Только он!

Ольга Кабацкая (2024)

Два года прошло, как я уехала в другой город, пытаясь убежать от себя и собственных чувств. А стоило вернуться, как в первый же день наткнулась на него!На того, кто разбил моё сердце.Того, кто не поверил мне и предал.Того, кто отказался от нашего сына.

Глава 9

— Да куда ты едешь! — огрызнулась я, со злостью несколько раз посигналив пятившейся задом иномарке.

— Александра! — тут же возмутилась Леся с заднего сидения. — Ну не при Никите же!

— А я ничего такого и не сказала, — фыркнула я, бросив взгляд в зеркало заднего вида. — Даже не обозвала никак этого…

— Саша! — снова взвизгнула папина жена, словно коршун охраняющая моего сына от неуместных для его возраста высказываний.

И как я без неё в Новосибирске только справлялась…

Заняв парковочное место наконец-то выехавшего водятла, я взяла телефон и набрала номер Стаса.

— Мы на парковке, — уведомила я его, с улыбкой наблюдая за тихо что-то напевающей Никитке Лесе. — Спускайся.

— Быстро вы, — судя по звукам шагов и хлопков дверей, братец куда-то спешил. И не к нам, если исходить из его следующей фразы: — Сань, можешь сама подняться?

— Да ты издеваешься? — протянула я.

Мы с самого утра с Лесей, как две стремительные лани с оленёнком, проверяли последние приготовления к празднованию папиного дня рождения. Забрали платья и костюм отца. Встретились с организатором. Затем прокатились до ресторана. Пообедали, накормили Никитку и окончательно утвердили меню предстоящего вечера…

Нет, Стас с просьбой заехать и передать ему какие-то документы с красивой папиной подписью, позвонил ещё утром. Но я сразу предупредила, что в офис мы заедем только в самом конце. И подниматься в мои планы точно не входило.

— Сань, я сейчас предупрежу охрану, чтоб тебя пропустили, — братец не обратил внимание на моё возмущение. — Жду.

— Стас, блин!..

— Александра! — взвизгнула Леся, застав Никитку рассмеяться.

— А «блин» тебе чем не угодил? — обернулась я на мачеху, отбрасывая телефон на сидение. — Никитка любит блинчики. Да, сынуль?

— Бр-р-р-р! — отозвался он, высунув язык и радостно замахал ручками.

— А ему уже можно? — с фанатичным блеском в глазах уточнила Леся.

— Нет, вам с папой точно нужно завести ребёнка, — покачала я головой, очень явственно представив, как по возвращению домой, жена отца наденет фартук и приступит к жарке блинов. — А мне придётся подняться к Стасу.

— За Никитку можешь не переживать, — тут же заверила меня Леся. — Я с него глаз не спущу. Да, сладкие щёчки? У кого здесь самые сладкие щёчки?

— Бя! — отозвался Никитка, смотря на смешную тётю.

— Бя-бя-бя, — прошептала я, доставая документы и открывая дверь. — Я быстро. Ключи в замке.

Не знаю, кому я это говорила… Леся лишь рукой махнула, мол, иди мать. И без тебя справимся.

— И что они своего не заведут, — пробубнила я себе под нос, подходя к стеклянным дверям, на ходу расстёгивая куртку.

К счастью, Стас не обманул. Стоило мне сказать охраннику кто я и к кому, как меня без вопросов пропустили и даже подсказали, какой этаж нужен.

Несколько раз я бывала здесь, поэтому юридический отдел нашла без проблем. Как и кабинет Стаса. У меня получилось спокойно зайти, не объясняя секретарю, кто я и куда топаю. По простой причине отсутствия секретаря на рабочем месте. Правда, на этом везение закончилось. Стаса внутри не оказалось.

— Ну и где же ты? — задала риторический вопрос, похлопав себя по карманам. — Вот же…

Телефон я оставила в машине.

Положив документы на стол, рядом я пристроила свою куртку. Поправила юбку, обошла кабинет по кругу, от скуки рассматривая развешанные на стенах дипломы. С одной стороны, миссия выполнена, вроде как. Документы на столе. А с другой — кто знает, что там. Может надо лично в руки. Поэтому, брата я решила дождаться.

Наконец-то дверь за моей спиной распахнулась.

— Стасик, я тебя, конечно, люблю, но… ой, — развернувшись, я увидела не брата, а ту самую брюнеточку, которая была на аукционе. — Привет.

— Добрый день, — как-то не очень приветливо отозвалась она, делая несколько шагов в мою сторону и протягивая блюдце с фарфоровой белой кружкой. — Станислав Григорьевич просил угостить чашечкой кофе его важную гостью. Самый вкусный. Для очень. Очень, очень, важной, важной гостьи, — последние фразы она говорила, явно изображая Стаса.

— Он ещё тот козлина, — усмехнулась я, отступая на шаг назад. — А ты стоишь с таким видом, словно собираешься на голову мне вылить этот очень вкусный кофе.

— Была такая мысль, — улыбнулась она в ответ, качнув головой. — Но я адекватный человек, — поставив кофе на стол, она отступила назад, неловко уточняя. — Вижу… аукцион не прошёл зря? Рада за тебя.

— Знаешь, — протянула я, бросив взгляд на дверь. — Не выдавай Стасу, что я тебе рассказала, — шагнув к ней, я протянула девушке руку. — Александра. Александра Снежинская. Сестра козлины.

— Сестра? — округлив глаза, брюнеточка растеряно переводила взгляд с моего лица на протянутую ей ладонь и обратно. — А зачем ты его на аукционе…

— Братишка не захотел тратить время на свидания. Вот и попросил, — сдала я его с потрохами. — К чему его дальнейший спектакль, рассчитанный на одного зрителя — думай сама. И, — я улыбнулась, — не очень комфортно себя чувствую. Руку пожмёшь?

— Ой, — рассмеялась она, протягивая свою и представилась. — Тать… Ольга. Рада знакомству. И… спасибо. А, — отскочив от меня, она поспешила к столу и взяла кофе. — Этот не пей. Я тебе сейчас нормальный сделаю.

— А говорила, что адекватная, — рассмеялась я, решив не обращать внимания на заминку, что Ольга сделала, произнося своё имя.

— Ладно, — сморщив нос, девушка повела плечом. — Не всегда я адекватна. Сахар с солью перепутала. Знаю, глупо. Чего уж…

Рассмеявшись на её признание и хотела что-то спросить, но… всё пошло не так. Не понимаю, как это получилось, но кофе всё же оказался вылитым на меня, растекаясь коричневым пятном на груди.

— Твою мать! — взвизгнула Ольга, с трудом не уронив на пол чашку, которою я случайно задела рукой. — Я не хотела…

— Да я сама виновата, — в шоке выдохнула я, радуясь, что кофе успел остыть и не обжог кожу под блузкой. — Нечего было руками махать у тебя на пути…

— А я споткнулась…

Посмотрев друг на друга, мы начали смеяться. Не знаю, что в этой ситуации было забавного, но хохотали мы долго.

— У козлины… то есть, у Станислава Григорьевича здесь есть запасные рубашки, — отсмеявшись, Ольга уверенно прошла в сторону одно из шкафов, доставая оттуда белоснежную рубашку. — Давай блузку. Я сейчас быстренько застираю, просушу и вернусь.

— Да ладно, — отмахнулась я. — Я куртку надену, а дома…

— Не отстирается потом, — настаивала Ольга. — Позволь мне помочь. И так чувствую себя виноватой.

— Ладно, — сдалась я, принимая из её рук рубашку. — Можно личный вопрос?

Пока я стягивала с себя блузку, Ольга деликатно отвернулась.

— Конечно.

— Ты говорила, что замужем, — осторожно начала я, услышав, как девушка грустно угукнула себе под нос. — Ты… всё плохо? На грани развода?

— Всё… сложно, — выдохнула она, оборачиваясь и забирая блузку, тактично свернула неудобную тему. — Я быстро.

Проводив её взглядом, я усмехнулась. Сложно — это не ответ. Хотя, я и сама так отвечаю, когда речь заходит про отца Никитки. Так что…

Поймав своё отражение в стеклянной двери одного из шкафов с документами, я усмехнулась. Рубашка Стасика смотрелась на мне очень провокационно. Если не знать, что под ней у меня юбка, то можно легко подумать, что я дожидаюсь владельца кабинета в одних чулках и туфлях.

— Не отмоешься, братишка, ты от слухов, если кто-нибудь войдёт, — прошептала я, решив подстраховаться и закрыть дверь на замок.

Правда, не успела.

Трёх шагов не хватило, как раздался стук.

— Станислав, я…

— Его нет, — уведомила я замершего в дверях Стужева. — Стасику что-нибудь передать?

Я точно где-то себе карму подгадила. Как иначе объяснить, что стоит мне выйти из дома, я везде встречаю его?! Даже там, где это в теории невозможно!

— Микрозайм отрабатываешь? — осмотрев меня с ног до головы, холодно поинтересовался Стужев.

— Всегда восхищалась твоей проницательностью, — ответила я. — Не кофе же на себя пролила и жду, пока мне вещи в порядок приведут, в самом деле… Так, — зайдя за стол Стаса, я опустилась в его кресло, откидываясь на спинку. — Ему что-то передать?

Некоторое время просверлив меня взглядом, Стужев молча вышел из кабинета, оглушительно хлопнув напоследок дверью.