Свекровь

Ольга Онищенко

Роман о любви и нелюбви. История жизни, в которой многие могут узнать себя. Все, что написано в этой книге, где-то когда-то происходило. Земные человеческие характеры, ищущие, в конечном итоге, одного – любви. Может ли человек принять любовь? Может ли отдать? Как жить, не теряя главного? Как сохранить ценное? Как потерять всё? Все это на страницах этой книги.

Глава 7

Севка как всегда осенние каникулы провел у бабушки. Рина Саввична очень любила внука. Старалась забирать его все время к себе от матери.

Когда письмо красными чернилами Рина припрятала, на этом проблемы в семье Альки не закончились. Свекровь не давала житья, то борщ Алька вкусный приготовила, и свёкр ее похвалил, а это очень не нравилось Майе Михалне, то не убрала вовремя, то пришла поздно. Да и Алька не давала спуску свекрови. Ей тоже было, что сказать в ответ. Да еще и громко, чтоб соседи слышали, спектакли часто устраивала, показательные. Так, что в их небольшом доме из двух этажей и двух подъездов, соседям было что обсудить и посмаковать. Сыну своему, Витальке, Майя Михална постоянно вскользь и не вскользь намекала, что воспитывает он неродного сына. Хотя мальчик рос маленькой копией Витальки.

Семейная жизнь не ладилась, вместе в одном доме существовать невестке со свекровью было уже даже небезопасно. Чтобы внук пореже видел скандалы, Рина Саввична, как только была возможность, забирала Севку к себе. Сама с мужем мыкалась по квартирам, и внук с ней. Где только Севка не спал. Даже в корыте. Зиму перезимуют, а весной им на дверь показывают. Никто не хотел, чтобы в доме жил маленький ребенок. И по весне — узлы, котомки, чемоданы и поиск новой квартиры.

Алька с Виталькой, пожив вместе со свекровью, и, заимев друг против друга кучу претензий, через несколько месяцев съехали. Дело в том, что у Виталия было много теток. И одна из них умерла, оставив в наследство дом в центре города, правда в общем дворе. Один общий туалет на улице. И сарай в конце двора. Туда, со своими пожитками и переехало молодое семейство Лищенко, спасая свой брак. Но трещина расколола интересы, уважение, и даже любовь Альки с Виталькой. В этом доме приходилось рубить дрова, топить печку, ходить в поленницу в далекий сарай, носить воду ведрами из соседнего двора, и все это в любую погоду, при любом состоянии души и тела. Когда было лето, еще куда ни шло, а вот ближе к зиме, Виталька уезжал к маме. И когда по весне возвращался, все соседи шутили: «Алька, муж вернулся? Значит, точно весна началась». То Алька, то Виталька начали поздно приходить домой, часто куда-то уезжать на выходные, каждый в свою сторону. А Севка… был никому не нужен. Только бабке. Поэтому у Рины обливалось сердце кровью, ей было очень жаль мальчика, она забирала его к себе, покупала ему одежду, читала ему на ночь сказки, водила в парк. В общем, была и папой, и мамой, и бабушкой. Может, такое и часто в жизни происходит во многих семьях. Но когда в твоей, все чувствуется по-другому.

Так прожили молодые недолго. Развод произошел болезненно, со скандалами, с затаенными обидами, с желанием отомстить. Причем с обеих сторон. Виталька ушел жить к родителям, а дом выставил на продажу, оставив одну маленькую комнату и то ли коридор, то ли предбанник, то ли кухню, то ли непонятно что. В комнате не было даже окон. Да и комнатой назвать ее было трудно, « каморка папы Карло», правда, с настоящим очагом, потому что печка все-таки имелась. Да что это за комната была… Там и помещался только диван для Альки, раскладушка для Севки и столик. Начали ходить купцы на просмотр дома, но увидев, что живет женщина с маленьким ребенком, которой некуда было идти, не решались брать на себя покупку этого «дворца» с последующим выселением из него несчастной матери-одиночки. А Виталька любил пошутить: «продаю дом с начинкой». Только в ответ никто почему-то не смеялся.

Алька почувствовала вкус свободы. Что могло ее, красивую, даже можно сказать, очень эффектную молодую женщину, теперь сдерживать? Ничего! Свобода!!! Не надо ни перед кем отчитываться, никому врать. Сама себе хозяйка. Мать, правда, периодически портила настроение. Но это можно было и потерпеть. Зато, если Альке нужны были деньги, на модные шмотки или косметику, или на ресторан… Мама не могла ей отказать. В выходные Рина Саввична Севку забирала, чтобы мальчик не видел этот бардак. В будни Альке приходилось трудновато. Постоянная проблема — это Севку надо было пристроить куда-то. Чаще всего мальчик ночевал у соседки в другом дворе. Бабка была одинокая, она жалела мальчишку, и с радостью брала его к себе. Альке только это и надо было. Ну, а когда соседка уезжала в деревню.… Однажды, когда Севке было четыре года, и родители еще не развелись, а просто Виталька уехал на зимовку к маме, Алька не смогла сына никуда пристроить, и оставила дома одного. А сама уединилась в машине с очередным кавалером. «Жигуленок» стоял возле калитки, ей казалось, что ничего не может произойти непредвиденного. Пока она веселилась, а потом утешалась в объятьях очередного женатика, Севка проснулся и, увидев, что мамы нет, выбежал на мороз, ночью, босиком, в одной пижамке. Испугавшись еще больше, он громко заплакал и с криком «Мама!» побежал за калитку. Детский испуганный вопль разрезал ночную январскую тишину. Алька, услыхав плач сына, быстро выскочила из машины и, застегивая на ходу кофточку, догнала мальчика, схватила его на руки и кинулась домой. Дома, расстроенная, что свидание сорвалось, нашлепала Севку по попе. Мальчик наплакался в подушку, и, всхлипывая до утра, забылся в тревожном сне. Алька тоже долго лежала и смотрела в потолок, иногда слезы катились из глаз то ли от того, что стало жаль сына, то ли от того, что свидание сорвалось. А может от того что сама никого не любила, и знала, что её никто не любит, то ли от обиды на бывшего мужа. Она и сама этого не знала.

Веселые компании у Альки не переводились, женихи тоже. Она сильно не впечатлялась, женат или нет ее избранник. Жила одним днем. Зато, эти гулянки очень не нравились женам, которым изменяли мужья. Что только они не предпринимали. То обивку двери порежут, то вымажут ее г… Алька не затрудняла себе жизнь думками о совести. Ей и так было тяжело. Женихи приходили поесть, попить, повеселиться, ну и еще кому что.… А носить воду, покупать и колоть дрова, топить печку.…Это приходилось делать ей самой. Из нее могла получиться хорошая хозяйка. Алька вкусно готовила, у нее был кулинарный талант. Она не позволяла себе выйти из дома в несвежей одежде, или в мятом костюме. Всегда была с прической, накрашена, французские духи… Деньги не считала. Зачем? Мать не могла ей отказать. Да и сама Алька крутилась, как могла. Место было золотое. Она служила юристом в отделе по распределению автомобилей. Ну и в советское время, как впрочем, бывает в разные времена, не подкупишь — не получишь.

При всех минусах Альки, Рина Саввична ее очень любила. Поэтому Галька сильно обижалась на мать, потому что старшей дочери как будто не существовало для Рины. Сухие слова матери ее очень ранили, и иногда Галька устраивала скандалы с выяснением отношений.

Как-то раз, когда Альке исполнялось.…В общем, неважно сколько.…Не это главное. Алька решила собрать семью на свой маленький юбилей. Пригласила мать с мужем, сестру с семьей, себе кавалера и еще двух-трех закадычных подруг. Стол накрыла в своем общем дворе, поэтому соседи повеселились на славу от зрелища, которое развернулось этим праздничным вечером. Выпили, закусили, все как полагается. Галька долго себя сдерживала, но после третьей рюмки, стукнув кулаком по столу, решила выяснить, за что же мать больше любит сестру, а не ее. И заставить, раз и навсегда мать любить Гальку, то есть ее, так же как и Альку, а лучше — не так же, а больше. Ох, и скандал же был.… Сколько грязного белья повытягивали на белый свет. На этот скандал прибежали посмотреть даже из соседних дворов.

…Вот и осенние каникулы в четвертом классе, впрочем, как и все остальные, Севка провел у бабушки с дедом. И в первый же день второй четверти к ним в класс пришли двое новеньких — девочка и мальчик. Поля Полякова и Кирилл Александров. Этот день он запомнил навсегда. Севка ловил себя на мысли, что на каждом уроке он смотрит не на учителя, а на эту девчонку, с косичками «баранками», с коричневыми бантами. Что-то его тянуло все время к ней. Четвертый «Г» был не из примерных классов, его учителя называли между собой, а потом уже и в классах, и на педсоветах, и на родительских собраниях — «ГЭ оно и есть ГЭ». Сколько всяких ЧП происходило в этом классе. И во многих заварушках предводителем была Полякова. Севка не знал почему, но это ему страшно нравилось.

…Когда Севка с одноклассниками не знал, куда пойти гулять, инстинктивно предложил к школе. Все согласились. И его ноги сами привели в соседний двор Поляковой. Он и не ожидал, что, не успев расположиться на лавке, вдруг увидит, как Полякова медленно брела по двору. Наверное, она шла к Ирке Ветелиной. Они были подругами, хотя… Севка удивлялся, они такие разные, что их могло связывать? Полякова тоже увидела одноклассников и, ускорив шаг, не поднимая головы, пролетела мимо мальчишек.