Чёрная сумка

Ольга Зверлина, 2008

Сказочная зимняя повесть для семейного чтения.В маленьком городке вдруг пропадают 5-летние малыши, их близкие волнуются, милиция в тупике. А по округе бродит загадочная старуха с чёрной сумкой, о которой болтают всякое – и непонятно, связаны ли с ней эти загадочные исчезновения.

Клубничная Варвара.

Варвара тяжело плюхнулась на кухонную табуретку, придвинулась к столу, налила в чашку кипятку из блестящего красного чайника и положила сразу пять ложечек сахара. Потом добавила ещё одну, потом, минутку подумав — ещё две. Затем она окунула в этот сладкий сироп пакетик клубничного чая на ниточке и стала крутить его, сначала — влево, потом — вправо: в чайной чашке, весело разрисованной цветками земляники и румяными ягодками, образовался маленький водоворот.

Чай сделался приятного красно-рыжего цвета.

Варвара втянула носом любимый клубничный запах и облизнулась.

Она с детства обожала клубнику — клубничное варенье и клубничный джем, клубничный йогурт и клубничный торт. Она мылась только земляничным мылом, густо мазала свои пухлые щёки земляничным кремом, а губы — вкусной земляничной помадой

Клубника-земляника красовались на огромном Варварином халате, на её варежках, на каждом носовом платке. И даже на потёртых тапках-шлёпанцах, когда-то подаренных старшей сестрой, всё ещё виднелись две старательно вышитые шёлковые клубничины.

В предвкушении славного чаепития, Варвара скинула шлёпанцы и потёрла друг о дружку свои толстые пятки. Потом отломила квадратик клубничной шоколадки — и затолкала его в рот. А потом, мыча от удовольствия, подхватила ложкой большой кусок соблазнительного клубничного желе…

И тут позвонили в дверь.

Варвара подскочила на табуретке — и красное желе в её ложке задрожало, точно живое.

От злости Варвара и сама стала краснющей, как это желе.

Она в сердцах бросила ложку на блюдечко, хлебнула из чашки, нашаривая ногами тапки, — и пошлёпала в прихожую.

— Ни днём ни ночью покоя нет! — басила Варвара, отпирая замок. — Бегай и бегай, Варвара Кирилловна, открывай всем, кому только приспичит!

Она слегка приоткрыла дверь. С виноватым лицом в квартиру протиснулась сгорбленная старушка. Старушка была в сереньком пальто, в меховой шляпочке и с большой чёрной сумкой в руках.

— Что, опять скажешь «ключи забыла»? — недовольно гаркнула Варвара.

— Прости, Варя, — грустно улыбнулась старушка, — старая я наверно стала, всё теперь забываю…

— Не старая ты, а бестолковая! Скоро и голову свою дырявую где-нибудь позабудешь! — ухмыльнулась Варвара. — Да не велика потеря: от твоей головы всё равно толку нуль. Прямо удивительно, Женька, что мы с тобой родные сёстры: вот я всего на чуток тебя младше, а в голове — полный порядок. И ключи у меня всегда на месте.

— Да-да, — закивала старушка Женька, — ты у нас молодчина, Варя!

— То-то! — Варвара повернулась и ушлёпала в кухню, где её дожидался остывающий чай.

А старушка Женька вздохнула, аккуратно поставила чёрную сумку на полочку возле зеркала, повесила серенькое пальто на крючок — и ушла в свою комнату.

— Ага, ключи будто бы она забыла, пустая голова, — ворчала Варвара, громко жуя и причмокивая, — так я ей и поверила! Врёт, врёт, ясное дело — врёт. Она и в детстве приврать любила. Это она нарочно всё затеяла, чтобы мне помешать: знает, что я в это время всегда чай пью. А у самой-то ключи в кармане лежат! Точно!

Заплывшие Варварины глазки полыхнули мстительным огнём:

— А я вот сейчас пойду и проверю!

Она ринулась в прихожую.

Но в кармане Женькиного пальто шуршали одни лишь семечки, которыми непутёвая сестра вечно подкармливала птиц. Ключей там не оказалось.

Тогда взгляд Варвары упал на чёрную сумку.

— А-а-а! Так они же у неё в сумке! Ну держись ты у меня, врушка-Женька…

Варвара схватила сумку и щёлкнула потускневшим замочком. Сумка раскрылась — и в лицо Варваре пахну́ло знакомыми, давно забытыми запахами: старой крашеной кожей, пудрой, корицей, лекарствами. И слабенько, еле-еле — любимыми мамиными духами.

Ведь это была мамина сумка — Жене она досталась по наследству. Вернее, после маминой смерти Варвара сама отдала сумку старшей сестре. А себе Варвара тогда забрала бабушкин ларчик с украшениями, серебряные ложки и вилки, затканный розами ковёр, две старинные картины в золочёных рамах, три фарфоровых сервиза — чайный, кофейный и обеденный, хрусталь, каракулевую шубу… Ну не Женьке же было всё это отдавать, с её-то дырявой головой? Она быстро бы всё раздарила налево-направо, всё наследство родительское по ветру пустила.

А сумка…

Перед смертью мама просила, чтобы дочки жили дружно и всё имущество поделили поровну. А сумку свою она завещала Варваре. Так и сказала: «Хорошенько храни мою сумочку, дочка Варя! Она всегда будет оберегать тебя». И прибавила: «Эх, Варя-Варя, горе ты моё! И как ты только без меня жить на свете будешь? Ума не приложу…»

Как-как? Да очень даже распрекрасно! Лучше бы мама о Женьке своей безалаберной беспокоилась, о её дырявой голове.

Нет, не нужна была Варваре мамина обшарпанная сумка.

А вот Женьке такое барахло — в самый раз.

Варвара презрительно фыркнула, заглядывая в сумку — и испуганно отпрянула.

Там, внутри… там…