пятки на носок. На припухлых губах играла соблазнительная улыбка, но в походке сквозила грация хищной кошки, которая подкрадывается к птичке. Парень, не зная, как реагировать, решил подождать, что будет дальше.

Девушка подошла вплотную, упёрла кулачок в бок и глянула в глаза Владу сквозь завившийся мелкими кудряшками тёмный локон. Медленно облизнула губы. И пошла вокруг парня, оглядывая его, как товар на ярмарке. «Проститутка, что ли? — подумал Влад. — Какого рожна её вместе с уголовниками держат?» Тем временем остальные обитатели камеры отвлеклись от своих дел и с любопытством уставились на разыгравшуюся около двери мизансцену.

И Влад сделал единственный поступок, который мог разбить ощущение собственного идиотизма, — довольно грубо сгрёб девицу в объятия и поцеловал. Кто-то из нищих восхищённо ахнул. Головорез смачно выругался.

— Самоубийца! — присвистнул мальчишка.

Черноволосая ответила на поцелуй, зарылась рукой в жёсткий ёжик волос на затылке парня. А когда отстранилась, вновь самодовольно улыбнулась и… без замаха ткнула Владу пальцем левой руки куда-то в бок. От боли прервалось дыхание. Девушка негромко рассмеялась, высвобождаясь из назойливых рук. Влад замер на месте, ловя ртом воздух.

— Сладко целуешься, милый, — пропела она переливчатым голосом с еле уловимым акцентом. — Но Ратри не трогай. — И скользнула обратно под солнечный луч, потеряв интерес к вновь прибывшему.

Влад отошёл в сторону и присел, опершись спиной на стену. Помятые в драке рёбра снова напомнили о себе, курить хотелось зверски и выхода не было. Приближалась ночь, предпоследняя перед началом войны.

— Эй, красавец, проснись! — страстный шёпот, щекочущие губы.

Влад приоткрыл глаза, в камере было темно и тихо. Он ощутил рядом гибкое тёплое тело, девушка приложила ему пальчик к губам и выдохнула в самое ухо:

— Нам надо выбираться отсюда. Я вижу, ты можешь мне помочь, не побоишься. В отличие от тех, — она мотнула головой в сторону храпящих в противоположной стороне камеры. — Я смогу взять на себя одного стражника, а ты второго. И надо сделать тихо, чтобы не услышали на соседнем посту в конце коридора.

Молчание.

— Ты понимаешь меня, удачливый мой?

Парень кивнул, стараясь не замечать соблазнительного запаха женских волос и горячей руки, обнявшей его за шею.

— Тогда пошли. — Она потянула Влада к двери. — А теперь нужно сыграть, как будто ты хочешь меня изнасиловать. Солдаты обязательно откроют дверь, чтобы прекратить беспорядки. Ты берёшь на себя левого. Да?

Влад вновь утвердительно качнул головой.

— Давай. — Чёрные глаза блестели совсем близко, девушка тесно прижалась к нему всем телом. Так что играть Владу практически не пришлось. Он притянул её ещё плотнее к себе, прижался к губам, жадно вдохнув дурманящий аромат.

В первое мгновение Ратри не сопротивлялась, а потом неумело забилась в мужских руках, пытаясь закричать. Влад, который помнил чёткий болевой приём, лишь усмехнулся про себя: «Хорошо играет!» Чуть приотпустил, чтобы девушка смогла постучать в дверь, но зажал ей рот ладонью — громкие крики им были не нужны. В ответ на невнятное мычание девушки сокамерники только сонно заворочались, или слишком крепко спали, или решили не вмешиваться в любовные игры соседей.

Возня, стук и сдавленные крики тут же привлекли внимание караульных, привыкших к тому, что заключённых по десять раз за сутки приходится разнимать. Ключ лязгнул, Влад и Ратри отшатнулись друг от друга. Стражники ворвались внутрь, и первый тут же осел, получив незаметный тычок от девушки. Второго встретил Влад ударом в висок. Солдат ошеломлённо покачнулся, а нападавший уже провёл удушающий захват. Охранник засучил сапогами по полу и обмяк.

Ратри сорвала с пояса стражника ключ. Из угла донёсся бас детины в наручниках:

— Ошалела, цыганка? Всех на эшафот из-за тебя!

— Молчи, — презрительно шикнула девушка. — А то сама успокою, ещё до виселицы.

И Владу:

— Быстрее!

Они выскочили из камеры, Ратри ловко повернула ключ в замке. Парень удивлённо изогнул бровь, кляня на все корки невозможность спросить прямо, почему бы им не помочь остальным узникам. Цыганка ухватила его за руку и потянула налево, она двигалась целеустремлённо, как будто давно изучила расположение тюремных коридоров. Влад, за неимением лучшего плана действий, покорно следовал за ней. Свернув за угол, она остановилась — там было темно, последний факел коптил в шаге от поворота.

— Дальше должна быть запасная лестница, — Ратри, испуганно вздрогнув, прижалась к спутнику.

«Темноты, что ли, боится? Странно…» Влад вынул факел из крепления и пошёл вперёд первый, приобняв девушку за плечи. Пол под ногами стал неровным, плиты покрывали трещины и выбоины. Похоже, что эта часть здания была не на один десяток лет старше. Мерцающее пламя выхватывало небольшой участок коридора, по стенам прыгали в уродливом танце искажённые человеческие фигуры. И лишь усилием воли можно было убедить себя, что это их собственные тени.

Впереди показались широкие ступени, ведущие от лестничной площадки вверх и вниз. Ратри сильнее вцепилась в руку Влада, зашептала:

— Надо быстрее вверх.

Однако не успели беглецы подняться и на пару ступеней, как странный шелест за спиной, казавшийся Владу эхом их громкого дыхания, стал громче. Сзади повеяло ледяным ветром и запахом старых пыльных занавесей. Во рту появился железистый привкус крови. По спине у Влада побежали мурашки, а Ратри вообще в ужасе застыла, прижавшись к стене.

— Не успели, — беззвучно прошептала она.

Парень обернулся в ту сторону, куда смотрела цыганка, и тоже замер. Снизу, из лестничного колодца надвигалась, будто плывя над полом, высоченная белесоватая фигура. Именно от неё дышало холодом древних могил.

— Что это? — Влад, не задумываясь, произнёс вопрос вслух. Ратри, естественно, не ответила — ведь для неё русский язык был незнаком.

Призрак приблизился, одновременно приобретая большую чёткость. На том месте, которое у людей называется лицом, проступили глаза, а затем и остальные черты.

Влад, схватил девушку за запястье и дёрнул за собой вверх по лестнице, но та апатично помотала головой и еле слышно сказала:

— Поздно…

Надвигающаяся фигура окончательно оформилась, став мужчиной в потёртой кожаной куртке и высоких сапогах со шпорами, звякающими, как будто при ходьбе, хотя призрак продолжал левитировать. В руке зажат длинный стилет, светящийся в темноте. Глаза пришельца тоже горели зеленоватым огнём, как болотные гнилушки. Лицо выглядело бы молодым, если б не уверенность, что юноша давным-давно мёртв.

Влад почувствовал, как смертельный холод просачивается под кожу, и мысль о попытке убежать показалась действительно глупой. Парень осознал, что сейчас они умрут, просто и буднично. И ничего нельзя сделать.

Стилет полыхнул ярче, когда призрак занёс руку для удара. Ратри распахнула глазищи, в неподвижности следя за клинком. Влад наблюдал, не в силах отвести взгляд. В последний, предсмертный миг на груди цыганки, слева, полыхнуло красным, и она безотчётным движением рванула декольте ниже. Наколотая над соском татуировка в виде замысловатого орнамента проступила очень ярко, словно вот-вот готова была отделиться от кожи и зажить самостоятельной жизнью. Призрак застыл на месте, нахмурив брови. Создавалось впечатление, что он в замешательстве.

— Прочь! — в голосе Ратри откуда ни возьмись прозвучали властные интонации.

Бледная фигура склонила голову и стала отступать вниз по лестнице, не поворачиваясь спиной к людям. Когда привидение исчезло за поворотом, а могильный холод немного развеялся, беглецы всё продолжали стоять на месте, приходя в себя.

— Вот поэтому с этой стороны тюрьмы в постах и стражниках нет необходимости, — девушка заговорила первой, видно, после потрясения ей нужно было слышать собственный голос. — В подземельях северного крыла умер много лет назад Первый Убийца, как его называют в Риме. Считается, что он основал Гильдию убийц, а потом попался в руки правосудия. На его счету было столько жертв, что лёгкой смерти ему не подарили. Просидев в подвале несколько лет, пережив столько пыток, что никакой человек такого не выдержит, Первый смог покончить с собой. Его душа не отправилась на тот свет, а продолжает беспокоить живых, мстить потомкам своих палачей, но никто не знает почему призрак никогда не заходит южнее этого крыла и выше третьего этажа.

Комольцев, в первый раз с начала Эксперимента увидевший нечто, которое иначе как сверхъестественным не назовёшь, никак не мог сосредоточиться на том, что говорила ему цыганка. По коже продолжал гулять холодок, зато подвергать сомнению факт своего пребывания в другом мире расхотелось. Наверное, к осознанию, что его жизнь изменилась раз и навсегда, Влад пришёл только сейчас. И заодно проникся тем, что здесь нужно играть по местным правилам и что от реальной угрозы не отгородишься заявлениями: я в это не верю!

Только сейчас Ратри обратила внимание, что через надорванный вырез платья видно гораздо больше, чем диктуется правилами приличия. Татуировка уже не горела и выглядела совсем обычно. Девушка кое-как привела одежду в порядок и вновь указала вверх:

— Пойдём.

«Да что ж это такое! Ничего не понимаю! Зачем мы идём наверх? Потом будем с балкона прыгать?» — думал парень, еле поспевая за цыганкой.

Сверху показались слабые отблески света, переплетаясь с огнём их факела. Влад резко остановился, придержав Ратри за талию, и девушка от неожиданности чуть не упала.

— Что? — зло прошипела она.

Парень указал глазами вперёд.

— Ты можешь нормально сказать?! — вышла из себя цыганка.

Влад выругался и просто, чтобы не молчать, произнёс вслух:

— Хотел бы сказать нормально, но ты всё равно не поймёшь…

— Почему это не пойму? — Ратри сварливо упёрла кулачки в бока. — Думаешь, если женщина, то обязательно дурочка?

У Влада перехватило горло. Она его понимала! От неожиданной радости он засмеялся, подхватил спутницу за талию и закружил в объятиях. До сих пор он не понимал, какую муку ему доставляло вынужденное безмолвие.

— Хей! Отпусти! — Ратри отпихнула его руки. — Блаженный…

Сердито оправила платье.

— Там свет вверху. Стража? — спросил парень.

— Я не знаю. Возможно. Пойду посмотрю.

Девушка только успела поставить ногу на следующую ступеньку, как Влад поймал её за локоть:

— Стой здесь.

Ратри загадочно усмехнулась. Её глаза оказались на одном уровне с лицом парня, так как цыганка стояла ступенью выше.

— Я хожу тише, милый. — Быстро коснулась губами его щеки и скользнула к свечению.

Действительно, босые маленькие ступни касались камня абсолютно бесшумно. Влад перевёл взгляд на свои сапоги и решил, что девица права, — его услышали бы сразу. С лестничной площадки донёсся соблазнительный смех и секундой позже мягкий стук падающего тела.

— Слушай, Ратри, а зачем я тебе был нужен? Могла бы и одна сбежать, — задумчиво вопросил Влад, взглянув на распластавшегося на полу в нелепой позе солдата. — У тебя неплохо получается.

Цыганка кивнула на оконный проём, забитый досками:

— Вот за этим. Мне не хватит сил их выломать.

Парень не знал, радоваться ему откровенности Ратри или оскорбиться, что оказался нужен только в качестве источника грубой физической силы.

— А откуда ты знала, что нас тут ожидает? — поинтересовался Комольцев, оглядываясь в поисках предмета, который можно было бы использовать как рычаг. На эту роль более менее подходил только меч стражника, хотя Влад подозревал, что клинок скорее изогнётся дугой, чем вырвет огромные, в палец толщиной, гвозди.

— Ха, можно подумать, я здесь первый раз! — весело улыбнулась девушка. — Только на прошлой неделе пришлось показания давать после драки в одной таверне. Повезло же мне там очутиться…

— Чего ж тогда бежишь так поспешно? Глядишь, через день-другой сами бы выпустили.

— Заказ ждать не будет, — непонятно ответила Ратри и, вдруг насторожившись, повернулась лицом к другому концу коридора.

Оттуда донёсся звук шагов, из теней вынырнула фигура — солдат, сосредоточенно поправляющий ремень. Шаг… Другой… Ближе… Беспечное насвистывание прервалось, он увидел чужаков рядом с постом и труп сослуживца. Рука — легла на оружие, рот — открылся для крика тревоги.

Влад уловил только стремительное движение, как размазанный штрих. С левой стороны на груди стражника внезапно выросла витая рукоятка ножа, вокруг поползло кровяное пятно. Тело медленно осело. Ратри со вздохом облегчения отёрла пот со лба.

— Фу, еле успела. Чего вылупился? — внезапно грубо обратилась она к соратнику по побегу. — Никогда не видел, как людей убивают, что ли?

Парень молча отвернулся и, почесав в затылке, попробовал потянуть за крайнюю доску. Старое дерево щепилось под пальцами, но прибито было на совесть. Влад подсунул под край клинок, нажал. Оружейная сталь с натугой выгнулась, доска затрещала. Раскачав деревяшку туда-сюда, он смог уцепиться руками. Р-р-раз! Ещё-ё-ё! Первая доска отлетела, а Влад по инерции приземлился на пятую точку и смачно выматерился. Сквозь открывшуюся щёлку повеяло прохладным ночным ветерком, в коридор кокетливо заглянула яркая звезда. Дальше дело пошло легче, и вскоре образовалась дыра, через которую можно было вылезти. Вот только куда? Ночное небо, конечно, красиво, но по обрывающейся вниз стене могла бы пройти только муха или ящерица.

— По облакам пойдём, красавица? — в голосе Влада слышалась неприкрытая ирония.

— Карниз, — улыбнулась цыганка и нырнула в проём, ощетинившийся щепками.

Она нащупала ногами узкую полоску камня под окном, распласталась по стене и заскользила к углу здания. «О, нет!» — мысленно застонал парень. Но другого пути не было, по крайней мере известного, и Влад решил рискнуть. Перед тем, как шагнуть за подоконник, беглец позаимствовал у убитого солдата плащ, крепко обмотав его вокруг туловища, чтобы не парусил. «Надо же чем-то свою необычную экипировку прикрыть, когда по улицам пойду. Да и лицо капюшоном заслонить, а то ведь наверняка розыск объявят утром, когда обнаружат наш побег. Или ещё раньше, если не повезёт…» Он протиснулся между полуоторванными досками и встал на карниз. Лёгкий приятный ветерок тут же обернулся злобными порывами, норовящими отлепить беззащитную человеческую фигурку от стены. Цепляясь за мелкие неровности каменной кладки, Влад буквально по сантиметру продвигался вслед за девушкой, которая уже скрылась из виду. Пару раз сапог оскальзывался на выщербинах, парню лишь каким-то чудом удавалось удержать равновесие.

Вот и вожделенный угол дома. К ужасу Влада карниз закончился. Заглянув на другую сторону здания, он увидел, что там к нему вплотную примыкает другое, меньшей высоты. Если очень постараться, то можно спрыгнуть с края приступочка на его крышу. Ветер завывал в ушах, колени тряслись от напряжения, а щека так тесно стремилась прижаться к стене, что на ней появились несколько глубоких царапин. Чувствуя, что теряет последние силы и решимость, Влад оттолкнулся, послав тело в самоубийственный полёт, но немного промахнулся. Затёкшие конечности подвели, и парень, задев край черепичной плитки, сорвался вниз, в тёмную бездну улицы. Поперхнулся криком. Успел зацепиться одной рукой. Пальцы взвыли от боли.

И тут маленькая, но неожиданно сильная смуглая ручка подхватила Влада за запястье, помогла укрепить хватку. Парень кое-как подтянулся и, хрипло дыша, улёгся на скате крыши.

— Спасибо, — первое слово, когда он почувствовал, что вновь может говорить.

Ночное путешествие, сначала по крышам, потом по тёмным переулкам, Влад запомнил нечётко. Сказывались усталость, волнение за оборотней, ожидающих его помощи в лесу. А если добавить к этому ломоту в рёбрах, побаливающую челюсть, раскалывающуюся голову и никотиновую абстиненцию… Отпечаталось в мозгу только лицо Ратри в лунном свете и её негромкий мелодичный голос:

— Здесь я тебя покидаю. Иди своей дорогой, удачливый.

Тёплые уста нашли в темноте его губы, ручки обхватили за шею, стройное податливое тело прижалось вплотную. На миг парню показалось, что никуда она сейчас не уйдёт, но цыганка, резко прервав поцелуй, мелькнула широким подолом и растворилась в тенях.

Рим отпустил его не сразу. Пытаться выйти из города ночью — самоубийство. Ворота, конечно, закрыты, и стража начеку, и толп на улицах нету, чтоб затеряться и не привлекать внимания. Оставалось ожидать рассвета. Часть итальянской столицы, где очутился Влад, более всего походила на трущобы: грязь и мусор на мостовых, зловонные сточные канавы, узенькие улочки, будто сжимаемые в постылых объятиях стен, старые дома с выщербленной кладкой и маленькими окнами-щелями. Безлюдно.

Пройдя вдоль нескольких переулков, Влад вышел на небольшую площадь. Какое-то мифическое создание скалилось мраморной пастью, изрыгая из неё струи воды. Парень присел на бортик фонтана, ополоснул лицо, жадно попил. Вода отдавала тиной или просто затхлостью, но после бега по крышам показалась сказочным нектаром. Влад не представлял, куда ему теперь направляться. «Дождусь утра, а там будет видно. Пойду вместе с толпой, авось и выйду к воротам. Главное, побыстрее до леса добраться». Что будет, когда он дойдёт до приметной поляны, он запретил себе думать.

Часть 2

Глава 2.1

Идёт охота на волков. Идёт охота!

На серых хищников — матёрых и щенков.

В. Высоцкий

В проёме ворот, кроме обычной стражи дежурили несколько священников. Влад постарался издали рассмотреть, что они там делают. Какой-то блестящий предмет инквизитор передавал в руки проходящим, а потом сразу же забирал обратно. «Вроде бы ничего страшного. Даже к лицам не присматриваются». Предметом, как с удивлением увидел парень, подойдя, оказалась серебряная монета. Влад в недоумении принял деньгу из рук святого отца, подержал пару секунд, вернул. Священник пристально осмотрел ладонь Влада и махнул: «Проходи!» Лишь очутившись на воле, за стенами негостеприимной столицы, парень понял, что таким образом искали оборотней.

Пыльная дорога, выбегающая из ворот Рима, за прошедшие сутки ничем не изменилась. Только идти было неудобно — против течения. Ранним утром почти никто не уходил из города, все наоборот стекались внутрь, чтобы выгоднее продать свой товар или наоборот сделать крупную покупку. Усталые ноги плохо слушались Влада. Поспать ему не удалось, он попытался вздремнуть прямо на ограждении фонтана, но сон слишком часто нарушали шаги ночных патрулей.

Наконец-то! Вот и знакомое дерево, рядом с которым он вчера вышел из леса. «Только вчера? А кажется месяц прошёл!» Влад свернул к одиноко стоящему исполинскому дубу, опустился в траву, словно для того, чтобы передохнуть перед продолжением пути. Негоже было целеустремлённо, у всех на глазах топать в дубраву, известную всем как логово волков-оборотней. Парень посидел всего пару минут, потому что понял, что иначе провалится в сон. Чуть пригнувшись, быстро пошёл к опушке, надеясь на ненаблюдательность и нелюбопытность прохожих. Может, кто и обратил внимание на странного путника, но не окликнул и уж тем более не попытался остановить.

Шатёр леса зелёным пологом сомкнулся над головой человека. Повеяло запахом разогретой солнцем коры. Найти тропинку не составило труда, и вскоре перед Комольцевым открылась поляна, где его обещала ждать сероглазая волшебница. Парень остановился и почесал в затылке. Память услужливо подсказала, конечно, с какой стороны они тогда вышли из чащи. Но этому предшествовало несколько часов путляния без дорог и троп… Как найти обратный путь в абсолютно незнакомом лесу?

«Пока ты тут размышляешь, инквизиторы уже в войсках перекличку проводят и последний инструктаж! — прикрикнул он мысленно сам на себя. — Видел же в городе кучки явных новобранцев-добровольцев с горящими взорами! Они готовы прям сейчас двинуться жечь и убивать!» И Влад ступил в заросли, стараясь держать правильное, как ему представлялось, направление.

Минуты сложились в час, затем в другой, а знакомых мест не появлялось. Многолетние дубы выглядели похожими, как братья-погодки. Буреломы время от времени перегораживали дорогу. Влад, утомившись, приостановился, сориентировался по солнцу. «Иду на север. Определённо. Но надо ли мне туда? Может, я прошёл в полукилометре от домика Конрада и не заметил… А теперь удаляюсь от него…» — невесёлые раздумья портили настроение окончательно.

— Конрад! — во всю силу лёгких позвал Влад. Потом хлопнул себя по лбу — ведь маг днём спит! — Лионелла!!!

Прислушался. Но кроме возмущённого гомона птиц, испуганных звуком человеческого голоса, ничего не услышал. Парень пошёл дальше, наудачу. Чтобы не стоять столбом и не грызть локти от бессилия. Иногда останавливался и вновь кричал в чащу имена магов.

Хруст веточки… Словно под ногой… Или лапой?

Влад замер, чувствуя, как по виску побежала капля пота.

Серая размытая тень… Зверь!

Удар. Когтистые лапы сшибают человека на землю.

Сознание возвращалось не сразу. Как-то толчками. Реальность проявлялась режущими глаз вспышками.

Зелёный. Листва, пронизанная солнечными лучами.

Коричневый. Растрескавшаяся кора под щекой.

Искристо-серый. Шерсть на мускулистом волчьем боку.

Наконец Влад окончательно разлепил веки и встретился с неподвижным взглядом хищника. Зеленоватые равнодушные глаза гипнотизировали человека. Волк развалился в паре шагов от Влада, навострив уши. Крупный, красивый и… бесконечно опасный. Густая шерсть в некоторых местах серебрилась проседью.

В лопатку парню упиралась острая коряга. Кажется, сильно напоролся. Пола плаща разорвана, фибула сверкает между корнями в отдалении. Правая рука саднила от царапин, оставленных когтями. Влад осторожно приподнялся. С одной стороны, чтобы не растревожить ушибленную спину, с другой, чтобы не разозлить сидящего напротив зверя. Где-то глубоко в душе он, правда, надеялся, что это хищник из стаи, в союзе с которой находится Конрад, но полной уверенности не было. Да и опыта общения с оборотнями тоже. А, может, это вообще обычный волк… Хотя непохоже, зачем зверю нападать, а потом дожидаться, пока дичь придёт в себя?

Волк сдержанно рыкнул, поднялся на лапы, но движение его не прекратилось. Туловище потянулось вверх, изгибаясь и ломаясь, вырастая… Перетекая в иную форму. И вот перед Владом стоит мужчина лет сорока, с прядями ранней седины над висками. Он потянулся, разворачивая плечи, привыкая опять стоять на двух ногах.

— Ты человек из другого мира? — голос звучал всё ещё напоминая звериное рычание. Низко и немного угрожающе.

Влад кивнул. «Значит, догадался как-то. На мою удачу».

— Что же ты шляешься без сопровождения?! Только то тебя и спасло, что камушек вовремя заметил, не успел когтями по горлу ударить. — Жест в сторону невзрачного кулона-переводчика.

— Поход инквизиции начнётся раньше, чем вы предполагали, — выпалил Влад самую важную новость. — Нужно как можно быстрее сообщить Конраду!

«Волк» (даже в человеческом обличье он больше смахивал на серошёрстого хищника) нахмурился:

— Пошли, я провожу тебя.

Конечно же, оказалось, что Влад ходил буквально вокруг заветной прогалины с домиком, только немного промахнувшись по направлению. Вот и залитый солнцем круг, колышущийся несмятой травой. Словно все местные обитатели не ходят, а левитируют над землёй, чтобы не поранить чуткие стебельки. Проводник оставил парня одного, даже не выйдя на поляну.

Трава цеплялась за сапоги, то ли приветствуя, то ли останавливая. На крыльце возникла фигурка со светлыми волосами до пояса. Белое платье всколыхнулось, когда Лионелла бросилась бегом навстречу парню. Тонкие руки на миг обвились вокруг шеи, потом схватили за предплечья. Широко раскрытые серые глаза смотрели тревожно и вопросительно. А Владу вдруг пришла в голову ужасная мысль: «А что если она меня не поймёт?» Почему-то здесь, где он впервые встретил людей после начала Эксперимента, вернулся страх языкового барьера.

— Лионелла… — прошептал он, поглаживая её пальцами по щеке.

Девушка радостно прижалась к его груди:

— Живой. Вернулся, — бормотала она, захлёбываясь от восторга.

— Инквизиторы, они будут здесь завтра утром. Я слышал, как об этом говорил один священник, занимающий не последний пост в их организации. Уже вовсю формируются отряды, собираются добровольцы, да и подневольных сгоняют, преступников, например. Я так боялся не успеть.

Удивление во взгляде магички постепенно вытеснялось ужасом. Она, ничего не ответив, вырвалась и побежала к дому. Влад кинулся за ней. Лионелла изо всех сил стучала в запертую дверь второй комнаты.

— Конрад! Конрад, проснись! — миниатюрные кулачки исступлённо колотили по неприступным тёмным доскам. С другой стороны не доносилось ни звука.

Девушка быстро поняла бессмысленность своих действий, несколько мгновений смотрела наполненными слезами глазами в дверь. И вновь выбежала из дома.

— Лионелла! — крикнул Влад, не успевший даже ничем ей помочь.

А магичка уже пробиралась мимо стены дома сквозь заросли исполинских лопухов и бурьяна. Парень догнал её, начал отводить особо крепкие побеги в сторону. Пару раз по незащищённым рукам зло хлестнула крапива. Лионелла стремилась, как выяснилось, к противоположной стене постройки, где было небольшое, занавешенное изнутри чёрной тканью окошко. Ведущее в спальню Конрада.

Девушка приподнялась на цыпочки и громко постучала.

— Конрад, очнись! Конрад!!!

Нет ответа.

Запылённое мутноватое стекло выглядело основательным и прочным. И явно не открывалось. Лионелла продолжала бить в окно, бросаясь на него буквально всем весом. Её призывы перешли в рыдания. Влад не выдержал, мягко перехватил покрасневшие кулаки. Девушка попыталась было вырваться, но Комольцев ровным успокаивающим тоном сказал:

— Постой. Подожди. Я сейчас всё сам сделаю. Найду камень и вышибу это чёртово стекло. Хорошо?

Лионелла покорно кивнула. Влад порыскал в зарослях чертополоха и действительно скоро обнаружил подходящий по величине и тяжести булыжник. Примерился и саданул в окошко. Стекло нехотя треснуло, и только после ещё нескольких ударов соизволило осыпаться осколками. Магичка тут же кинулась к открывшемуся проёму, Влад еле успел выбить несколько торчащих клыками стекляшек. Худенькая девушка легко проскользнула внутрь. А вот самому парню пришлось попотеть, протискиваясь. «Бойница, а не окно, честное слово!»

Лионелла тормошила спящего мага так, что даже труп, наверное, поднялся. Хотя бы для того, чтобы отвязались. Но Конрад не подавал никаких признаков, что ощущает прикосновения или слышит голоса. Влад с любопытством озирался: комната была очень маленькая, всего и вмещалось в ней — кровать, столик рядом, шкаф и странное сооружение в форме параллелепипеда с нанесёнными на боковые грани рельефными узорами. Парень подошёл поближе, провёл рукой по гладкой верхней плоскости. С краю тянулся желобок неизвестного назначения. Память рук всегда сильнее зрительной, да и в прошлый раз Влад не видел. Похоже, что точно такое же… нечто он нашёл в подвале под сарайчиком в первый день пребывания в «заколдованном лесу». Что бы это могло значить?

— Лионелла, — Влад осторожно тронул её за плечо. — По-моему это бесполезно. Он не проснётся.

Почему-то парень был уверен в своих словах, хоть и не мог понять, как человек может столь беспробудно спать. Магичка заслонила лицо ладонями, пытаясь сдержать истерику, и вдруг решительно кивнула каким-то своим мыслям. Аккуратно вытащила кинжал из ножен, лежащих на прикроватном столике, шагнула к возвышению, опустилась на колени. И резанула вену на левой руке. Густая бордовая кровь плеснулась на камень, оставив красивые кляксы, похожие на вишнёвый сок, уютно легла в желобок. Медленно потекла. С губ Лионеллы слетали непонятные слова (даже амулет оказался бессильным), звучащие певуче-загадочно. Лицо приобрело пугающее отстранённое выражение.

«Алтарь! — пронзила мозг Влада догадка. — Конечно, а желобок и предназначен для стока жертвенной крови». Вот только на этот раз жертвой сделалась девушка, которая уже стала для него дорога. Первым порывом было оттащить её оттуда, остановить кровь, привести в чувство. У Комольцева за спиной раздался негромкий стон.

— Конрад! — Лионелла подбежала к кровати, где ворочался маг. Тот приподнялся на локте, не открывая глаз. Девушка протянула руку, с которой обильно стекала кровь, потормошила Конрада за плечо.

Пробуждающийся перехватил её кисть, резко сжал, так что Лионелла не смогла сдержать крик. Казалось, хрупкая кость запястья сейчас с лёгким щелчком сломается. Влад кинулся на выручку и попытался разжать пальцы Конрада, ставшие словно стальными прутьями. Маг уже раскрыл глаза, но колыхавшаяся в них тьма не обладала разумом. Второго «противника» он встретил прямым в челюсть, и Влад улёгся на пол считать искры, сверкнувшие перед взглядом.

— Конрад, проснись, — голос Лионеллы звучал умиротворяющее, кто знает, каких усилий ей это стоило. — Это же я, Конрад.

Клубящийся сумрак постепенно покидал зрачки мага, сдавая позиции усталости. Пальцы медленно разжались, освобождая руку девушки.

— Что такое? — хрипло спросил он. — Зачем ты это сделала?

— Инквизиторы идут. Нужно готовиться к обороне.

Конрад наконец поймал в фокус всю комнату, увидел Влада, всё ещё приходящего в себя. Вопросительно поднял бровь:

— Ты вернулся раньше. — Однако в интонации было больше утверждения.

Парень, потирая челюсть, встал.

— Что-то в последние дни мне слишком часто в лицо бьют… Нехороший обычай.

— Он же не понимал, что это ты, — вступилась за мага Лионелла. — Расскажи лучше, что ты узнал.

— Сначала надо тебе руку перевязать. Если уж всё-таки он проснулся, то потерпит десять минут. Пошли.

Влад скинул засов с двери и, приобняв Лионеллу за плечи, увлёк за собой.

Только когда порез на запястье магички был аккуратно перебинтован, а повязка закреплена пластырем из экипировки Влада, разведчик начал рассказывать. Он подробно изложил всё случившееся с ним в негостеприимном городе Риме, увиденные приготовления к полномасштабным военным действиям и услышанное в разговоре коменданта Кардаччи с монсеньором Лоренцо. В пальцах дымилась долгожданная сигарета. Из бутылки, нашедшейся в шкафу Конрада, по кружкам разлилось багровое вино.

— Значит, завтра они будут здесь, — подвёл итог Конрад, пригубив напиток. — Тогда к чему было меня так срочно поднимать? Вся ночь впереди!

И Лионелла, и тем более Влад опешили от такой реакции.

— Нужно призвать волков, Конрад, — тихо сказала девушка. — За ночь ты можешь не успеть.

Конрад фыркнул, чуть не подавившись напитком:

— У меня гораздо больше шансов собрать стаю ночью, чем сейчас, когда я два слова вслух с трудом связываю — не то что мысленно!

— Слушай, я спешил, как проклятый, бил стражников, бегал по крышам, блуждал по лесу! А теперь оказывается, что всё это было ни к чему?! — Влад аж задохнулся от возмущения.

Пальцы мага задумчиво бегали по краешку кружки.

— Нет, это хорошо, что ты смог добраться до меня раньше. Спасибо. Ты всё сделал правильно. Но сейчас я ничего не соображаю, к сожалению, а колдовать и подавно не могу. Пойду спать. — Бросил взгляд на Лионеллу. — Не волнуйся, мы успеем.

Он пошатывающейся походкой отправился обратно к своему ложу. Громыхнул засов. Видно, Конрад закрыл его по привычке. В комнате повисло молчание: Влад угрюмо отхлёбывал вино, как воду, не ощущая вкуса, а Лионелла просто сидела рядом с ним.

— Не обижайся на него… — сказала она почти умоляюще. — Ему очень трудно, если приходиться не спать.

— Да я тоже за прошедшие сутки глаз почти не сомкнул! — взорвался Влад. — Однако не причитаю по этому поводу! Что вообще за странность: ты — ночью, он — днём, как спящие красавица с красавцем.

У Лионеллы дрогнули губы, как будто она пыталась сдержать слёзы. Длинные ресницы моргнули раз-другой, и крупная капля всё-таки стекла на щёку. Девушка отвернулась и вскочила со скамьи, направляясь к двери во двор.

«Дурак!» — обругал себя Влад, догоняя магичку.

— Постой. Прости, я не хотел на тебя кричать.

Лионелла доверчиво прижалась к нему и дала волю слезам, а Влад нежно поглаживал её по спине и шептал что-то ласковое и доброе. Она была почти одного роста с парнем, поэтому когда немного отстранилась, успокоившись, то их лица очутились близко-близко. Комольцев не разобрал, кто из них первым качнулся навстречу, поцелуй начался словно сам собой, без постороннего участия. А потом всё закружилось вокруг — зелень листвы и солнечные блики, сочная трава и птичий щебет, жаркие губы и требовательные руки, и жёсткость лавки в доме, и упоение друг другом.

На узкой скамье было неимоверно тесно, у Влада затекла рука, на которой задремала белокурая магичка, но он мужественно терпел, рассматривая узор древесных жилок на досках потолка и одновременно обдумывая сложившуюся ситуацию. «Итак, что мы имеем? Попробуем рассуждать логически, как бы это ни было трудно. Теперь уже однозначно ясно, что судьба (в лице Земного трибунала) забросила нас в какой-то иной мир. Может, другая планета, или прошлое, или, чем чёрт не шутит, соседнее измерение. Не суть важно. Главное, что я здесь, дороги обратно не видно, да и возвращаться, если по-честному, не тянет. Дома, скорее всего с распростёртыми объятиями не примут, раз один раз с таким пафосом изгнали. Та-а-ак. Далее. Существует здесь и магия, и сверхъестественные существа. То есть для здешних мест они совсем даже естественные… Не успел я туточки проявиться, как умудрился влезть в давнюю вражду инквизиторов и оборотней. И сразу как-то само собой оказалось, что принял сторону «волков». Ну, это ладно. В конце концов, Конрад мне здорово помог тогда, ночью. И Лионелла… — он втянул запах её волос. — Хорошая девушка… Доверчивая такая, красивая… Милая…» Логика закончилась и начались сантименты. Да и усталость навалилась тяжёлым мешком, припечатала свинцовыми шариками веки и потащила в глубокий омут снов.

Глава 2.2

Инквизитор склонился над листом бумаги, занимавшем почти всю площадь столешницы. Он иногда что-то помечал, с досадой хмурил брови. Виски его серебрились проседью, хотя священнику вряд ли исполнилось пятьдесят. В дверь требовательно постучали и, не дождавшись разрешения, через порог шагнул отец Лоренцо. Левый глаз санктификатора был окружён чёрно-фиолетовым синяком, а на дне зрачков скопился осадок усталости. Да и всё лицо посерело, отразив напряжение прошедших суток. Он коротко поклонился:

— Приветствую, монсеньор Гаэтано.

— Проходи, Лоренцо, присаживайся, — глава Святой Инквизиции лишь на секунду оторвался от карты. — Рассказывай, что там у тебя случилось.

— Тот подозрительный арестант, про которого я вам сообщал вечером, совершил побег.

Гаэтано медленно поднял взгляд. Глаза инквизиторов встретились, похожие, как близнецы-братья. Чернее мрака подземелий, где дожидаются приговора еретики.

— Как сбежал?

— Вместе с ещё одной задержанной. Убили двух стражников, ещё двое пострадали. Ушли по крышам в трущобы, а там ищи ветра в поле!

Пальцы Гаэтано забарабанили по столу, отстукивая какой-то маршевый мотив.

— А что за девка?

Лоренцо пожал плечами:

— Цыганка какая-то. Арестовали во время облавы. Думали, что проститутка или воровка. Но один из сокамерников утверждает, что видел у неё татуировку гильдии убийц.

— Не смеши мои седины! В Риме давно нет гильдии убийц. Да и женщин в неё не принимали.

— Я только передаю слова допрошенных, ваше высокопреосвященство, — сухо сказал санктификатор. — И я склонен им верить. Иначе как объяснить, что один из солдат убит голыми руками, по всем симптомам — секретным ударом гильдии?

— О, Господь Всемогущий! — Гаэтано возвёл очи к потолку. — Только этого не хватало. Ну, ладно, пусть с убийцами разбираются светские власти, не наше дело. Может, и этот одержимый из той же шайки? И вовсе не колдун? А?

— Хотелось бы верить, монсеньор… — Лоренцо нервно затеребил чётки кончиками пальцев.

— Ладно, сбежал, и Бог с ним. У нас есть более срочные дела, кроме того, чтобы ломать голову над детективными тайнами. Смотри, — кардинал провёл пальцем по карте, — наши войска зайдут в лес здесь и здесь. Вот тут обустроим лагерь. И широким фронтом начнём наступать, стараясь не оставлять оборотней за спиной. К каждому отряду будут прикреплены как минимум один деуст и один санатор. Кроме того, у нас достаточно много лучников. Всем раздали стрелы с серебряными наконечниками, большинство мечей тоже посеребрили. Оружие благословлено, а воины получат напутствие утром. Как боевой дух в войсках, Лоренцо?

— Достаточно высок, монсеньор, особенно среди добровольцев. Да и преступники за обещанное отпущение грехов глотки нечисти будут хоть зубами рвать.

Гаэтано прошёлся из угла в угол, заложив руки за спину. Повернулся к подчинённому:

— Что ещё? Чувствую, что ты что-то недоговариваешь. Слишком всё гладко.

Лоренцо вздохнул: «Видно, сегодня у меня такой жребий выпал — сообщать кардиналу плохие новости…»

— Ваш сын требует, чтобы его поставили в один из передовых отрядов, командовать лучниками.

— Интере-е-есно, — протянул Гаэтано. — А почему я узнаю об этом от тебя, а не от него? Ты, Лоренцо, теперь стал заниматься формированием стрелковых отрядов?

— Я думал, что вам нужно про это знать. Стоит ли вообще пускать мальчишку в битву?

— Этот «мальчишка», как ты выражаешься, уже совершеннолетний. И волен выбирать, где хочет найти свою смерть. Я поговорю с ним, но не собираюсь запрещать. В конце концов, он один из наших лучших лучников.

— И ещё, ваше высокопреосвященство, нас мало. Несмотря на то, что в ополчение записалось едва не всё боеспособное население Рима, а мы вытащили из тюрем несколько сотен осуждённых. И мы не знаем местность. — Санктификатор по привычке перекатывал в пальцах блестящие камешки чёток.

Глава Святой Палаты хитро улыбнулся:

— Относительно последнего ты заблуждаешься. Смотри, — он начал показывать по карте. — Здесь находится дом их магов, здесь проходят тропы к водопою, вот тут логово, где скрывается потомство и старики. Удивлён? — Гаэтано бросил взгляд на ошарашенное лицо Лоренцо. — Под пыткой говорят все, даже оборотни, и тот воришка не оказался исключением.

Лоренцо задумчиво покачал головой:

— Всё равно, ваше высокопреосвященство, мы могли бы подготовиться лучше. Может быть, всё же отложим начало войны на недельку-другую? Проведём тренировки для ополчения, соберём добровольцев из окрестных селений, разработаем более подробный план наступления…

Гаэтано застыл напротив окна, окружённый лучами утреннего солнца, как нимбом.

— Я понимаю твои сомнения, но, поверь, времени ждать нету.

— Почему? — Санктификатор не желал удовлетвориться столь туманным объяснением.

— Ты хочешь знать? Ну что ж, не вижу причин скрывать это от тебя, Лоренцо. — Кардинал вернулся вновь за свой стол, опёрся на стол локтями и начал рассказ. — Тот волчонок поведал ещё кое-что интересное. Он называл мага-предводителя стаи «бегущим с волками» и утверждал, что у того есть амулет «бегущих» — профиль волка на фоне луны. Да, вижу, ты не веришь, но зачем приговорённому к смерти врать?

— Да мало ли зачем… Может, надеялся, что мы испугаемся и оставим в покое оборотней, может, выдавал желаемое за действительное, а может, просто бредил от боли…

— Он упомянул много подробностей, которые вряд ли были бы известны такому молодому. Если только он не видел это всё в действительности… И вообще, скажи, сын мой, ты часто видел колдунов, которые могли не просто жить в мире с нечистью, а ещё и управлять целой стаей? Этот факт сам по себе должен был давно нас насторожить, но никому и в голову не приходило, что «бегущие с волками» по-прежнему живут среди нас. Конечно, Конрад наверняка полукровка, но от этого не становится менее опасным.

Лоренцо вздохнул и озвучил очередную каверзу:

— Ладно, допустим, что в дубраве на самом обосновался потомок «бегущих с волками». Но он там поселился не вчера, а значит, непринципиально, выступим мы завтра или через десять дней.

— Он собирается добраться до Волчьего Рубина. — Фраза упала, словно камень в бездонный колодец, сразу породив гробовую тишину в комнате.

Рядом заворочалась Лионелла, и Влад чуть не грохнулся с лавки.

— Добрый вечер, милый, — шепнула девушка. — Ты спал беспокойно. Что-то плохое снилось?

— Не помню, — пробормотал парень. От сновидения остался только неприятный осадок в душе, похожий на привкус пороховой гари, смутные образы полузнакомых людей и отблески взрывов.

Лионелла соскользнула с их неудобного ложа, потянулась, как кошка, встряхнула длинными волосами. Солнце уже подёрнулось медным предзакатным налётом, его лучи обтекали бледную кожу девушки, делая её позолоченной статуей.

— Ну вот… — печально зевнула она. — Вечер. Я ухожу спать скоро.

— Опять спать? — изумился Влад. — Мы же весь день почти провалялись.

— Это ты весь день, а я давно проснулась, просто тебя не хотела будить. К тому же, это моя жизнь — спать все ночи.

И ничего больше не пояснив, Лионелла оделась и вышла из дома. Влад нехотя сполз со скамьи, невзирая на протесты потянутых мышц и избитых рёбер. На столе он обнаружил котелок, полный пшённой каши с мясом, и с удовольствием её изничтожил. Для полностью счастливого пробуждения нужно было выкурить сигаретку. Влад взял с полочки над камином кремень и огниво, несколько раз неумело чиркнул, выматерился, ещё чиркнул. И… о, Удача!.. вылетевшая искра подпалила папиросную бумагу и парень втянул горьковатый дым. Который смешался во рту со вкусом пороха.

Он вышел на свежий воздух, присел на ступеньки крыльца и, разглядывая лес в лучах заходящего солнца, пришёл к выводу, что жизнь прекрасна. Несмотря ни на что. Даже в преддверии смертельной битвы с малоизученным врагом. А может, благодаря этому. Противник определён, а значит — жизнь налаживается. Влад, не спеша, смакуя, докурил, втоптал окурок в землю. Дневное светило практически скрылось, и среди деревьев, окружающих поляну, затаились зловещие сумерки. В кустах заливались треском сверчки, и ничто не указывало на то, что где-то невдалеке бродят хищные полулюди-полуволки, а за стенкой почивает сильный ментальный маг.

Приглушённый скрип дверных петель возвестил о пробуждении Конрада. Хозяин дома тоже вышел на улицу, с пасмурным выражением лица, видно, нормально отдохнуть ему так и не удалось. Глянул на Влада с нехорошим прищуром:

— Значит, завтра?

Парень не ответил — сколько можно талдычить об одном и том же. Вместо этого решил в конце концов прояснить несколько давно не дающих покоя мелочей:

— Ты не слишком удивился, когда увидел, что амулет в обратную сторону тоже переводит.

Маг пожал плечами, присев рядом:

— С магическими артефактами всегда так. Невозможно заранее предугадать точное действие. Применяемые разными людьми, они могут давать необычные эффекты. Скорее всего, у тебя есть скрытые способности, помогающие усиливать амулет. Поэтому он и стал двусторонним переводчиком. А возможно, магические поля искажаются оттого, что ты неместный. В общем, надо радоваться, что свойства изменились в положительную сторону.

Влад задумался, переваривая предположение о том, что сам может оказаться магом. И озвучил пришедшую в голову мысль:

— А у тебя не завалялось ещё парочки артефактов? Желательно таких, которые можно использовать в качестве оружия.

— Нет, — ответил Конрад. — У меня и этот переводчик оказался, можно сказать… случайно. И я долго не знал, куда его приспособить. Артефакты в нашем мире — большая редкость…

— А уж в нашем-то… — невольно улыбнулся Влад.

Маг не поддержал весёлого настроения.

— Эх, если бы у нас было больше времени… Хотя всё равно не получилось бы. Слишком опасно.

— Что? — поднял бровь Влад.

Маг поднялся, прошёлся туда-сюда по дворику и обернулся к парню, встав против лунного света, так, что выражения лица не было видно — только словно вырезанный из чёрной ткани силуэт.

— Есть одно место, где вполне вероятно можно найти старые вещички, обладающие недюжинной мощью. Город Призраков. Кстати, я был бы не против, если б ты туда сходил. Уж больно меня интересует одна вещичка, которая там хранится. Но до него идти минимум три дня. Так что поговорим об этом, когда не будем находиться в таком цейтноте.

При упоминании Города Призраков Владу почудилось, что где-то когда-то он слышал это название. «Невозможно, — отбросил он удивительную мысль. — За прошедшие дни точно первый раз об этом месте разговор зашёл». Но в мозгу осталась словно заноза, заставляющая снова и снова обращаться мыслями к Городу. Более того, Комольцев почувствовал, что ему очень захотелось добраться до упомянутого места и… и в общем-то всё, просто захотелось попасть туда. «Да что же это со мной?! — удивился парень, заметив, что за своими мыслями о Городе Призраков перестал слышать слова Конрада. — Есть более неотложные вопросы, чем какие-то отдалённые месторождения артефактов». И только тут заметил, что впился ногтями в собственную руку почти до крови. С усилием разжал пальцы и помотал головой.

— Тебе нехорошо, Влад? — спросил маг.

— Нет, всё нормально, — но сам не был в этом уверен.

— Генерал! Генерал!

Доктор ворвался в кабинет почти бегом, споткнувшись о край ковра.

— Что такое? — военный опустил телефонную трубку на рожки, быстренько извинившись перед незримым собеседником. — Зачем так орать?

— Вы сами приказывали докладывать обо всех происшествиях незамедлительно! — обиделся Доктор. — Если вам некогда, то я могу подождать до утра.

Молодое лицо учёного стало похожим на рожицу незаслуженно наказанного ребёнка.

— Что за новости? — подался вперёд Генерал. — Надеюсь, хорошие?

— Очень, — расплылся в довольной улыбке Доктор. — Психоматрица активизировалась. Только что пришли сведения.

— И что это значит, если перевести с ваших терминов?

— Объект узнал либо вспомнил о Городе Призраков. И теперь пойдёт к цели.

— Замечательно! — начальник тоже не смог сдержать улыбки. — Пожалуй, это стоит отпраздновать. Коньячку?

— С удовольствием.

— Конрад, скажи, пожалуйста, — голос Комольцева звучал вкрадчиво, не предвещая подвоха. — Ведь волки — хищники?

Маг посмотрел на Влада как на умственно отсталого.

— Конечно.

— Значит, они каждый день охотятся.

— Ну?

Влад впился взглядом в чёрные глаза Конрада:

— А как часто оборотни нападают на людей?

Конрад уселся на крыльцо рядом и начал ковырять в зубах щепочкой. Влад потянул из пачки новую сигарету себе, а ещё одну предложил магу. Тот повертел незнакомый предмет в руках, принюхался подозрительно, но, увидев, как собеседник кое-как поджёг свою «палочку» и вдохнул дым, решил тоже попробовать. Затянулся, хмыкнул одобрительно и как-то сразу посветлел лицом.

— Понимаешь, Влад, никто и не утверждает, что оборотни — святые или безобидные агнцы. Естественно, они нападают, убивают и даже поедают свои жертвы. Они же наполовину звери, это их неотъемлемая часть. Но разве люди сильно отличаются? Разве люди не уничтожают себе подобных в огромных количествах? Та же инквизиция, например. Святым отцам достаточно заподозрить горожанина в… даже не в колдовстве, а, скажем, в не совсем точном соблюдении религиозных обрядов, чтобы обречь обвиняемого на пытки и длительное тюремное заключение. Что уж говорить о таких, как мы… Магов они даже людьми не считают.

— А вы люди? — насмешливо поинтересовался Влад. — Что-то никогда не видел раньше людей, которые бы спали днём, как убитые.

Из груди Конрада вырвался тяжкий вздох. Он в последний раз пыхнул сигаретой:

— Неплохое зелье, бодрит. — Помолчал.

Влад не торопил его с ответом, хотя любопытство билось внутри непоседливым зверьком.

— Относить ли магов к людям, это давний вопрос, который не может разрешить ни теология, ни философия, ни остальные науки. Лично я считаю, что не слишком много между нами отличий. Способность колдовать даётся от рождения. Почему-то талантливых музыкантов и живописцев, одарённых ремесленников не причисляют к нелюдям, хотя на деле разницы никакой. И там, и там — милость богов, своего рода гениальность, просто маги не сочиняют песни, а сплетают энергию своей души с силой природы. А про нас с Лионеллой — долгая история. Сейчас не время её рассказывать, нужно успеть за ночь оборону подготовить. Объясню вкратце, чтобы тебе не было так уж странно. Когда мы встретились впервые, я вытащил девочку из лап инквизиторов. У неё были небольшие способности к колдовству. Мы провели один обряд, описание которого я в молодости раскопал в древней рукописи. Наши магические силы увеличились многократно, но у каждого положительного действия есть обратная сторона. В нашем случае ценой могущества стало его ограничение по времени — я колдую ночью, Лионелла днём.

— Но ведь у инквизиции тоже есть маги. Меня в Риме допрашивал священник… Как же его?.. Монсеньор Лоренцо, кажется. Так он тоже пытался мысли читать или что-то такое. Голова до сих пор побаливает. Значит, кому-то можно, а кому-то нельзя?

Конрад хмыкнул презрительно:

— Эти «маги» инквизиторские — на самом деле не колдуют. Они молятся, а их Бог даёт им энергию. Самые опасные из них — санктификаторы: они чувствуют чужую магию, а наиболее сильные могут её блокировать. Плюс набор ментальных способностей — внушают страх или, наоборот, воодушевление, с одного взгляда умеют определять нелюдей и даже залезать в мысли допрашиваемых. Могут наносить весьма болезненные энергетические удары. Очень помогает при выпытывании признаний из еретиков. Тебе несказанно повезло, что сам Лоренцо не смог пробиться в твои мозги. Он один из лучших санктификаторов инквизиции. Ещё у Святой Палаты есть лекари-санаторы, заговаривающие даже тяжёлые раны. Этой способности я всегда завидовал, да и все колдуны наверное испытывают такие же чувства. Среди истинных магов нет целителей. Инквизиторы-деусты управляют огнём, используя его в битвах.

На потемневшем небе одна за другой проступали звёздные искорки, пока неяркие, робкие, словно подмигивающие наблюдателям. Откуда-то из чащи раздался далёкий призывный вой. Влад вздрогнул от неожиданности.

— Тьфу, когда ж я привыкну!

Конрад усмехнулся:

— Быстро. Если мы переживём завтрашний день. У тебя есть ещё вопросы, без ответов на которые ты не сможешь нормально воевать?

— Пожалуй, настолько важных нет, — помотал головой Влад. — Я на вашей стороне однозначно, а со всеми непонятками разберёмся, когда опасность минует.

Волки продолжали перекликаться, теперь их голоса слышались со всех сторон и ближе. Маг прикрыл глаза и сосредоточенно свёл брови.

— Конрад, у меня есть ещё вопрос.

— Что? — в голосе гремели нотки гнева.

— Точнее, даже не вопрос, а просьба. Я не умею пользоваться местным оружием. Как же я буду завтра сражаться? Возможно за одну ночь что-нибудь освоить хоть чуть-чуть, основные приёмы?

Конрад пожал плечами:

— Маловероятно. Но если ты настаиваешь, то я могу показать. Меч или лук? — Он поднялся на ноги.

— Э-э-э… Даже не знаю. Давай лук.

Комольцеву почему-то казалось, что освоить стрельбу проще, чем фехтование.

Дубы, часовыми стояли вокруг поляны, словно отгораживая маленький магический мирок от реальности. Зачарованную сонную тишину не нарушали посторонние звуки.

Вжик!

Стрела унеслась на другой конец поляны и затрепетала, воткнувшись в ствол дерева. Конрад передал оружие Владу, показывая правильное положение рук.

Хлоп!

Тетива больно бьёт по руке, а стрела измождено тыкается в землю в паре шагов от горе-ученика.

Хлоп!

Стрела остаётся в руках, лук, как в комичном мультфильме, падает под ноги.

Хлоп! Хлоп! Хлоп! Вжик!

Влад с трудом сдержал крик ликования: белое оперение ярким пятном выделялось на фоне дубовой коры.

Вжик! Хлоп! Хлоп! Вжик! Хлоп!

Вжик! Вжик! Вжик!

Парень картинным жестом утёр пот со лба.

— Не думай, что после двух часов занятий ты станешь снайпером, — скептически скривил губы Конрад. — Я отправлю тебя в арьергард, и будем надеяться, что дотуда эти крестоносцы не доберутся.

— Я не намерен отсиживаться в тылу!

Голос Конрада стал жёстким, приказным:

— Ты будешь там, где от тебя больше пользы. Для всех будет лучше, если ты останешься жив.

«Прав он, естественно. Чтобы я под ногами не путался… Но как же плохо чувствовать себя таким никчёмным!»

— Конрад, а ты завтра днём будешь спать? — озвучил Влад внезапно пришедшую мысль.

Маг утвердительно качнул головой.

— А как же… — начал парень.

— Если ты о Лионелле, то она справится и без меня. Она сильная колдунья и умная девушка. А сейчас, извини, но мне нужно поговорить с волками, дать последние указания. Мой совет — отдохни перед завтрашним днём, ещё один час тренировок не сделает тебя лучником, а вот лишний час сна удержит пальцы от дрожи.

И повелитель оборотней направился к черноте леса.

Глава 2.3

В утренней дубраве было так уютно, птицы пели так звонко, а солнечные зайчики так весело перебегали по листьям, что Владу показалось дурным сном всё пережитое накануне. Парень поймал за талию разбудившую его Лионеллу и притянул к себе, почувствовав, что безумно по ней соскучился с прошлого вечера. Но магичка строго нахмурилась:

— Не время сейчас. Все собрались.

Действительно с поляны доносилось звериное ворчание и негромкие разговоры, а когда Влад выглянул в окно, то увидел, что там сидят и лежат люди вперемежку с волками. Несколько десятков, но не сказать, чтоб уж слишком много.

— Это что, все, кто есть? — поражённо спросил парень. Вспомнив римских ополченцев, он почувствовал, что в груди холодеет: такими силами не справиться.

— Нет, конечно, большинство уже ушли к краю леса. Встречать, — в голосе девушки мелькнула горечь. — Здесь командиры «второго эшелона», так сказать. Поешь быстренько, а я сейчас приведу Альберто.

Аппетита у Влада не было, поэтому он только пару раз ковырнул ложкой традиционную кашу с мясом, которая опять как по волшебству оказалась в котелке на столе. «Вот здорово жить. Просыпаешься, а тут завтрак готовый, ещё горячий. И посуду мыть не надо. Домовые у них живут, что ли?» Лионелла вернулась с высоким мужчиной, настоящим богатырём, поражающим взгляд ровным бронзовым загаром.

— Влад, познакомься, это Альберто.

Мужчины пожали друг другу руки, и оборотень сказал неожиданно высоким музыкальным голосом:

— Значит, воевать вместе будем.

Влад утвердительно качнул головой, подхватил лук и колчан со стрелами, закрепил на ремне ножны с кинжалом, рассовал по карманам кремень с огнивом и пачку сигарет. Девушка протянула парню фляжку, которую предусмотрительно наполнила водой из колодца, а потом обняла его, с трудом сдерживая слёзы. Влад почувствовал себя подонком: сам уходит в относительно безопасное место, бросая любимую женщину на передовой. Мелькнула даже крамольная мысль плюнуть на указания Конрада и остаться здесь. Лионелла словно уловила его настроение и прошептала:

— Всё со мной будет хорошо. Иди. Инквизиторы досюда не дойдут, волки остановят их раньше. Я буду в безопасности.

В серых девичьих глазах невозможно было прочитать, верит ли она в то, что это правда.

— Иди, — магичка отстранилась и слегка подтолкнула Влада к двери, на пороге которой переминался с ноги на ногу Альберто.

Чем дальше, тем глуше становился лес. Дубы переплетались кронами где-то в вышине, полог фигурных листьев заслонял свет, придавая всему окружающему необычный изумрудный оттенок.

— Далеко ещё? — не утерпел Влад.

— Почти пришли, — отозвался его неразговорчивый проводник.

— А то, может, побольше пройдём? Вдруг противники нас здесь всё-таки найдут? — съязвил парень.

Альберто неодобрительно зыркнул через плечо:

— Не зубоскаль попусту, человек, на нас врагов хватит. Неподалёку проходит тропа, ведущая к одному из наших поселений. И мы будем защищать её вдвоём. Очень надеюсь, что тебе можно доверить прикрывать мне спину.

Влад оскорблённо замолчал, поправил соскальзывающий лук, который так и норовил зацепиться за кусты. И в очередной раз посожалел об отсутствии пулемёта или, на худой конец, нескольких гранат.

— Здесь, — остановился Альберто на краю заросшего овражка с пологими склонами. — Обустраивайся, как тебе удобнее. Инквизиторы должны появиться оттуда, — он махнул рукой туда, где деревья стояли не так часто.

— Что-то я в упор не вижу никакой тропы, — тихо пробурчал Влад себе под нос.

Однако звериный слух не подвёл оборотня.

— Сразу видно, что нездешний, в лесу как будто ни разу не был. Вон дорожка идёт.

Парень пригляделся, всё равно ничего не увидел: вроде заросли не такие густые, как в других местах, но и только. Пожал плечами, но спорить не стал. Спустился на несколько шагов по склону, прошёлся туда-сюда, выбирая позицию, удобную для стрельбы. Может, вот тут, между корней? Нет, отсюда удобно из снайперской винтовки стрелять, а тетиву не натянешь. Или в этих кустах? Нет, колючки какие-то отовсюду торчат, за одежду цепляются.

Наконец Влад нашёл более-менее удачную позицию: толстый древесный ствол бросал тень, скрывая стрелка, и место для манёвра есть: в случае чего можно откатиться в сторону или вниз, на дно овражка, — бурелом и заросли не преградят дорогу. Альберто рыскал в окрестностях, осматриваясь, потом подошёл, одобрительно кивнул.

— Я пойду немного вперёд. Когда инквизиторы будут приближаться, я постараюсь потрепать их по дороге, а потом направлю на тебя. Будь начеку!

— Конечно, о чём разговор, — Влад постарался, чтобы в голосе не прозвучало раздражение тем, что ему в последние дни даёт указания буквально каждый встречный.

Оборотень исчез в подлеске, почти на ходу меняя облик. Среди ветвей мелькнул уже матёрый волк. Влад продолжал «вить гнёздышко» — замаскировался веточками, пару даже прикрепил верёвкой на голову. Для пробы пару раз спустил тетиву, стрелы вроде летели куда нужно. Плюс-минус… Но лучше, чем ничего. Теперь оставалось самое нудное и долгое — ждать. Солнце уже светило вовсю, заливая зеленовато-золотыми лучами прогалину, которую Альберто назвал тропой. Зудели комары. Иногда цвиркала какая-то птичка. А в остальном лес хранил молчание.

Отряд был разношёрстным: четверо профессиональных воинов на службе Святой Инквизиции, каждый с луком и мечом, один деуст, которого легко отличить по распятию, украшенному кроваво-красными рубинами, лекарь с тонкими пальцами прирождённого санатора, придерживающий хлопающую по боку сумку со снадобьями, и с десяток ополченцев, узнаваемых по расхлябанной походке и нестандартному оружию. Один из добровольцев раскручивал кистень, явно рисуясь, а не для тренировки. Владел он оружием лихо, что сразу навевало неприятные ассоциации с ночными трактами и разбойничьими засадами. Другой опирался на короткое копьё — непонятно, как он собирался им размахивать в лесной чаще. Молодой парнишка перебирал арбалетные болты, проверяя, все ли ровные и без изъяна. Остальные не так сильно выделялись, но мечи и кинжалы являли всё разнообразие форм, размеров и украшений.

— Начинаем, — коротко сообщил подошедший командир отряда, седовласый ветеран с длинными вислыми усами.

Воины с готовностью поднялись с земли, в последний раз оправляя амуницию. На лицах читалась радостное предвкушение предстоящеё битвы. Казалось, ни один из них не задумывался, что вполне может остаться в этом лесу навсегда. Священники уже на ходу молились, осеняя крестом и себя, и братьев по оружию. «Крестоносцы» покинули территорию лагеря и углубились в нехоженые заросли.

Вожак приподнялся на передних лапах, втягивая ароматный лесной воздух расширившимися ноздрями, и тихо проскулил что-то на своём зверином языке остальным. Волки начали, не торопясь, крадучись, разбредаться в стороны, держа строй полумесяцем. Лионелла погладила вожака по загривку, ладонь девушки чуть-чуть дрожала, самую малость, почти незаметно. Морда серого хищника ткнулась в её пальцы, как будто волк предлагал поиграть. И магичка почувствовала, как страх уходит из сердца, а напряжение из мышц. Зверь словно подарил ей часть своей силы — и яростная хмельная радость побежала по жилам, в глазах загорелись кровожадные огоньки, а в груди что-то сжалось, готовое прорваться ликующим воем. Лионелла отдёрнула руку, как от пламени, шагнула в сторону от волка. Невесть откуда взявшийся ветерок тронул светлые пряди, дубы приветливо качнули ветками, и девушка улыбнулась, почувствовав, что противник близок.

— Что ж, они сами этого хотели…

Серые силуэты возникли незаметно.

— Оборотни! — выкрикнул один из лучников, одновременно посылая стрелу в ближайшего из волков. Серебряный наконечник ослепительно сверкнул перед тем, как вонзиться в покрытую шерстью плоть.

Отряд довольно неслаженно рассыпался, ощетиниваясь оружием во все стороны. Священники оказались в середине, прикрываемые от броска зверей. Деуст уже громко выкрикивал латинские фразы, аккумулируя между ладонями пылающий сгусток. Несколько мгновений — косматый шарик летит в сторону нападающей стаи, и волки с жалобным воем откатываются назад, распространяя резкий запах палёной шерсти. Один из хищников остался кататься по траве, сбивая пламя, но несколько стрел, воткнувшихся ему в бока, заставили тело замереть и начать менять ипостась.

Матёрый зверь кинулся откуда-то сбоку, подминая под себя одного из ополченцев, человек не успел среагировать, рука с мечом пару раз беспомощно дёрнулась, прижатая волчьей лапой, и разжалась. Следующий зверь напоролся грудью на выставленное копьё (пригодилось-таки нелесное оружие!), но волков было больше, и отряд постепенно начал пятиться. Один из воинов инквизиции, неловко увернувшись от нападавшего оборотня, истошно завопил и попытался зажать рукой разорванный когтями бок. Его товарищи отшатнулись в сторону от окровавленной морды зверя с оскаленными словно в усмешке клыками. Только санатор шагнул навстречу опасности, метнул посеребрённый нож, клинок вонзился в шею волка. Оборотень взвыл, и вой перешёл в человеческий вопль — на земле на четвереньках сидел молодой мужчина, из-под ключицы хлестала кровь. Верволк закатил глаза и упал. Инквизитор рванулся к раненому воину, чтобы помочь ему выбраться, но волки сжимали кольцо, отрезая священника от своих. Несколько стрел просвистели в миллиметрах от храбреца-санатора, вгрызаясь жгучим серебром в нечистую плоть оборотней.

Лучники инквизиции, молодой арбалетчик и вёрткий наёмник, мастерски метающий ножи, сумели вновь образовать какое-то подобие строя, не обращая внимания на то, что остальные ополченцы дали стрекача. Священник-деуст один за другим посылал огненные заряды во врагов, но было видно, что он устал — пальцы тряслись, плохо удерживая энергию, а глаза слезились, ослеплённые вспышками своих же заклинаний. Лекарь с трудом перетащил раненого под прикрытие товарищей, пока стрелки удерживали стаю на расстоянии, начал водить руками над боком потерявшего сознание от боли солдата.

Когда очередной пламенеющий шар готов был сорваться с ладоней деуста, инквизитор ощутил будто лёгкий толчок под руку, укол ужаса под лопаткой, и горячий сгусток изменил направление полёта, попав в спину одного из своих воинов. Человек даже не закричал, брошенный на землю мощным ударом пламени.

Все «крестоносцы» почувствовали запах приближающейся смерти.

Крови, звериной шерсти, сырого мяса.

Непереносимого ужаса, собственной беспомощности, застилающего взгляд отчаяния.

Примятой травы, лесных невзрачных цветов, свежей листвы.

За спинами волков появилась женская фигура с ореолом светлых волос, белое платье лёгкими складками летело вокруг стройного тела. Правая рука девушки взметнулась указующим жестом, и ужас нахлынул на ополченцев с новой силой. Хотелось убежать, зарыться в землю, умереть на месте, лишь бы не видеть это хорошенькое лицо с огромными серыми глазами. Лишь бы не быть здесь.

И отряд дрогнул. Луки опустились. Строй сделал шаг назад. Ещё один. И вот это уже не строй, а неуправляемое стадо, с животным страхом в безумных глазах. Первым не выдержал арбалетчик, выронил оружие и наутёк бросился в заросли. Оборотень, который оказался ближе других, метнулся в погоню и из кустов донёсся только предсмертный хрип человека. Старший из лучников, подвывая, опустился на колени, закрыв лицо руками и мотая головой, пытаясь избавиться от наваждения. Деуст окончательно потерял концентрацию и только беззвучно шевелил побелевшими губами, творя бессильную молитву отчаявшегося человека.

— Нет! — второй священник, оставив раненого, поднялся в полный рост. — Сгинь, ведьма! — раздвинул в стороны застывших в оцепенении солдат. — Именем Господа проклинаю тебя, нечисть! Именем…

Вожак прыгнул, с ходу впиваясь клыками в горло санатора. Это послужило знаком для остальной стаи — волки бросились на растерявшихся воинов, кромсая зубами и когтями мягкую человеческую плоть, кое-где прикрытую кожаными доспехами и кольчугами. Брызги крови разлетались в стороны, пятная зелень травы. И вскоре поляна напоминала даже не поле битвы, а бойню скота. Десяток оборотней терзали трупы, насыщаясь ещё горячим мясом своих врагов.

Девушка провела ладонями по лицу, приходя в себя, и отвернулась от малоприятного зрелища. Однако когда вожак подошёл к ней, что-то рыкнув, магичка погладила острую морду и почти весело сказала:

— Мы победили, Альдо. Мы победили!

Инквизиторы шли, рассыпавшись неровной цепью, пристально вглядываясь во враждебный лес. Где-то впереди, в тени плотной листвы мерещилось затаённое движение, сверканье зеленоватых глаз, слышался лёгкий хруст веточек под лапами. Но движение превращалось в пятно перепорхнувшей с ветки на ветку птицы, хищный блеск глаз — в игру солнечных лучей на росинках, шаги нечисти — в звук падающего жёлудя.

Предводитель группы «крестоносцев» — священник-санктификатор с неприятным колким взглядом — время от времени смежал веки прямо на ходу, а открыв снова, негромко говорил:

— Чисто. Оборотней не чувствую.

Несмотря на это, воины продолжали щетиниться оружием во все стороны, не слишком доверяя непонятным силам, которые призывал инквизитор. Как говорится, на Бога надейся, а сам не плошай. Мало ли какая у этих нелюдей магическая защита есть…

Тишина и мирная пустота утреннего леса начинали уже действовать угнетающе: руки вспотели на рукоятях мечей, пальцы лучников устали теребить тетивы, глаза заломило от бесконечных солнечных пятен среди листвы. И тут санктификатор сказал, тем же тоном, так же негромко, но весь отряд услышал и встрепенулся:

— Близко. — Еле уловимый жест влево. — Там.

— Уверены, святой отец? — уточнил наёмник с рассечённой тонким шрамом щекой (отметина от давнего ранения выглядела почти изящно).

Священник лишь брезгливо повёл бровью, не удостоив солдата ответом. Он отчётливо, во всех подробностях помнил карту, которую показывали вчера всему командному составу, — прямо по ходу отряда должно было располагаться логово волков-перевёртышей. К тому же и прирождённое чутьё санктификатора на нечисть буквально кричало: «Оборотни!»

Воины разделились на две группы и начали медленно скрытно подходить к поляне, стараясь двигаться против ветра, чтобы звери не почуяли запах противника. Однако подобраться вплотную людям не удалось. Инквизиторы допустили банальнейшую ошибку: оборотни — не совсем звери, и интеллект у них остаётся человеческим даже в волчьей ипостаси. Отряд часовые заметили издалека, и навстречу людям выступил строй хищников. Состоящий вовсе не из волчиц и щенков, как ожидалось.

— К бою! — распорядился командир.

Это был один из самых сильных отрядов, укомплектованный инквизиторской гвардией и профессиональными кондотьерами. Шквал стрел и арбалетных болтов обрушился на оборотней. Те рванулись вперёд, стремясь как можно быстрее сократить дистанцию, навязать противникам более удобную для нелюдей рукопашную. Схватка получилась недлинной, но кровавой. Большинство зверей полегли сразу же, но те, кто пережил первые два залпа, дрались отчаянно. В ближнем бою волки значительно превосходили силой людей, они с лёгкостью разрывали шеи, полосовали бока, ломали кости конечностей. Санктификатор, держась за спинами солдат, перебирал чётки, произнося длинную литанию. На оборотней наваливалась то слабость, то отчаяние, то ложные видения сбивали с толку.

Не прошло и пятнадцати минут, как битва затихла сама собой. Правда, священнику показалось, что несколько хищников скрылись в лесу, спасаясь из сражения, но это было не так уж важно. И до них очередь дойдёт, рано или поздно.

Отряд вступил в саму деревню, которая на первый взгляд мало чем отличалась от сотен таких же, ютившихся в округе. Небольшие домишки, колодезный сруб в центре, аккуратные дворики. Вот только нет ни собак, ни скота, а вместо пыльных вытоптанных тропинок — поросшие травой лужайки. Солдаты методично прочёсывали улицы, выискивая, не затаился ли где недобитый враг.

Завернув за очередное строение, двое товарищей-наёмников нос к носу столкнулись с небольшим волчонком, уступавшем в размерах крупной собаке. Щенок, непонятно как очутившийся здесь, ощерился мелкими ещё зубками и, не дожидаясь, пока люди опомнятся, упруго прыгнул в сторону ближайшего врага. Кондотьеры опешили от подобной наглости и солдат не успел поднять оружие для защиты, волчонок неуклюже обрушился на противника, и хотя веса не хватило, чтобы повалить крепкого мужчину, но челюсти маленького хищника клацнули около самого незащищённого горла. Человек отмахнулся, сбивая зверя на землю, когти пропахали по груди, разрывая кожаную безрукавку и оставляя глубокие порезы. Напарник наконец вышел из оцепенения и обрушил на волчонка клинок. С жалобным вскриком, крайне напоминающим детский, зверёныш упал, на загривке зияла страшная рана, плоть была рассечена почти до кости. Такое убило бы обычного волка на месте, кровь хлестала фонтанчиком из порванной артерии, но юный оборотень не был обычным. Он откатился в сторону, рана на глазах затягивалась, оставляя в качестве воспоминания только кровавые пятна на шерсти. Но залечиться совсем волчонок не успел — в шее затрепетало светлое оперение. Предсмертный хрип издали уже человеческие голосовые связки.

— Мальчишка, — сплюнул подошедший лучник, вытаскивая стрелу. Действительно, убитый оборотень едва ли успел отпраздновать тринадцатую годовщину своего появления на свет. — Не ушёл, не послушался мамку, видать. Всё у нечисти, как и у нас, у людей…

Люди тоже понесли тяжёлые потери, изумрудная трава на окраине была усеяна полурастерзанными телами большей части отряда. Наёмник со шрамом сидел, привалившись к срубу колодца, и деловито перетягивал ремнём левое предплечье, чуть выше локтя у него был волчьими зубами вырван кусок мяса.

— Святой отец, — многозначительно пробормотал воин в форме гвардии инквизиции, кивнув в сторону раненого.

— Вижу, — вздохнул санктификатор. И чиркнул ребром ладони по горлу.

Гвардеец покачал головой, потянул из ножен только что спрятанный меч. Наёмник встрепенулся, поняв, что на него обращено чересчур много внимания.

— Не выйдет, — оскалился он, перехватывая здоровой рукой арбалет. — Я же с вами, я — человек!

— Теперь нет, — глухо сказал священник. — Убить его.

Конец ознакомительного фрагмента.