Деревенский дневник. Энциклопедия деревенской жизни

Ольга Усачева

«Можно вывезти девушку из деревни, но нельзя вывести деревню из девушки!»История бывшей горожанки, которая вернулась в родную деревню. Воспоминания из деревенского детства, полезные огородные советы и много забавных историй из жизни деревенских жителей.

Прости меня, дед, что стыдилась быть деревенской

Как бы я ни оттягивала момент посещения могилы деда, это сделать нужно. И лучше с утра, пока я не загрузила себя работой.

Чтобы понять мою нерешительность в этом вопросе, нужно оглянуться на десять лет назад, когда я последний раз была в родной деревне. Тогда случилось неприятное событие, которое навсегда разлучило меня с любимым дедом.

Ровно десять лет назад я влюбилась! Как говорят, без памяти. Были у меня отношения с мужчинами до 30 лет, но никогда я не испытывала таких сильных чувств, как к Виктору. Это было помутнение разума. Я буквально жила им, его вниманием, его взглядами и его ласками.

Сейчас я понимаю, что это были нездоровые отношения, ведь я сильно зависела от каждого слова любимого, от его настроения и капризов. В этих отношениях я потеряла себя, но не понимала этого.

А дед увидел это сразу.

Я пригласила Виктора познакомиться с мамой и дедом через полгода наших отношений. Он долго отнекивался, не хотел ехать в деревню, но так как дело шло к свадьбе (как я думала), то нужно было знакомиться с родными. Приехали мы не на поезде, а на машине Виктора. Я еще тогда порадовалась — вон, как быстро добрались до деревни. Вместо двух дней, всего за сутки долетели. И мама с дедом должны оценить, что жених у меня не бедняк какой-нибудь. Работа хорошая, своя квартира, машина. Для меня тогда это было очень важно.

А в деревне всё пошло не так, как я рассчитывала. Виктор сразу повел себя высокомерно с моими родными. Угощение, которое приготовила мама, есть не стал, а потом заставил меня готовить то, что он привык (с собой продукты привез). С мамой разговаривал как бы с насмешкой, свысока. Старался подчеркнуть, что деревенская жизнь для него не подходит. «Как вообще можно здесь жить, в этой дыре, в «жопе мира»? сказал он.

С дедом общение не заладилось с первой минуты. На протянутую в приветствии руку деда Виктор даже внимания не обратил. На любой вопрос отвечал односложно «да», «нет». О себе говорить ничего не хотел, да и у деда ничего не спрашивал. Просто взял свой телефон и пошел фотографировать двор, огород. Я знала, что всё это он позже выложит в свои соцсети, и мне было стыдно за то, как видел наш родной дом мой любимый человек. Явно всё его в деревне смешило и вызывало брезгливость.

Были мы в гостях всего один день. Дед как раз построил новую баньку, протопил её для дорогих гостей. Я с радостью побежала в баню — соскучилась в городе по живому пару. А Виктор остался в доме. Не захотел идти париться.

Когда я вернулась, разомлевшая от банного жара, то застала неприятную картину. Виктор стоял у порога, уже надевая свои ботинки, а дед ему вдогонку кричал: «Давай, катись, шалопутный! Чтобы духу твоего в моём доме не было!» Мама сидела на кровати в горнице и рыдала, прижимая платок к лицу, чтобы не было слышно голоса. Я ничего не могла понять, что случилось. Виктор уже выбежал во двор, завел машину, а я почти голышом, в одном махровом полотенце, побежала за ним.

— Оставайся в своей грязной деревне! Тебе здесь самое место!

И с пробуксовкой ринулся по улице к старому мосту.

Я вернулась в дом, мать уже успокоилась, но у деда желваки ходили от злости.

— Ой, Светка, кого ты себе нашла! Он же тебя за человека-то не считает. Не уважает ни тебя, ни нас. Мы для него грязь деревенская, дикари необразованные. И где ты его такого нашла?!

О чем тут разговаривали Виктор с дедом, мне было неизвестно, но я примерно догадывалась. Всю дорогу до Малого Острова я слушала лекцию, что деревни — это отстойник для быдла, для несостоявшихся в этой жизни людей с низкой самооценкой или для стариков, доживающих свой век.

Меня в пример приводил, что вот мол, ты хоть и из деревни, но в люди выбилась, выучилась на дизайнера, вырвалась из дыры. А кто ничего из себя не представляет — тот и живет в деревне, ходит по колено в навозе. Я не хотела портить себе настроение, думала, вот приедет любимый в мою родную деревню, увидит, как у нас красиво, познакомится с родными, и поймёт, что был не прав.

Оказалось, что пока меня не было, мать снова пригласила зятя к столу. Где это видано, чтобы гость и не поел нормально. На что Виктор заявил, что есть вечером не будет, да и ей не советует — лишний вес налицо. Мать пошутила, что ей её вес не мешает, а хорошего человека должно быть много. На что Виктор парировал — «И Светка тоже считает, что жирной быть нормально. Теперь понятно, в кого!»

Дед заступился на сноху и внучку, а там слово за слово и услышал о себе и о деревенской жизни много интересного.

Когда я всё это услышала, мне стало так горько на душе. Ведь я любила Виктора, и не хотела с ним расставаться. Но и с родными не хотелось портить отношения. Я-то выдержу, а им обидно.

Виктор с первых дней подтрунивал, что я деревенская, и мне было немного неловко и стыдно из-за этого. Постоянно подчеркивал какие-то мои деревенские особенности, черты характера, привычки. Но я как-то привыкла, старалась не замечать сарказма в его словах. А тут он задел моих родных.

Дед мне в тот день заявил, что такого мужа рядом со мной не хочет видеть. Своего благословения на свадьбу не даст. Если я совсем рехнусь и выйду за этого сноба замуж, то видеться со мной больше не желает. Мол, выросла, а ума не нажила, а ему за меня стыдно.

Тут уж я сама поднялась: «Нечего мне указывать, кого любить да за кого замуж идти. Прав Виктор — в деревне жизни нет, только и доживают здесь одни неудачники. А я женщина современная, в жизни состоявшаяся, проживу спокойно и без ваших предрассудков. Не нужно мне ваше благословение, не в царской России живем».

В тот вечер в доме деда больше никто не разговаривал. Я наутро уехала в районный центр, а там и к себе в город. Это была наша последняя встреча с дедом. Он мне не писал, а я сама не шла навстречу. Мать пыталась нас помирить, да видно, нашла коса на камень.

Вот поэтому мне и хотелось сходить на могилку к деду, покаяться, и в то же время совестно. Обидела я его, а он прав был.